Представляешь картину! Пушкин - величайший в истории наркобарон!
Или вот - "Быть или не быть? Вот в чем вопрос!" - не правда ли
актуально во время поэтической ломки! Но мы немного отвлеклись,
хе-хе-хе-хе-хе! - захихикал Сальери голосом Мюллера из фильма "Семнадцать
мгновений весны".
Теперь можно вспомнить аутогенную тренировку. Повторяй за мной - я
расслабляюсь:, мое тело наполняется тяжелой теплой тягучей жидкостью...
Мои руки теплые и мягкие: Я чувствую, как теплая мягкая жидкость обтекает
мое расслабленное тело: Я спокоен и расслаблен: Внутри меня пульсирует
теплый родничок: Приятная истома охватывает все мое тело: Мне нет никакого
дела до окружающих: Я медленно расслабляюсь: Как много я выпил чаю: Мой
глаза закрываются: Я погружен в теплый летний пруд на даче: Я спокоен и
расслаблен: Нет вокруг никого: Я расслабляюсь: Спать: Спать:
Внимание! Даю установку! Ты чувствуешь, что сегодня выпил слишком много
жидкости! Твое тело переполнено жидкостью! Мочевой пузырь требует
облегчения! Ты давно хочешь облегчиться! Ты очень хочешь облегчиться!
Облегчись!!!
- Да ты что, скотина! - вскочил с кресла Моцарт, - я и в самом деле
чуть не:
- Не обижайся, дружище! - перебил его Сальери, - это всего лишь опыт!
Не думаю, чтобы ты предпочел ожег от карандаша, который бы ты принял за
сигарету. Кстати, тебе не показалось странным, почему ты так быстро
поддался внушению? Я подключился к твоему восприятию по методике
нейролингвистического программирования - я шагал в такт твоему дыханию! А
затем ты стал дышать в такт моим шагам! Зато теперь ты убедился в силе,
которая заключена в слове! Недаром в Библии говорится - "Вначале было
слово"!
- Э, нет! Вот тут ты перегнул. То есть, да, конечно, загипнотизировать
меня тебе, возможно и удалось бы, но литература-то здесь причем? Ведь
гипнотизеру приходится работать с живым человеком. Да и гипнотизирует не
книга, а человек.
- А как насчет магнитофона, например? Терпение, мой друг, терпение!
Через несколько минут ты узнаешь все! Ты знаешь, что такое мантры? -
Сальери, шмякнулся об пол и, несмотря на свою пухлость проворно завернув
ноги в позу лотоса, басовито взвыл, - Ааааааааааооооооууууууууууммммммм:
- Это буддийские молитвы, что ли?
- Не совсем. Видишь, до чего ты меня довел, - произнес Сальери,
разгибая ноги из позы лотоса. Этот процесс происходил уже далеко не так
резво, как складывание.
- Это, мой друг не молитвы, а гармонизация внутренней энергии
организма. Это практикуют йоги, да и всякие другие ушуисты. И достигают
поразительных результатов!
Они приобретают полную власть над собственным телом! Ты способен выпить
стаканчик концентрированной соляной кислоты и этим же стаканчиком
закусить, а? Учиться нужно, учиться и учиться! Кто говорил?
- Хрен с тобой, не видел я этого, но пусть могут. Может это даже и в
самом деле не самовнушение. Но это опять же голосом! - раздраженно ответил
Моцарт.
- Ты я вижу, завелся! Говорю тебе - терпение! Между прочим, ты забыл
про иероглифы.
Их не читают, а разглядывают. И понимают, что нужно говорить. Или взять
санскрит. На нем хоть сейчас компьютерные программы составляй. А люди на
нем на рынке ругаются! А формы разных шрифтов, наконец. Даже они
воспринимаются по-разному! С этого все и началось! А вообще, любое чтение
сводится к внутреннему проговариванию, если ты это замечал. Но это все
мелочи. У нас есть более интересный предмет. Магия! Колдовство!
Заклинания!
- Эк тебя расперло! Ты случаем не с похмелья? - вырвалось у Моцарта.
- Ну погоди. Немного уж осталось. Скоро ты свое получишь! - мысленно
ответил Сальери, сдержавшись огромным усилием воли, вслух добавив, - Ты не
прав. Если чтение правильно составленной мантры приводит к изменениям мира
внутреннего, то правильно составленное и произнесенное заклинание может
вызвать направленные изменения мира внешнего!
- А вот уж это полная ерунда! - не стал скрывать своего скепсиса Моцарт.
- Не веришь?! Думаешь сказки?! Да тебе любой хороший певец силой своего
голоса разрушит хрустальный бокал! Или начальник какой-нибудь на собрании
скажет: "А вот у нас есть некоторые товарищи, которые:", да после такой
паузы у подчиненных животы к позвоночнику прилипнут! А сколько скандалов
возникнет после этого собрания в транспорте? Из ничего! Сколько детей
будет выпорото вечером за двойки?! А какой-нибудь особо впечатлительный
тип зарядит свой слонобой и начнет палить с балкона по прохожим, мстя за
свою карьеру! А ведь начальник даже и не сказал ничего! Просто сделал
паузу! Но это так, бледное подобие настоящего заклинания!
- Ну ладно, это все болтовня. Теоретические основы мы, можно сказать,
прошли. Пора перейти к делу. - Сальери перевел дух и подал Моцарту
очередной лист бумаги. То, что там было написано, текстом назвать было
никак нельзя. Мешанина символов разного вида, размера, цвета и величины.
Бешеная обезьяна, используя все регистры и кодировочные таблицы компьютера
не способна напечатать такое.
- Прочти это не отрываясь. Что ты видишь?
- Круг! Черт возьми, я вижу круг! Белую бесконечную плоскость с
начерченным в центре кругом! Это поразительно!
- Это ерунда. Мелочь. В тексте расставлены своего рода опорные символы,
заставляющие твой мозг видеть то, чего там нет. А теперь вот это, - на
столе появился еще один подобный лист.
Сергей Васильевич осторожно взял лист и поднес его к глазам.
- А что ты видишь теперь? - Сальери с озабоченным видом внимательно
смотрел на Моцарта.
Моцарт, прочитав лист, откинулся в кресле, со страхом уставившись в
центр стола.
Сальери знал, что он там увидел. Внезапно возникшую над столом
светящуюся точку. Затем точка медленно всплыла сантиметров на шестьдесят
вверх и переливаясь как мыльный пузырь раздулась до размеров апельсина.
После чего зависший над столом шар начал терять прозрачность и со свистом
наполнился жидким металлом. Лениво колыхаясь, он начал с ускорением
вращаться, пока не превратился в гудящего от напряжения ртутного призрака,
ушедшего в потолок.
- Асур, - прокомментировал происходящее Сальери.
- А? - Моцарт с трудом перевел взгляд с потолка на Сальери.
- Асур, - повторил Сальери, - страж Шамбалы. Ну не сам, конечно.
Действующая модель, если можно так выразиться. А вообще, как тебе это все?
- Невозможно оторваться, засасывает!. Первые несколько символов я еще
как-то воспринимаю как напечатанные знаки, но потом словно открывается
дверь в другой мир!
- Еще бы, - довольно ухмыльнулся Сальери, - уж пришлось постараться.
Теперь то ты видишь, на что способна НАСТОЯЩАЯ литература! Но пришел я к
тебе, все-таки не за этим. Самое главное я приберег напоследок! Наступает
финал! Апофеоз!
- В действие вступают воднобачковые инструменты, - съехидничал от
нервного возбуждения Моцарт. Сальери не обратил на это никакого внимания.
- Я принес тебе мое самое величайшее достижение! Все, о чем мы тут
говорили, да и многое, многое другое мне пришлось творчески переработать и
применить. Я создал ПРОГРАММУ! Прочтя ее, ты сможешь заказать самому себе
любое литературное произведение! Вспомни мои миниатюры. Вечером я читаю
этот алгоритм, затем задумываю тему и спокойно ложусь спать! Утром мне
остается только записать! Пока, к сожалению, только небольшие
произведения. Но скоро будут и большие, уж я постараюсь. Я твердо намерен
превзойти успех твоего романа! Почувствуй, как я буду это делать! Вот это
я составил специально для тебя. Как я уже раньше говорил, такую вещь нужно
составлять персонально, желательно через систему тестов, как гороскоп,
примерно. Но, что ты собой представляешь, я и так хорошо знаю. - Сальери
извлек из портфеля портативный компьютер, раскрыл его и направил в сторону
Моцарта. По экрану побежали меняющиеся символы. Они росли и распадались,
меняли размер и цвет, сбивались в ассоциации и дробились фрактальными
контурами. То, что происходило на экране, невозможно было описать словами,
потому что слова были побочным продуктом истекающего с экрана смысла и
интеллекта. Другим побочным были видения. Не в силах противиться
происходящему Моцарт зачарованно смотрел, как с экрана растет стебель с
огромным цветочным бутоном.
Наконец бутон раскрылся в самый прекрасный в мире цветок! С раскрытием
цветка его рост не остановился. Новые лепестки, испуская ледяные искры,
продолжали раздвигать цветок изнутри, каждая частица которого источала
холодный интеллект и снисходительное понимание. Моцарт хотел прикрыть
глаза и не смог этого сделать. Лепестки, между тем, перестали сиять
неземной красотой, пожухли и неестественно медленно опадали оловянными
хлопьями, растворяясь в воздухе. На месте цветка вздувался плод. Какая-то
сила заставляла Моцарта придвигаться к нему все ближе и ближе. Плод
наконец раскрылся и в чашечке появился тусклый ртутный шар, подобный
улетевшему ранее в потолок. Он колыхнулся на своем ложе и, мгновенно
превратившись в трехгранное лезвие, метнулся к Моцарту. Призрачно
мерцающее острие вошло точно в центр его лба. Глаза Моцарта закатились и
дернувшись, он обмяк в кресле. Его лицо исказилось и приобрело черты
законченного дебила. Изо рта потекла струйка слюны.
- Как долго я ждал этого! Я уничтожил тебя как личность! - заорал в
дебильное лицо Моцарта Сальери, - Я обманул тебя! Да, эта программа именно
для тебя! Но не для написания сладких баек! Я научился влиять прямо на
мозг! Ты стал первым, на ком я испробовал силу своего интеллекта! Как
видишь - успешно! А такое могущество я не дам никому! Эта штука замкнула
твою никчемную личность! Ты думаешь, меня будет мучить совесть?! Никогда!
Ты испортил мне всю жизнь! Зато теперь я могу внушить любому все что
захочу! По моему приказу люди кинутся жечь леса, пахать пустыню, осушать
океан! Я буду вызывать войны и прекращать их! Я стану императором Земли!
Люди станут поклоняться мне, потому что:, потому: Потому что я так захочу!
А вот это тебе пожалуй уже не нужно, - мотнул головой Дмитрий Петрович на
стопку тетрадей.
Сальери отскочил от тела Моцарта, схватил со стола чашечку с остывшим
недопитым кофе, отхлебнул, чтобы успокоиться. Слегка раскачиваясь с пятки
на носок задумчиво постоял пару минут посреди комнаты. Затем стер
программу на компьютере, сунул его в свой портфель, тщательно собрал все
свои опусы на металлический кофейный поднос и поджег их. Убедившись, что
все сгорело, отнес поднос на кухню и смыл пепел. С масляным
непроницаемо-довольным лицом шпиона выполнившего опаснейшее задание
вернулся в комнату, присел на краешек кресла и машинально достал из
кармана носовой платок, чтобы стереть с чашки отпечатки пальцев.
- Да что такое, - опомнился он, нервно запихивая платок обратно в
карман - я же не убил его. Против меня ничего нет и быть не может.
Взгляните, вот он, жив и здоров. Ну почти здоров. Даже пузыри пускает.
Сальери откинулся в кресле, с облегчением глубоко выдохнул и прикрыл
глаза. Сейчас он демонстративно спокойно, не как тварь дрожащая, допьет
свой остывший кофе из старой любимой чашечки Моцарта и покинет ненавистную
комнату. Больше ему здесь делать нечего. Его ждут великие дела.
Допив кофе, он аккуратно поставил чашечку на блюдце и собрался встать,
чтобы, не оглядываясь уйти. Но в последний момент что-то удержало его в
кресле. Что-то изменилось.
Что-то уже было не так, как за секунду до этого. Не шевелясь, одними
глазами, Сальери тщательно осмотрел комнату. И не поверил своим глазам -
старая трещина на кофейной чашке ИСЧЕЗЛА! Облезшая позолота ободка сияла
как новенькая! Еще не осознав, что произошло, Сальери автоматически
протянул руку к чашке, чтобы взять ее и рассмотреть, но его рука
остановилась в воздухе, потому что он забыл и про чашку и про руку.
Остатки волос зашевелились у него на голове. Обшарпанный обеденный столик
сделанный в начале шестидесятых годов превращался в старинный резной стол
из красного дерева, инкрустированный золотом и перламутром. Люстра на
потолке заискрилась десятками хрустальных плафонов, оправленных в темную
бронзу. Старенький телевизор в углу почернел корпусом, увеличился в
размерах раза в два и выпустил сверхсовременный плоский экран. На полу
пророс дубовый паркет. Стены запузырились жидкими мраморными обоями.
- Моцарт все хотел сделать в квартире ремонт! Что тут происходит?! Я же
свою писанину не читал! - с ужасом подумал Сальери, спиной ощущая
распрямляющийся ворс кресла. Преобразование комнаты завершилось
трансформацией старых чугунных батарей отопления в умопомрачительный
своими скругленными формами и решетками нагреватель с последней выставки.
Затем превращения прекратились. Пригнувшись, как нашкодивший помойный
котище, Сальери вознамерился было прошмыгнуть в прихожую, но ужасом понял,
что отсюда ему уже не уйти. Темное осеннее небо в раскрывшемся окне
расцвело глубокой синевой. Солнечные лучи наполнили преображенную комнату.
Зачирикали обрадовавшись внезапному теплу, попрятавшиеся ранее от холода
птички. И самое главное, на ближайших деревьях, уже месяц как сбросивших
пожухлую листву, проступила нежная дымка зелени! Сальери, побелевшими
пальцами вцепившись в подлокотники кресла, краем глаза заметил какое-то
движение в комнате. Судорожно мотнув головой, он увидел теряющие
материальность, тающие как мартовский сугроб стены. В ужасе направив
взгляд обратно в окно, он увидел океанский прибой и ослепительный пляж с
пальмами. Мимо них пробежали, со смехом кинув на еще стоящий на песке
инкрустированный стол какой-то тропический фрукт, веселые смуглые девушки.
В спокойной прозрачной воде внутренней лагуны с криками и визгом
плескались шоколадные дети. Стены и потолок бывшей комнаты теперь уже
полностью исчезли, открыв безумного Моцарта и оцепеневшего Сальери теплому
соленому ветру и тропическому солнцу. Дети в лагуне перестали плескаться и
с интересом наблюдали за странными белыми, вдруг возникшими на пляже.
Сальери машинально обтер носовым платком - вот ведь пригодился же,
вспотевшую плешивую голову и обреченно заметил как атолл вместе с голубой
лагуной и курчавыми девушками с ускорением пошел вниз. Вернее, под ними
начала расти скала, которая, как стартующая ракета, вознесла сидящих в
креслах за резным столом на километровую высоту. С такой высоты открылся
удивительный вид гряды зеленых тропических островков с полосками пляжей в
дымчатом океане. Но бывшие друзья задержались на вершине пика лишь
несколько секунд. Неведомая сила поднимала их все выше и выше. Вот уже
звезды проступили сквозь потемневшее небо, под исчезнувшим полом ощутимо
округлялась Земля, а они все поднимались. Сальери, наконец обморочно
понял, какие силы он неосторожно разбудил. До этого момента он, как и
любой, инстинктивно боялся смерти, тем более в качестве наказания за
содеянное. Но сейчас из темных глубин подсознания медленно всплывала
мысль, что человеческая смертная казнь на предстоящем суде (а что этот суд
будет, у него уже не осталось никаких сомнений), для него была бы далеко
не самым худшим вариантом. Каким может быть худший, он боялся даже
представить. И его самые ужасные предчувствия оправдались. Голубой,
припорошенный снегом облаков шарик Земли вместе с желтоватой пыльной Луной
остался далеко внизу. После нескольких минут полета с ускорением исчезло и
Солнце. Оно затерялось среди других звезд. В это время Сальери обнаружил,
что остался один. Где и когда исчез Моцарт, он не заметил. Впрочем, это
сейчас значения уже не имело. Он несся сквозь наполненный светом
галактический рукав перпендикулярно плоскости эклиптики, постепенно
преодолевая заполненные звездами центральные объемы. Через несколько часов
последние звезды остались позади. Он поднялся над Галактикой и продолжал
падать в бездну. Теперь Сальери сам был на грани безумия. Но внезапно
падение остановилось.
Пылающим заревом Млечный Путь расположился над головой. Полтора
миллиарда звезд сияли над ним в непередаваемом великолепии, заставляя
содрогнуться от мощи и красоты Мироздания. Что здесь человек? Пылинка
праха, ничтожество пред лицом могучего мира света и тьмы.
Происходящее напоминало сон. Дурной сон. И лишь как осколок
подтверждения реальности происходящего, рядом висел резной стол с лежащим
на нем тропическим фруктом. Никаких мыслей в голове Сальери, сотни раз
умиравшего от ужаса или восторга уже просто не осталось. Вцепившись
онемевшими руками в подлокотники кресла, он задрав голову тупо смотрел на
ослепительную спираль Галактики.
Внезапно сверкающие искры звезд неуловимо сместились, и на пылающей
туманности проявился знакомый лик с грустными глазами. И тогда раздался
ГОЛОС.
- Когда я пробудился, ситуация меня позабавила. Что же мне с тобой
делать? Имеются два варианта. Первый основан на благодарности за содеянное
тобой. Другой на действительном положении вещей. Я знаю кто ты и что тебе
нужно. Да, я это знаю. И здесь трудно быть милосердным. Но я попробую.
- Что произошло? - прошептал онемевшими губами Сальери.
- Я уничтожил тебя как личность! Ты помнишь эти свои слова?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг