перехваченными черной лентой, расшитой разноцветным узором.
- Где Камерон? - спросил он ясным и звучным голосом, в котором Ян, однако,
уловил нотки волнения. Лицо Яна выразило полное непонимание.
- Где Камерон? - повторил юноша, нетерпеливо притопнув ногой.
Коростель медленно пришел в себя.
- Я не знаю, кто это. Но я очень хочу знать, кто вы такие и какого черта
вы делаете в моем доме. - Ян почувствовал, как в нем медленно закипает
злость. Они забрались в дом, пока он ходил в погреб! Кем-кем, а гостями он
за последнее время сыт по горло! - А самое лучшее для вас будет, если вы
уберетесь из моего дома туда, откуда вас принесло на мою голову. Никого я
не знаю и знать не хочу! - Дудка уперся в переднего злым взглядом и для
пущей убедительности переложил из руки в руку большой кухонный нож,
которым он только что разделывал крольчатину.
- Ты лжешь! - гневно выкрикнул юноша и сделал шаг вперед по направлению к
Яну. Пылая от негодования, Дудка шагнул ему навстречу. Однако тут же
почувствовал, что наткнулся на невидимую преграду, - его остановил
пристальный взгляд человека, стоящего позади задиристого молодого воина.
- Остановись, Збышек, - спокойным голосом велел человек, внимательно
разглядывая Яна из-под темных бровей. Его короткие черные волосы изрядно
тронула седина, он был среднего роста и не производил впечатления
предводителя. Однако юноша закусил губу и замер, сверля Яна яростным
пронзительным взглядом. - Успокойся, хозяин, мы не причиним тебе вреда.
Март немного взвинчен, но не ты этому виной. За наш непрошеный визит не
серчай. Мы постучались, но никто не отвечал, вот мы и вошли. Лисовин,
объясни в чем дело.
Седоватый успокоительно положил руку юноше на плечо, и огонь в его глазах
стал утихать. Вперед тут же шагнул человек в зеленой с желтым отливом
плащ-накидке, его лицо заросло густой рыжеватой бородой. В глазах его,
спрятавшихся за густой сеткой улыбчивых морщин, лучились ум и лукавая
хитреца, пробивавшиеся за внешней простоватостью. Он заговорил, и Ян сразу
понял, что перед ним если не земляк, то по крайней мере уроженец этой
страны.
- Мое почтение тебе, уважаемый. Мы ищем человека по имени Пилигрим
Камерон, он пожилого возраста, в плаще, с ним конь с рисунком лилии на
подкове. Мы потеряли его след несколько недель назад и нашли возле твоего
дома. Думаю, что день-два назад он был у тебя, и ты знаешь, где он теперь.
Возможно, он был болен, и нас очень беспокоит сейчас его положение. Что ты
на это скажешь?
Некоторое время Ян смотрел на него, силясь переварить сказанное. На
мгновение ему показалось, что время повернулось вспять и понесло его по
кругу, меняя на ходу лица, цвета, звуки. Затем он оглушительно
расхохотался - как он надеялся, весьма обидным для гостей смехом - и
сердце его захлестнула горячая волна насмешливой язвительности. Ян
плюхнулся на диван и широким жестом указал людям в зеленом на стулья.
- Нет слов, господа, нет слов! Одно из двух: или вы все с ума посходили,
или я чокаюсь. Держу пари, вы даже не подозреваете, что ваши приятели не
далее десяти миль отсюда, а? Право, у вашего старика, как там бишь его,
невообразимое количество друзей, которым всем позарез понадобилось его
увидеть! Но вот ведь какой сюрприз для них приготовлен: они и не
подозревают, каков их приятель на самом деле, а дел и всего-то - в водицу
глянуть. А я-то, надо же, как в воду глядел! - И Ян, весьма довольный
удачным каламбуром, снова расхохотался.
Люди в зеленом переглянулись. Похоже, неожиданная вспышка беспричинной
веселости Яна их весьма озадачила.
- Твои слова темны для нас, - сказал Лисовин.
Седоватый задумчиво посмотрел на Яна, теребя рукой шнурок от небольшого
мешочка, висевшего у него за поясом. Остальные молча смотрели на Коростеля
и Лисовина, и по их глазам трудно было прочитать, что они об этом думают.
- Мы действительно ищем старика. Если тебе известно, где он находится,
скажи. Мы его друзья.
"Они ничего не знают о нем нынешнем. Если только не одного поля ягоды, -
мгновенно сообразил Ян, одновременно мысленно оценивая силы и возможности
каждого. - Под дверью, у ведра, лежит топор", - запоздало вспомнил он.
- О каких приятелях ты говорил? - спросил человек в темно-зеленой куртке с
черными как смоль волосами, ниспадающими на плечи. - К тебе кто-то
приходил сегодня? Его искали?
Ян молчал.
- Сейчас по лесам бродит много разных людей... и существ, - неожиданно
заговорил Збышек, которого седоватый назвал Мартом. - Если с тобой что-то
случилось, я могу тебе помочь. Но сперва скажи, где старик?
Миролюбивый тон юноши смутил Яна. Он уже понял, что эти люди не знакомы с
Травником и его командой. Похоже, что об истинной сущности своего
Пилигрима они тоже не подозревают. Может быть, их тоже кто-то послал его
найти? Не один ли и тот же это человек?
И Ян, чтобы окончательно прояснить ситуацию для себя, слегка
поколебавшись, решил рассказать им о Травнике, тем более что тот не просил
хранить его приход в секрете. Томительная усталость навалилась на плечи, и
Дудке захотелось выбраться наконец из этого хитросплетения недомолвок и
тайн. "Интересно, а что здесь было, пока я в бой ходил да "ура" кричал?
Если сейчас, не успел прийти, от незваных гостей отбою нет, то без меня
они тут, наверное, косяками ходили". От этой мысли Яну вдруг стало смешно,
и он почувствовал, что невероятное напряжение, сковывавшее целые сутки его
силы и волю, немного отпустило, и захотелось ясности и простоты - того, к
чему он стремился в душе и мыслях всю жизнь.
- Ваш старик был у меня прошлой ночью. Должен вас огорчить: он появился у
меня раненый и в ту же ночь умер на этой постели. - Коростель указал рукой
на кровать, и все невольно обернулись и посмотрели назад, на смертное ложе
человека, в поисках которого они пришли сюда.
- Камерон мертв? - тихо переспросил Лисовин, и Яну показалось, что голос
рыжебородого детины дрогнул.
- Если его так зовут, то да, - подтвердил Коростель. - Я похоронил его в
лесу, - сказал он и заметил, как в глазах седоватого на мгновение
мелькнула тень сомнения или несогласия. - Я сделал так, как велел ваш
старик, - поспешно добавил Ян и обвел взглядом всех присутствующих.
Люди в зеленом по-разному отреагировали на известие о смерти знакомого и,
по-видимому, дорогого им человека, который на самом деле им не был. Но об
этом знал только Ян, и он все больше убеждался в этом, глядя на гостей. В
глазах Марта сквозило отчаяние, Лисовин хмурился, отчаянно теребя бороду и
накручивая ее на корявый указательный палец. Седоватый отвернулся к окну и
уставился на него, словно это было сейчас единственным на свете, что его
интересовало. Головы остальных были склонены, и их лиц не было видно. Ян
откинулся на спинку своего обветшалого дивана.
- Не знаю, зачем ищете его вы, но два часа назад я уже проводил отсюда
семерых человек, которые тоже приходили за стариком.
- Они его знали? - быстро спросил Лисовин.
- Да, описали, как он выглядит, и, более того...
- Что?
- Словом, я понял, что они знали о нем многое.
После этого наступила пауза, в комнате воцарилась тишина.
- Что это за публика? - осведомился доселе молчавший плотный человек с
живым румяным лицом и маленькими голубыми глазами, весело выглядывавшими
из-за круглых щек.
- Они назвали свои имена, но мне они ни о чем не говорят. Я думаю, они
искали старика, выполняя чью-то волю. Так же, впрочем, как и вы.
- Камерон был изранен? - спросил Лисовин.
- Нет, - промолвил Ян. - Похоже, он получил удар мечом. Но теперь я уже не
знаю, что и думать, во смерть это или во спасение.
При этих словах седоватый отвернулся наконец от окна и внимательно
посмотрел на Яна. На щеках Збышека вспыхнул гневный румянец. Лисовин же
только покачал головой.
- Старик что-нибудь сказал тебе перед смертью? - спросил круглощекий.
- Да, мы с ним говорили. Я не всему поверил, а теперь - особенно.
- А об этих людях Пилигрим говорил?
- Да, об одном из них. Он сказал, что этому человеку я могу рассказать обо
всем, что с ним случилось. Он умер ночью, а утром пришли они. Их старший
спросил о нем и назвал свое имя. Он и был тем человеком, о котором говорил
ваш старик.
- Как его звали? - быстро спросил седоватый.
- Его имя - Травник, - ответил Ян.
Услышав это имя, люди в зеленых одеждах тревожно переглянулись, причем
Март издал тихое восклицание.
- Вы его знаете? - спросил Ян, заранее предчувствуя ответ.
- Да, нам знакомо это имя, - задумчиво проговорил Лисовин, теребя свою
бороду. - Даже чересчур. О чем вы с ним говорили?
- Он предъявил доказательства того, что не зря носит это имя. - Яну
надоело отвечать на бесконечные вопросы, ведь он уже почти сутки только
этим и занимался, к тому же он сам еще тоже ничего не знал об этих людях.
- Теперь я бы хотел знать, кто вы такие и что вам еще от меня нужно. Если
больше ничего, можете отправляться дальше по своим делам, а я хочу спать.
Ян демонстративно развалился на диване, исподтишка наблюдая за искателями.
Они собрались в круг и обменивались короткими репликами на чужом языке.
Некоторые слова Ян не расслышал, и смысл разговора он понять не сумел.
Март, Лисовин и остальные спрашивали, седоватый кратко, порой односложно
отвечал.
- Эт вервес?
- Ун.
- Навии?
- Мортс не рас! Ун.
- Зорза эрст? - спросил Март.
Седоватый задумался. Бросил взгляд на окно, на Яна, поскреб шершавый
подбородок.
- Может быть, и зорзы. - Он неожиданно перешел на общий. - По крайней мере
ничто не против. Хотя почему тут? Это вопрос.
Он подошел к Яну.
- Послушай, хозяин. Кстати, как тебя зовут?
Некоторое время Дудка смотрел на него снизу вверх, но ничего остроумного
или язвительного придумать так и не смог.
- Мое имя Ян, а кличут Коростелем.
- Так вот, Ян Коростель, время уже позднее. - За окном действительно
смеркалось, где-то у реки закричал козодой. - Не стоит нам сейчас бродить
по лесам да болотам. У тебя место в доме найдется?
Вопрос был столь неожиданным для Яна, что он не успел сообразить и
утвердительно кивнул.
- Ну, вот и славно, - улыбнулся седоватый. - Ты уж извини, хозяин, но
придется нам у тебя сегодня переночевать. Да ты не переживай, мы тебя не
стесним. Постелим на полу, одеяла у нас есть, возьмем плащи. А пока давай
перекусим, а то мы тебя своими вопросами уже совсем замучили!
Как жарили кролика, Ян уже не помнил. Гости развязали походные мешки,
достали хлеб, козий сыр, холодное мясо, а Лисовин еще и большую вяленую
рыбу. Под рыбу и полбочонка крепкого кваса, настоянного Яном на хлебных
корочках с изюминками, приговорили, и бутыль с вином опорожнили. Уже
засыпая на своем жестком диванчике, Ян неожиданно подумал: "Вчера здесь
оборотень лежал, а нынче с его друзьями квас пью!" Но переварить эту мысль
он уже не сумел, глаза его сами собой закрылись, и Ян провалился в сон,
как в старый подпол.
Спустя час или два он проснулся от легкого прикосновения. В доме всё
спало, за окном потрескивал ранний весенний сверчок. Звезды заглядывали в
окно, а перед Яном на стуле сидел седоватый и смотрел на него, блестя
глазами в темноте.
- Что? - неслышно, одними губами прошептал Ян. Ему вдруг стало страшно, и
он подумал, что вот сейчас что-то должно случиться.
Седоватый зажег свечку на краешке стола и запахнулся в плащ, словно ему
передался от Яна озноб.
- Нам надо поговорить, - тихо сказал он. - Нужно кое-что выяснить.
- Сейчас??? - вытаращил глаза Ян.
- Да, сейчас. - Седоватый скрестил руки на груди. Отсветы пламени свечи
играли у него на лице. Сон вдруг неожиданно отлетел от Яна, и он молча
лежал и смотрел на своего собеседника. Седоватый вздохнул, словно ему
самому не хотелось приступать к этому разговору. - Дело в том, - он вдруг
устало улыбнулся, и его лицо на мгновение стало по-детски беззащитным и
каким-то удивленным, - дело в том, Ян Коростель, что Травник - это я. А
других людей с этим именем, думаю, нет.
Ветер внезапно стукнул ставней, и свеча на столе погасла, испустив тонкий
прозрачный дымок.
ГЛАВА 4
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Расположенный на границе владений литвинов и белых полян, город Аукмер был
одним из тех мест, которые большие торговые пути обходили стороной. Вокруг
простирались зеленые поля, изредка пересекаемые глубокими оврагами,
поросшими черемухой и вербой. На дне их часто журчали ручейки, они
терялись в траве, уходили под землю, выбиваясь чистыми ключами в сосновых
и еловых перелесках. Леса пахли грибами и ягодой, шумели, насквозь
пронизанные светом полян и опушек. Западная глухомань не коснулась
литвинских лесов, и тому причиной были холмы, которыми были усеяны местные
земли. Оттого рассветный туман часто собирался в низинах, а над ним дул
влажный ветер, светили ночные звезды, и в их серебристом снегу на холмах
вырастали заповедные, тайные травы, в соках которых бежали сила и немощь,
приворот и чей-то будущий зарок, а о некоторых чудодейственных свойствах
не догадывались и знахари да ворожеи, ходившие по траву весенними и
летними лунными ночами. Куда бы ни бежали лесные и полевые ручьи, конечной
целью их всегда была непоседливая вода у западных окраин Аукмера. Там
маленькие домики с яблоневыми и вишневыми садами спускались к реке,
которая с незапамятных времен не спеша катила воды на север, к большой
соленой воде и никогда не тающему снегу на вершинах суровых заповедных
гор, через которые мало кто перебирался и никто еще не вернулся. Литвины
почитали реки как носителей мужского начала, поэтому реку назвали Святой,
назвали давно, а в старину имена никогда не давали просто так.
Литвины и поляне жили в мире, порой играли свадьбы, семьи и роды
перемешивались, однако язык и обычаи оберегали строго; особенно истово
почитали заповеди в деревнях и селах, свято веруя, что истинная чистота
возможна только здесь, вдали от всего наносного, городского. В Аукмере,
городе литвинов, немало жителей принадлежало к ветви полян и других
ближайших западных соседей, понимавших язык и обычаи друг друга. Так было
не всегда, и, как символ былых раздоров, раскинулась на окраине города
невысокая крепость белого камня с широкими приземистыми башнями и крепкими
стенами, выдержавшими в свое время и яростные штурмы, и долгие осады. Шли,
катились речными волнами годы, крепость Аукмер теряла свое значение, и
войны обходили ее стороной. Однако ворота главной башни всегда были
закрыты, на стенах регулярно сменялась стража, а все окрестности далеко
просматривались бдительными дозорными, использовавшими специальные
оптические устройства, по слухам, сконструированные когда-то таинственными
друидами, в которых теперь уже мало кто верил. Вездесущие мальчишки
шныряли вдоль крепостных стен, надеясь если не проникнуть, то хотя бы
разведать, что происходит внутри, однако неизменно натыкались на строгие
взгляды стражей, внимательно следящих сверху за всем, что творится на
подступах к цитадели. Лишь раз в неделю, по понедельникам, часовые
открывали главные ворота и пропускали телеги и подводы, груженные
провизией и фуражом. Ходили слухи, что изредка крепость посещал правитель
Аукмера, а иногда заходили и странствующие монахи, к которым благоволил
комендант крепости, интересовавшийся новостями с дальних рубежей.
Городское население крепость мало интересовала, и она стояла молчаливым
оплотом прежней безопасности и ненужной уже сегодня защиты.
В лето 14... года Аукмер посетила ярмарка. Купцы из многих земель и
дальних рубежей заполонили улицы, и город зашумел, забурлил, как
растревоженный муравейник. Повсюду стояли лотки, лавки, кричали зазывалы,
горожане шумно торговались, приценивались. Детворе тоже было не до
секретов и тайн старой крепости - на берегах реки раскинулись балаганы
бродячего цирка, там творились разные забавы и театральные представления,
а по ночам взрывались фейерверки и шутихи, и весь город от мала до велика
собирался перед сценами и шатрами лицедеев.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг