- Грандиозно! - хохотал Эшер.- А на самом деле, вы когда-нибудь делали
такие операции?
- Приходилось заниматься вивисекцией тысячи раз,- ответила Филомела.- В
войну из нескольких кусков тел, привезенных с поля боя, мы собирали одно,
а уже через сутки наш Франкенштейн отправлялся на передовую. Часто бывало
так, что одна и та же часть организма по очереди приделывалась к разным
телам.
- Вам, наверное, пришлось всякого насмотреться в войну,- сочувственно
сказал Макналти.
- Как любому из нас,- вздохнула она.
- За ваш острый ум и чувство юмора! - предложил тост Стив.
- Спасибо,- Венис смущенно потупилась.
"Дот Перидот" намного превзошел предыдущий напиток. Компания, сделав
первый глоток, не смогла остановиться, пока в один присест не осушила
бокалы.
- Вы правильно сделали, Морис, что взяли только одну бутылку,- заметил
Густав.
- Как, разве есть еще? - оживился Стив.
- Вот видите,- Густав назидательно показал пальцем на Макналти,- Ему
совершенно наплевать на то, что завтра с утра предстоит серьезнейшее
мероприятие. Вернемся домой, Стив,- повешу на дверь твоей винотеки замок с
пятикратной защитой.
- О каком мероприятии идет речь, Густав? - бросив взгляд на Мориса,
спросила Филомела.
- Ах, мы вам опять не сказали. Извините, пожалуйста, что по моей вине так
долго держали вас в неведении. Часиков в семь утра я собираюсь приступить
к испытанию макета интерферотрона.
- Так рано? - удивилась Филомела.
- Даже если все пройдет удачно - в чем я, откровенно говоря, сильно
сомневаюсь - окончательная сборка аппарата может занять целый день. Потом,
для финальной процедуры, надо будет переместиться отсюда куда-нибудь
подальше, в безлюдное место.
- Опять из соображений секретности?
- На этот раз - безопасности. Я не могу предусмотреть всех последствий,
которые повлечет за собой работа интерферотрона в новом режиме. Уж слишком
мощные энергии будут использоваться. Придется также прихватить все люпусы
и, соответственно, использовать гравитоплан. Здесь я надеюсь на вашу
помощь, Морис.
- Всегда в вашем распоряжении,- ответил тот.
- Ой, а как же мои цветы и книги? - заволновалась Венис.
- Если они вам дороги из сентиментальных соображений,- Густав хитро
посмотрел в сторону Вейвановского,- то прихватывайте их и присоединяйтесь
к экспедиции. Но я бы рекомендовал вам остаться дома. А Морис по
возвращении принесет букет хотя и не такой живописный, но вполне
натуральный, из горных цветов.
- Так мы едем в горы? - спросил Макналти.
- Да, думаю, что найти ровную площадку с минимумом посторонних траекторий
можно будет только там.
- А чем плохи безлюдные поселки? - задала вопрос Филомела.
- Там могут буянить элементалы. Это во-первых. Во-вторых, неизбежно будут
наслаиваться паразитные траектории - бывшие обитатели, курортники, здания
и тому подобное. А я еще не работал с интерферотроном в его новом
воплощении, чтобы уверенно отделять полезную информацию от ненужной.
Конечно, навыки появятся со временем, но его-то у меня может и не
оказаться.
- С другой стороны, у вас его может быть более чем достаточно,- заметила
Венис.- Даже если люпусы начнут ломаться по одному в день, что крайне
маловероятно, то и тут запас образуется вполне приличный.
- Не исключено. Однако не хочется злоупотреблять вашим гостеприимством. Мы
и так причинили вам слишком много хлопот. Есть еще и чисто технические
соображения.
- Густав, я, честно говоря, так и не понял, с какого момента ты
собираешься смещать свою траекторию,- Стив наполнил бокалы и предложил
фрукты хозяйке дома.
- Не от будущего, конечно, хотя моя посмертная трасса меня совершенно не
прельщает. Я хочу избежать той последовательности событий, которая в итоге
швырнула меня об крышу.
- Получается, это участок из прошлого, и я не представляю себе, как ты
избежишь парадокса,- Макналти чокнулся с Филомелой и отпил шампанского.
- Никакого парадокса не возникает; я уже объяснял Морису, и он со мной
согласился. Правда, Морис?
- Да,- подтвердил Вейвановский.
- Я, конечно, мог бы рассказать тебе сейчас, но не хотелось бы утомлять
нашу великодушную хозяйку,- Густав поднял бокал в честь Филомелы.
- Пару часов назад Стив тоже был настолько любезен, что избавил меня от
этих разъяснений. Чем только разжег мое любопытство,- сказала она.- С
нетерпением жду вашего рассказа. Можете не делать скидок на дамский
интеллект. Я не так глупа, как могу показаться на первый взгляд. Правда,
Морис?
- Да,- со вздохом вновь подтвердил Вейвановский.
- Хорошо. Тогда давайте присядем,- предложил Эшер,- дабы в неловком
положении не оказались те члены нашей аудитории, которых от моей лекции
начнет клонить ко сну.
- Я к таковым себя не отношу,- сказала Филомела.
- Я тоже,- присоединился Макналти.
Морис молча разлил всем остатки шампанского; компания расселась по диванам
и креслам.
- Насколько я понимаю,- начал Эшер,- основная трудность возникает при
попытке согласовать изменения в прошлом с тем, что уже имеется в
настоящем. Так?
Все кивнули.
- Помимо того, что я рассказывал о траекториях или пишется о них в
руководстве к интерферотрону, они обладают еще двумя свойствами. Это -
упругость и связанность. Первое выражается в том, что любую траекторию
нельзя выгибать как заблагорассудится. Второе - в том, что траектории
нашего мира взаимопереплетены. Рассмотрим для начала упругость.
Траекторию, как я считаю, можно сместить в ту или иную сторону, но,
несмотря на ее дискретность между пиками внутри событийного клише, она не
допускает резких поворотов. Даже такие эпохальные для любого организма
явления, как расщепление или схождение трассы выглядят более-менее гладко.
Проведу аналогию с сильно натянутой струной. Ее можно ущипнуть, оттянуть,
но невозможно ее сложить под прямым углом. Так же и с траекторией. Хотя
она в целом весьма извилиста внутри "слоеного пирога", но это извилины не
распутанного мотка ниток, а, скорее, жесткой металлической спирали. Если я
смещаю фрагмент своей траектории в сторону, то за этим отрезком неизбежно
потянутся и остальные ее участки, причем более близко расположенные
сместятся сильнее, чем отдаленные, а самые дальние, скорее всего, вообще
не шелохнутся. Это означает:
а) чем сильнее оттянута струна-траектория или, правильнее выражаясь, чем
больше энергии расходуется на смещение траектории, тем более длинные
участки трассы будут охвачены передвижением внутри клише;
б) от струны-траектории невозможно "отщипнуть" крошечный кусочек или же
перегнуть ее. В противном случае, струна попросту лопнет,- траектория
исчезнет. Повторюсь: несмотря на свойственную ей дискретность, то есть
отсутствие в промежутках между событийными пиками, трасса в целом слитна и
неразрывна. Перемещать можно только достаточно протяженные и связные
фрагменты траектории;
в) чем дальше в будущем или прошлом от нас расположен тот участок
траектории, на который мы собираемся воздействовать, тем больше энергии
требуется для его смещения.
Теперь все это рассмотрим на конкретном примере, в данном случае - на мне.
Моя траектория взаимодействует со всеми вашими. Чем ближе моя трасса
проходит к вашей на любом событийном пике, тем сильнее или плотнее вы меня
ощущаете. Это следует из того, что всякое событие участвует в формировании
каждого явления внутри "слоеного пирога", но сила этого участия обратно
пропорциональна условному расстоянию между пиками. Сейчас наши трассы
проходят практически рядом. Если же мы расстанемся, то вы, надеюсь, будете
меня изредка вспоминать, не так ли?
- Все зависит от той силы, с которой вы утащите свою траекторию,-
улыбнулась Филомела.
- Правильно,- удивленно подтвердил Густав.- Вы уловили самую суть.
Действительно, мое место в ваших воспоминаниях также определяется
взаимодействием трасс. Все картины, звуки, мелькающие в вашей голове как
воспоминания,- тоже явления. И связаны они с другими явлениями внутри
"слоеного пирога". Когда вы завтра, проснувшись с мигренью, вспомните, что
слегка перебрали шампанского, то это воспоминание будет опираться на
другие явления, происходящие сейчас в этой комнате. Но чем дальше от вас
по ходу вашей траектории расположены явления, тем слабее их воздействие на
вас, тем тяжелее их вспомнить. А если, условно говоря, выбить из прошлого
или подменить другими те явления, которые служат опорой для воспоминаний,
то и состав вашей памяти изменится.
- А как же быть с событиями столетней давности, которые, кажется,
произошли только вчера, настолько они в памяти яркие и свежие? - спросил
Стив.
- Это вещи, которые применительно к вашей конкретной траектории обладали
мощной психической энергией, распространившейся вдоль всей трассы. Дальнее
явление - то самое незабываемое событие в вашей жизни - подпитывает
энергией все последующие воспоминания о нем, возникающие у вас в голове.
Еще раз подчеркну: воспоминание, мелькнувшее в сознании,- такое же самое
явление, что и все остальные. Его существование обусловлено
взаимодействием массы событий-ячеек. Если какой-то составной элемент в
этой смеси отсутствует или выражен иначе, то и явление будет обладать
другими характеристиками. Предположим, я через интерферотрон дохожу до той
точки своей биографии, когда мне впервые пришла в голову мысль о создании
интерферотрона. Это было, скажем, пятьдесят лет назад. Тогда мне идея
показалась замечательной, и я активно принялся за разработки. Но сейчас я
радикально изменил свое мнение об аппарате и смещаю свою трассу таким
образом, что в тот же самый момент полвека назад эта же самая идея кажется
мне невыносимо глупой и я вскоре ее напрочь забываю. Естественно,
возникает масса последствий: иным образом укладывается не только моя
траектория, но и колоссальное количество других. Интерферотрон исчезает,
мы вполне можем оказаться разбросанными по всей солнечной системе. Но
самое интересное то, что место выпавшего интерферотрона в нашей памяти
занимают совершенно другие воспоминания: память о том, что происходило,
когда интерферотрон не был изобретен.
- Но этих событий на самом деле не было? - спросила Филомела.
- Они были. Они совершенно реальны. Они остались у всех в памяти. Просто
изменение одной моей трассы вызвало смещение всех остальных трасс, хоть
как-то соприкоснувшихся с интерферотроном и мною как его изобретателем.
Это как раз то, что я имел в виду под вторым свойством траекторий,- их
связанность. Невозможно маневрировать только одной траекторией. Начав
сдвигать свою трассу, я неизбежно смещу все с ней соприкасающиеся. Как
только траектории улягутся внутри "слоеного пирога" в другой комбинации,
прошлое - и воспоминания о нем - выстроятся иным образом, исключающим
возможность парадоксов. Попросту не будет существовать ничего, что могло
бы свидетельствовать о наличии в минувшем каких-либо других вариантов
развития событий. Если же говорить конкретно о том, что я собираюсь
сделать, так это следующее: подойдя 11 августа к границе Сапалы, не лезть
дальше, а передумать и вернуться домой.
- И что же произойдет со всеми нами, если вам удастся это осуществить? -
Филомела внимательно слушала Густава, в отличие от Мориса, рассеянно
катавшего в руках пустой бокал.
- Ничего существенного. Мы просто никогда бы не встретились.
- А с Богенбрумом?
- Не знаю. Наверное, он был бы давно мертв. А если бы вы, Филомела,
сегодня вечером принялись вспоминать, что с вами происходило минувшую
неделю, то, скорее всего, ничего особенного и не смогли бы отметить. Равно
как и вы, Морис. Франц, Стив и я не упали бы на крышу. Естественно,
никакой вылазки в Оливарес не было бы. Хотя, вероятно, Богенбрум все-таки
свалился бы вам на голову. Возможно, он упомянул бы нас со Стивом при
каком-нибудь разговоре спустя пару недель, придя в сознание,- батареи
люпусов здесь бы без моей просьбы не появилось.
- Неужели вам понадобятся такие мощные затраты энергии, чтобы столь
незначительно изменить свою траекторию?- спросила Венис.
- С каждой секундой я все больше отдаляюсь от того утра 11 августа, и
влиять на свою траекторию плюс массу смежных с ней мне будет все тяжелее.
Ведь направлять энергию я смогу только из своего - нашего - настоящего.
Поэтому я хочу все ускорить, начав завтра испытания пораньше.
- Густав, знаешь, что я сейчас подумал,- медленно выговорил Макналти.- Ты
ведь опасаешься и того, куда тебя занесет после расщепления твоей трассы,
правда?
- Да. Я туда ступил одной ногой, но и этого было более чем достаточно.
Меня до сих пор дрожь продирает, как вспомню.
- Я пока валялся без сознания, тоже насмотрелся всякой чуши. Ничего
страшного, впрочем, не было.
- А что тебе привиделось?
- Так, ерунда. Говорящий паук, лекции о карме. Но почти все забылось. А
подумал я вот о чем: если считать наше настоящее нулем на оси координат,
то не может ли быть так, что если ты расходуешь энергию на изменение
прошлого, то, наоборот, воздействие на будущее должно давать тебе энергию?
И чем дальше в будущем находится точка воздействия, тем больше энергии ты
сможешь из нее выкачать?
Густав, слегка удивленный такой гипотезой, ничего не ответил: приподняв в
изумлении брови, он погрузился в раздумья. Остальная компания сидела тихо,
боясь потревожить ход его мыслей. Наконец, Эшер нарушил молчание:
- Очень даже может быть! Ведь все равно энергия остается внутри
событийного клише, только переходит из одного пучка в другой. Было бы
весьма интересно посмотреть, насколько эта идея реализуема. Тогда я, меняя
свою расщепленную трассу, могу получить оттуда энергию, необходимую для
смещения всей массы траекторий на границе Сапалы 11 августа! Но проверить
твою гипотезу, Стив, боюсь, мы сможем, только запустив машину.
- Скажите, Густав,- заговорила Филомела,- а не возникает ли противоречий,
когда вы не то что изменяете, а просто просматриваете будущее?
- Вы имеете в виду парадокс гороскопа? - повернулся к ней Макналти.
- А это еще что такое? - неожиданно оживился Морис.
- Я сам точно не помню,- сказал Стив,- но суть, кажется в том, что если
гороскоп прав, то он неправ.
- Что-то не пойму,- пробормотал Вейвановский.
- Представьте, Морис,- принялся объяснять Густав,- что вам гадалка или
гороскоп предсказывают, например, падение камня на голову послезавтра
ровно в полдень в двух шагах от вашего дома. Естественно, вы сделаете все
возможное, чтобы уехать отсюда подальше. Правильно?
- Ну да,- неуверенно ответил Морис.
- Ровно в указанное время и место с неба сваливается камень. В этом
гороскоп и гадалка абсолютно правы. Но вас на месте не оказывается!
Следовательно, они оказались неправы, предсказывая вам смерть от камня.
Так? Вы ведь остались в живых?
- Да.
- Вот это и есть тот самый парадокс: когда предсказание сбывается, но вы
предприняли шаги, чтобы избежать его воздействия в отношении себя или
кого-то другого, то предсказание тем самым не сбывается. Применительно к
интерферотрону это выглядит следующим образом. Просматривая будущие
события, я неожиданно обнаруживаю, что, например, с кем-то из нас в скором
времени происходит неприятность. Допустим, тот же камень должен упасть вам
на голову. Вы не против, Морис?
- Только если не очень больно.
- Хорошо, заметано. Я вас, в точности как гадалка, предупреждаю о грозящей
опасности. Вы уезжаете. И тогда, Филомела, если я обращусь к
интерферотрону повторно, этого явления уже не будет.
- Почему? - удивилась Венис.- Ведь незадолго до этого вы могли его видеть
на экране.
- Да, но отсутствовала одна важная взаимосвязь: Морис тогда не знал о
грозящей опасности. Как только он получил от меня эти сведения, в его
трассу вмешались другие событийные пики, траектория изменилась, и камень
упал на пустое место, если вообще появился.
- Тогда теоретически существует возможность, что мы, регулярно поглядывая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг