трехместный катер, даже не успев полностью показаться на поверхности,
стремительно рванулся по направлению к колонне.
- Ложись! - крикнул Денни и буквально сшиб девочку с ног.
Эмми больно ударилась о камень и чуть не заплакала, но обиднее всего
было то, что она опять ничего не понимала. Между тем Денни, тяжело сопя,
вытащил из небольшой брезентовой сумки какой-то прибор и лихорадочно стал
крутить верньеры.
Эмми все же набралась храбрости и осторожно высунула голову за край
капители. Невдалеке от них покачивался на легких волнах широкий красный
катер, и трое его пассажиров, мощного сложения мужчины, дружески
приветствовали мистера Бредхоу.
- Привет, - сдержанно сказал отец Денни, засунув руки в карманы. -
Осторожнее, ребята, еще немного, и вы залезете на мою территорию...
Осторожнее, я вам говорю!
Катер послушно остановился у полосатого буйка. Черноволосый, с
притворной ослепительной улыбкой мужчина выпрыгнул из салона и так же, как
мистер Бредли, уверенно встал на скользком носу катера.
- А мы к вам в гости! - радостно сообщил он. - Говорят, у вас сегодня
произошла небольшая неприятность? Ай-яй-яй... Но разве стоило из-за
каких-то пустяков беспокоить главного шефа полиции? Разве наш доблестный
сержант Таннер не мог бы вам помочь или, скажем, мы с ребятами?
"Ребята" одобрительно заржали.
- Вас я не знаю, - холодно сказал отец Денни, - и знать не хочу. Но
вот с моими магнитными капканами вы можете познакомиться хоть сейчас...
Бредхоу, наклонившись к пульту управления своего катера, щелкнул
какими-то тумблерами, и тотчас же по всему периметру плантации вынырнули
на поверхность желтые шары, ощетинившиеся колючими рогами. Чуть помедлив,
они не спеша поплыли к незваным гостям.
- Эй-эй, мистер Бредхоу! - заметно поскучнев, вскричал Черноволосый.
- Мы же к вам пришли с миром, не так ли, ребята?
- Не знаю. Но прошу вас так же с миром и уйти. И учтите: больше у вас
подобный фокус не пройдет. Я уже сделал по радио заявление главному шефу
насчет некоего мистера Вермеера и его шайки, которая пытается
монополизировать продажу рыбы на нижние этажи и давит частную инициативу
свободных граждан Дома. Кстати, с главным шефом полиции мы учились некогда
в одном классе, пока он, ясно, не пошел наверх. Есть еще вопросы?
- Есть, - зло процедил черноволосый и полез обратно в салон. - Вам
никогда не приходилось видеть рыбу-пилу?
Из-под кормы его катера вдруг выдвинулся пилообразный металлический
бивень. Положение было критическим, и казалось, мистер Бредхоу изрядно
растерялся. Но в этот момент как пружина вскочил на ноги Денни и, наставив
на "гостей" слегка жужжащее допотопное видео, срывающимся от волнения
голосом закричал:
- А вам приходилось когда-нибудь сниматься для полицейского
информатория, мистер пират? Учтите: передача идет напрямую и вас уже засек
некий сержант Формантай!
На пиратском катере некоторое время царило молчание. Потом
черноволосый нехотя сплюнул за борт и, не сводя тяжелого взгляда с Денни,
решительно захлопнул прозрачный колпак. Эмми показалось, что его
съежившиеся было спутники с облегчением переглянулись.
Через минуту океан опять был пустынен и чист, только на горизонте
белой метелью носились над водой чайки. Отец Денни шумно вздохнул, вытер
рукавом пот с лица и уселся на лоснящуюся под лучами солнца поверхность
катера.
- Ты молодец, сынок! - крикнул он взволнованным голосом. - Но ведь,
насколько я помню, у этой модели нет канала связи с информаторием, не
правда ли? - И он хитро подмигнул приободрившимся детям.
- И никакого другого тоже нет, отец, - расплывшись от удовольствия,
отрапортовал Денни. - Это самый примитивный видеомагнитофон. Годится для
съемки семейных торжеств при умеренном освещении.
Все дружно рассмеялись.
- Смех смехом, но нам все-таки нужно держаться настороже. Не думаю,
что они объявят нам войну - мы для них слишком мелкая рыбешка, но все же
придется, Денни, купить инфрасирену. Жаль, мы с матерью хотели
расплатиться за холодильник, но ничего не поделаешь... - Мистер Бредхоу
помолчал, потирая небритую щеку, потом внимательно посмотрел снизу вверх
на Эмми:
- Вот так-то, девочка...
***
Мистер Крайнов, "разведчик" одной из лучших в стране школ
вундеркиндов, непринужденно сидел в особом кресле для гостей, напоминавшем
перламутровую раковину, и с видом знатока потягивал кофе из крошечной
полупрозрачной чашки. Ему было скучно. Везде, в каждом Доме, было одно и
то же. И безвкусные стандартные кресла, и дурно сваренный кофе, и
завлекающий взгляд молодящейся хозяйки, одетой со вкусом попугая. Нет,
никакие деньги не заставят его переехать с материка в такую глухую
провинцию!
- Удивительный кофе, - сказал он, прищуривая глаза. - Миссис Карлейн,
вы просто волшебница! Такой нектар я пил дважды... У турецкого султана и,
кажется, у одного бразильского набоба, сделавшего на кофе тридцать
миллионов. Вы меня покорили, миссис Карлейн! О, я просто завидую вам,
уважаемый мистер Карлейн!
И он замолчал с чувством выполненного долга. Родители Эмми так и
расплылись от удовольствия и сразу же почувствовали себя непринужденнее.
- А что, у турецкого султана тоже есть дети-вундеркинды? - спросила
Джейн, сияя.
- Нет. Но... Он бы хотел, чтобы были.
- Кстати, а почему у вас такая странная фамилия? - выложил Фрэнк
давно подготовленный вопрос. - Вы, наверное, потомок какого-нибудь
русского князя?
Мистер Крайнов поморщился. В подобных мелких деловых разговорах он
готов был удовлетвориться простым титулом графа.
- Вы угадали, - проникновенно сказал он, прижимая руку к сердцу в
знак благодарности. - Правда, вы понимаете, сейчас мой титул чисто
номинален... - И, решив, что со светской частью можно покончить, он
продолжал уже деловым тоном:
- Так что вы можете предложить нашей фирме?
Фрэнк рассказывал долго и путано, пытаясь быть объективным, то и дело
переходя на восторженный тон. Он показывал гостю множество бумаг с
заключениями экзаменационных комиссий, красочные дипломы победителя
школьных олимпиад, табели успеваемости.
Крайнов тщательно просматривал документы, делал кое-какие выписки и
время от времени вставлял наводящие вопросы.
- Та-а-ак... - сказал он наконец удовлетворенно. - Благодарю вас,
мистер Карлейн. А что можете добавить вы, миссис?
Монолог Джейн состоял сплошь из восклицаний и междометий, но
концовка, явно заученная с чьей-то подсказки, была наполнена
государственными заботами о подрастающем поколении.
- Благодарю вас, миссис, - благожелательно сказал Крайнов. Он уже
сделал все необходимые для себя выводы о характере и умственном развитии
супругов и мог открывать карты. - А теперь я вас немного удивлю, - почти
грустным голосом сказал он. - Все это мы уже давно знаем: и об
удивительных способностях девочки, и о ее жизни, и даже кое-что о ее
мечтах. Откуда? О, это секрет фирмы! Хороши бы мы были, если бы только
сидели и ждали, когда нас позовут. Естественно, некоторую информацию мы
получаем из школ... Увы - больше ничего об этом я не могу вам рассказать.
Зато я хочу поставить вас в известность о заключении наших экспертов. Они
считают практически единодушно, что ваша дочь Эмми - девочка с выдающимися
задатками, причем как в естественнонаучной, так и в гуманитарной областях.
По нашей оценке - плюс 16 и плюс 11 баллов соответственно по
двадцатибалльной системе Мейсона. Безусловно, она может заниматься в одной
из наших школ-интернатов. (Родители Эмми засияли.) Вы, наверное, немного
знакомы с системой подготовки и воспитания талантов в нашей стране,
уважаемые миссис и мистер Карлейн. Талант, а тем более гений - это
двигатель общественного и технического прогресса, который пользуется
большими привилегиями, но и способен на огромную отдачу. Еще лет тридцать
назад у нас практически не было поставленных на научную основу школ для
вундеркиндов. И знаете ли вы, сколько неокрепших дарований "сгорало", не
выдержав груза своей исключительности? Одно время считалось, что это чуть
ли не естественно, что лишь настоящие таланты проходят без потерь суровые
испытания жизнью. На наш взгляд, это было крайне ошибочное мнение. Талант
- это всегда талант, но одни, как Джек Лондон или Горький, крепли в
суровой борьбе с жизнью, а другие способны творить только при
благожелательной поддержке, при определенном избытке материальных благ и
особом микроклимате. Конечно, необходимо и умело развивать у юных
дарований чувство ответственности за свой талант и более или менее
готовить к встрече с реальной жизнью, которая не всегда походит на
оранжерею. Вот из подобных намерений и была создана наша фирма... Кое-кто
в парламенте уже рассматривает нас как одну из важных движущих сил нашего
общества как в сфере экономики, так и идеологии. Действительно, число
наших воспитанников достигло уже тридцати тысяч, а это сила!
Мистер Крайнов замолчал и пытливо посмотрел на супругов Карлейн.
Фрэнк явно преисполнился чувством своей особой заслуги перед родиной, а
эта дура Джейн обрадовалась, что спихнет наконец с рук строптивую дочку, и
ждала только момента, дабы пролить соответствующие для прощания слезы.
Идиоты!
- Но есть два обстоятельства, которые нас несколько смущают, - резко
продолжил Крайнов. - Во-первых, это уникальная разносторонность Эмми.
Обычно в физико-математическую школу мы берем детей с восьми лет, а в
гуманитарную - только с двенадцати. Причем, развивая один дар девочки, мы,
безусловно, загубим другой, ибо выпускаем специалистов, а не
разносторонних дилетантов. Как быть в этом случае?
- В конце концов, это не так важно, - нерешительно сказала Джейн.
Давно подготовленные слезы неожиданно наполнили ее глаза, но, подумав, она
решила, что это даже к месту. - Литературу Эмми все равно будет любить,
как любят все образованные люди. Но мне хотелось бы, чтобы у нее была
менее беспокойная профессия. Не правда ли, Фрэнк?
- Здесь не все так просто, - покачал головой мистер Крайнов. -
Личность-то девочки, как ни странно, уже сформировалась, пусть еще только
в зародыше... Но еще более сложен второй вопрос. Видите ли... Как бы это
вам сказать... Словом, у вашей дочки отмечена явно выраженная
антисоциальность. Двенадцать баллов по нашей шкале.
Фрэнк и его жена от неожиданности даже вздрогнули. Потом Фрэнк тихо
переспросил:
- Я вас не совсем понял... Что вы сказали, мистер Крайнов?
- У Эмми отмечена ярко выраженная антисоциальность, - жестко повторил
"разведчик". - Конечно, вы скажете, что она еще дитя, что и зрелые люди
порой меняются, но все это не так просто. Кто-то посадил в душу девочки
семена, которые дадут плохие всходы. Да, плохие всходы, миссис и мистер
Карлейн! Ей уже сейчас не нравится общество, в котором она живет, и люди,
с которыми она общается. Не случайно она ищет друзей среди людей не своего
круга, а в низших плебейских прослойках. Знаете ли вы, что она уже не раз
путешествовала на нижние этажи Дома и даже заимела там друзей среди
чернорабочих? А разве пустяки то, что она вызывающе ведет себя в школе, не
считается с авторитетом педагогов, открыто выступает против системы
воспитания, разработанной нашими лучшими учеными? Что вынужденные
строгости школьной системы, включающие в себя определенные элементы...
э-э... физического воздействия на непослушных учеников, она называет
дикарской системой страха и насилия? Что в традиционном сочинении на тему
"Кем ты хочешь стать?" она развивала, пусть и на детском, наивном уровне,
идеи, которые, без сомнения, можно назвать антисоциальными? Это не мелочи,
не детские шалости, ведь Эмми отнюдь не простая девочка: у нее уже есть
характер и у нее есть огромные возможности... Только куда она их направит,
миссис и мистер Карлейн? Так ли просто переучить ее, семилетнюю крошку,
которая уже знает больше, чем мы с вами?
Фрэнк и Джейн ошеломленно молчали. Потом Фрэнк вскричал:
- Это все твоя мать, Джейн, эта сумасшедшая старуха, для которой нет
ничего святого! Конечно, именно она заморочила голову несчастной девочке!
- К сожалению, вы правы, - согласился мистер Крайнов. - У вашей
матери, миссис Карлейн, весьма странный образ мыслей. Из-за этого она и
вынуждена была оставить университет в свое время. Но дело не только в ней.
Книги... Вы знаете, какие книги читает ваша дочь? В ее возрасте все читают
комиксы и сказки, а что читает она?
Фрэнк втянул голову в плечи под жестким взглядом жены.
- Но в этих комиксах сплошной секс и насилие... Я не решался давать
их девочке, когда она была еще крошкой, а потом... А потом она и сама не
захотела.
- В этом и есть ваша основная ошибка, - кивнул "разведчик". - И еще в
том, что Эмми наверняка очень мало смотрит программы видео для детей. А
ведь наша великая культура, словно - кровь, струится по каналам видео.
Ваша же дочь, как нам известно, предпочитала читать классиков, особенно
русских. Бог знает, что она там поняла, но совершенно ясно, что такое
чтение не пошло ей на пользу. Ну кому, скажите, нужен сейчас Чехов или Лев
Толстой? Кто собирается готовиться с их помощью к борьбе за место под
солнцем в нашем сложном, но прекрасном мире? Еще прошу вас понять, что мы
ничего не имеем против вашей дочери, она нам очень нравится своей
одаренностью, но ей не семь лет, нет, далеко не семь! От вас, миссис и
мистер Карлейн, теперь во многом зависит, каким будет будущее Эмми... Кто
знает, может быть, года через два мы еще вернемся к этому разговору?..
***
Замок, сырой и мрачный, с развалинами сторожевых башен и скелетом,
подвешенным около подвесного моста через ров, наводил тоску. Эмми лежала
на животе, поджав губы, и ожидала, когда начнется бал и узкие, словно
бойницы, окна замка озарятся трепетным блеском свечей, а быстро кружащиеся
тени от невидимых танцующих пар замелькают на площадных каменных плитах.
О, как Дикки завыл вчера вечером, когда узнал, что Машина Сказок больше
никогда не покажет ни отвратительных злобных колдуний, ни шабаша ведьм на
Лысой горе, ни огнедышащих драконов, пожирающих, словно конфеты, юных
красавиц! Конечно, сегодня он непременно донесет об этом матери... Ну и
пусть!
Эмми с ожесточением стала соскребать с сырых стен замка
"таинственный" плющ, от которого ей никак не удавалось избавиться, - он
входил в стандартные процедуры, как и сочившиеся влагой развалины старой
часовни и призрачный диск луны, то и дело закрываемый рваными тучами.
Видите ли, без них замок не замок... Интересно, какой же это взрослый
решил, что детям будет скучно играть без маленьких привидений и мертвецов,
без колдунов, людоедов и другой нечисти! Так хочется свежего ветра и
солнца и чтобы рядом были веселые и хорошие люди...
Не выдержав, Эмми заплакала, уткнувшись лицом в пушистые ворсинки
ковра. Все кончено... Никогда она не сможет тайно кататься по этажам и
ездить к Денни и его отцу, никогда, никогда ее не пустят в музей Человека,
и она даже не сможет проститься с бедной Евой, когда та начнет слабеть от
морозов и голода!.. Откуда-то родители узнали сразу обо всем, чем жила
Эмми, и теперь намерены не спускать с нее глаз. А какой тяжелый разговор
был вчера в кабинете директора школы... Да, ей дадут шанс исправиться,
переведут в другой класс или даже в другую школу, но она должна научиться
хорошо себя вести, не выделяться, не прекословить учителям и не ссориться
с другими детьми, иначе ее будущее будет незавидным. "Нужно уметь находить
со всеми контакты и быть более гибкой, девочка, - увещевал ее мистер
Кроннер. - Ты живешь в великой стране, среди прекрасных людей, цени же
это! Все дети в мире завидуют тебе. Будь умницей, будь умницей..."
"Что я им сделала? За что они меня так не любят? И Дикки, и мама... И
даже отец - запер меня на всю субботу в комнате и не взял вместе с Дикки в
Луна-парк... Если бы сейчас хоть на минуту увидеть бабушку, уткнуться в ее
теплые, пахнущие пирогами ладони, насколько было бы легче!"
Эмми еще раз вздохнула и стала тоскливо размышлять, чем бы заняться.
Можно было просидеть перед замком целый день и насмотреться на пышные
рыцарские турниры, на отважного Ланселота, с легкостью побеждающего
великанов, и на забавного враля сэра Кея. А еще можно было пойти и
повозиться с компьютером или поучиться у Информа... Но ничего этого ей не
хотелось. Если бы у нее была хоть пушистая собачонка или белый задиристый
котенок! Нет, у нее осталась только Машина Сказок, умеющая делать
бездушных кукол, механически выполняющих заданную программу...
Тут Эмми пришла в голову неожиданная мысль, и она нерешительно
подошла к Информу. А нельзя ли сделать кукол более самостоятельными,
усложнить программу настолько, чтобы они немного походили на мыслящих
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг