расположились два охранника. Задержанный оказался сухощавым блондином не
старше тридцати лет. Куртьё сел напротив пленника.
- Итак, - отрывисто начал он, - фамилия, имя, род занятий?
- Гастон Легран, - ответил тот. - Безработный с высшим образованием.
Химик. Живу в Париже. Меня наняли, чтобы я проник в ваш парк и выяснил,
что здесь происходит. Потом я должен был подробно рассказать обо всем, что
увидел.
- Как вы преодолели внешнюю стену?
- Меня перебросили через нее на стреле автокрана. Там в одном месте
стена близко подходит к шоссе. Автокран на минуту замедлил ход, развернул
стрелу над стеной - и я соскользнул в парк. Через три часа меня должны
снова забрать с помощью стрелы в том же месте.
- Что вы знаете о тех, кто вас нанял?
- Какая-то небольшая фирма, мсье. Но может быть, и гангстерская
организация. Выглядят подозрительно. Меня пригласили, пообещав работу по
специальности в тропиках. С очень высоким окладом. Но в качестве
предварительного условия потребовали попытаться посмотреть, на что похожи
работы в конкурирующей фирме, то есть у вас. Вот и все.
- Как выглядели люди, которые привезли вас сюда?
- До Солони меня везли на легковой машине два блондина с
невыразительными лицами. Они со мной не разговаривали. А в автокране,
который ожидал нас недалеко от вашего имения, сидели двое. У одного на
переносице вроде родинки с маленькую монетку, на левой щеке шрам. Акцент
южанина. Низкий череп, похож на гориллу.
- Это и есть "горилла", - усмехнулся профессор. - Известен в
уголовном мире как "красавчик Антуан". Один из подручных марсельского
клана Гверини, старой банды, во главе которой был до своего ареста Меме,
он же Бартелеми Гверини. Значит, против нас подключили мафию. - Он немного
помолчал, потом добавил: - Ладно, Легран, как вы сами понимаете,
возвращаться вам нет смысла. Вас просто ликвидируют. Задания вы не
выполнили, а лишний свидетель им не нужен. Вы производите впечатление
честного человека. Поживите у нас, под охраной, разумеется, а там
посмотрим, что с вами делать.
Когда мы остались одни, Куртьё сказал мне:
- Виктор, мы тщательно изучали вас эти месяцы. О вас сложилось
благоприятное мнение. У нашей фирмы, в конечном счете, гуманные цели, хотя
нам далеко не всегда приходится работать в белых перчатках. За исключением
части технического персонала, не посвященного в наши секреты, мы подбираем
себе людей по принципу порядочности и убежденности в том, что наше дело
необходимо... - Куртьё помолчал. - Мы решили вам довериться. Отныне вы
получаете право ходить по белым дорожкам - они ведут в специальные
лаборатории - и будете посвящены во многие наши тайны. Я редко ошибаюсь в
людях и полагаю, что вы не обманете моего доверия. Однако честно
предупреждаю: за измену нашему делу мы караем смертью. Впрочем, - Куртьё
вдруг широко улыбнулся, - думаю, до смерти дело не дойдет. Открою тебе
маленький секрет, - он перешел на "ты", - я ведь знаю тебя и твою семью
очень давно. В Париже мои родители дружили с семьей твоей русской бабушки
Александры. Дружили много лет. И я помню тебя мальчуганом, когда ты гостил
у бабушки. Вот почему тебя так легко приняли на работу в нашу фирму. А
теперь о деле.
Куртьё рассказал, что его фирма имеет несколько филиалов,
разбросанных по всему свету, достаточно замаскированных. У фирмы две
задачи. Одна чисто коммерческая - производить различные вещи и продавать
их, чаще всего с этикеткой: "Сделано в Гонконге".
- Впрочем, - заметил он, - сделанные фирмой магнитофоны и транзисторы
не уступают лучшим японским образцам. Мы создаем также много электронных
игрушек. Наши собачки на батарейках могут бегать, лаять и приседать на
задние лапы не хуже настоящих... Другая задача фирмы - большая
научно-исследовательская работа, главным образом на стыке различных наук.
Результаты исследований мы используем в производстве.
Куртьё добавил, что в исследованиях фирмы есть еще один, как бы
филантропический, момент. Пожалуй, его можно было назвать и
фантастическим: профессор раздумывал над тем, как облегчить человечеству
жизнь... в будущем.
- Я очень богатый человек, - сказал Куртьё, - и о происхождении
своего богатства, может быть, когда-нибудь расскажу тебе... Так вот, я
могу позволить себе роскошь подумать о будущем человечества.
Куртьё считал - и, на мой взгляд, не без оснований, - что
человечеству грозят две естественные опасности: во-первых, истощение
ресурсов планеты, особенно энергетических, и при этом загрязнение
атмосферы и воды; во-вторых, генное вырождение. Он предполагал и третью
опасность - атомное взаимное уничтожение, но это уже опасность не
природная, а субъективная, связанная, как он сказал, с глупостями,
свойственными отдельным представителям гомо сапиенс, то есть рода
человеческого.
Машины, которые Куртьё изобретал, еще раньше были изобретены
природой, в этом смысле он считал себя не изобретателем, а скорее
подражателем. Смысл всех его машин - высочайший КПД при небольших
энергетических затратах.
Пустить эти машины в массовое производство сейчас, по словам
профессора, нельзя: хищные фирмы неизвестно что могут с ними сделать, а
самые хищные и самые могущественные, например нефтяные компании,
предпримут все возможное, чтобы уничтожить и изобретения, и изобретателя.
Я представил себе, что будет, если все откажутся от автомобилей,
перестанут покупать бензин и пересядут на "жуков" и "стрекоз", которые
двигаются с помощью небольших и емких аккумуляторов. Да, Куртьё прав:
нефтяные магнаты не замедлят сбросить на его владения водородную бомбу, не
пожалев при этом не только Солонь, но и Париж...
- Теперь ты понимаешь, почему у меня такая охрана и такие строгости
при сохранении секретов фирмы, - усмехнулся профессор. - А что касается
генного вырождения, - продолжал он, - то на этот счет у меня есть своя
собственная теория, или, если хочешь, гипотеза. Каждый организм - это
система. Любая система не вечна. Твой "пежо" может ездить три-четыре года,
а потом начнет ломаться. "Роллс-ройс", который англичане делают с 1904
года, система более надежная и более тщательно сделанная. На этом
автомобиле можно ездить лет двенадцать, а то и двадцать. Но продолжение
человеческого рода, то есть воспроизводство человека человеком, - это тоже
система. Гены не могут передаваться неизменными вечно - начинаются
поломки. Ты слышал что-нибудь о том, почему вымерли динозавры?
- Я читал, что есть несколько объяснений. Одно - похолодание климата,
другое - возрастание концентрации двуокиси углерода в атмосфере от частых
извержений вулканов... и так далее.
Куртьё грустно улыбнулся:
- Может быть, но я лично думаю, что передача динозаврами
наследственных черт будущим поколениям была запрограммирована на какое-то
количество миллионов лет. Динозавры прожили примерно сто сорок миллионов
лет. А потом всё: система разладилась. Так же и человек. Пока он
существует на Земле около четырех миллионов лет. Он запрограммирован к
воспроизводству, допустим, на несколько миллионов или десятков миллионов
лет. Потом начнутся сбои, мутации, рак, психические болезни... Понимаешь,
автомобиль можно починить, заменив старые детали новыми, и постепенно его
можно обновить весь. То же самое я хочу сделать с человеческими генами с
помощью генной инженерии.
Куртьё задумался. Я слушал его, не прерывая.
- Чтобы ты лучше понял природу моей филантропии, я расскажу тебе
немного о своих взглядах на жизнь. Я достаточно поездил по земному шару и
повидал всякое. Испытал множество доступных человеку удовольствий,
разумеется, кроме наркотиков да еще курения, которое считаю тоже
своеобразным наркотиком. Деньги и любознательность позволили мне
наслаждаться жизнью на Западе и на Востоке, в цивилизованных столицах и на
заброшенных островах Тихого океана. И надо сказать, я не разочаровался в
человеческом существовании, но пришел к выводу, что истинных и достойных
человека жизненных ценностей не так уж много. Тщеславие, жажда власти,
богатства - все это, в итоге, пустое, если является самоцелью. Остается
любовь к ближним, которые чаще всего ее не заслуживают, стремление сделать
счастливым свой народ - цель безусловно благородная, видимо возможная, но
очень трудная: при попытках достигнуть ее лучшие умы человечества терпели
неудачу. Есть еще бесконечное познание мира, тайн природы... Последнее
вполне достойно человека, его разума. Это, кстати, помогает и самому мозгу
сохранять свои главные качества, свою спортивную форму, если хочешь...
Мозг ведь стареет, и тогда, без большого разумного дела, человек
становится с годами либо глуповато-эйфорическим, либо - и это происходит
чаще, - разочаровавшись во многом, оказывается человеконенавистником, что
выражается в агрессивности, скупости, черствости.
Куртьё взглянул на меня с грустной иронией.
- Не подумай, Виктор, что я ненормальный. Во многом я разумный
эгоист. И не считаю себя оторванным от жизни. Но пойми: получив от судьбы
с момента рождения так много - богатство, возможность поездить по земному
шару, - я искренне хочу отдать взамен на пользу человечества свои знания,
силы, наконец, свои деньги и умение использовать способности других людей
на общее благо!
- Простите, профессор, ваши слова невольно вызвали у меня два
сравнения. Первое - из восточной мифологии. У индусов, как вы, конечно,
знаете, есть понятие "аватара"...
- Когда божество спускается на землю, воплощается в смертное
существо, чтобы "спасти мир", восстановить закон и добродетель, - перебил
меня Куртьё. - Что ж, сравнение весьма лестное. Ненавижу зло! Зло, которое
порождает как отдельный человек, так и большая группа людей, из-за чего
миллионы других обречены на голод, безработицу, нищету. Я считаю, что
голод и нищета не обязательны для человечества... Я создал машины, с
помощью которых можно было бы ликвидировать наступающий энергетический
кризис, но дать людям эти машины я не могу - их уничтожат, а заодно и меня
с моими сотрудниками... Ну, а второе сравнение?
- Моя бабушка Александра, которую вы, оказывается, знали,
рассказывала мне об одном русском богатыре. Он был необыкновенной силы и
всегда побеждал своих врагов. Но однажды ему предложили поднять с земли
небольшую сумочку. Богатырь попытался это сделать, но надорвался и умер. В
той сумочке была заключена вся земная тяжесть.
- Понял, Виктор. Ты хочешь сказать, что я взялся за дело, которое
одному человеку поднять невозможно. Может быть, ты и прав. Но ничего не
делать тоже нельзя! - Куртьё остро взглянул на меня. - Моя большая любовь
к человечеству, Виктор, не исключает безжалостной борьбы с теми, кто
становится на моем пути и, как хищник, затаившийся в зарослях,
приготовился к прыжку, чтобы запустить когти в мой затылок. Таких я
вынужден уничтожать. В конце концов, жизнь есть борьба, и нужно уметь
постоять за себя и свои идеалы.
Профессор помолчал. Потом, глядя мне в глаза, продолжал:
- Все это я говорю потому, что сегодня тебе предстоит участвовать в
операции, которая закончится уничтожением людей - тех самых, которые
заслали к нам Леграна. Если мы не убьем их, они уничтожат нас. Они
признают только силу. Банда Гверини не страшна. У нее мы отобьем охоту
совать нос в наши дела. Но Гверини, конечно, выполняет чей-то заказ. В
конце концов, для самих марсельских бандитов наша фирма интереса не
представляет, однако известно, что Гверини тесно связан с "Триадой" -
крупным международным гангстерским синдикатом. Видимо, разгадку засылки к
нам разведчика следует искать в "Триаде". Придется, в свою очередь,
заслать туда наших людей. Только "Триаде" мы тоже не нужны. Остается
предположить, что кто-то дал заказ синдикату "пощупать" нас... Я предельно
откровенен с тобой, Виктор, и не спрашиваю твоего согласия на участие в
операции. Полагаю, что ты с нами.
- Хорошо, - выдавил я, а про себя подумал: "А что бы произошло, скажи
я "нет"?"
Впрочем, я неожиданно понял, что люди, заславшие к нам лазутчика, -
скорее всего гангстеры, а поэтому и мои личные враги. Куртьё - великий
ученый, и то, что он сделал в науке, достойно всяческого поощрения, а не
уничтожения. К тому же я с детства ненавидел бандитов, гангстеров - всех
тех, кто, пользуясь силой, навязывает свою волю слабым и глумится над
ними. И я немало получил в жизни синяков, заступаясь за беззащитных.
Однажды мне пришлось участвовать, не желая этого, конечно, в довольно
серьезной истории. Я учился в университете и как-то вечером провожал домой
свою сокурсницу. Дело было в 16-м округе Парижа. Мы вышли из метро и
углубились в тихий, безлюдный переулок. Это был квартал для обеспеченных
людей. Обычно здесь не хулиганят. Сначала я подумал, что эти трое пришли
из Булонского леса, находившегося рядом, где, видимо, рыскали в поисках
неожиданной добычи. Они были пьяны, и у них были ножи. Возникли они перед
нами внезапно из какой-то ниши в стене. Чувствовалось, что это не
профессионалы, просто им хотелось позабавиться. Упиваясь своей силой,
наглостью и безнаказанностью, они прижали нас к стене, и только тут я
заметил на противоположной стороне улицы тихо урчавший "ситроен" последней
модели. "Это не шпана из Булонского леса, - пронеслось в голове. - Это
бандитствующие сынки, ищущие острых ощущений". Я знал эту публику -
наглые, трусливые и безмерно жестокие. Они могли пойти на бессмысленное
убийство. В нашем неблагоустроенном обществе насилие стало одной из
наиболее доступных форм самоутверждения.
- Вот что, юноша, - заявил тот, кто был в центре, - мы заберем у тебя
всего-навсего кошелек и твою курочку. Кошелек ты вынешь из кармана
добровольно. Курочка пойдет с нами также добровольно. Ничего плохого, с
точки зрения развития человечества, мы ей не сделаем... - И он довольно
загоготал.
Меня стало трясти. Это еще больше развеселило нападавших. Тогда я
полез руками в правый и левый боковые карманы куртки якобы в поисках
кошелька, неожиданно вынул маленькие черные пистолеты и выстрелил в лица
тех, кто стоял слева и в центре. Пистолеты были всего лишь безобидной
имитацией "вальтера" и заряжались шестью пистонами каждый. Из них нельзя
было ни убить, ни даже ранить. Однако в стволе каждого пистолета находился
картонный патрон со слезоточивым порошком, который при выстреле распылялся
метра на два вперед. Оба бандита взвыли от острой боли в глазах, а я
сделал шаг вправо и, направив теперь уже абсолютно безвредные пистолеты на
обалдевшего третьего, резко ударил его ногой в низ живота. Он охнул и
опустился на тротуар. Все это произошло молниеносно. Схватив свою спутницу
за руку, я бросился к урчавшему "ситроену", почти втолкнул перепуганную
девушку в машину, сел за руль и резко рванул с места. Через несколько
кварталов я остановил машину недалеко от площади Этуаль, помог выйти
спутнице, стер платком отпечатки пальцев на руле и ручках двери, а ключи
от автомобиля выбросил в водосточную канаву. Когда мы спустились в метро,
я объяснил девушке, что сегодня ей лучше переночевать у какой-нибудь
родственницы, а маме, чтобы не тревожилась, позвонить по телефону...
- Сейчас я вызову Жоржа, - прервал мои воспоминания Куртьё, - и он
объяснит тебе, что следует делать.
Худощавому, подтянутому парижанину Жоржу Ривэ я симпатизировал. Мы с
ним иногда совершали совместные прогулки (думаю, у него было задание
профессора подружиться со мной) и болтали о всякой всячине. Парень он был
веселый, знал массу занимательных историй из парижской жизни начиная от
Бурбонов и кончая нашими днями.
Особое место в его рассказах занимали истории о Сопротивлении. Дело в
том, что отец Жоржа был активным участником Сопротивления. Когда немцы
оккупировали Париж, старший Ривэ учился в Сорбонне. В то время студенты
активно распространяли в Латинском квартале* подпольные листовки, в
которых издевались над оккупантами и их приспешниками. Одну из таких
листовок, сохраненную отцом, Жорж показал мне. В ней было написано:
"Настоящий ариец должен быть таким же белокурым, как Гитлер, таким же
стройным, как Геринг, таким же молодым, как Петэн, и таким же порядочным,
как Лаваль..." Гитлер, как известно, к арийцам-блондинам не относился,
Геринг поражал своей толщиной, Петэну было 84 года, а подлость предателя
Лаваля вошла в поговорку.
_______________
* Л а т и н с к и й к в а р т а л - район, где находится
Парижский университет.
Позднее отец Жоржа сблизился с коммунистами и полностью ушел в
подполье, затем перебрался в маки. Отец был для Жоржа непререкаемым
авторитетом и сумел передать сыну свою принципиальность, ненависть к
фашистам и стремление быть порядочным во всех своих поступках. Правда,
порою Жорж казался мне немножко Робеспьером. Но самое удивительное, что
его робеспьеризм уживался с веселостью натуры, умением интересно
рассказывать всякие истории и анекдоты. Среди них действительные и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг