- Так это же... кок-сагыз... - прошептал он в возбуждении.
Да, это, повидимому, была целая заросль гигантского каучуконоса. Борис
подошел к ближайшему растению: огромные желтые корзинки качались на уровне
его лица. Одни из них были в полном цвету. Ветер тихо шелестел желтыми
лепестками. Другие закрылись. Из них виднелись нити сероватого пуха. Борис
с усилием оторвал одну закрывшуюся корзинку от ее стебля. Раздвинул листья
обвертки. Под нитями пуха виднелись бурые семена, покрывающие дно корзинки.
Борис запустил руку в корзинку. Семена с легкостью отскочили от своего
ложа.
Борис вытащил горсточку семян, с любопытством разглядывая их у себя на
ладони. Они были почти с кедровый орех величиной.
Шаги Павла послышались за era спиной. Рука опустилась на плечо Бориса и
сдавила его в волнении.
- Черт возьми! - прошептал Павел сдавленным голосом.
Это было какое-то сумасшествие. Борис понимал, что сбор большого
количества растений не нужен, что он просто бесцелен, что лишний груз
только затруднит выход из долины. Но он уже не мог остановить Павла, да и
сам, зараженный его азартом, работал, как одержимый. Они выкапывали
корень, разрыхляя грунт лопаткой и ножом, взвешивали на руках, продолжая
поражаться его размерам, кидали и принимались за следующий не
останавливаясь. Спина Бориса ныла, мышцы рук и ног затекли, но он не
прекращал работы. И только, когда мешок Павла, освобожденный от всего
остального груза, наполнился до краев, они оба одновременно поднялись и
посмотрели друг на друга.
- Довольно! - сказал Борис, с трудом переводя дыхание.
Павел приподнял мешок, оценивая его тяжесть.
- Да, - согласился он с сожалением, - но вот что-то голова кружится, -
сказал он тревожно.
Постоял, машинально похлопал себя по бокам, ища табак и спички. Но
рука, сунутая в карман, остановилась на полдороге.
- Черт! - вырвалось у него сквозь зубы. - Совсем плохо. Я посижу
немного.
- Ты не пил воды из потока? - спросил с опасением Борис.
Павел отрицательно мотнул головой и опустился на землю. Лег, положив
голову в тень. Закрыл глаза. Борис догадывался, что неожиданная слабость
происходит не только от утомления, но и от действия одуряющего аромата
растений.
Необходимо было немедленно уходить отсюда. Он нагнулся над Павлом,
чтобы поднять его, и к изумлению увидел, что Павел лежит не один. Лежали
два человека. И каждый из них был Павлом.
- Чепуха! - громко сказал Борис и удивился странному звуку своего
голоса. - Двоится в глазах...
Он протянул руку к одному из лежащих. Рука встретила пустоту. Он хотел
тронуть другого, но рука тоже не нашла опоры.
Борис присел на корточки и зажмурил глаза. В ушах шумело. Сквозь шум он
слышал, как Павел произнес едва слышно:
- Женя!
Откуда-то, словно с неба, донесся слабый крик:
- Паа-аавел!
- Слуховые... галлюцинации, - пробормотал Борис.
Огромные листья неожиданно придвинулись к самому его лицу. Свет дня
потускнел - и погас.
11.
ОН открыл глаза... Перед ним в недосягаемую глубину уходила черная
бездна, во мраке которой медленно плыли блестящие точки. Он повел руками,
инстинктивно отыскивая опору. Руки встретили холодную твердую землю. Он
лежал на спине. Была ночь. Звезды продолжали плыть в темноте.
"Головокружение", подумал он и позвал:
- Павел!
Но голос был так слаб, что он сам не услышал его звука из-за яростного
звона в ушах. Борис прислушался, медленно приходя в себя. Сквозь сон он
разобрал треск, и перед его глазами пронесся сноп искр. Потом прорвались
звуки голосов. Он повернул голову.
Треща, горел курай. Перед костром застыл тонкий силуэт девушки. Линия
мягкого профиля была ярко очерчена светом мерцающего за ее спиной огня.
"Женя", узнал Борис. Но нисколько не удивился. Его затуманенное
сознание еще не выделяло в возникающих в голове образах того, что
действительно было и что создавал его раздраженный пережитыми
впечатлениями мозг.
"Не вижу оснований оправдываться перед тобой", - Борис понял наконец
смысл последних слов, произнесенных девушкой.
Он с волнением ждал ответа ее собеседника. Пауза показалась ему очень
долгой. Наконец из темноты прозвучал срывающийся голос:
- Но ты не знаешь, как я тебя... как я к тебе... отношусь.
"Павел", подумал Борис и облегченно вздохнул.
- Это к данной ситуации не имеет ровно никакого отношения, - ответила
Женя с легким раздражением.
- Я весь истерзался, когда ты исчезла, - продолжал Павел.
- Но это не помешало тебе в тот момент, когда ты был уверен в моей
гибели, поторопиться со сбором каучуконосов, - с горечью возразила девушка.
Наступило молчание.
"Моей гибели... - думал Борис, оценивая смысл этих слов. - Моей
гибели...
Чьей гибели? Моей гибели? Но ведь я жив... Нет, я что-то путаю. Да, ее
гибели. Но ведь она тоже жива..."
В сознании медленно проплыли воспоминания длинного дня, проведенного в
долине. Из мрака выступило ослепительно яркое видение: пылающая на
раскаленном солнце красная стена скал. Катящиеся камни, пена бушующего
потока... Он содрогнулся.
- Женя, - сказал он, пытаясь приподняться. Костер заплясал перед его
глазами.
- Очнулись? - радостно повернулась к нему девушка.
- Все... в порядке, - с трудом произнес Борис, медленно принимая
сидячее положение.
По ту сторону костра он увидел бледное, осунувшееся лицо Павла, на
котором при виде очнувшегося товарища появилась слабая улыбка.
- Ну, брат, - сказал Павел тихо. - лежать бы нам на этих альпийских
лугах до скончания века, если бы не она...
Теперь уже все стояло на своих местах.
Борис вспомнил: фантастические растения... радражающе терпкий, пряный
запах... площадку, заросшую кок-сагызом... лихорадочную работу... Дальше
надвигался мрак. Оставалось неясным, как они выбрались оттуда, почему
среди них появилась Женя.
- Как вы себя чувствуете? - спросила девушка.
- Еще не знаю, - медленно произнес Борис, - Прихожу в себя... Голова
кружится.
- Все скоро пройдет, - сказал Павел. - Я был, как пьяный. А подышал - и
ничего.
Борис пошарил рукой у пояса, отстегнул фляжку. Волы оставалось совсем
немного. Но в горле у него так пересохло, что он с трудом мог говорить. Он
сделал два глотка и протянул фляжку Павлу. Тот отрицательно покачал
головой.
- Я пил, - сказал on нахмурясь.
Борис бросил быстрый взгляд на Женю. Она словно не слышала. Было ясно -
она поделилась с Павлом остатками своего запаса.
Вода освежила Бориса. Он принялся за расспросы.
- Так, значит, вы оказались хитрее, чем мы думали, - сказал он Жене. -
Вы не пошли руслом потока?
- Нет, я пошла напрямик. Мне казалось, что если вы попытаетесь меня
догнать, вы пойдете старой дорогой.
Она отвечала спокойно, очевидно сохраняя глубокую уверенность в том,
что поступила правильно, не желая оставаться с товарищами, обмянувшими ее
доверие. Это, по-видимому, задело Павла, потому что он проворчал:
- Не понимаю, как можно было решиться на такой поступок!
- Какой поступок? - сверкнула глазами девушка.
- Оставить вот так, ни с того ни с сего, товарищей...
- Ты считаешь, что ни с того ни с сего? - перебила его Женя возмущенно.
- Во всяком случае, даже если ты и находила мое поведение, скажем,
неправильным, ты не имела права так поступать, - сказал Павел хмуро. -
Надо же соблюдать элементарную дисциплину!
- "Дисциплину"! - повторила Женя запальчиво - Не тебе говорить о ней!
Ты...
Впрочем, думай и оценивай мои поступки как хочешь.
Она отвернулась и низко опустила голову, не желая выдавать своего
волнения.
- Скажите, Женя, - нарушил неловкое молчание Борис. - Высоко успели вы
подняться?
- Я была уже у самого русла потока. И в это время начался обвал.
- И вы не рискнули подниматься дальше одна?
Женя пренебрежительно повела плечами:
- Бояться было нечего так как прорыв был значительно выше. Но я сразу
поняла, что вы будете считать меня погибшей, поднимете панику... и решила
вернуться.
- И наткнулись на нас?
- Да, я нашла вас обоих в бессознательном состоянии.
Женя подбросила топливо в костер и занялась своим мешком, вытаскивая из
него продукты.
- Вы знаете, что запас провианта в моем мешке ограбила пищуха? -
спросил Борис.
Девушка кивнула.
- Да, мне говорил Павел.
Ели мало. Жажда лишила аппетита. Теперь только у Жени и Бориса
оставалось немного волы на дне фляжки. Но предпринять было нечего. Борис
категорически возражал против питья воды из потока или из озера. Он не
хотел объяснить причин своей настойчивости, но ему казалось совершенно
очевидным, что вода в этой долине гигантов непригодна для питья.
- Чепуха! - сказал Павел. - Как только мы будем у воды, я напьюсь
всласть.
Борис пожал плечами.
- Я удивляюсь тебе, - сказал он раздраженно. - Ты перенес болезнь,
схваченную в результате действия этой воды...
- А, вздор! - перебил его Павел. - Глубокая простуда, осложненная
какими-то изменениями в крови...
- А ты знаешь, что это были за изменения?
- Откуда мне знать!
- Ну, так вот и не оспаривай того, что представляется совершенно
вероятным.
У тебя был анизоцитоз - среди кровяных телец встречались клетки разных
размеров. Я могу объяснить это только тем, что вещества, проникшие из этой
воды в твою кровь, действовали на органы, где происходит образование
кровяных клеток, вызывая в них появление гигантских форм.
- Ну, не знаю, - пробормотал Павел. - Не знаю и не верю...
Они улеглись в спальные мешки. Смертельная усталость взяла свое - все
трое погрузились в глубокий сон.
Солнце уже поднялось над горами, когда они проснулись. Над озером таял
розовый туман. Было холодно.
- До подножия горы... два часа, - подсчитывал Борис вслух. - Переправа
через поток... будем считать... час. Подъем до входа в ущелье: сколько?
- Часа четыре, не меньше, - сказал Павел.
- Так. Потом спуск... Потом десять километров до становища... Надо
торопиться.
Сборы были непродолжительными. Мешки, освобожденные от большей части
продуктов, стали значительно легче. Только мешок Павла вызывал сомнение.
- Не меньше двадцати килограммов, - сказал Борис, приподнимая мешок над
землей. - Знаешь что? Выбрось половину корней. На кой черт тебе столько?
Ведь не для промышленного использования ты их собирал.
- Ничего, - мрачно ответил Павел, крепко затягивая шнурок.
- Ну, смотри! Все готово? - спросил Борис, опять незаметно для себя
принимая инициативу в свои руки.
- Готово! - спокойно отозвалась Женя.
Они тронулись в путь - Борис впереди, Женя за ним, Павел замыкал
цепочку. В воздухе стоял ровный гул. Это доносился рев потока,
низвергающегося в долину. Путь до его русла через альпийские луга и
предгорья отнял, как и рассчитывал Борис, около двух часов.
Шум потока становился все громче и сильнее. Вот и последние метры
подъема.
Еще одно усилие - и они остановились на гребне ущелья, по дну которого,
взбитая в пену, кипя и бурля, неслась мутная вода.
Борис посмотрел на Павла. Оба понимали друг друга без слов.
- Надо подняться выше, - сказал Борис, - здесь бесполезно пытаться
перейти поток. С таким течением мы не справимся.
- А может быть, спуститься вниз? - спросила нерешительно Женя.
- Куда? К озеру? Бессмысленно терять драгоценное время. Надо
подниматься, пока не дойдем до перекатов, где русло шире и течение менее
бурное.
Они пошли по гребню. Борис не сводил глаз с потока, выбирая место,
пригодное для переправы. Вода за многие сотни лет падения прорыла в
твердой породе глубокую впадину. В узких местах бешено крутились
водовороты. Но Борис надеялся, что выше, где были более пологие склоны,
удастся найги брод.
Шли молча. Из-за шума потока говорить было трудно. Молчание было
нарушено неожиданной встречей.
- Смотрите! - услышал Борис голос Жени.
Он поднял глаза. Сердце его дрогнуло от изумления и восхищения: на
вершине скалы, поднимающейся почти отвесно по ту сторону потока, стоял
горный баран.
Расстояние уменьшало его размеры, но видно было, что он во много раз
крупнее любого из баранов, каких приходилось когда-либо видеть Борису на
свободе и в коллекциях музеев. Исполинское животное застыло в царственной
позе, высоко подняв голову, увенчанную мощными, круто завитыми рогами, и
опираясь передними ногами на гребень скалы.
Павел вопросительно посмотрел на Бориса.
- Гигантский архар! - крикнул Борис.
Архар медленно повернул голову. Вздрогнул и прянул в воздух. И через
мгновение с потрясающей быстротой гигантскими скачками вниз, к бушующему
потоку, понеслось целое стадо. Впечатление напоминало низвергающуюся
лавину.
Прыжок - великолепное тело распласталось в воздухе над потоком, дробно
застучали копыта о камни, и архары серыми молниями пронеслись мимо отряда,
осыпая путников мелкими камнями, выброшенными из-под копыт.
- Жаль, что мы не архары! - крикнул Павел.
Встреча с архарами была единственной остановкой во время дальнейшего
подъема. Наконец крутизна склона стала меньше. Здесь начались перекаты, на
которые рассчитывал Борис, разыскивая переправы.
Поток разливался в ширину на 15- 20 метров. Вода бурлила вокруг крупных
камней, разбросанных по дну ущелья.
- Попробуем здесь, - сказал Борис и начал осторожно спускаться вниз.
Они остановились у края потока, прижавшись к скату, обдаваемые мелкими
брызгами с головы до ног. Впечатление стремительного течения воды
ошеломляло. Им казалось, что они сами неслись навстречу потоку с
захватывающей дух сумасшедшей скоростью.
Павел медленно опустился на корточки. Отворачивая лицо от брызг, он
зачерпнул рукой воду.
- Что ты делаешь? - крикнул Борис сердито.
Павел, не отвечая, поднес руку ко рту, сделал глоток, снова опустил - и
пил, пил... очевидно не имея сил удержаться.
- Перестань, - крикнула Женя.
Но Павел не поднялся, пока не утолил сжигающей его горло жажды.
Они начали переправу.
На всю жизнь в памяти Бориса сохранилось это передвижение по камням,
висящим над пеной бушующего потока и вздрагивающим от напора воды.
Павел медленно отпускал веревку. Борис делал шаг, закреплял ногу на
камне и отталкивался, чтобы перенести тело на новую точку опоры. Передышка
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг