многих государств, не торгуясь, отдали бы свой золотой запас.
- За этот телескоп?
- Это не телескоп. Хотя прибор и имеет отношение к небесным телам.
Это капкан, ловушка. - Приложив ладонь к гладкой поверхности цилиндра,
Тронковский нежно погладил темный металл. - Он умница, наш капканчик, он
умеет захватывать в свою пасть такие ничтожно малые частицы, что размер их
непостижим для человеческого ума. Они называются трокады. Таков был каприз
профессора Кадиуса - дать чудесным частицам это нелепое название. Моя
работа, Галей, заключалась в том, чтобы со всех сторон присмотреться к
первозданной материи. Как оказалось, в природе существуют образования,
плотность материи которых превышает десять в девяносто четвертой степени
граммов на кубический сантиметр, то есть объем вещества становится меньше
критического радиуса, а это значит... - Тронковский увидел на лице Галея
растерянность и поспешил добавить: - Да, расчеты сейчас, в такой момент,
право же, ни к чему, вы меня извините... Так вот. Всякая масса материи, и
огромнейшая звезда, и самая малая частица, при определенных условиях
способна достичь невероятного самоуплотнения. Вещество сжимается до такого
состояния, что ломаются электроны, раздавливаются, словно под прессом,
ядра элемента. Получается сгусток, в котором сконденсирован заряд энергии
невообразимой силы. Энергия эта дремлет, дожидаясь своего часа. Такие
сгустки энергии, трокады, есть везде. В жидкости, в газообразной среде, в
космосе. Они существуют и как безбрежные океаны материи, и как ее
случайные вкрапления. Отсюда вывод: природа держит под замком неизвестный
науке вид энергии, мощность которого намного превосходит ядерную. Я шел от
этого. И вот результат. - Тронковский еще раз провел ладонью по корпусу
"капкана". - Частицы дремлющей материи потеряли свою свободу. Нет, не
подумайте, что они здесь, в цилиндре, копошатся, как пчелы в улье. Трокады
находятся там, где находились раньше, во всей Вселенной, где им уготовано
место самой природой. Однако некоторые из них, те, что поближе к нам,
попадают в мою ловушку. Затем осуществляется не менее сложная операция:
трокады нужно удержать и транспортировать в заданную нами точку
пространства. А там, в любой избранной точке, мы, если нужно, превращаем
сгустки-трокады в обычную материю. Иными словами - мгновенно высвобождаем
страшной силы энергию. Происходит взрыв. Представить его себе мысленно
невозможно, картина ужасная... Правда, мощность взрыва можно уменьшить или
увеличить. Все зависит от массы трокад, но ускорять или замедлять процесс
высвобождения энергии пока еще не удается - тут новая проблема.
Когда-нибудь энергия трокад даст человечеству несметные технические блага,
а сегодня с помощью вот этой аппаратуры мы получили возможность употребить
энергию трокад лишь как разрушительную, уничтожающую силу, способную
привести Вселенную к хаосу и катаклизмам.
- Вы не сгустили краски, Ян?
- Ничуть. Лаборатория, Галей, это модель того исследовательского
поля, где за барьерами гипотез открывается практическая, порой кошмарная,
реальность.
- На каком этапе вы перестали сообщать Кадиусу результаты ваших
исследований?
- Спохватился я вовремя. Допустим...
- Но, если я правильно понял, вы работали дальше, втайне от Кадиуса,
вплоть до получения конечного результата. Вы уверены, Ян, что именно
концовку Кадиусу не одолеть в одиночку?
- Уверен. Иначе он не стал бы тратить время на разговоры со мной. Я
просто был бы ему не нужен. - Рука Тронковского потянулась к овальной
дверце, четко выделявшейся на цилиндре. - Хотите взглянуть на внутреннюю
оснастку "капкана"? Такого случая вам больше не представится, могу
заверить...
- Нам обоим надо спешить, - прервал его Галей. - Итак, закончим наш
разговор. Оставим Кадиуса-ученого. Вам лучше знать, чего он стоит в этом
плане. Но желание Кадиуса применить трокады в качестве оружия против
гитлеровцев я лично не нахожу противоестественным. Вы сказали - силу
взрыва можно корректировать. Ограничьте энергию трокад, скажем, силой
взрыва авиабомбы или торпеды и разрядите ее там, где этого потребует
обстановка. Что вас пугает?
Тронковский сильно сжал локоть Галея.
- Вы располагаете картами немецких аэродромов, схемами дислокации их
дивизий, планами размещения стратегических объектов? Вручите мне такие
карты и схемы, и вы убедитесь, что такое трокады... Но ни вы, ни я не
располагаем нужными данными. Куда бить? По каким целям? Вы человек смелый,
но вашей храбрости мало, чтобы помешать гестаповцам обнаружить виллу, если
они дознаются о существовании лаборатории, а тем более - о характере
работы, которая в ней ведется. Оккупанты вокруг нас, а мы фактически
беззащитны. Рано или поздно тайное становится явным. Где гарантия, что
нацисты не завладеют моим открытием?!
Дз-и-и-ннь-нь... и-и-и-нь... Телефон напомнил о себе знакомой трелью.
Галей все рассчитал заранее, и ему достаточно было нескольких секунд,
чтобы оказаться у камина, за спиной садовника, и выхватить у него трубку.
Буардье резко обернулся, и они столкнулись грудь с грудью. Пистолет уперся
садовнику в живот. Лицо его стало землисто-серым.
- К стене! - прошипел Галей, накрыв ладонью мембрану. Буардье
попятился, наткнулся спиной на раму картины и застыл.
Не спуская с него глаз, Галей приложил трубку к уху:
- Алло!..
Голос звучал четко и ясно.
- Да, месье, вы не ошиблись... С вашего разрешения, если вас не
затруднит - немножко громче... Благодарю, теперь слышу лучше.
- Говорит Штуленц! Слушайте, Беккер, что вы там копаетесь, словно жук
в куче дерьма? - гневно забрюзжал баритон. - Группенфюрер Мельцер третий
раз требует исчерпывающую информацию. Он хочет знать, что там происходит у
вас на вилле. Сам Мельцер, слышите? Передайте этому идиоту профессору
дословно: если голова поляка не заработает снова, мы оторвем Кадиусу его
собственную голову, тем более что она у него пустая, как барабан. И
напомните ему, кто такой Мельцер. Старый болван, наверно, забыл! Это...
Наступила пауза, но тот, кто назвался Штуленцем, еще не положил
трубку. Он ждал.
- Я передам вашу просьбу экономке, - по-лакейски отбарабанил Галей. -
Не беспокойтесь, месье...
- У меня все! - гаркнула трубка. Послышались короткие гудки.
Приблизившись к садовнику, стоявшему у стены, Галей тихо приказал:
- Руки за спину! Вперед, в вашу комнату. И не оглядываться!
Первое, что бросилось в глаза в комнате садовника, - начатая пачка
сигарет на столе. Галей вынул одну сигарету, понюхал табак.
- В этом доме, Беккер, странные порядки: слуга-садовник спокойно
обкуривает хозяина, который не терпит запаха табака, - усмехнулся он. -
Дайте огня, я тоже испорчу сигарету.
- Спички рядом, на столе.
- Какие спички? Не прикидывайтесь дурачком, Беккер! Меня интересует
ваша зажигалка, и вы это поняли. - Галей постучал по столу пистолетом. -
Быстрее, быстрее, Беккер! Нам некогда рассусоливать. Ситуация слишком
скользкая, чтобы играть в прятки. Или вы сразу будете отвечать на мои
вопросы, или... Не такая уж вы цаца, а я - тоже... Нам друг с дружкой
нянчиться не доведется. Зажигалку!
Тон Галея подействовал.
- Зажигалка возле кровати, на тумбочке, - быстро ответил садовник.
Блестящая игрушка на ладони Галея выглядела вполне безобидно. Он
несколько раз щелкнул, подул на огонек и спрятал зажигалку в карман.
- Ловкачи вы, немцы, всегда что-нибудь придумаете! Вчера в холле вы
сфотографировали меня этой штукой. Пленку уже проявили?
- Нет, она не вынималась.
- Ну вот что, месье Буардье, то есть герр Беккер. У меня нет желания
прибегать к этой штуке. - Галей похлопал ладонью по пистолету. - Все будет
зависеть только от вас. С фотоаппаратом мы покончили. Пойдем дальше. Что
скажете о Штуленце? Кто он, чем занимается, место службы.
- Штуленц - оперативный референт отдела B-AIII имперской службы
безопасности...
- Стоп, Беккер! Чем увлекаются сотрудники отдела B-AIII?
- Научные и технические проблемы, изобретения, патенты и тому
подобное. Разрешите опустить руки?
- Можешь опустить... Теперь о Мельцере. Что это за фрукт, его
должность?
- Группенфюрер СС доктор Мельцер возглавляет отдел B-AIII.
- Он доктор? Каких наук?
- Физик.
- Вот как!.. И с какого же времени на вас работает Кадиус?
Белесые брови немца изогнулись дугами, он заговорил, не скрывая
самодовольства:
- История эта еще довоенная. Наши подобрали ключ к профессору в те
дни, когда поляк стал колдовать в лаборатории технологического института.
Подробности мне неизвестны. Знаю только, что Кадиус и доктор Мельцер знали
друг друга. Кажется, они вместе учились в Веймаре. Однажды наш агент
передал в Берлин сообщение о засекреченных исследованиях, которые вел
Тронковский. Мельцер заинтересовался ими, приехал сюда, к вам, навестил
своего знакомого по студенческим годам Кадиуса. Они, видимо, быстро нашли
общий язык. С тех пор профессор Кадиус регулярно передавал в Берлин все
сведения о работе Тронковского. Профессору, естественно, прилично платили
за это.
- Коротко и понятно. А ты?..
- А я? Мельцер вызвал меня, когда вернулся в Берлин, вручил мне
документы на имя Буардье, и я отбыл из Германии с заданием присматривать
за Кадиусом...
Немец вдруг словно поперхнулся и умолк, в глазах на миг промелькнула
радость. Галей заметил это и понял - немец увидел что-то у него за спиной,
увидел то, чего не мог видеть Галей. В тот же миг сзади раздался
невозмутимо спокойный голос:
- Что здесь происходит, господа?
Галей обернулся. В дверях стоял лейтенант Дапью. Нежданный гость
шагнул в комнату. За ним проскользнул в дверь бледный, как мертвец, и весь
какой-то сникший профессор Кадиус.
Тревога схлынула, Галей успокоился. Появление Дапью избавляло его от
лихорадочных поисков ответа на вопрос: что делать дальше? Он с облегчением
шагнул навстречу Дапью и тут же получил удар в солнечное сплетение. Падая,
Галей увидел над собой Беккера, который бросился на него, как
натренированный пес. Заломленную руку обожгла острая боль, отдалась в
пальцы, из которых вырывали пистолет. Лицо лейтенанта Дапью еще раз
возникло из тумана. Поджав колени и зарычав от боли в хрустнувших пальцах,
Галей пружиной взвился с пола и кулаком левой руки свалил охнувшего
Беккера. Под ногами блеснула синеватая сталь пистолета. Галей наклонился
за ним, и новая волна боли судорогой свела тело. Он задохнулся, ему
показалось, что на голову обрушился потолок.
Несколько минут он, видимо, лежал без сознания. А когда отступил
розовый туман и в мозгу немного прояснилось, Галей, приоткрыв глаза,
увидел у самого лица два грубых башмака. Над ним разговаривали по-немецки:
- Благодарите бога, Беккер, что после телефонного разговора у меня
появилось подозрение... Я подам на вас рапорт. Как вы могли допустить,
чтобы он воспользовался нашим паролем?
- Я объясню... Все произошло неожиданно...
Знакомый баритон оборвал Беккера:
- По вашей вине едва не провалилась важная операция. Об этом мы еще
поговорим. Где поляк?
- Он наверху, герр Штуленц, он в лаборатории, - угодливо пояснил
Кадиус, сидевший в кресле.
- А эта ваша... э... мадемуазель? Ба! Ты уже очухался! - носок
башмака уткнулся Галею в ребра. - Поднимайся, приятель, незачем валяться
на чужих коврах.
Выплюнув кровь, Галей стал медленно подниматься на ноги. Только
теперь он понял, кому принадлежал баритон, который он слышал по телефону.
Карие глаза с насмешкой разглядывали Галея, словно видели впервые.
Дапью-Штуленц ткнул Галея кулаком в подбородок и произнес без
жалости:
- Вот видишь, не послушался моего совета и очутился в мясорубке. Тебе
очень нужно было знать, кто таков Штуленц? Ну вот, это - я. И тут ничего
не попишешь, Галей. Наивные люди, вроде членов вашей подпольной
организации, даже не представляют себе, сколько методов и приемов
существует в работе профессионалов, которым положено загонять вашу братию
в угол. Кое о чем ты уже, верно, догадался, однако поздно, слишком поздно,
приятель!
- Жалко, что я не раскусил тебя тогда в кафе! Тогда бы ты смеялся
сейчас сквозь слезы. - Галей с тоской поглядел в сторону растворенного
окна: оттуда слышались веселые голоса птиц, доносились запахи сада.
Беккер с готовностью шагнул к Галею и остановился, повинуясь голосу
Штуленца:
- Оставьте, Беккер, успеете... Позвоните, пусть пришлют оперативную
машину и мотоциклистов.
- Слушаюсь!
Высокая фигура в комбинезоне метнулась к дверям и словно наткнулась
на незримую стену. Что-то с огромной силой швырнуло Беккера назад, в
комнату. Он тяжело грохнулся на стол, руки суматошно задергались, хватая
воздух. Грохот перевернутого стола слился с оглушительным громом
выстрелов.
Разинутый рот Беккера, прошитый пулями Кадиус, акробатический прыжок
Дапью-Штуленца к раскрытому окну - все это молниеносно, как горячечное
видение, промелькнуло перед глазами Галея. Он инстинктивно бросился к
стене и вжался в нее, ощущая кожей обжигающий полет пуль.
За распахнутой дверью, по ту сторону порога, в неловкой позе стояла
Жермен. Автомат в неумелых руках вздрагивал и трясся, выплевывая длинную
очередь, а Жермен все нажимала на спусковой крючок. От кресла, с которого
медленно сползало на пол тело Кадиуса, в разные стороны летели клочья
обшивки. Беккер лежал поперек перевернутого стола, а по нему хлестали пули
"стэн-гана", кроша полированное дерево.
Еще миг - и теплый увесистый автомат очутился в руках Галея. Он
подбежал к окну и выпустил вслед Штуленцу две короткие очереди. Но бил
наугад: Штуленц исчез в зарослях сирени. Ухватившись за подоконник, Галей
занес было ногу, намереваясь броситься вдогонку за оборотнем, но трезвый
рассудок взял верх. Отойдя от окна, он схватил за руку Жермен. Оба, не
сговариваясь, выбежали в холл и бросились к лестнице, что вела на второй
этаж.
"Фиолетовый" зал встретил их тишиной. Только вверху, под куполом,
слышалось сухое потрескивание.
- Жермен, посмотрите!
Над цилиндром "капкана" золотым роем носились грозди искр, они вились
вокруг металлического кожуха, создавая живой светящийся ореол. Зрелище это
было не только необычным. От него веяло тревогой и грозным
предостережением.
- Быстрее наверх, он там!.. - прошептала Жермен.
Но Галей уже увидел - к площадке "капкана" им не добраться. Две
нижние секции винтовой лестницы грудой металла лежали на полу.
- Ян, что случилось? Слышите, Ян?! - Голос Галея заметался под
стеклянным куполом. На площадке-антресолях появился поляк. Он склонился
через перила, замахал рукой.
- Немедленно оставьте виллу! Уходите отсюда, быстрее!
- Что с вами, Тронковский? Зачем вы разрушили лестницу?
Спускайтесь!..
Тронковский прокричал что-то по-польски, потом, словно опомнившись,
заорал басом на весь зал:
- Пся крев, осталось меньше двадцати минут! Панна Жермен, Галей,
прошу вас, бегите! Вы еще успеете. Неужели не понимаете?.. У меня нет
другого выхода... Прощайте!
Тронковский исчез. Наверху глухо стукнула тяжелая металлическая
дверь. Сухой треск усилился, искры засветились ярче, они почти сливались в
трепещущее пламя, и наверху, над цилиндром, уже сияло огненное кольцо, по
которому пробегали короткие молнии.
- Ян! - с отчаянием закричала Жермен. Но ответа не последовало.
Ян Тронковский не появлялся больше. Девушка беспомощно взглянула на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг