- Ну, не совсем несолоно. Пять солидов тоже на дороге не валяются. Знаешь,
Капитан, мне чем дальше, тем больше нравятся местные нравы. Благодарное
население готово оплатить каждый мой шаг, безразлично, в какую бы сторону
я ни пошел.
- Мой славный мсье, лишь бы ты не забыл по дороге, что мы все-таки прибыли
сюда не для того, чтобы выставить из монет местную знать.
- Вот кто бы уж говорил, - возмутился Сережа, - ты сколько из беднеющего
на глазах германского рыцарства денег вытряс, раскидывая тузов направо и
налево? Ты думаешь, я не знаю, каким фокусам тебя старина Бринат учил ?
Вот то-то же.
Пока фон Кетвиг, сопровождаемый моим напарником, пробирался через
катакомбы замковых переходов, мы еще долго продолжали эту беспредметную
перепалку, направленную более на то, чтобы придать беглость мысли и
ясность разуму, изрядно притомившемуся за сегодняшний день. Несколько раз
позднюю парочку окликали бдительные часовые, но, разглядев приметную
фигуру лисовского спутника, успокаивались и безропотно открывали ворота.
Воистину барон был несколько массивным, но, безусловно, универсальным
пропуском.
- Кстати, Мик Джаггер, - вдруг вспомнил я, - и почему, собственно, этот
пылкий воздыхатель околачивается в Трифеле, когда ему надлежало
транспортировать в Ройхенбах раненого товарища?
- На этот вопрос может быть два ответа. Либо фон Меренштайн здесь, либо
где-то на ольденбургском кладбище. Чего мудрить, вы его здорово приложили.
Но вот что я тебе точно скажу, так это то, что Малышу Эду лучше поменьше
светиться на городских улицах. Однако похоже, что мы уже пришли.
Циклопическое сооружение, именуемое Нижней Крепостью, возвышалось на
отвесном утесе, занимая всю его свободную площадь. Не знаю уж, кому пришла
в голову светлая мысль окрестить угрюмые романского стиля зубчатые башни
сестрами, но то, что эти сестры были изрядными толстухами, - было
несомненно.
Соединенные стеной, высившейся ярдов на тридцать над обрывистой скалой,
они стояли, замерев в мрачном своем хороводе.
- Кто идет? - устало окликнули спутников с крепостной стены.
- Барон Вилли фон Кетвиг, - рявкнул рыцарь, напуская на свое истомленное
любовной тоской лицо грозный вид.
- Ну да, конечно, ваша милость, теперь я узнаю вас, - отозвался стражник,
- а с вами кто?
- Мой друг, наглец! Открывай ворота, если не хочешь получить по загривку.
- Да вы не извольте беспокоиться, господин барон, - доносилось из-за
массивной калитки, проделанной в воротах, - сейчас открою, ваша милость. А
что интересуюсь, так сами понимаете, служба!
Послышался скрежет замка, стук убираемого засова, и калитка отворилась.
- Приветствую вас, господин барон. - Широкая рожа стражника расплылась в
улыбке. - Вы, часом, не в Старшую сестру?
- Тебе-то что за дело? - возмутился фон Кетвиг.
- Да никакого дела, - пожал плечами патрульный, - я на предмет того,
закрывать калитку или подождать, пока вы обратно пойдете? Сами же слышали,
как ключ туго ходит. Давно замок смазать пора. Да все руки не доходят.
- Закрывай, дурень, - рявкнул на него влюбленный рыцарь.
- Как прикажете, - пропуская ругательство мимо ушей, отозвался полусонный
вояка и вновь стал звенеть ключами..
- Я буду ждать вас здесь, во дворе, под открытым небом, - возбужденно
зашептал толстяк, когда этот необычный дуэт приблизился к каменной
толстухе, в ужасе замершей на самом краю бездны. - Если понадобится, я
буду , ждать здесь до утра, но я вас умоляю, принесите мне хотя бы слово,
хотя бы кивок от этой прекрасной дамы, которую язык не поворачивается
назвать моей. - Я сделаю все, что в моих силах, барон, - развел рука-: ми
Лис, - вы же понимаете, я не Господь Бог.
- Я верю в вас, мой друг! - Фон Кетвиг попытался хлопнуть Рейнара по
плечу, но предусмотрительный "гасконец" мягко ушел от этого проявления
дружеских чувств.
Лестница, ведущая наверх, в жилые помещения, была скупо освещена факелами,
дававшими, кажется, больше копоти, чем света. Как только лисовские шаги
застучали по каменным ступеням, под сводами раздался тяжелый вздох и
унылый юношеский голос с неизбывной тоской произнес:
- Ну вот, опять к нам. Ну сил же никаких нет! Прямо паломничество
какое-то. Эй, кто бы ты ни был, остановись! - все тем же скучающим тоном
заученно произнес голос, сопровождая слова звуком обнажаемого меча. - Если
ты не рыцарь, то немедля поворачивай обратно, или, клянусь шпорами святого
Георгия, я изрублю тебя в труху. А ежели ты рыцарь, то приди и сразись со
мной, ибо я, опоясанный рыцарь Арсул фон Шамберг, торжественно заявляю,
что ты не ступишь и шагу далее, чем я стою, пока тебе не удастся поразить
меня! - Закончив эту фразу, Арсул вновь тяжело вздохнул и стал ждать
ответа.
- Ба! Котенок стал молодой рысью! - удивился мой напарник. - Как это я
упустил из виду? - Арсул, дорогой мой, - проникновенно начал Рейнар. -
Будь добр, спрячь свой меч в ножны. Я, конечно, рад и от души поздравляю
тебя с рыцарскими шпорами, но, ради бога, не заставляй меня сделать с
тобой то, что мой добрый друг Вальдар Камдил сделал с твоим доблестным
братом близ одного известного тебе моста.
- Кто произносит тут имя Вальдара Камдила? - с деланной суровостью
произнес молодой Шамберг. - Ну-ка покажись?
Лис вздохнул и, пробормотав: "Ох, болят мои старые раны", стал подниматься
вверх, с видимой натугой опираясь на посох.
Арсул во всей своей воинственной красе стоял в проходе, сжимая меч.
- Так, - возмутился мой добрый напарник, поудобнее перехватывая посох, -
слов мы не понимаем и оружие убирать не хотим.
- Почему я должен вам верить? - угрюмо осведомился юноша, продолжая
угрожающе выдвигать вперед вооруженную руку.
- И действительно, почему? - согласился Лис. - Может быть, вот поэтому? -
Он быстро запустил пятерню под плащ. Точнее, попытался запустить. Острие
меча остановилось как раз вровень с его горлом.
- Не так быстро. Я прошу вас, не делайте резких движений, даже если вы
величаете себя другом Вальдара Камдила.
- Хорошо, настройку борзометра отложим до следующего раза, - вздохнул
д'0рбиньяк. - Арсул, будь любезен, под плащом у меня на поясе висит
стилет. Возьми его и отнеси маркизе, она даст тебе на мой счет все
необходимые рекомендации.
Не убирая меча от лисовского горла, младший Шамберг осторожно вытащил
из-под плаща менестреля уже знакомый нам стилет и внимательно осмотрел его.
- Да ты иди"иди. Не сомневайся. Что ты его рассматриваешь? На нем ничего
не написано.
- Вижу, что не написано, - огрызнулся Арсул, опуская меч и как-то внезапно
смягчаясь. - Не могу я туда идти. Брат безмерно опечален. Велел тревожить
только в самых крайних случаях.
- Это из-за невесты, что ль?
- Конечно, из-за нее. Кто же знал, что девушка, которая сидит рядом с
маркизой, и есть фрейлейн Лота. Брат же ее никогда не видел. Теперь,
конечно, свадьбе не бывать.
- Да, скандал вышел первостатейный, - согласился Лис.
- А и то сказать, как по мне, так леди Джейн куда как краше.
- Ну, это несомненно. Твой брат, как я понимаю, того же мнения?
Арсул как-то странно вздохнул, кивнул в знак согласия и глубоко задумался.
- Капитан, тебе не кажется, что мы накликали на Трифель и его окрестности
небольшую социальную катастрофу? У всех мужчин здесь наглухо рвет крышу от
прекрасных глаз маркизки. Впрочем, кому я это говорю? Ты же сам из этих. -
Он покрутил пальцем у виска. - Правда, пока, я думаю, самый удачливый. А
может быть, и нет. Кто его знает, чем они там сейчас занимаются?
- Сережа, не доставай, лучше скажи, ты ночевать на этой лестнице собрался
или как? - раздраженно прервал я словоизвержения своего напарника.
- Или как. Сейчас еще разок штурманом.
Мой друг выразил на лице самое участливое выражение и осведомился у
молодого рыцаря:
- Ну что, надумал?
- А, ладно, была не была, - махнул рукой молодой рыцарь.
Он поднялся вверх и постучал в дверь.
- Да, да, входи, Арсул, - раздался из-за двери певучий голос леди Джейн.
Дверь отворилась.
- И тут я подъезжаю к нему и - хрясь топором по шлему! Он вдребезги,
голова - пополам, кровь - во все стороны! - послышался на лестнице
знакомый голос Росса.
"Милейший барон умеет развлечь прекрасную даму", - усмехнулся я, и на душе
моей как-то отлегло.
Через минуту Арсул вновь спустился вниз и сообщил:
- Входите, господин Рейнар. Вас ждут.
Прекрасная маркиза сидела на высоком резном табурете, обтянутом дорогим
венецианским бархатом, и что-то вышивала шелками. Она сменила дорожный
плащ на дорогое изысканное платье, подобающее ей по титулу и положению,
отчего казалась еще краше, хотя это было и невозможно. Судя по лицу, она
невыносимо хотела спать.
- Рада представить вам, барон, этого достойного господина. Он не кто иной,
как шевалье Рейнар JIApco д'0рбиньяк, ближайший друг и верный спутник
благородного рыцаря Вальдара Камдила. Насколько я могу понимать, в том
деле, которое мы задумали, господин д'0рбиньяк - второй человек после
мессира Вальдара.
Лис согласно кивнул. Барон, насупившись, смерил взглядом фигуру менестреля.
- Пусть вас не обманывает его наряд, - продолжала леди Джейн, - он более
доблестный воин, чем большинство тех, кто ломал сегодня копья на ристалище.
- Если вы действительно близкий друг госполина Вальдара, - негодующе
произнес Росс,- то, может быть, вы скажете, что это он натворил сегодня на
турнире?
Лис покачал головой.
- В свое время он сам вам все объяснит. Скажу только, что так было
необходимо. Ибо мой друг никогда бы не позволил себе такого без крайней
необходимости. И еще. Я вам скажу, что этот удар был для него во сто крат
больней, чем для любого, кто смеет осуждать его сегодня.
- Хотелось бы верить, - пробормотал Росс, все еще неодобрительно взирая на
моего защитника. - И все же он поступил очень нехорошо.
Рейнар промолчал и только пожал плечами.
- Мессир Вальдар послал вас узнать, как идут мои дела? -предугадала вопрос
леди Джейн. - Я разговаривала с принцессой, но она пока что не может
поверить тому, что я ей говорю. Ей нужны факты.
Я опускаю последующие полчаса разговора. Они не имели непосредственного
отношения к делу, хотя по их окончании лед, громоздившийся непроходимыми
торосами между двумя доблестными соратниками, незаметно сошел на нет, и
незлобивый по натуре барон уже именовал Лиса не иначе ; как "дружище
Рейнар".
- Да, кстати! - хлопнул себя по лбу гайренский менестрель, собравшийся
было уходить, - Там внизу, у входа в башню, стоит ошеломительный толстяк,
который обещался не сходить с этого места вечность и еще немножко, только
бы заслужить тень вашего благосклонного взгляда, ваше сиятельство.
- Его герб - зеленое поле, усеянное серебряными лилиями? - деловито
осведомилась леди Джейн. - Что-то вроде того, - отозвался Лис. - Во всяком
случае, его туника выглядит именно так.
- Фон Кетвиг! - зарычал Росс, хватаясь за меч.
- Как же, я заметила этого рыцаря еще днем на ристалище. Он так озирался
на ложу прекрасных дам, что я уж было начала опасаться, не взбредет ли ему
в голову мысль въехать туда на своем тяжеловозе.
- Клянусь шпорами святого Георгия, сейчас он у меня узнает, что такое
хорошие манеры! - бушевал фон Шамберг, порываясь уйти. - Я вспорю ему его
жирное брюхо!
- Не стоит, - медленно и тихо произнесла маркиза Венджерси, делая своему
отважному паладину знак сесть и успокоиться. - Не стоит, - повторила она,
и в глазах ее зажегся какой-то хищный блеск. - Он безопасен, а может быть
и полезным. Передайте ему, мой славный господин Рейнар, что при упоминании
его имени я улыбнулась.
Глава двадцать первая
Сколько великих дел совершено лишь для того, чтобы исправить маленькие
ошибки.
Наполеон Бонапарт
Приглашения на пир, следовавший за турниром, я, честно говоря, не ждал.
Поэтому когда расфранченный слуга с гербом Штауфенов на одеянии постучал в
мою дверь, я был несколько удивлен.
"Ну вот, началось! Не иначе как его высочество желает внести меня в
праздничное меню".
Велев людям Шамберга отдыхать, я принял надлежащий вид и, пристегнув к
поясу кинжал, зашагал вслед за посыльным.
Малыш Эд, следуя за мной на расстоянии двадцати шагов, страховал меня от
всевозможных неожиданностей. К некоторому моему разочарованию, пиршество
происходило в городской ратуше, а не в замке, который интересовал меня не
только снаружи.
Первым, кого я увидел, миновав стражу, был барон Ростселин фон Шамберг.
Наполненный сознанием важности выполняемого им дела, он принимал оружие у
приходящих гостей, оставляя господам рыцарям только кинжалы. Усыпанный
бриллиантами и увенчанный золотой короной, вензель принца переливался на
его плече. Сдерживая ухмылку, я традиционно поприветствовал своего
турнирного соратника, но он лишь скупо кивнул, отвечая мне. По сути, он
был прав, но что-то болезненно царапнуло у меня внутри.
Пир был в разгаре. Столы, как полагается, ломились от яств, и шуты уже
испрыгались до изнеможения, когда герцогский слуга, склонившись в глубоком
поклоне, пригласил меня последовать за ним.
- Его высочество желает видеть вас, - прошептал он.
Я встал, стараясь не привлекать внимания соседей, и направил стопы свои
вслед расфранченному слуге.
"Ну что ж. Перестрелка и обмен взаимными оскорблениями закончены. Войска,
сомкнув ряды, устремились в штыковую".
Что хотел сказать мне принц Отгон, если, конечно, он вообще собирался со
мной говорить? С его высочества сталось бы поставить где-нибудь на
лестнице пару молодцев с кинжалами, но, насколько я понимал этого
достойного представителя Гогенштауфенов, для начала мой главный оппонент
жаждал посмотреть в мои кристальные бесстыжие глаза. Впрочем, это ни от
чего не гарантировало. Молодцы могли ждать меня на обратном пути. На их
беду, будем надеяться.
Согреваемый подобными мыслями, я следовал на свою Голгофу, честно неся на
ее вершину тяжкий крест.
Чей-то настойчивый взгляд впился в мое плечо и ужалил, словно шершень. Я
повернул голову и увидел ярко-голубые глаза фон Тагеля, смотревшего
неодобрительно и даже злобно.
"Ну вот и все, - прошептал я. - И нет боле среди моих друзей графа фон
Тагеля. Печально, но факт".
Я поднялся следом за слугой, освещавшим мне дорогу факелом, по узкой
винтовой лестнице в одну из боковых башен ратуши.
Итак, интересно, чего же хочет от меня Лейтонбург? Судя по тому, что, как
я уже знал, большинство рыцарей, отличившихся на турнире, получило
официальное предложение поступить на службу в гвардию его высочества, я
тоже мог рассчитывать на что-то подобное. Однако это было более чем
сомнительно.
Одно можно было сказать четко и определенно. Принц Отгон значительно
усиливал свою армию. И это не следовало считать просто причудой его
высочества. Подобное войско не могло существовать долго. Оно либо должно
было сражаться, либо неминуемо распадалось в течение двух-трех месяцев.
Судя по тому, что осень была уже близка, а осенняя слякоть, как известно,
не время для войны, все, что должно было произойти, должно было случиться
в течение ближайших недель, а может быть, и дней. Если учесть, что идея
крестовых походов никогда особенно не грела его высочество, то наши
предположения о перевороте казались мне все более и более обоснованными.
На очередном витке лестница кончилась, и мы уперлись в темную от времени
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг