- Ты считаешь, надо сидеть и ждать?
- Я считаю, что не стоит играть в демократию.
- Разве советоваться с людьми...
- Блажь, уклонение от ответственности. Он же явно думает, что все не
понимают ситуацию. Но продолжает частично считаться с ними. - Инга все так же
театрально махнула рукой с не наманикюренными ногтями. После "титанического"
происшествия она полностью отказалась от косметики.
Пилот возмущенно помотал головой - только задергались длинные волосы,
перехваченные невидимым обручем из статического электричества*.
* Его генератор вшивается по всей длине воротника.
- Он учитывает вероятность своей ошибки. Он молодец.
- О да. Любимчик экипажа.
- А чем это плохо? И вообще, ситуация штатная, хорошая. Вон, приглашение
прислали...
- Кроме того, что от нее воняет. (По твердому мнению Озр, этот запашок был
такой, что его почувствовал бы любой, кроме полнейших растяп.)
- Чем это?
Хороший капитан Десанта должен уметь убеждать подчиненных. Командор
мысленно вздохнула и попыталась пробить самоуверенность землянина:
- Зайдем с другой стороны. Что известно о происходящем? То, что корабль
оказался вначале у другой звезды, потом практически упал на планету. Есть
странный труп, есть радиограмма. Если отвлечься от интерпретаций, нищенский
набор фактов. О каких трактовках тут можно вообще заикаться?! В земной жизни
сразу предположили б и обман, и еще много чего. Так? Например, планетолет могла
привести сюда одна сила, а посадить - другая. Эта гипотеза тебе нравится?
- Закон вероятности против нее. - Игорь улыбнулся. Сегодня логика
отскакивала от него, как излучения - от фотонного зеркала.
- Чтобы говорить о вероятностях, надо знать их распределение для этих,
конкретных условий. А как его можно определить для абсолютно незнакомой тебе
обстановки? Или Космос - это такой большой филиал Земли?
- Да хватит. - Пилот стал обрабатывать стимулятором вторую руку. - Скажи
честно, что боишься, вот и все.
Когда он поднял глаза, Инги рядом уже не было.
За такое обвинение в Десанте бьют - именно бьют, и по-страшному. Но здесь
- филиал Земли, на которой трусов презирают, как правило, очень умеренно. Так
что подобная фраза, по местным представлениям, звучит не так уж обидно.
Надев чужую шкуру, терпи чужие обычаи. Даже если они дебильны.
Озр еще раньше успела прикинуть, не стоит ли бросить "Дальний". Один
скафандр - это все, что ей надо. В конце концов, она уже на месте. Но...
Корабль сюда привела она. И значит, она отвечает за судьбу людей на нем.
Да, есть второй выход - снять маску. Но к чему это может привести сейчас -
неизвестно.
Похоже, идея стать одной из местных была очень неудачна. Хотя бы из-за
того, что в ее итоге правила Десантной чести слишком связали Командора с этими
идиотскими существами.
Через час весь экипаж лежал с кошмарнейшей и необъяснимой головной болью.
Никому не помогали ни таблетки, ни вибромассаж. В человеческих глазах плыли
какие-то коричневые, тошнотворные клочки - и их движения заставляли танцевать
перед зрачками потолки кают. Людям не удавалось заняться ничем, кроме своих
раскалывающихся и раздувающихся черепов. Лежал и Артур, все-таки решившийся
плюнуть на решение Общего собрания и выйти один, без своих девятнадцати
спутников. (Сообщение об этом приказе он оттягивал - поэтому так и не успел
сделать его до эпидемии.) Капитан, изо всех сил сжав ладонями виски и кое-как
сдерживаясь от беспомощного мычания, с третьей попытки набрал правильный код
медотсека. На экране возник помятый, всклокоченный медик-1: воротник
комбинезона подвернут внутрь, не все карманы застегнуты, лицо
зелено-шероховатое. Он пластом лежал на госпитальном диване.
Увидев Артура, сказал:
- Голова... болит. Весь экипаж... Даже к пациентам... пойти не могу. Не
знаю... что такое.
Голос был измучен, но без всякого трагизма - на придание ему любой
эмоциональной окраски Алексееву не хватало сил. Истомин кивнул и отключился.
Он совсем недавно молил о чуде, которое позволит не объявлять о
капитанском вотуме недоверия экипажу. И вот оно произошло. Сомнительное такое
чудо... Не о таком Артур просил Вселенную.
Капитан тяжело, как при перегрузке, поднялся. От боли не удавалось хорошо
скоординировать движения, и его сильно шатало. Ладно, пока он один, в каюте,
можно постонать от такого кошмара... Впрочем, и в коридоре можно - там ведь
наверняка никого...
Он устал от идиотизма ситуации и хотел любой ценой уяснить себе хоть
что-то. А для этого надо было воспользоваться радиоприглашением и выйти из
планетолета.
Игорь пошел в ангар со зла, решив перебороть себя. И кроме того, он был
уверен, что из всех выбранных контактеров явится только Истомин. А ведь так
приятно быть сильнее других, тех, кто тебя не выбрал, не счел достойным... И
доказать этой Инге, что он, он...
Озр была довольна: простенький излучатель дал отличную "эпидемию". Когда
кончится расчетное время, он тихонечко самоуничтожится. И организмы людей
быстро вернутся к норме.
Вообще-то наружу следовало идти одной. Но есть вероятность, что на
подобное решится еще кто-нибудь - то есть на планете появится беспомощный
одиночка из ее экипажа. Да, все-таки из ее, хотя и паршивого, и не
подозревающего о Командоре.
Если горячая голова найдется, то она проявит себя именно сейчас. Поэтому
стоит немного поторчать у входного шлюза.
Стоило Артуру выйти из планетолета, как боль прошла - разом и бесследно.
Он стоял на пандусе и с наслаждением вдыхал холодный, пахнущий химикалиями
воздух скафандра. От блаженства путались мысли. Пустыня через светофильтр
виднелась не только размытой, но пушистой и уютной. Хорошо, что вот так
кончилось... Вот так?.. Капитан резко обернулся. Инга и Игорь стояли рядом -
видимо, тоже обалдев от здоровья. Корабельный шлюз за их спинами уже был
закрыт.
Ладно, видимо, уже хватит подсчитывать странности. Одной меньше, одной
больше. Главное, они пока никого не убили.
Повинуясь странному импульсу, капитан нажал кнопку на нагрудном пульте. И
еще раз, еще. Но корабельный люк и не думал открываться. Забывшись, Истомин
случайно включил рацию. Но ожидаемого акустического удара не было.
Тишина.
Так. Им не дают возможности вернуться на "Дальний".
Кто-то или что-то в очередной раз диктует людям действия, превращает их в
марионеток.
Идти вперед, к этому неизвестному, сразу расхотелось. Хотя стоять на месте
было бессмысленно. "Если они настолько сильны, то в любой момент сделают с нами
что угодно. Так что здесь не безопаснее, чем в любом другом месте. Странно -
раз они таковы, то почему не вступили в контакт с нами прямо на корабле? Или
дело здесь не в контакте, а черт знает в чем?!" Игорь, словно подслушав мысли
капитана, пробормотал - это бормотание рация донести соизволила:
- Нелогично...
- С твоей точки зрения, - отозвалась Инга. Ее микрофон тоже оказался
включенным. Ну да, ведь они видели манипуляции Истомина с пультом...
Пилот неуклюже пнул бесцветный камень. Тот развалился на несколько частей.
- С любой нормальной точки.
Инга рассмеялась - неловко, ломко. Так бывает у людей, которые смеются
крайне редко.
- Ты уверен, что знаешь именно ее?
"Только философии сейчас не хватает". - Артур нервно, зло осматривался.
Очень хотелось закричать на этих двух дураков, не способных осознать своего
положения.
Идти. Интересно куда. И стоит ли вообще.
Пустыня поторопилась ответить на первый вопрос - словно подслушала мысли
человека. Сантиметрах в сорока над песком полыхнула короткая, толстая стрелка.
Ее алый огонь до слез резал глаза - а ведь перед светофильтрами скафандров
сдавалось даже местное солнце!
Стрелка погасла так же внезапно, как вспыхнула. Чтобы через секунду
загореться вновь - но уже в более коротком и тусклом варианте. А главное -
указывая уже совсем в другом направлении.
- О нас заботятся, - хмыкнул Игорь. Это следовало понимать как: "А Серж
все-таки абсолютно прав!"
- Не знаю. Но приглашают. Пойдем? - Словно в ответ на слова Инги алый знак
нетерпеливо дрогнул. Артур, утешаясь мыслями о скором (пусть, возможно, и
частичном) прояснении ситуации, кивнул - забыв, что снаружи этого не видно.
Пошел к стреле.
Она плыла над песком впереди людей - быстро и дергано. Земляне,
запыхавшись, почти бежали за ней, постоянно спотыкаясь обо что-то твердое и
засыпанное песком. Это, что-то, похоже, ломалось под ногами. Наконец Игорь
упал. С трудом, кляня скафандр, поднялся на ноги. Указатель лихорадочно дрожал,
но ждал. И двинулся вперед уже несколько медленнее.
Артур смог немного осмотреться на ходу. Но местное солнце уже успело
что-то сделать с жидкими кристаллами светофильтров - мир вокруг теперь состоял
из непроницаемо черных теней и почти слепящих белых участков. Глазам было
больно от такого контраста, они начали слезиться, и казалось, что ты идешь по
дну какого-то исполинского резервуара с едкой, дрожащей жидкостью. А пейзаж
становился все схематичнее...
Игорь делал вид, что уж ему-то все нипочем. Немного отдышавшись, он
излишне бодро заявил:
- Ну вот, смотри. А ты говорила о чужой логике!
Озр одновременно не давала возникнуть первой стрелке; поддерживала вторую,
эту; обеспечивала радиоколпак - чтобы спутников не сбивала с толку лавина чужих
посланий. Командору было не до того, чтобы улавливать их смысл.
Она удовлетворилась тем, что уяснила их источник. Он был тем же, что и у
первого, подавляемого указателя.
Двигаться по чужому направлению - смертельно. Об этом твердило чутье. Куда
вела стрелка, сфабрикованная Десантником? Озр положилась на удачу. Скверное
решение. Но в темных ситуациях те, кто отсиживался на рейдерах, гибли не реже
тех, кто высовывался из-под брони. В этой же игре на обшивку может положиться
только полный дебил. В действии же не только веселее умирать - в нем больше
шансов получить информацию, которая поможет выжить.
Но все же оставлять последнее слово за Игорем было нельзя - из чисто
этических соображений.
- Одинаковые прямые могут входить и в чертеж компьютера, и в набросок
подноса.
Паузу между двумя частями предложения земляне сочли подбором нужных
выражений. Но она была следствием перенапряжения.
У киборгов состояние организма никак не влияет на качество голоса -
поэтому Командор могла не следить за своими интонациями, тембром и т. д. А
конвульсивная, напряженная маска на лице хорошо скрывалась светофильтром.
Вообще-то эмоции киборгов никак не влияют на их организмы (верно и обратное).
Но у мозга есть свои рефлексы - например, стянуть мышцы губ вот так, гримасой.
Ликвидировать подобные фокусы (если они не идут на чистой вегетативке)
накладное, чем плевать на них. Поэтому иногда, например сейчас, практичнее
оставить все как есть. Пусть лицо принимает какое угодно выражение - его все
равно не видно.
Игорь даже не хмыкнул в ответ - он предавался радости. С его души упал
исполинский камень - в том разговоре, на "Дальнем", Инга все-таки ухитрилась
водворить его туда.
Артура чуть не передернуло: ему вспомнились химеры в тамбуре реактора.
Петере могла быть права. Случайно или... Или она что-то знает, но тоже молчит?!
Каждый по своим причинам, но в итоге - никто не смотрел назад. А зря, там
было кое-что любопытное. На горизонте взметнулась и ринулась вперед мутная,
неряшливая стена из песка. За несколько секунд достав до стратосферы, она
казалась нереальным, топографическим киноэффектом.
Стена остановилась - так же внезапно и неправдоподобно, как возникла,
словно врезавшись во что-то невидимое. Перед ней понеслись клочки
мутно-багрового света. Электроразряды? Что-то другое? Вспышки казались тусклыми
- или были ими только по сравнению с солнечным светом? Казалось, что
исполинская фосфоресцирующая амеба хочет расплавить незримое стекло, сотнями
ложноножек дотянуться до людей, схватить, переварить их.
Озр наконец краем глаза заметила что-то неладное сзади. Первая реакция -
бешеные поиски выхода. Потом - выяснение, что странное образование стоит на
месте. И немедленное воспоминание о том, что чувство опасности не говорит
ничего о пространстве за спиной.
Значит, там вроде бы все нормально. Но поглядывать туда совсем не лишнее.
И хорошо бы уйти подальше... Стрелка опять убыстрила движение. Командор уже
немного привыкла к действиям на три фронта и могла освободить часть сознания
для размышлений. Планета Врат... Да, явно здесь еще то местечко... Планета
Врат. Ужас Десанта (а почему, кстати, ужас?).
Миллионы лет назад с черных, вечно оплавленных* космодромов поднимались
огромные, мрачные кристаллы рейдеров. Через мгновение в глубины их
полупрозрачной брони уже заглядывали жесткие, вечные для человека звезды.
Корабли вспарывали вакуум и, за считанные минуты набрав сотни полторы "g"**,
кончали разгон, становясь волнами того же вакуума. Свет сразу отставал от них;
сам Космос***, сама метрика стонали и корчились от боли там, где проносился
Десант. И Бездна нередко мстила за это: пространство внезапно начинало биться в
не представимых для человека топологических бурях. И смерть звездолету, не
успевшему "вынырнуть", снова стать веществом! Его "разрывало", "размазывало" -
а еще точнее, с ним происходило непонятно что, но очень страшное. Механику
этого процесса плохо представляли самые лучшие умы Координатории.
* Оплавленных из-за утечек в наземном энергохозяйстве, а не из-за
антигравитационных стартовых двигателей.
** Двигатели работали с наружными гравитационными полями; уменьшать
внутреннюю тяжесть в таких случаях никто и не думал.
*** По представлениям Десанта, Космос - это незначительная часть Бездны.
Из этих-то бурь и приносилась большая часть Знания Космоса. Ученые слыхали
о нем краем уха, но никогда не интересовались "машинным бредом". Им хватало
проблем, поступивших из вполне уважаемых, надежных источников. А Знание к тому
же входило в тот пласт данных, который циркулировал только среди Десантников.
Ни один киборг никогда не выдаст кабинщику всей полученной в полете информации.
Те не имеют права знать Бездну.
О Планете Врат твердили давно - много, много сотен лет подряд. Этот мир
непонятно почему, но неукоснительно считался более опасным, чем все нейтронные
звезды, черные дыры, космические струны, сгустки протоматерии и т. д.* Что в
рассказах о Планете было истиной, что - ее трактовками? И что - чистым
вымыслом?
* Космические струны - малопонятные образования длиной в несколько
световых лет, толщиной и шириной - в один атом; протоматерия - образовавшаяся
сразу после Большого Взрыва, создавшего Метагалактику, и с тех пор не
изменившаяся.
Ее освещало голубое солнце, не менявшее своего спектрального класса уже
пару миллиардов лет*. На ее месте в пространстве совместилось несколько миров.
И когда ты находился в одном из них, все остальные были для тебя лишь
крохотными, сантиметровыми лоскутками на поверхности огромного шара. Но стоило
ступить на такое "пятнышко" - и оно моментально становилось планетой, а
предыдущий мир распадался для тебя на крохотные, не связанные друг с другом
клочки, разбросанные вперемешку с обрывками других миров по этой, "новой"
планете. (В некоторых вариантах считалось, что такие переходы были кем-то
неплохо заблокированы; в других - набор смежных пространств варьировался и был
разным для каждой планеты, входящей в этот симбиоз; изредка утверждали, что в
него включены все миры Вселенной, но на большинстве из них трудно найти проходы
на другие.) В языке Координатории это явление имело специальный термин, но
твердо считалось химерической выдумкой древних физиков. Но...
* Этот срок абсолютно невозможен по всем астрофизическим законам.
Было еще одно Нечто - связанное со свойствами Планеты. Для него вообще не
существовало словесного понятия. Десантники считали, что Разум, способный
рассуждать о Нем без проблем, может без проблем изменить все физические
константы Метагалактики...
Если предельно упростить Его описание, то в этой звездной системе "ткань"
причинности была слабее, чем в других местах. Поэтому из нее было легко влиять
на... дальше шли варианты: звездный рукав, Галактику, Метагалактику. Через эту
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг