Хинакин и Басра, имеются жертвы среди населения.
14 рабочих погибли в результате катастрофы на золотых приисках ЮАР. По
сведениям властей, горняки задохнулись под землей из-за скопившегося в
шахте газа.
Обостряется обстановка в пред гималайском районе штата Западная
Бенгалия - Дарджилинге. В минувшую пятницу сепаратисты из "фронта
национального освобождения гуркхов" сожгли 13 домов и школьное здание.
Соединенные Штаты провели очередное ядерное испытание на полигоне в
Неваде. Мощность взрыва под кодовым названием "Белмонт" составила от 20 до
150 килотонн. Нынешнее испытание стало уже 22-м со времени введения
Советским Союзом одностороннего моратория на все ядерные взрывы...
3. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ ТЕРРИТОРИИ
Вертолет пошел вниз, и молочные языки тумана проглотили его.
- Садимся наугад! - крикнул пилот.
- Хорошо!
Бьеклин повторил мне, не разжимая потных нечеловеческих зубов:
- Под вашу ответственность, сударь...
- Хорошо!
- Нет связи! - обернувшись, крикнул пилот.
Шасси неожиданно ударилось, и вертолет подпрыгнул, чуть не
перевернувшись. Тряхнуло. Разлетелось лобовое стекло. Пилот приподнялся в
кресле, будто готовясь выскочить, и упал обратно, оттянутый ремнями. Левая
рука его безжизненно повисла вдоль тела. За стихающим шумом винта
выстрелов не было слышно, но в каких-то сантиметрах от меня металл борта
вдруг загнулся блистающими лохмотьями, образовав дыру, словно его
продавили железным пальцем.
- Все из машины!
Я стукнулся пятками, отбежал и растянулся на взлетной полосе. Бетон был
ровный, ноздреватый и влажный от утреннего холода. Ватные полосы тумана
переливались над ним. Отчетливо пахло свежими, мелко нарезанными огурцами.
Я невольно задержал дыхание. "Безумный Ганс" начинает пахнуть огурцами на
стадии водяной очистки. Детоксикация. Кажется, в этом случае он уже
совершенно безвреден. Или нет? Метрах в пятидесяти от меня копошилось
нечто, напоминающее скопище гигантских ежей: из торчащих зазубренных
иголок, ядовито шипя, выходил тяжелый пар, застилая собой округу. Это была
система общей дегазации, сброшенная с воздуха. И, наверное, не одна.
Теперь понятно, почему нет связи. "Безумный Ганс" поглощает радиоволны.
Полковник из Центра ХЗ с седыми висками, топорща погоны канадских ВВС,
чертил карандашом по карте:
- Связи еще нет, но по данным на восемь утра пожар перекинулся в левую
цепь, взорвалась батарея газгольдеров, поселок не задет. Облако отнесло на
Север. Оно постепенно рассеивается. Метеорологическая обстановка
благоприятная, но я бы советовал немного подождать...
- Опасности никакой?
- Опасности никакой.
- Тогда я лечу.
Полковник пожал плечами.
Приблизительная информация - это кошмар современного мира. Никто ничего
не знает точно. На запястье у меня болталась кассета с пристегнутым
противогазом. Я немного поколебался, но не стал ее надевать. Если я
отравился, то уже отравился. Нейролептики впитываются моментально. Цокнула
шальная пуля, ощербатив бетон. Наш вертолет нехотя задымил. По периметру
аэродрома метались прожекторы, и нездоровые желтые мечи их коротко рубили
туман. Ныряя под ними, перебегали и падали расплывчатые фигуры. Сыро
тукали карабины. Было непонятно, кто стреляет и в кого стреляет.
Разворачивался какой-то кровавый и бессмысленный хаос. В сообщении
Нострадамуса ничего не говорилось об этом. Я боялся, что взорвутся
бензобаки. Рядом со мной ничком лежал человек. Я перевернул его, -
абсолютно незнакомое бледное неподвижное лицо с тонкими губами и орлиным
носом. На синем хитоне, чуть ниже плеча, серебряно блеснули три полумесяца
в окружении золотистых звезд. Это был не Бьеклин. Это был демиург. Судя по
количеству нашивок - Демиург Девятого Круга, полностью посвященный, один
из Великих Мастеров, член Верховной ложи, ардамант черной магии,
повелитель духов, земное совершенство, наперсник тайных сил и прочая и
прочая. Если я правильно определил чин. Я плохо разбираюсь в современной
геральдике. Тут требовался специалист. Иератическая геральдика - это целая
наука. Я только не понимал, как демиург (член Всемирной организации
масонов и экстрасенсов) мог попасть на совершенно секретный военный
полигон, затерянный среди чахлых пространств приполярной тундры.
Осторожная рука тронула меня за плечо, и Бьеклин сказал одними губами:
- Внимание!
В цепких пальцах его чернел пистолет.
От призрачных зданий аэропорта к нам бежали люди. Много людей. Я
расстегнул кобуру под мышкой. Я искренне надеялся, что мне не придется
стрелять. Я был здесь чужой и находился лишь по соглашению о совместном
расследовании.
Весьма неопределенный статус.
Но стрелять не пришлось, все было гораздо серьезнее.
В вестибюле больницы прямо на полу, под разбитым окном, сидел человек в
пижаме и, удовлетворенно морщась, вел щепотью поперек лица. Будто чесался.
Лишь когда хлынула неожиданная темная кровь, я осознал, что он режет себя
бритвой.
Главный врач ногой запахнул мешающую дверь:
- Встретимся на том свете, если только господь бог удосужится вновь
создать наши растерзанные души. Честно говоря, я не представляю, из чего
он будет их воссоздавать, - материала почти не осталось. Ну да господь бог
умелец не из последних.
Он быстро перешагивал через расстеленные на полу матрацы.
- Значит, вы отказываетесь выполнить предписание правительства? - на
ходу спросил Бьеклин, и вокруг его глаз, под тонкой кожей, собралось
множество мелких костей, как у ископаемой рыбы.
- У меня всего два исправных вертолета, - ответил врач. - Полетят те,
кого еще можно спасти. Ваш оператор будет отправлен с первой же колонной
грузовиков, - все, что я могу обещать.
- Где начальник гарнизона? - сухо спросил Бьеклин.
- Убит.
- А его заместитель?
- Убит.
- Вы сорвали операцию чрезвычайной важности, - сказал Бьеклин. - Я
отстраняю вас от должности, вы предстанете перед судом по обвинению в
государственной измене.
Главный врач поймал за рукав черноволосого подростка, который, как
мантию, волоча за собой халат, извлекал изо рта длинные тягучие слюни, -
сильно оттянул ему оба нижних века и заглянул в красноватый мох под ними.
- Белки уже зеленеют, - пробормотал он. - Не будьте идиотами, господа.
У меня здесь восемьсот человек, половина из них хлебнула газа. Им грозит
сумасшествие. Если они узнают, кто вы и откуда, то вас расстреляют
немедленно, без суда. Я даю вам двадцать минут для беседы с оператором.
Потом отправляется первая походная колонна. Можете сопровождать его, если
хотите. В сущности, он безнадежен, уже началась деформация психики, он
больше не существует как личность. Кстати, я советую вам принять пару
таблеток тиранина - для профилактики.
- А тирании помогает?
- Нет, - сказал врач.
Коридор был забит. Лежали в проходах. Мужчины и женщины ворочались,
стонали, жевали бутерброды, спали, разговаривали, плакали, сидели
оцепенев. В воздухе стоял плотный гомон. Чумазые ребятишки лазали через
изломанные теснотой фигуры. Я смотрел вниз, стараясь не наступить
кому-нибудь на руку. За два часа до нашего прибытия взорвалась вторая
батарея газгольдеров и пламя погасить не удалось. Метеорологическая
обстановка была совсем не такая, как об этом докладывал полковник. Ветер
понес облако прямо на городок. Санитарная служба успела сбросить несколько
ловушек с водяным паром, но их оказалось недостаточно. "Безумный Ганс",
перекрутившись бечевой, пронзил казармы. Солдаты, как по тревоге,
расхватали оружие. Сначала они обстреляли административный корпус, а
потом, выкатив малокалиберную пушку, зажгли здание электростанции.
Захваченный пленный бессвязно твердил о десанте ящероподобных марсиан в
чешуе и с хвостами. Марсианами они, вероятно, считали всех штатских.
Полчаса назад патрули автоматчиков начали методичное прочесывание улиц.
Добровольцы из технического персонала завода пока сдерживают их. Хуже
всего то, что солдаты отрезали подходы к зоне пожара, - огонь никто не
тушит, под угрозой взрыва третья батарея газгольдеров. Тогда не спастись
никому.
Я придвинул табуретку и сел у кровати, где на ослепительных простынях
выделялось изможденное коричневое подергивающееся лицо.
- Когда он позвонил? - спросил я.
Оператор поднял руку с одеяла и беззвучно шевельнул губами.
- Это те, кого вы хотели видеть, - объяснил врач.
- Я умираю, доктор?
- Вы проживете еще лет двадцать, к несчастью, - сказал врач. - Я говорю
правду. Лучше бы вам умереть, но вы будете жить еще очень долго.
Рука упала.
- Записывайте, - сказал оператор. - "Поезд шел среди желтых полей. Был
август. Колыхалась трава. Человек в габардиновом костюме, держась за
поручень, стоял на подножке и глядел в мутноватые отроги хребта: Богатырка
тупым острием поднималась к небу, и упирал воздух безлесый покатый лоб
Солдыря. - Какая жара, - сказал ему проводник. Человек кивнул. - Хлеба
опять выгорят, - сказал проводник. Человек кивнул. - Сойдете в Болезино? -
спросил его проводник. - Нет, здесь. - Станция через две минуты, - сказал
проводник. - Мне не нужна станция. - Это как? - А вот как! - Человек легко
спрыгнул с подножки в сухую шелестящую мимо траву. - Куда? - крикнул
возмущенный проводник. Но человек уже поднялся и помахал вслед рукой.
Трава доходила ему до колен, а густая небесная синь за его спиной стекала
на верхушки гор...
- Записывайте, записывайте, - лихорадочно сказал оператор. - Его зовут
Алекс... Алекзендр... не могу точно произнести...
- Он вам назвался? - быстро спросил я.
Бьеклин подался вперед.
- Нет.
- Откуда же вы его знаете?
- Знаю, - сказал оператор. - Директор говорил, что это очень важно...
Я оглянулся на врача. Тот пожал плечами. Это было безнадежно. На лбу у
оператора выступили крупные соленые капли, он дышал редко и с трудом. Тем
не менее, Бьеклин напряженно крутил верньеры на портативном диктофоне,
проверяя запись. У меня возникло неприятное ощущение, что он вычерпывает
из разговора колоссальное количество информации.
- Где сейчас директор? - поинтересовался он.
- Директор занят.
- Я спрашиваю: где сейчас директор?
- Директор вас не примет, - нехотя сказал врач. - Директор сейчас пишет
докладную записку во Всемирную организацию здравоохранения; просит, чтобы,
учитывая его прежние заслуги, ему бы выдавали бесплатно каждый день четыре
ящика мороженого и две тысячи восемьсот шестьдесят один сахарный леденец.
Именно так - две тысячи восемьсот шестьдесят один. Он все рассчитал, этого
ему хватит.
Протяжный, леденящий кровь, голодный и жестокий, зимний волчий вой
стремительно разодрал здание - ворвался в крохотную палату и дико
заметался среди нас, будто в поисках жертвы.
Врач посмотрел на дверь.
- Это как раз директор. Наверное, ему отказали в просьбе...
Заканчивайте допрос, господа, у меня больше нет для вас времени.
Тогда Бьеклин наклонился и прижал два расставленных углом пальца к
мокрому лбу оператора.
Элементарный гипнопрессинг.
- На каком языке говорил Нострадамус? - очень внятно спросил он.
- На голландском, - сказал оператор.
- Вы уверены? - изумился я.
Бьеклин был поражен не меньше.
- Я голландец, - сказал оператор, теребя складки одеяла. - Записывайте,
записывайте, пожалуйста... "Ангел Смерти... Си-нэл-ни-коф и Бе-ли-хат...
Это пустыня: безжизненный песок, раскаленный воздух, белые отполированные
ветрами кости... _Войны не будет_... Вскрывается королевский фланг, и
перебрасываются обе ладьи. Двенадцать приговоров... Бе-ли-хат умер,
Си-нэл-ни-коф покончил самоубийством... Черные выигрывают... Записывайте,
записывайте!.. _Войны не будет_... Ангел Смерти: ладони мои полны горького
праха... Схевенингенский вариант... Надо сделать еще один шаг... Один
шаг... Один"...
Я поднялся и отошел к окну. Я не боялся что-либо пропустить, мой
диктофон работал - ярко зеленела индикаторная нитка на пластинке корпуса.
Я слушал назойливый, штопором впивающийся голос оператора и глядел, как
внизу, из железных ворот больницы, выворачивает грузовик, словно живая
клумба, накрытый беженцами. На подножках его, на кабине и просто на бортах
кузова, свесив ноги, сидели люди в штатском с винтовками наперевес.
Началась эвакуация. Этой колонне предстояло пройти шестьсот километров по
раскисшей осенней тундре. Шестьсот километров - более суток непрерывной
езды. Если их раньше не заметят с воздуха. Я посмотрел на часы. Я не мог
терять целые сутки. Завтра меня ждали в "Храме Сатаны". Шварцвальд, у
Остербрюгге. Им пришлось согласиться с тем, что я имею право
присутствовать в качестве наблюдателя. Точно так же, как им пришлось
согласиться, что я имею право произвести допрос оператора совместно с
Бьеклином. Катастрофа в Климон-Бей - это третья международная акция
Нострадамуса. Ноппенштадт, Филадельфия и теперь Климон-Бей. Интересно, как
ему удалось позвонить сюда, через океан, из сломанного телефона-автомата
на углу Зеленной и Маканина. Ему надо было пройти городскую станцию, затем
союзную, потом международный контроль на МАТЭК, затем всю трансокеанскую
линию и далее через Американский континентал выйти на местного абонента.
Машинный зал вообще не соединяется с городом, только через коммутатор.
Правда, можно подключиться непосредственно со спутника, но тогда следует
признать, что Нострадамус способен контролировать системы космической
связи. У нас еще будут неприятности с этой гипотезой. Я подумал, что не
зря ко мне приставили Бьеклина и не зря полковник из Центра ХЗ разрешил
лететь при неясной обстановке. Видимо, они рассматривают ситуацию как
предельно критическую. И не зря была организована утечка информации в
прессу, и не зря последнее время усиленно дебатируется вопрос о пришельцах
со звезд, скрываемых от мировой общественности.
- Насколько я понял, было предупреждение об аварии, - сдавленно сказал
врач.
- Тише, - ответил Бьеклин.
Мы шли по копошащемуся коридору.
- И это непохоже на бред, - сказал врач.
- Тише, - ответил Бьеклин.
- А магнитофонная запись дежурства уничтожена при пожаре...
- Обратитесь в госдепартамент. Я не уполномочен обсуждать с вами сугубо
секретные сведения, - высокомерно сказал Бьеклин.
- Так это правда? - врач неожиданно повернулся и взял его за выпирающий
кадык. - Вы ведь американец? Да? И база находится под эгидой правительства
Соединенных Штатов? Да? Значит, испытание оружия в полевых условиях? Да? А
мы для вас - подопытные кролики?!..
Он кричал и плакал одновременно.
- Пустите меня, - двигая плоскими костями лица, косясь на обожженные,
перебинтованные, розово-лишайные, стриженые, бугорчатые головы, вдруг
повернувшиеся к ним, прошипел Бьеклин. - Вы же знаете, что я не решаю
такие вопросы...
- Ну и сволочи! - сказал врач. Вошел в кабинет и вытер блестящие злые
глаза. - По-настоящему, вас следовало бы отдать сейчас этим людям, которых
вы погубили, - сказал он. - Бог мне простит... Отправляйтесь с первой же
колонной, чтобы больше вас здесь не было... Не вы решаете, вы не решаете,
потому что решаете не вы, ибо решение всех решений есть решение самого
себя...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг