огромнее вируса.
- Я проверю эти утверждения на практике.
- Здесь есть не только те, с кем ты испортила отношения, но и те, кто
хочет тебя спасти. Они просят только об одном: выйди из этой ситуации. Ты
будешь еще десятилетия - подумай, десятилетия! - жить на этой планете, быть для
ее людей не монстром, а богом. Или, если хочешь, сможешь уйти в Бездну и
когда-нибудь умереть там, в твоем родном мире. Здесь ты погибнешь очень
нехорошо, Командор Озр. И рядом не будет никого из Десантников, которые бы
восхитились твоим дебильно-мужественным концом.
Через Раэна все время шло что-то отупляющее, обволакивающее,
соблазнительное. О Бездна, здесь что, не могут даже чихнуть без психогеники?!
- Ты кончил, Командор Раэн? Теперь говорю я. Я делаю все для себя, а не
ради мнения Десанта или кабинщиков. Если я струшу, то буду мерзка себе. А те,
кто тебя послал... Как говорят земляне, пусть эти самые Старшие подавятся своей
добротой. Командор, почему ты дал им использовать себя?! Как они смели это
сделать?
Раэн улыбнулся криво, но вроде бы даже с облегчением:
- Откровенно говоря, я рад провалу своей миссии. Если бы ты согласилась...
все было бы исполнено, но, как я чую... Ты сама не понимаешь, до какой степени
для тебя хорошо, что ты не согласилась, что я был таким никчемным послом, или
ты - таким твердолобым фанатиком. Да, с подобными тебе Он вынужден выполнять
условия сделки, но... - Раэн кривил губы, словно человек. Казалось, что из
металлопластиковых, дьявольски неотличимых от натуральных глаз вот-вот побегут
слезы. - Ты умрешь, но умрешь хорошо, как тот капитан, на "Алой молнии"...
Смех. Тихий, похожий на шорох пластмассовых гранул. Раэн сжался, словно
зверек перед ударом. И начал таять, как кусок сахара в чае. Озр поймала его
отчаянный, больной взгляд - в нем были мука и зависть, зависть к ней, Озр.
Знакомый шелестящий голос, все тот же, что миллионы лет назад, прошептал без
интонаций:
- Командор, ты получила предупреждение. Это первая и последняя попытка
вытянуть тебя из плохой ситуации. Не хочешь - получишь все сполна. Тебе будет
много, много хуже, чем этому дебилу Раэну...
Она с застывшим, словно затекшим лицом искала анниг. Но его и не могло
быть. "Что он сделал с Наставником, и что Наставник дал сделать с собой..."
В таком бешенстве Озр не бывала никогда раньше.
Ночь. Почти во всех кельях затушены факелы. Первозданная тьма камня
захватила, сжала людей.
Некто продолжает свои игры - но уже не напяливая маску Старших.
Сны. Или не просто сны?
Монах лежит неподвижно, как мертвец. В его мозге хозяйничает спокойный,
властный голос: "Ты хочешь власти над миром? Тысяч наложниц? Шелка, расшитые
алмазами? Кушанья, рабов? У тебя вполне может быть все это. Если ты запомнишь
то, что тебе сейчас говорится, и будешь делать все нужное, у тебя появится
желаемое. Ты станешь царем, слуги языками будут очищать грязь с твоих сапог, а
это так приятно, приятно..."
Другая келья. Другой монах свернулся клубочком в углу. Тот же самый голос,
но кажущийся неподдельно-дружеским, шепчет: "Помнишь, тебя еще ребенком привели
в этот монастырь? Как плакала мать, прикрывая лицо широким рваным рукавом -
такая привычка появилась у нее еще тогда, когда она была служанкой? А отец
грязно ругался вполголоса и грозился избить ее за то, что она позорит семью? А
через час ты впервые в жизни сытно поел и поэтому на время перестал
огорчаться?.. Хочешь маленький чистый дом, маму, братьев? Если ты будешь делать
то, о чем я тебя сейчас попрошу, ты очень поможешь мне, и я в благодарность
помогу тебе получить и красивую, полную жену, и десяток веселых, никогда не
голодающих детишек. Все они будут очень, очень любить тебя..."
В голосе проскальзывали странные, чуть обволакивающие интонации. Человек
не смог бы воспроизвести их при всем своем желании - не позволил бы голосовой
аппарат. И еще: временами в словах слышался шорох, похожий на шорох пластиковых
гранул.
Пока Нина тут, проникать сюда гораздо легче. И Некто пользовался этим.
Время для Озр придет позже, позже...
Глава 7. Монстры
Утром был еще один труп. Командор, даже не касаясь погибшего, определила,
что человек умер от обширного инфаркта. К ее удивлению, настоятель, не
обладающий полями-щупами, несколько раз провел ладонью над телом и поставил тот
же диагноз. Теоретически нормальный (то есть некиборг) человек не мог управлять
своими или воспринимать чужие природные поля.
Опять обряд похорон, опять черные клубы дыма тяжело ползли в бесцветный
хрусталь неба. Спокойные, чуть печальные лица монахов, напряженные, больные -
землян. Беззаботен лишь Серж. Нина пыталась проковырять камень носком сапога,
больше похожего на носок из бело-зеленой, тонкой кожи. И шептала капитану, стоя
за его спиной:
- Бежим, отсюда надо бежать... - Ее голос был обреченным, нудным, она
повторяла эту фразу в тысячный раз. Артуру невероятно надоело делать вид, что
он ничего не слышит.
Наконец монахи стали медленно утягиваться в коридор. Вдруг из его глубины
донеслись странные, путающиеся в базальте крики. На площадку, над которой еще
шелестели медленно опускающиеся, прилипающие к мокрому камню кусочки
погребального пепла, выскочило несколько человек. Через разодранный белый шелк
одеяний виднелись смуглые, иссушенные тела.
Озр метнулась к занавеске, Артур - тоже, но, естественно, гораздо позже и
медленнее.
У самого входа Командор застыла, как статуя, одетая в комбинезон. Не было
даже ветра, который мог бы пошевелить ее волосы.
Подземелье впереди молчало. Все чувства киборга словно проваливались
неизвестно куда, и создавалось ощущение, что за тоненькой тканью нет вообще
ничего - ни скалы, ни хода в ней.
Эта задержка действия, весьма ощутимая для Десантника, продолжалась меньше
четверти секунды. Озр уже прикидывала, как лучше сделать первый, настороженный
шаг, - но тут из пещеры выбралось грязно-белое, шелушащееся щупальце. Артур, не
успевший подбежать к Десантнику, спешно поднял с камня медный ритуальный нож и
собрался полоснуть им по твари. От стресса Истомин стал действовать и мыслить
невероятно быстро и четко - по человеческим меркам, конечно. Озр перехватила
его руку. Он чуть не закричал от боли, но Командор уже ослабила хватку:
- Подожди. Видишь, само выползает.
Но оно не выползло, а выпрыгнуло. Щупальце каким-то образом прикрепилось к
поверхности площадки - похоже, присосалось - и, резко сократившись, выдернуло
на свет своего обладателя.
Грязно-белая, словно запаршивевшая тварь больше всего походила на очень
раскидистую ветвь дерева. У нее не было ни головы, ни туловища - о мелочах типа
глаз и рта говорить вообще не приходится. Щупальца беспорядочно отходили одно
от другого, листву заменяли неритмично дрожащие лохмотья.
- Держись подальше.
Артур, на секунду забыв, что Озр - это Озр, отважно попытался шагнуть к
монстру. И тут же получил парализующий заряд от Командора.
- Извини. - Она не обернулась, осторожно двигаясь к "ветви", которая
рывками поднималась на дыбы. Полусогнутые руки Десантника смотрели ладонями
вперед, ноги не шли, а скользили по площадке - прямо к расплывающемуся из-под
твари темно-синему, поблескивающему пятну. Оно походило на яркую краску.
Удар гравитации не дал существу подняться до конца. С хрустом, похожим на
хруст раздавливаемых бумажных коробок, оно осело, выбросив из себя зеленоватый,
очень прозрачный газ, и после этого заметно уменьшилось в размерах.
Второй гравитационный удар вызвал еще одну, более слабую, волну газа. Его
слабо переливающиеся под солнцем, почти невидимые клочья летели медленно и
низко. Наконец они добрались до Артура - и у того началось счастливое, легкое
головокружение. На месте твари капитан вдруг увидел белоснежную, танцующую под
ветром ветку дивного, райского дерева, похожего на цветущую сакуру.
Но парализованные ноги не шли к ней. Предательские, ватные, они не давали
рукам коснуться облачных, нежных цветов...
На киборга галлюциноген не произвел ни малейшего впечатления. Еще один
гравитационный удар. Еще. Газ перестал выделяться. На площадке давно не было ни
одного монаха - их словно унес порыв урагана. Никто не рискнул даже
подглядывать из-за шторы. А Нина - едва щупальце показалось из пещеры - вдруг
уснула, успев только мягко опуститься на камень. И сейчас мило посапывала в
тени змеи - бесцветные лучи солнца жгли только термоизолирующую ткань на ее
ногах. Серж инстинктивно убрался подальше и повыше, то есть на одно из верхних
колец правой статуи. И, усевшись на него, стал соображать, сильно ли повредит
ему эта реакция в глазах психологов, не следует ли слезть, пойти навстречу
этой, очередной, иллюзии... Но от контакта с ней могут возникнуть хотя и тоже
иллюзорные, но крайне неприятные чувства, ведь общеизвестно, что психотехники -
бессовестные садисты. Игорь забрался примерно на эту же высоту - по другой
змее. И равнодушно рассматривал окружающее.
Раскаленная скала внизу и по сторонам, неподвижная, бесцветная жаровня
неба вверху. По площадке, делясь и сливаясь, низко над камнем парит густое
облако обтекаемых "гранул" дурмана - и в каждой горит по нескольку зеленоватых,
ложных солнц. Странный газ медленно стекал по черным ступеням, по белому,
выжженному лишайнику. Это было красиво - походило на зеленоватый мерцающий
водопад, но очень ленивый. Впрочем, полусомнамбулу-пилота не могли тронуть ни
любая красота, ни любое уродство.
Артур плакал. Белая ветвь из сада фей была совсем-совсем недоступна. И она
трепетала, чуть не ломалась под жестким, уже явно не весенним ветром.
Озр била и била, чувствуя, что монстр еще жив, а ее силы скоро кончатся.
Бесчисленное множество структур искусственного тела, смутно подобных земным
аккумуляторам, уже разрядилось - и этот энергодефицит воспринимался как холод.
Бесчисленные ледяные иголки рождались в теле... У Командора существовало
чувство боли, но она вдобавок могла глушить его (а это - редчайшее сочетание в
Десанте). Увы, такое подавление требовало энергии - и практичная Озр, как
обычно, отказалась от него.
Тварь была необыкновенно прочной - даже по меркам неорганической жизни.
Она перекатывалась, как сюрреалистический мешок с водой, и скрипела, как
перегоревший пластик. Совершенно внезапно на ее шкуре словно расстегнулась
гигантская застежка-молния. Через этот разрыв стало вытекать что-то вроде
густого зеленого повидла - оно и заменяло твари кости, мышцы, кровь. На
солнечный свет оно реагировало, как снег на раскаленный металл: наверх тяжко
поднялись приторно пахнущие, липкие клубы неопределенного цвета.
Пока "ветвь" агонизировала, Озр села на камень, коснулась его руками.
Вокруг них тотчас стали образовываться ореольчики инея - энергоаккумуляторы
заработали на забор.
Поднявшийся ветер быстро уносил и масляные лохмы испаренной плоти монстра,
и последние куски дурмана. Опустевшая, безопасная шкура стала игрушкой ветра и
походила на обрывки старой, грязной скатерти. Серж и Игорь спустились вниз и
топтались, не зная, что сделать или сказать. Впрочем, пилот вел себя так лишь
для проформы, потому что автоматически, на уровне мышц, подражал своим прежним,
нормальным реакциям. А Артур стоял, все еще видя, как кружатся беззащитные
лепестки, а самой ветви уже нет, она сгорела, сгинула... Нина начала
ворочаться, готовясь проснуться.
Озр поднялась. Холод внутри все еще не желал отступать, но надо было
посмотреть, что с капитаном, - а контактное обследование менее энергоемко, чем
дистанционное. (То, что с землянином не случилось ничего особо страшного, ясно
и так.)
Интересно, почему уничтожение твари забрало столько мощностей? Помимо
основного расхода, энергия просто куда-то утекала, словно монстр вскрыл
Командору отсутствующие у нее артерии и из них хлестала несуществующая кровь...
Из-за шелковой "двери" выглянуло почти мальчишеское, азартное лицо
послушника. Он, разумеется, сильно постарался скроить бесстрастную мину, но...
Старпом открыла глаза, сладко, с хрустом, потянулась - и тут же весьма
сильно стукнулась затылком о базальт. С проклятиями вскочила, держась за голову
и чувствуя под пальцами липкие капельки крови. Нигде до этой чертовой планеты
она не расшибалась настолько постоянно! В ее черных волосах застрял ломкий
пепел от какой-то части твари, и взбешенная Нина выглядела несколько комично.
Артур, внезапно для себя освобожденный Озр от парализующего заряда,
рванулся к останкам ветви и тут же остановился. Действие газа кончилось
(благодаря Командору) так же мгновенно, как и началось.
Осознание случившегося было стремительным и малоприятным. Стараясь ни на
кого не смотреть, Истомин сделал вид, что все дело просто в его чрезвычайном
интересе к клочкам шкуры, и подошел к ним - но не особенно близко, чтобы в
любом случае успеть увернуться от их прикосновения.
Ему казалось, что лицо буквально пылает от стыда, но в реальности оно
выглядело до жути официальным и спокойным. Притворившись, что он был
заинтересован только в беглом осмотре, Артур развернулся, подошел к Озр и
присел на корточки рядом с ней. Та улыбнулась. Так они и остались - одна
стоять, другой сидеть.
Это уже совсем окончательно убедило Сержа в фантомности окружения (до
этого оставались хотя бы проблески сомнений). От неожиданной для себя самого
досады кибернетик просто не знал, что сделать, - и не пошел пинать останки
твари лишь по одной причине: это наверняка очень не понравилось бы
наблюдателям-психологам.
Вдруг внутри горы опять послышались испуганные крики. Головы монахов (а их
было уже три) мигом исчезли за шторой. Озр сконцентрировалась, заставив себя
забыть об усталости и холоде.
Под отдаленные, гулкие от подземного эха вопли на площадку буквально
выкатился челове... нет - второй монстр, только укутанный в белую монашескую
одежду.
Грязно-багровая, склизкая кожа в трещинах, из которых сочится что-то вроде
гнилостно пахнущей сукровицы. Верх головы словно снесен лазером - прямо над
совсем человеческими бровями, нависая, из чаши открытого черепа чуть-чуть
вываливалась серо-розовая масса. Как мозг оставался в голове, пока монстр
крутился колесом, было совершенно непонятно. Губы и часть обеих щек
отсутствовали, и солнце беспрепятственно освещало черно-коричневые, изогнутые
зубы и бело-серые десны. Почти человеческие руки вместо пальцев кончались
огромными, изогнутыми когтями. На их кончиках дрожали мутно-серые капли.
Чудовище покаталось около самого входа в пещеру, приподнялось, потом
внезапно содрогнулось, как ударенное по животу; вцепилось когтями в камень,
задергалось. Масса внутри черепа отвратительно вибрировала. Нина, зажав рот
руками и согнувшись пополам, стремительно отвернулась к стене и стала издавать
приглушенные звуки. Артур, убедившись, что Озр вроде бы наблюдает за
обстановкой, разрешил себе повторить маневр старпома - правда, беззвучно. Серж
зажмурился, мечтая отлупить выдумавшего такое безобразие. Игорь не
отреагировал.
Стон, почти людской. Монстр оставлял в желтом камне неглубокие, рваные
полосы от когтей. Он походил на человека, старающегося удержаться на крутой
стене, но неуклонно сползающего вниз. Только роль низа играло направление к
лестнице. Артур попытался обернуться на стоны, но опять не справился с
желудком.
Новый рывок - или удар? - невидимой силы приблизил чудовище к тому месту,
на котором недавно двигалась "ветка". Монашеское одеяние развевалось, белые
клочья трепетали на ветру, иногда падая на голову и взлетая с нее уже
"украшенным" очередным пятном крови. И в царапинах на камне, около них,
оставалась темно-бурая, липкая кровь...
Теперь стало ясно, что новую тварь тянет не к лестнице, а чуть в сторону -
на место "ветви".
Озр шагнула вперед. Хорошо, что в эту сторону никто не смотрит - забот
хватает и без дурацких увещеваний, хватаний за руку (то есть мимо руки)...
Сухая глазница неба жглась, как перегретый мотор, но Командору все еще
было холодно.
Когтистая лапа опять подвела монстра, и он еще немного сдвинулся к центру
площадки. Но - в последний раз: Командор схватила его за талию. Новый мощнейший
рывок чуть не разжал рук Озр и почти сумел протащить ее вперед вместе с
чудовищем. Одежда того окончательно лопнула, и кожа Командора коснулась
непосредственно отвратительного, потрескавшегося тела. Сочащаяся из него
сукровица обжигала даже киборга, а силы опять начали засасываться какой-то
инфернальной, невозможной пустотой рядом... И холодные иглы уже не кололи -
протыкали, разрывали все, что было в организме...
Сколько прошло времени? Минута, год? Рвущееся из рук, разъедающее кожу
существо; резкий ветер; проклятый скользкий камень, в который приходится
вжиматься, вдавливаться всем телом; тело, все больше и больше становящееся
ледяным, полупарализованным манекеном...
Наконец Озр осознала, что конвульсии монстра прекратились. Исчезла и сила,
тянущая к центру площадки.
Одно из правил Десанта - "В смутной ситуации следует стоять на ногах".
Командор непривычно неуклюже поднялась. И тут же снова опустилась. Но ее шатало
даже в сидячем положении. Она чувствовала, как в нее сейчас впиваются взгляды
высунувшихся монахов - и пораженные, расширенные глаза Артура. Она улыбнулась -
спокойно и беспечно. А ее организм только что прекратил агонизировать, застыл в
мучительном, больном равновесии.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг