- Война? - лениво переспросил Птицелов. - Нет, конечно. Война, молодой
человек, это слишком простой и грубый способ решать вопросы. И к тому же,
- старшина сделал двумя пальцами движение, как будто он обрезает ножницами
длинную ножку одуванчика, - в случае с вами это - чересчур быстрый способ.
Он прошелся вокруг дымящегося костра, издевательски пританцовывая и
размахивая руками, подобно канатоходцу, неудачно балансирующему на большой
высоте. Збышек бешеными глазами провожал каждое движение зорза, его
побелевшие пальцы судорожно сжимали рукоятку оленьего ножа. Гвинпин
прятался за спиной Лисовина, изредка пощелкивая клювом от волнения.
Спутник Птицелова по прозвищу Лекарь перемешивал в маленькой склянке серый
порошок, и его остановившийся взгляд был устремлен на сидящего напротив
Книгочея.
- Я уже и так потерял с вами уйму времени, - весело заявил Птицелов. -
Придется уделить вам еще немного.
Он подошел к Травнику, который сидел на траве, обхватив колени руками.
Птицелов возвышался над друидом, а тот невозмутимо обозревал сапоги
противника. Старшина с минуту молчал, затем отсалютовал друиду и
торжественно провозгласил:
- Я объявляю тебя своим противником, Служитель леса, тебя и твоих
спутников. Отныне между нами лежит великая Игра, и ставкой в ней будут
ваши жизни, господа друиды. Правила Игры вы вольны выбирать себе сами, я
оставляю за собой такое же право. Игра начинается завтра на рассвете, и
каждая из сторон может привлечь на свою сторону любых союзников, каких
только пожелает. Ты считаешь себя охотником, друид, но чтобы добить ту
дичь, на которую ты столь опрометчиво замахнулся, тебе бы надо быть самым
великим охотником, лучшим из лучших. Мы поиграем с вами, но правила нашей
Игры будут недоступны вашему разумению. Сама смерть покажется вам
избавлением, и хорошо, если вы подойдете к своему порогу в здравом уме и
останетесь самими собой - во всех смыслах.
При этих словах Волынщика Старик ухмыльнулся синеватыми бескровными губами
и с интересом посмотрел на друидов, как смотрит старый, опытный гончий пес
на бегущую вдалеке через поля незнакомую добычу, оценивая ее силы и
возможную способность к борьбе и сопротивлению. Коротышка увлеченно
ворошил угли ладошкой, а Колдун откинулся на траву и полуприкрыл глаза.
Кукольник вязал в длинных узловатых пальцах узелки на тонком сером шнурке,
который извлек из своего мешка. Лекарь убрал в складки дорожного плаща
склянку с порошком и теперь сидел с неестественно прямой спиной, взгляд
его по-прежнему был устремлен на Книгочея.
Последний спутник Волынщика, имени которого Ян не запомнил, не участвовал
в разговоре. Он спал, подложив под голову локоть и серую котомку, расшитую
неясным узором. Его лицо обросло недельной щетиной и даже во сне несло на
себе отпечаток физической усталости и недосыпания.
Друиды не проявляли больше никаких чувств. Даже порывистый Збышек
неподвижно сидел на траве, спокойно глядя прямо перед собой, остальные
сохраняли те же позы. Казалось, спутники Яна выполняли какой-то неясный
ритуал, даже дыхания друидов не было слышно. Спустя некоторое время друиды
вдруг, не сговариваясь, встали и образовали правильный полукруг. Травник
пружинисто поднялся на ноги и сделал ладонью жест, отсекающий Птицелова от
себя и своих спутников. Ян тоже встал и прижал к себе робеющего Гвинпина,
который всячески избегал встречаться глазами с бывшим хозяином. Впрочем,
Кукольник не обращал внимания на своего деревянного питомца, его пальцы
быстро заплетали и расплетали веревочку, они жили отдельно от всего
остального тела - ловкие, чуткие, опасные.
- Жизнь и смерть - суть одного целого, зорз, - сказал Травник. - Отныне мы
станем искать их друг в друге. Смертная тень падает на нас, и в этой игре
может не оказаться ни победителей, ни побежденных. Все правила кончаются
на закате, но с рассветом, Волынщик, законы на земле возобновляются. А
теперь мне больше нечего тебе сказать. Утро нас рассудит.
Старшина что-то негромко сказал про себя, но Ян не расслышал, а Птицелов
повернулся и зашагал по зеленой мураве и распустившимся одуванчикам
обратно в сторону покинутого замка, а следом за ним и остальные зорзы.
Последний, седьмой, тот, что недавно проснулся, шагал тяжело и грузно, но,
отойдя на заметное расстояние, несколько раз обернулся и посмотрел на
друидов, словно пытаясь запомнить их лица. Через несколько минут зорзы
вошли под сень замкового моста, и солнечные тени поглотили их.
Друиды остались в поле и неподалеку от черного пепельного круга развели
свой костер. Травник сказал, что на ночлег они останутся в поле, благо дни
стояли безветренные, и по ночам было уже тепло. Лисовин с Молчуном
отправились в близлежащие дубравы высматривать кроликов и куропаток. Ян
остался сидеть у огня, у него сильно болела голова, в глазах темнело, и
Травник велел ему поспать несколько часов, обещав разбудить к обеду. Дудка
спать не хотел, но послушно прилег и рассеянно смотрел, как теплый воздух
поднимается над огнем, размывая очертания березовой дубравы, зеленым
мыском спускающуюся в поле. Он и сам не заметил, как быстро заснул. Когда
его разбудил голос Снегиря, фальшиво мурлыкавшего веселый мотивчик, было
уже далеко за полдень, и пчелы на цветках жужжали по-вечернему.
Друиды сидели вокруг догоревшего костра, над углями вился ароматный дымок,
но запах печеной дичи перебивали влажные испарения травы, готовящейся
проститься с солнцем. Снегирь уже высказался и теперь сидел, медово
улыбаясь и щуря маленькие глазки, как сытый домашний кот. Книгочей
укоризненно смотрел на него, Лисовин хмурился, а Збышек отчаянно закусил
губу. Видимо, друиды уже обсудили план дальнейших действий, но не пришли к
общему согласию. Ян лежал, зажмурившись, теперь ему не хотелось
просыпаться, хотя запах печеной куропатки щекотал ноздри. Сейчас, думал
Коростель, сейчас Травник скажет коротко и ясно, и все встанет на свои
места, и нужно будет только делать, а делать друиды умеют четко и быстро,
помогая друг другу и минуя труднопреодолимые препятствия подобно быстрой,
хлопотливой воде в половодье. В конце концов, всегда в итоге решает
командир, ему и выбирать из многих путей единственно правильный. Но
Травник молчал, а вместо него заговорил рыжий бородач:
- Нечего больше тут рассуждать, правильно или неправильно - это покажет
только время, и никто из нас заранее предугадать не сможет, как все
способно обернуться. Я разумею одно: при этом раскладе у нас гораздо
больше шансов уцелеть, а значит - выполнить то, в чем мы поклялись перед
Кругом, хотя ему, по моему большому мнению, дела нет до Камерона, а
значит, и до нас с нашими клятвами, будь они хоть трижды священными и
нерушимыми. Если быть точным - ровно в три раза, а если мы еще будем
маневрировать и сплетать усилия, шансы увеличатся многажды.
- Во столько же увеличатся и шансы сгинуть... - тихо промолвил Книгочей, и
Травник покачал головой, то ли соглашаясь, то ли осуждая логику слов, но
не товарища, который, похоже, уже принял для себя решение.
- Ты несправедлив, Лисовин, говоря непочтительно о Круге. И прежде не раз
возникали трудные ситуации, но Круг друидов всегда выходил из них
достойно, не нарушая своих обычаев или порядков. Возможно, мы придаем
зорзам слишком большое значение, ведь мы еще пока не сталкивались с ними в
открытую.
Среди его спутников пробежал тихий ропот, и даже Гвинпин, единственный,
кто знал зорзов не понаслышке, громко и протестующе закрякал, приняв
негодующую позу. Только Лисовин с ласковой хитрецой похлопал Травника по
плечу и подмигнул ему:
- Ты нам тут зубы не заговаривай, Симеон! Я тебя не один год знаю и сразу
раскусываю твои хитрости, как лещину молодую, незрелую. Небось хочешь все
сам порешить, задумал уже чего-нибудь? А мы, значит, потом, на
готовенькое, глядишь, и уделает кто, а? Так ведь разумею?
Травник несогласно замотал головой, но было видно, что он немало смущен.
Лисовин хмыкнул и звучно припечатал свою широкую ладонь к голенищу сапога.
- Посему буду я сам решать за свою совесть. Надобно нам разойтись, потому
порознь будет сподручней и нападать, и защищаться, если на то будет нужда.
Вам, почтенные господа друиды, тоже посоветую на группы разбиться, и
сделать это до захода солнышка нужно, потому как обсудить планы требуется,
кто куда пойдет и как связь держать будем.
- Я согласен! - запальчиво выкрикнул Збышек и тут же прикусил губу, но
встал Снегирь и согласно кивнул.
- Я тоже, - сказал Книгочей. - Хоть это и не лучший выход, другого я пока
не вижу, а бросать товарищей не в моих привычках.
Он демонстративно захлопнул толстую коричневую книжицу в изящном кожаном
переплете и аккуратно положил ее в свой дорожный мешок, зашнуровав его
быстрым движением. Молчун прислонился щекой к его ноге и преданно
улыбнулся, при этом он запустил пятерню в свои лохматые непослушные волосы
и усердно скреб затылок. Снегирь источал сахарную патоку и не сидел -
плыл, парил над одуванчиками, с ним можно было ведрами пить вприглядку
несладкий чай, но в его безмятежности было все, кроме равнодушия;
казалось, он все знал заранее, наперед, и всем своим видом говорил: вот
сейчас еще немного поспорим, посуетимся - и за дело.
- Как делиться будем, господин Лисовин? - невинным тоном спросил Травник,
пряча улыбку в уголках обветренных губ.
- Это ваше дело, господа друиды, - отрезал бородач. - Я - старый лесовик и
привык управляться в одиночку. Мне людей не надо, сам управлюсь.
- Это твое последнее слово, Лисовин? - обратился к нему Снегирь,
переглянувшись с Травником.
- Последнее, - буркнул рыжий друид.
- Слово друида, Лис? - уточнил Травник, пристально глядя на него.
- Ну слово, а что? - после некоторого колебания протянул Лисовин,
озадаченно посмотрев на любопытствующих, не в силах понять причину этого
неожиданного интереса к его словам. Ян явственно слышал, как бородач тихо
пробормотал про себя что-то насчет репея.
- Как знаешь, Лис, дело твое, - сухо промолвил Травник. - Людей тебе
навязывать не будем, не бойся.
У внешне неповоротливого телом и умом, что было обманчиво, и опасно
быстрого в реакциях Лисовина было удивительное свойство мгновенно
распознавать самый малый подвох. Он своим звериным чутьем уже ощутил
засаду, но никак не мог понять, в каком же месте. Впрочем, от него не
ускользнул особенный нажим, с которым коварный Травник произнес невинное
слово "людей". Он решил броситься в нападение, смутно осознавая, что
козыри почему-то не в его руке.
- Ты это, собственно, к чему клонишь? - взял он в осаду противника.
- Ни к чему, - пожал плечами Травник. Румяный Снегирь еле сдерживался,
чтобы не расхохотаться. - Просто ты сказал, что люди тебе не нужны, а мы
никак не можем оставить тебя без спутника, дело предстоит серьезное.
- И что? - непонимающе воззрился Лисовин на друида.
- Ты сам сделал свой выбор, дружище. Раз люди тебе не подходят, у нас есть
для тебя только один спутник, с ним ты и пойдешь. - И Травник указал на
Гвинпина, сидящего в сторонке и увлеченно пытающегося ухватить носом
вечернего червяка-выползка и оттого очень занятого и не обращающего
особого внимания на происходящее.
Раздался дружный отчаянный крик Лисовина и Снегиря. Оба разинули рты и
застыли, выпучив глаза на увлеченную своим червяком и ничего не
подозревающую куклу. Гвинпин сосредоточенно долбил носом землю и как раз
обернулся на друидов послушать, отчего они все вдруг разом замолчали.
Лисовин смертельно побледнел: он понял, в какую ловушку поймал его
Травник. Еще ни разу ни один друид в Круге не нарушал добровольно данного
им слова, эта заповедь была священной и чтилась несколько веков
существования братства. Март с любопытством посмотрел на потрясенного
Снегиря и звонко щелкнул его по носу.
- А ты-то что вылупился, ведь сам только что перемигивался с Травником?
- Я... у меня и в мыслях не было! - пролепетал толстячок. - Я думал, он
скажет, что друиды не люди... или что-то в этом роде...
- Мы люди, Снегирь, - сказал улыбающийся Травник, - а он - нет. Его-то я и
имел в виду. Чем не пара нашему сердитому рыжику? - И он указал рукой на
Гвинпина, неподвижная физиономия которого каким-то непостижимым образом
выражала сейчас самые разные чувства, в данном случае - смесь непонимания
и любопытства.
Книгочей всплеснул руками и громко расхохотался. Смеялся Травник,
держались за животы Ян и Збышек, хихикал Снегирь, улыбался ничего не
понимающий Молчун, просто так, за компанию.
- А собственно говоря, в чем дело? - осведомился с важным видом Гвинпин. -
Шуток сейчас мало, а смеяться всем хочется. - И он с достоинством фыркнул,
строго оглядев присутствующих.
- Не знаю, как там насчет шуток, а шума сейчас будет много, - сказал
Книгочей и предусмотрительно заткнул пальцами уши.
Збышек начал что-то быстро и сбивчиво объяснять кукле, и по мере того как
смысл сказанного доходил до Гвинпина, его клюв открывался все шире и шире,
пока его не заклинило в крайней верхней точке.
* * *
Ближе к ночи, когда в поле опустилась прохлада, три маленьких отряда
расстались. Лисовин и Гвинпин отправились в синие дубравы у ближайшей
деревни. Они, похоже, смирились с обманом судьбы и мужественно терпели
общество друг друга. Книгочей и Снегирь с неразлучным Молчуном спустились
к реке, что огибала замок храмовников. Вдоль реки пролегла тонкой нитью
белая дорога, уходившая в земли русинов и северных балтов. Третий отряд
состоял из Травника, Марта и Коростеля, он попросил друидов оставить его с
ними, и те с радостью согласились.
Ян чувствовал, что с каждым днем все сильнее привязывается к своим новым
спутникам. Друиды относились к нему по-дружески, искренне, и Ян, которому,
что греха таить, жилось в его стареньком доме довольно-таки одиноко, был
рад, что он теперь в компании, да еще такой, какая ему прежде и присниться
не могла. Но, пожалуй, самое главное, что привлекало Яна в этих
приключениях, - это ощущение тайны, погружения в мир, о котором он не имел
прежде никакого представления. Даже о друидах он знал только понаслышке,
да и то разные россказни и бредни. Будничный мир уступал место миру
таинственному, колдовскому, но лежал этот новый мир на тех же песках и
травах, что и прежний, они соседствовали и переплетались друг с другом.
Может быть, друиды, думал Ян, каким-то сверхъестественным образом внушили
ему свой взгляд, свое хладнокровие при встречах с колдовским, научили его
не пасовать перед необычным, а стараться выступать с ними на равных. Они
объяснили Коростелю смысл многих природных явлений, показали некоторые
фокусы, в основе которых зачастую лежала не магия, а глубокое знание
природы вещей и характеров.
Иногда, но не часто, Травник справлялся у Коростеля о ключе. Подарок
Пилигрима висел у Яна на шее, перевязанный крепким шнурком. Ян порой
снимал его и чистил кусочком оленьей замши, рассматривал бородку и выемки.
Он несколько раз беседовал с Травником, но друид не знал ничего о
предназначении ключа Пилигрима, а гадать он не любил, предпочитая твердое
знание смутным предположениям. Ян привык к своему ключу и не ощущал его
веса и новизны. Новая жизнь захватила его без остатка, а в компании новых
друзей он чувствовал себя увереннее и сильнее.
Травник оставил свой маленький отряд в одуванчиковом поле. Ян и Збышек
натаскали из ближнего перелеска березовых сухостоин, и, едва стемнело, они
зажгли костер. Цветы к этому времени закрылись на ночь, и поле
представляло собой темно-зеленый, почти черный ковер из трав и стебельков
с опущенными головками бутонов. По краям поля у деревьев стали сгущаться
облачка прореженного тумана, воздух заметно увлажился, и тихо гудели
немногочисленные комары. Трое сидели у огня в ожидании, когда вскипит вода
в походном котелке, подвешенном на двух березовых рогатках.
- Ян поспал днем, поэтому он будет сторожить под утро, последним, - сказал
Травник. - Первый будет Збышек, разбудишь меня после полуночи.
Друид мягко взглянул на юношу и прибавил:
- Сделай именно так, как я сказал, парень. Ты мне нужен завтра бодрым и
отдохнувшим.
Март склонил голову, но от наблюдательного Дудки не укрылось, что юноша в
немалой степени раздосадован и смущен.
- Збышек любит дежурить по ночам за других, - пояснил Яну Травник.
- Вовсе нет, - поспешно заговорил Март. - Просто мне иногда по ночам не
спится.
- И он беседует со звездами, - закончил Травник. - Но сегодня тебе лучше
выспаться, Збых. Завтра трудный день.
Они стали укладываться на ночлег. Ян успел слегка продрогнуть и улегся
ближе к костру, но друиды жестами указали ему место между собой. Пришлось
закутываться в легкое клетчатое одеяло, которое Март извлек из мешка,
оставленного им Книгочеем. Оно оказалось на удивление теплым и не
пропускало вечерней сырости. Под серебристое гудение комаров и трели
далекого кузнечика Ян незаметно уснул. Сон пришел не сразу.
Ему снилось, что он стоит у дома и ждет кого-то, кто должен появиться
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг