Приближаясь к своему закутку, Мидас услыхал тихий, въедливый скрип, - как
будто скребли напильником по металлу. Он ускорил шаг, рывком распахнул
дверь и обнаружил Сизифа.
Несун-рецидивист мирно стоял посреди комнатки, держал в руках старый номер
газеты "Боги жаждут" и внимательно изучал первую страницу. Камень лежал
рядом. Сизиф частенько катал его по всему заводу, жарко доказывая
встречным, что гора шлакоотходов пришла в негодность и что безобразие -
заставлять людей трудиться в аварийных условиях.
- Ты что здесь делаешь? - спросил Мидас.
- Неплохо написано, - отозвался несун-рецидивист, не отрываясь от
газетного листа. - Репортаж из кузнечно-прессового о выпуске стотысячного
треножника. Вот, послушайте: "Есть стотысячный! В цехе подлинный праздник
сегодня. С речью торжественной выступил Зевс, директор "Олимпа". Рек - и
аплодисменты бурной волною вздымались..."
Мидас взглянул па золотой ящик. На одной из досок виднелась глубокая
свежая борозда.
Мидас пнул камень ногой и велел несуну убираться восвояси. Камень легко
вылетел за дверь.
- Выкатывайся, мазурик!
Сизиф с облегчением выскочил из комнатки. На пороге он выронил из рукава
напильник, проворчал: "Пораскидали тут инструментарий..." и укатился со
споим камнем в цех амфор и дисков. Несун приспособился вывозить в
специально выдолбленной полости камня по два-три диска зараз, метал их
через заводской забор и за полцены загонял покупателям. Диски брали плохо.
Тогда оборотистый несун сделал из них красивые дорожки на даче.
Мидас запер дверь на ключ и сел звонить. В финансовом отделе принять ящик
отказались. Бухгалтерия о золоте и слышать не желала, но предупредила об
ответственности.
- Вы материально ответственное лицо. Ящик найден во время вашей смены,
следовательно, вам и карты в руки. Можем лишь поздравить с находкой...
- Оприходуйте его, - взывал сменный мастер. - Мне хранить негде. Боюсь,
вдруг сбондят?..
- Это что такое - сбондят? - насторожились в бухгалтерии. - Смотрите,
драгметаллы не игрушка. Вы отвечаете за каждый грамм! Хранить только в
сейфе.
- Откуда у меня такой сейф! Он же большой, кусок-то...
- За сейфом обращайтесь в АХО. И - слышите? - помните о строгой
ответственности за сохранность!
Мидас бросил трубку и глубоко задумался. После размышлений и терзаний
решено было сдать золото в госбанк, как найденный на заводе клад.
Колесницу с находкой с трудом волокли два грузовых пегаса. У выездных
ворот дежурный Цербер строго потребовал накладную.
- Это клад, - объяснил измученный Мидас. - Он без накладной лежал.
Цербер всем корпусом заслонил ворота, с угрожающим видом полез в кобуру,
висевшую на ремне поверх форменного хитона с накладными карманами на
пуговичках. В кобуре страж ворот хранил всего лишь три носовых платка (по
числу голов). Тем не менее, Мидас устрашился воинственного жеста и отвел
колесницу обратно.
Злополучный ящик удалось смять в плотный комок под прессом в кузнечном
цехе. Мидас затолкнул драгоценность в слезно вымоленный сейф и несколько
дней жил относительно спокойно.
На следующей неделе нагрянула комиссия во главе с Фемидой.
Проверяли дотошнее таможенников.
- Поступил сигнал, - многозначительно заявила заведующая лабораторией
измерительной техники, помахивая любимыми весами. (Поговаривали, что
купленную в магазине колбасу Фемида проверяет с точностью до одной
тысячной грамма. Это было, конечно, преувеличение, на фемидиных весах
такой точности добиться было невозможно). - Сигнализируют, что вы храпите
значительное количество драгметалла без соответствующих документов, а
также тратите его для собственных нужд - бесконтрольно... Покажите
комиссии утвержденные нормы расхода, требования на выдачу и прочую
документацию.
Мидас с великим трудом сохранял свое знаменитое спокойствие. Объяснив, что
в золотой ящик не было вложено ни единого сопроводительного документа, ибо
от начала до конца он - чистое чудо природы, сменный мастер попросил
забрать клад и употребить по назначению.
- На такой шаг проверочная комиссия не имеет полномочий, - подумав,
сказала Фемида. - Наша задача - точно определить вес и предотвратить
возможные злоупотребления.
- А то забрали бы, а?
- Это не входит в наши прерогативы. Не просите о невозможном, товарищ
мастер.
Комиссия произвела взвешивание, для чего пришлось доставить из столовой
грузовые весы. Далее был составлен акт за множеством подписей. Отдельно, в
качестве матответственного лица, расписался Мидас.
С этого дня начались новые мытарства. Раз в месяц Фемида являлась для
проверки. Золотой ящик с превеликими трудностями взвешивался на грузовых
весах, а так как никто не желал таскаться с ними взад-вперед,
измерительный прибор поставили рядом с сейфом. Ответственным за
сохранность и исправность весов назначили того же сменного мастера.
Однажды не хватило нескольких граммов.
- Пойдете под суд, - сказала Фемида после очередной проверки. -
Допрыгались. Безалаберность, халатность, а, возможно, злой умысел...
До суда, слава богу, не дошло, но денежный начет наложили. Сменный мастер
неожиданно для себя превратился во что-то вроде алиментщика, совершенно
растерял былую выдержку, перессорился с окружающими и по ночам часто
наведывался на завод проверять, на месте ли золотой ящик.
Разговоры о найденном золоте кругами бродили по "Олимпу". Шушуканье
усилилось после того, как на территории возле кузнечно-прессового и
тарного цехов ночью кто-то понарыл глубоких ям. К чести олимповцев,
большинство из них довольно равнодушно отнеслось к вести о золоте. Всех
куда больше волновала приближающаяся заводская олимпиада.
Мидас нервничал. Его смена работала все хуже. Ахилл заметил это и сделал
мастеру строгое внушение, хотя обычно не отвлекался на производственные
мелочи, предпочитал гневаться и входить в курс.
После внушения огорченный Мидас вернулся в свой закуток, сгоряча захлопнул
дверь ногой, стукнул по столу кулаком и призадумался.
"Обложили, собаки, - думал мастер. - Эх, и уволиться не дают... Что
делать, что делать?.."
В закутке постепенно темнело. Рабочий день давно закончился. Ничего не
надумав, Мидас проверил пломбу на сейфе и толкнул дверь. Дверь не
поддалась.
- Заперли, что ли? - Мидас толкнул посильнее.
Дверь не шелохнулась.
Мидас навалился всем телом. С огромным трудом удалось приоткрыть узкую
щелочку. Озадаченный мастер возжег светильник. Неровный огонек осветил
дверь, засиявшую так, словно ее неделю терли наждаком.
Дверь была золотой.
Ошеломленный Мидас попятился, больно ткнулся об угол стола и похолодел
вторично, дойдя, таким образом, уже до минусовой температуры. Стол, сплошь
заляпанный краской, облупленный и покосившийся, тоже стал золотым. В
незадвигающемся ящике виднелась давно отвалившаяся ручка. Мидас машинально
попробовал вставить ее в родное отверстие. Ручка, отсвечивающая желтизной,
снова выпала, тяжело стукнув об пол...
Сменный мастер трудился до полуночи. С помощью ломика дверь была снята с
петель, а затем тщательно закрашена в два слоя бронзовой краской.
Письменный стол удалось замаскировать под медный. Отвалившуюся ручку Мидас
хотел было сунуть в сейф, но вспомнил немигающие глаза Фемиды, заметался
по комнатке и положил под сейф. Там же обнаружился и выпавший из доски
золотой гвоздик - причина недостачи. Мидас только глухо простонал. Почти
бегом поспешил он через проходную и опомнился лишь на улице.
Повторять прежних ошибок мастер не желал. О золотой двери наверху не
узнали. Покрытая бронзовой краской, она так и стояла, прислоненная к
стене. Для верности Мидас хорошенько облил ее грязноватыми белилами, а
ручку свернул набок кувалдой - чтоб никто не позарился.
Но все эти хлопоты, по правде сказать, мало занимали сменного мастера. Он,
кажется, набрел на отгадку странного появления золотых находок, боясь
сознаться в этом самому себе. Мидас ждал удобного случая, и случай
представился незамедлительно.
В цехе как раз провожали Ахилла, переведенного в начальники
конюшенно-транспортной службы с сохранением оклада. Провожали по-доброму,
потому что Ахилл толком не успел ничего развалить. На узкое прощальное
совещание Мидас приглашен не был. Расшатавшиеся за последнее время
нервишки плохо перенесли незаслуженную обиду. Сменный мастер ощутил злость
и досаду - случай, одним словом, был подходящий.
Не давая злости улечься, Мидас заперся в закутке, приблизился к висевшей
на стене трагической маске, с размаху долбанул по ней кулаком, сел за
золотой стол и принялся ждать.
Время тянулось невыносимо медленно. Маска, подаренная директором клуба
имени Аполлона за успешное выступление на смотре самодеятельности, не
думала меняться. Прошло десять минут, пятнадцать... Наконец будто легкая
тень пробежала по зверски выпяченным губам, косматым бровям,
страдальческим морщинкам на лбу... Маска понемногу приобретала желтый
оттенок, наливалась весом. В конце концов гвоздь не выдержал тяжести,
согнулся. Ставшая золотой трагическая маска с грохотом упала вниз.
Мидас все понял. Его способность превращать все вокруг в золото
проявлялась лишь, когда он сильно сердился. В обычном спокойном состоянии
ни удар кулаком, ни пинок ногой результатов не приносили. Наступали новые
времена...
Первым делом сменный мастер поспешил в БРИЗ.
- Открытие! - воскликнул он, появляясь в дверях эффектно и торжественно,
как бог из персональной машины. - Теперь все будет по-другому!
- Чудесно, - сказала заведующая бюро, полная симпатичная нимфа. - А заявку
принесли? Без нее к рассмотрению не принимаем...
Мидас выскочил в коридор, на подоконнике набросал заявку.
- Перепишите на бланк. Не на бланке не принимаем!
Мидас переписал на бланк.
- "Чтобы всем было лучше!" - бесстрастно прочла нимфа. - Это название
такое? Перепишите по образцу, товарищ. Такие заявки...
- Не принимаем к рассмотрению?
- Точно. И посерьезнее, посерьезнее давайте. Заявка - не стихи!
Сидя на подоконнике, Мидас изучил образец. Затем вывел на бланке: "Заявка
на изобретение ©... Превращение отдельно взятых предметов промышленного
назначения и домашнего обихода в золото (аурум) путем нанесения удара
передней, а равно задней конечностью по поверхности превращаемого предмета
под линейным углом 96-117 градусов с интенсивностью от 1 до 3 ударов в
минуту".
- Сойдет, - нехотя согласилась нимфа. - А где схема техпроцесса? Расчет
ожидаемого экономического эффекта? Ссылка на источники? Вы что нам
подсовываете, товарищ?
- Изобретение, - прошептал сменный мастер. - Я хотел, чтобы всем стало
лучше...
- Всем лучше, а нам чтобы хуже? Да? Так вас понимать? Берите пример с ОГК.
Там уж если рацпредложение, так конфетка! И схема, и эффект, и все
такое... Эх вы, изобретатель несчастный!.. Заглянете к нам еще раз.
Рассмотрим, уговорили...
- Когда? - засиял изобретатель.
- Через полгодика. Лучше даже через годик. Где-нибудь в конце греческих
календ. Всем и будем лучше, и нам, и вам... Прощайте, изобретатель!..
...И вот теперь Мидас стоял перед троном тучегонителя, спрятав руки за
спину, чтоб ненароком не сорваться, и настойчиво повторял:
- Около тарного забил фонтан. Я твердо решил сегодня же превратить его в
золотой!
- Позвольте, позвольте, дорогой, - запротестовал Зевс. - Секундочку! Как
так, превратить? Кто вам, собственно говоря, это разрешит? Да и зачем?!
Зачем вам эти фокусы? Не позволим!
- Тогда, - упрямо продолжал мастер, косясь на фреску "Главк, поражающий
оленя", - для демонстрации моего метода я буду вынужден превратить в
золото, гм...
- Что? Ну что? Храм заводоуправления? Проходную? Говорите!
- Вас, товарищ директор. Несмотря на мое огромное к вам уважение...
Разумеется, в присутствии авторитетных и компетентных свидетеле?!.
- Но почему же именно меня? - вскричал тучегонитель.
- Я все обдумал. Во-первых, вы крупный хозяйственник и, следовательно,
человек на виду. Такое превращение не смогут потопить в бумагах.
Директор усмехнулся.
- А во-вторых, за вас, товарищ директор, как и за фонтан ГСМ, никто
материальной ответственности не несет. Нету за вас ответственных, значит к
мучиться с комиссиями и БРИЗами некому будет! Всем станет хорошо!..
- Но я сам за себя ответственен!
- Вам мучиться не придется. Вы уже будете весь золотой. Не о каждом
директоре завода могут сказать: "Он золотой человек", подумайте!
Мидас оценивающе посмотрел на молниевержца и примерился, как будет
превращать того кулаком.
- Э! Э! Постойте! - завопил тучегонитель. - Я помочь вам хочу, а вы сразу
- превращать, превращать! Не надо спешки. Сейчас все обсудим и решим на
месте. Экий вы нервный человечина. А в деле сказано: крайне выдержан,
спокоен, неконфликтен...
- Уже в личном деле справлялись?
- Наша обязанность - хорошо знать свои кадры, - ответил директор. - Вот у
вас тут написано: имеет поощрения, начинал с простых рабочих, далее -
бригадир, кончил без отрыва от производства и т. д. ... активный участник
художественной самодеятельности, прекрасные характеристики! Вы проработали
у нас на заводе почти тридцать лет...
- Тридцать один.
- Вот! Видите, четвертый десяток разменяли, а простых вещей понять не
можете...
- Я волокиты понять не могу, - мрачно сказал Мидас.
- Временные недоработки! - уверенно заявил Зевс. Он уже успокоился и
вернулся в нужный тон. - Если взять картину в целом, для беспокойства нет
ни малейших оснований, уверяю вас! Посудите сами: если рассмотреть
основные технико-экономические показатели деятельности "Олимпа"...
И директора понесло. В говорении речей он знал толк, любил это дело и
удобного случая не упускал никогда.
Слушать директора "Олимпа" было по-своему очень интересно. Это напоминало
игру "Угадай-ка!". Когда Зевс еще только начинал очередную фразу, надо
было догадаться, чем она закончится. В такую "угадайку" частенько игрывали
работники заводи на совещаниях и отчетно-выборных агорах.
- Мы... - начинал Зевс, и автоматически включившийся Мидас легко
догадывался: "...должны всемерно повышать то-то и то-то".
- Вместе с тем... - говорил директор, и Мидас продолжал: ...у нас, к
сожалению, встречаются еще отдельные факты, когда..."
Если Зевс говорил о достижениях "Олимпа" и вдруг делал небольшую паузу,
следовало ожидать слова "однако". И Зевс покорно говорил:
- Однако, товарищи... - и далее шла проверенная цепочка: "было уделено
недостаточное взимание вопросам...", "вскрытые недостатки стали
предметом...", а в конце обязательно: "строго указано на недопустимость"
или же "подчеркнута необходимость в ближайшее время принять действенные..."
Мидас играл в "угадайку" минут пятнадцать. Воспользовавшись паузой после
слов "наряду с вышеуказанным, товарищи...", он не стал дожидаться "следует
отметить, что еще явно недостаточно...", вмешался и нарушил, тем самым,
правила игры.
- Все равно неправильно, - упрямо проговорил сменный мастер. - Не дело
это, золотом разбрасываться.
Зевс поперхнулся на "следует отметить". Глаза его медленно .принимали
осмысленное выражение,
- Вы... - начал он. Про себя Мидас машинально закончил предложение,
начатое этим коротким, больше похожим на "ты" словом: "...со своей
колокольни дальше носа не видишь, суешься, куда не следует, и вообще, шел
бы ты, дружок, отсюда подобру-поздорову...:"
Но он ошибся.
- Вы, - сказал тучегонитель, - безусловно правы. Да, правы. В принципе.
Золотом разбрасываться нельзя, это не мусор.
- Вот-вот, - обрадованно поддакнул Мидас. - Это же бесхозяйственность, так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг