ему, похлопал по плечу и произнес:
- А не лучше ли отшлепать чижихе поздравительную за моей, гене-
ральской, подписью! А? Каково?
- Премного вами благодарны! - радостно рявкнул Пешкин.
И генерал послал чижихе телеграмму:
САД ЯБЛОНЯ НОМЕР ШЕСТЬ ГНЕЗДО ЧЕТЫРЕ ТЧК
АТАКУЕМ ПОЗДРАВЛЯЕМ ОТВОЮЕМ ПОЛЕТАЕМ
ПУЛЯ ДУРА ШТЫК МОЛОДЕЦ ТЧК ГЕНЕРАЛ Ф-5.
"ф-5" означало клепку на шахматной доске, где находился в это время
генеральный штаб.
Телеграмма была немедленно доставлена чижихе и зачитана вслух. Чижиха
еще больше надулась и заважничала.
Вдруг в небе что-то загудело, засвистело, и синеву прочертили длинные
белые полосы. Потом эти полосы стали выписывать в небе восьмерки, круги
и другие замысловатые фигуры.
А впереди этих полос, как серебряные самопишущие перья, неслись и
сверкали острокрылые птицы.
Все в саду притихли и с удивлением уставились в небо.
- Чему вы удивляетесь? - сказала чижиха. - Разве не знаете - этот
воздушный парад назначен сегодня в честь моего Пыжика!
Никто не стал возражать, а Пыжик запищал:
- Мама, мама, я тоже так хочу!
- Что ты, милый, так высоко? - ужаснулась чижиха. - Там холодно, ты
простудишься! Это только люди могут так высоко и быстро летать, а ведь
ты - птица... И вообще, на сегодня хватит. Ты устал. Пойдем лучше домой.
Соседка-синица пошла провожать чижиху.
Она ласково положила ей крыло на плечо и сказала:
- Ну, милая, скажу вам как мамаша мамаше: теперь у вас самое труд-
ное... - и, помолчав секунду, добавила: - впереди!
- Да, - согласилась чижиха. - Конечно, когда ребенок начинает летать,
покоя матери не знать, того и гляди, птенец залетит не туда, куда надо.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пыжик знакомится с сыном важного индюка
Чижиха совсем потеряла покой. Ночью через каждый час просыпалась и
лап-лап крылом - на месте ли сын. А Пыжик то и дело рвался из гнезда -
"Летать! Только бы снова летать! Все равно куда!" - других желаний у не-
го не было.
И мать, не откладывая, начинала поучать сына:
- Сиди спокойно и слушай, что говорит мама. Наше птичье государство
самое большое на свете: все небо наше, все леса и сады. Но запомни глав-
ное - в людские гнезда нам, птицам, залетать нельзя.
Она указала крылом на двухэтажное здание, которое стояло в глубине
сада, и окна его были широко раскрыты. Это был дом, в котором жил Коля
Пыжиков, жили шахматы. Чижиха вдруг содрогнулась, крепко зажмурила глаза
и чуть не свалилась с ветки. Из окна выскочил кот Василий и шмыгнул в
траву. Уж она-то его хорошо знала. Это от его лап погиб отец Пыжика.
Кот вечно бегал по крышам и искал, с кем бы поцапаться. Одна щека у
него была разодрана, на спине вырван клок шерсти, а на хвосте зияли бое-
вые шрамы. Василий любил сквернословить, носил ухо набекрень, плевал
сквозь зубы и, говорят, даже курил. И, хотя собственными глазами никто
этого не видел, все верили. От такого пройдохи можно было ожидать чего
угодно. Но самое страшное было то, что этот верзила любил обижать млад-
ших, показывать на них свою силу и храбрость. Ему бы за решеткой сидеть,
да жаль - на котов законов не придумали...
Чижиха даже побоялась произнести его имя и только громко повторила:
- Туда нельзя!
Сказав эти слова, птичья мама совершила ошибку, какую делают все мамы
на свете. Стоит любой из них сказать своему сыну: "Туда нельзя!", как он
полетит именно туда, а не в другое место.
Чижиха очень волновалась. "Главное, - думала она, - чтобы моему Пыжи-
ку достались хорошие друзья, чтобы дурных примеров ему не подаваем".
А чижик вообще ни о чем не думал. Прыгая с ветки на ветку, с каждым
днем залетал он все дальше от родного гнезда. Не хотел он дружить ни с
чижатами, ни с сыновьями птицы синицы.
И вот сидел как-то чижик на ветке и скучал, соображал, чем бы таким
заняться. Вдруг слышит, снизу какая-то странная песня доносится. Не то
птичья, не то не птичья - слов не понять:
Бир-бир-бар,
Бир-бар-будл,
Бадл-дудл-Берлыдан.
Посмотрел он, а по земле странная птица расхаживает. Крыльями не ма-
шет, шея голая, с клюва красный лоскуток свисает. Идет и под свою песню
приплясывает
Бир-бир-бар,
Бир-бар-будл...
Так и дергается весь, будто его лихорадка трясет. Не видал еще Пыжик
такого существа.
А был это индюшонок, сын своего папы-индюка, по фамилии Берльщу-
ля-Берлыдан. Сам он, конечно, тоже носил эту фамилию и очень гордился
ею.
Папа-индюк был важной птицей: возле самого дома вертелся, из хозяйс-
ких рук пищу принимал. И ведал он во дворе всеми птичьими песнями и по-
летами, хоть сам ни летать, ни петь не мог. Вот и ходил он по двору сер-
дитый, важный, словно надутая до предела камера: толкни - лопнет. А ка-
кие бы сложные вопросы ни решал, всегда одно говорил: "Берлы, берлы", -
и точка.
Индюшонок с виду был весь в отца, только совсем уж никаким делом не
занимался. Шатался целыми днями по двору, приплясывал и на всех свысока
поглядывал.
"Вот это красавец, - думал Пыжик. - А пляшет-то как ловко!" И он тоже
попробовал поплясать на ветке. Но ничего не вышло.
"Вот подружиться бы с ним, тогда и скучать не пришлось бы", - подумал
он и прочирикал:
- Эй-эй, приятель! Лети ко мне в гости!
Индюшонок остановился, посмотрел наверх, смерил чижика взглядом и от-
вечает:
- Бир-бир! Этого еще не хватало! Стану я к тебе на ветки летать. Мо-
жет, еще мошек с тобой ловить?! Мы, индюки, не такие птицы, мы не лета-
ем, не поем, только пищу клюем!
"Ишь ты какой! - подумал Пыжик. - Как интересно!" Спорхнул вниз, на
землю. Поравнялся с индюшонком, пошел рядом. Ходит, пыжится, шею вытяги-
вает, чтоб хоть сколько-нибудь на него похожим быть.
- Давно бы так, - сказал юный Берльщан. - Если хочешь важной птицей
стать, имей со мной дело!
- А какой ты породы? - спросил Пыжик.
- Индюшачьей! Я - индюк!
- Чендюк?
- Футы-нуты, не чендюк, а ин-дюк!
- Я и говорю - чен-дюк.
- Чепуха! - сказал индюшонок. - Ты даже говоритьто правильно не уме-
ешь. Только чик-чик да чирик...
- А-а я умею летать, - робко похвалился Пыжик..
- Э-э, летать не модно! Надо танцевать!
- А как?
- Вот так Смотри и учись! - И индюшонок начал припевать:
Бир-бир-бар,
Бир-бар-будд,
Бадл-дудл-Беряыдан.
Раз,
Джаз-
Утки-дудки,
Бадл-дудл-барабан
Эх, и трясло же индюшонка! Чуть надвое не переломило Ноги он выше го-
ловы задирал, головой мотал, как пустым шариком. Пыжик не удержался и
тоже пустился в пляс, а поскольку новой песенки не знал, запел свою ста-
рую:
Чижик-Пыжик, где ты был
Скоро вокруг танцоров пыль столбом поднялась, и плясали они до тех
пор, пока Пыжик не свалился на землю.
- Ну как? - с трудом переводя дыхание, спросил индюшонок.
- Здорово! - сказал Пыжик. - Я еще ни разу так не плясал!
- Это что! Это - пустяки! - Вошел в азарт Берлыдуля. - Я и не такое
знаю, я совсем по-заграничному могу!
- Давай! Давай! - в азарте заорал Пыжик.
Индюшонка еще сильнее затрясло, а из его клюва, как горох, посыпались
иностранные слова:
Эйнс, цвей-
Три редиски,
Вери-Мери,
Дэр, ди, дас.
Бром, ром,
Виски-миски,
Крабы-жабы,
Кислый квас!..
Не выдержал Пыжик такого темпа и язык высунул, Берлыдуля все плясал,
пока не грохнулся как подкошенный и закатил глаза.
- Умирает! Спасите! - запищал Пыжик и, набрав из лужицы воды, брызнул
на индюшонка.
Берлыдуля и не думал умирать. Он отряхнулся, вскочил на ноги и ска-
зал:
- Я, кажется, поставил рекорд по заграничным танцам!
- Конечно, конечно! - согласился Пыжик. Ему стало очень весело. - А
что мы еще будем делать?
- Что еще? - переспросил индюшонок, но предложить ничего не успел.
Он вдруг радостно подпрыгнул, что-то берлыкнул и ухватил с земли
пестрый лоскуток.
- Берлы-берлы! Смотри, какая красивая тряпочка! Это очень модная тря-
почка! Мы, индюки, любим пестрые вещи! - Он тут же приладил ее к хвосту
и спросил: - Правда, она мне к лицу!
Хвост был далеко от индюшачьей головы, и Пыжик ничего по этому поводу
не мог сказать. Однако, чтобы не терять дружбы с индюшонком, пообещал:
- Когда у меня будет цветной лоскуток, я тебе его обязательно подарю.
- Если очень захочешь, сможешь мне сегодня подарить.
- Но у меня же нет.
- А я тебе покажу, где взять.
- Покажи!
И индюшонок потащил Пыжика к дому. Он показал на раскрытое окно и
сказал:
- Там, в человечьем гнезде, много цветных тряпочек, даже заграничные
есть! Достанешь - будешь мне первым другом!
- А разве туда можно? Мама сказала "нельзя!".
- "Мама, мама"! - передразнил его индюшонок. - Значит, ты - маменькин
сыночек. Значит, ты - трус! Нет, я вижу, из тебя индюка не выйдет!
Пыжику не захотелось прослыть трусом, и, кроме того, его очень разби-
рало любопытство: какое оно, это человечье гнездо? Он почувствовал, как
внутри у него сработала маленькая пружинка, та самая пружинка, что у
всякого мальчишки сидит внутри и толкает куда не положено.
Он взмахнул крыльями и в тот же миг очутился на подоконнике.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Как выглядит человечье гнездо и что в нем произошло с Пыжиком
Пыжик сидел на подоконнике и вертел головой, словно это была не голо-
ва, а пропеллер. Он с любопытством разглядывал человечье гнездо, ибо так
же, как ребята любят смотреть из окон на улицу, птенцы любят заглядывать
через окна в квартиры. Для Пыжика это было вроде посещения музея. Все,
что он видел в квартире, он видел впервые. К стенам были прибиты карти-
ны, на которых нарисованные птицы висели вниз головой и не шевелились. С
потолка опускалось какое-то дерево, а на его ветках росли круглые стек-
лянные шары. Пыжик, конечно, не знал, что это люстра... Он спокойно
уселся на одну из веток странного дерева, посмотрел сверху на стол. Там
стояли стаканы, блюдца, хлебница, солонка, а посреди стола на тарелке
лежала дюжина яиц.
"Здесь скоро вылупятся чижики!" - подумал Пыжик и слетел вниз. Над
столом носились вкусные запахи, и Пыжик почувствовал, что хочет есть. "С
чего бы начать?" - подумал он и подскочил к фарфоровой мисочке, в кото-
рой заманчиво поблескивали белые кристаллики. Пыжик клюнул раз, другой.
Но что это?! Язык начало жечь, дыхание сперло, и соленая горечь потекла
прямо в горло. Хорошо, что поблизости оказалась лужица сладкого чая.
Но жажда открытий была сильнее страха, и уже через секунду Пыжик кле-
вал крупицы пшенной каши вперемешку с белыми крошками.
Вдруг он услышал, как по комнате разливается приятная негромкая музы-
ка:
- МУРР-УРР. Мурр-урр, мурр-р-р...
"Кто же это поет?" Чижик осмотрел всю комнату, но нарисованные птицы
продолжали висеть вниз головой и молчали.
Тогда он перескочил на диван и услышал пение совсем близко. Рулады
плыли и перекатывались, обволакивая его сладкой дремой. Пыжику захоте-
лось спать, и он чуть было не скатился на пол. Вдруг на диване он заме-
тил что-то пушистое, круглое, живое. Белый мех с черными пятнами взды-
мался и оседал в такт песне.
Чижику стало любопытно.
- Что это, что это? - зачирикал он и подскочил ближе.
Пение прекратилось.
Теперь ему очень захотелось зарыться клювом в теплый, пушистый мех.
Он сделал шаг вперед, еще шаг... Но тут же получил сильную затрещину,
которая, к счастью, пришлась по клюву.
Пыжик испуганно запищал и отскочил назад. В следующее мгновение его
ослепили два круглых зеленых огня и, как только он взмахнул крыльями,
чтобы взлететь, тяжелая когтистая лапа ударила по крылу. Пыжик жалобно
запищал и скатился на пол. Летать он больше не мог - крыло было переби-
то. Он с криком заметался по комнате.
Воробьи на подоконнике подняли страшный шум.
- Эй, эй, наших бьют! Наших бьют! - кричали они, но ни один из них не
пришел Пыжику на помощь.
В эту минуту в окно влетела отчаянная чижиха. Она сразу поняла, что
произошло, и не задумываясь ринулась на помощь сыну. Пыжик метался по
полу, увертываясь от когтистых лап, а чижиха летала вокруг, пытаясь отв-
лечь на себя внимание свирепого хищника. Но кот даже не поднимал головы.
Тогда она начала бесстрашно клевать его в голову, в спину. Василий зак-
ричал, стал на задние лапы и начал махать ими в воздухе, отгоняя чижиху.
Пыжик метнулся в угол и увидел перед собой открытую дверцу. Она вела
в небольшую клетку, стенки которой были сделаны из тонкой проволоки. У
Пыжика не было времени раздумывать, что это и зачем здесь стоит. Он
вскочил в клетку, задел головой кусочек колбасы, который висел на крюч-
ке, пружинка распрямилась, и дверца, крякнув, захлопнулась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О том, какую котовасию затеял кот Василий, и о решительном мышонке
Пике
Как только дверца мышеловки захлопнулась - а это была именно мышелов-
ка, - за решеткой моментально появилась оскаленная морда кота и два сви-
репо горящих глаза. И все же Пыжик немного успокоился. Ему даже показа-
лось, что на свободе находится он, а страшный зверь попал за решетку.
Кот Василий в недоумении стоял перед мышеловкой. Сквозь частые прутья
нельзя было просунуть лапу, и Василий зловеще шипел, выгибал спину дугой
и вполголоса по-кошачьему ругался:
- Три мышиных хвоста! Куриная лапа! Как же это я упустил чижонка?!
Позор! Позор!..
Он бегал перед мышеловкой и ворчал себе под нос:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг