лабораторию Вильбаха, могут не остановиться на этом.
Строение в лощине по форме представляло собой цилиндр, увенчанный
усеченным конусом; Зоров сразу же окрестил его "амбаром". Как ни
присматривался Зоров, ни окон, ни дверей, ведущих вовнутрь, визуально
обнаружить не удалось. Он еще раз обошел "амбар" по периметру, но на этот
раз включил всеволновые линзы. Очень скоро в стене обнаружился синевато
мерцающий прямоугольник размерами три на четыре метра, за которым что-то
ртутно поблескивало, неприятно шевелясь и дрожа. Зоров перевел браслет в
режим универсального анализатора и взглянул на табло. Ага, дверь, даже
ворота, судя по размерам; неплохая маскировка и очень сложный
комбинированный замок. Такой с помощью одной магнитной отмычки не откроешь.
Металл укреплен гиперонитом, взломать такие ворота крайне трудно, и хотя
уязвимые места есть (а где их нет?), с той стороны их сторожит смертельно
опасный страж - электроразрядник на полтора мегавольта. Сунешься, значит,
вскрывать дверь плазмой или там лазером помощнее - в аккурат получишь
рукотворную молнию, от которой не то что "шкура" - скафандр высшей защиты
едва ли спасет. Впрочем, в скафандре шансов выжить гораздо больше. Только
вот где его взять, скафандр высшей защиты? Хороша задача! Но эта задача
оказалась не из самых сложных, и решение пришло быстро. Забравшись в
гравиплан, Зоров переключил управление аппаратом на свой браслет. Теперь он
мог пилотировать "стриж", находясь на земле. Это было несколько необычно, и
хотя возможности браслета казались неисчерпаемыми, ему пришлось потратить
несколько минут, чтобы приноровиться и заставить гравиплан точно и без
ошибок выполнять его волю. Затем он несколько раз прорепетировал задуманный
маневр в воздухе. Все получалось, как надо. И тогда, предварительно отведя
"стриж" подальше, он развернул его и на форсаже направил прямо в ворота.
Вжавшись в грунт за большим округлым валуном, Зоров только и успел, что
закрыть глаза и зажать ладонями уши. Вначале в тепловую превратилась
кинетическая энергия "стрижа", затем взорвалась силовая установка
гравиплана, а завершил все миллионовольтовый разряд. Даже сквозь плотно
зажмуренные веки Зоров увидел багрово-фиолетовую вспышку, а затем его
подняло, как пушинку, и вместе с валуном зашвырнуло в заросли кустарника
метров за десять. Спасло его только рефлекторное включение антиграва,
обратившее почти всю инерционную массу тела в нуль. Тем не менее близкое
знакомство с колючими ветками доставило ему мало радости. Тряся головой как
сверзившийся с приличной высоты пес, Зоров - о, это неистребимое
человеческое любопытство! - уставился на плод своих усилий. Плод впечатлял -
в стене "амбара", вся в дыму и огне, имела место рваная дыра метра два в
поперечнике. Даже могучий гиперонит, хоть и не разрушился, позагибался
вовнутрь... Облизав языком пересохшие губы, Зоров с лазерным пистолетом
наготове двинулся через пролом, справедливо полагая, что хозяева, ежели они
есть внутри, вряд ли встретят его с распростертыми объятиями. Просторное
помещение, где он очутился, напоминало заброшенный склад на богом и людьми
забытой планете. Вдоль стен на уходящих под потолок стеллажах в беспорядке
громоздились покрытые пылью разнокалиберные ящики, с надписями и без, два
робота-погрузчика глуповато таращили на Зорова зрачки УИВ-локаторов, в
центре возвышалась передвижная шахта гравитационного подъемника. На всем
лежала печать запустения, однако кое-какие детали давали основание
предположить, что кто-то очень постарался, чтобы внутренность "амбара"
производила на посторонних именно такое впечатление. И как часто бывает,
чуть-чуть перестарался. У противоположной стены, отгороженное от остальной
части склада легкими щитами, располагалось место то ли для отдыха, то ли для
приема пищи: длинный стол с десятком стульев, громоздкий, давно устаревший
кухонный комбайн, видеофонная стойка с тремя экранами и пристыкованным
мини-компьютером "Эридан", и монументальный, сложенный из настоящих камней
камин. Здесь также царил беспорядок, однако пыль, как отметил Зоров,
отсутствовала. Ну-ну, произнес Зоров мысленно, что же это вы, братцы, так
прокололись, пылью-то забыли притрусить... Заинтересовавшись камином, Зоров
приблизился, и тотчас яркие языки невсамделишного огня заплясали над кучкой
бутафорских дров. "Работает, надо же", - пробормотал Зоров. Очевидно,
зажигал камин при приближении к нему скрытый фотоэлемент. Однако надо было
приступать к поискам загадочной "двери", и Зоров, задействовав браслет и
"смотрелки", начал обследование, тщательное и планомерное. Примерно через
час однообразной и оттого утомительной работы он обошел весь склад, но не
обнаружил ничего подозрительного. Не помогли ни чудо-браслет, ни
"смотрелки". Изощренная земная техника не регистрировала ничего такого, за
что можно было зацепиться. Зоров сел на стул у камина, ощущая нарастающее
напряжение. Драгоценное время уплывало, а он так же был далек от цели своих
поисков, как и час назад. Теперь уже его интеллект устремился на штурм
загадки, и какая-то грань сознания уже зафиксировала какую-то несуразность,
что-то было не так... Но что?! Мысль-отгадка никак не могла оформиться,
удержаться в мозгу, она игриво дразнила и ускользала, и Зоров даже подался
вперед, к переливам голографического пламени в камине, сжав пальцами
виски... Что-то упрямо сигнализировало в мозг, какое-то ощущение...
ощущение... тепла? Тепла? Да, теперь он осознал: невсамделишный - огонь
грел! И тут догадка, даже не оформившись в какую-то конкретику, жгуче
хлестнула Зорова. В стенки камина уходили трубы, метрах в двух от него
покрытые белым налетом инея... Система охлаждения! И несмотря на нее, от
камина веяло теплом! Зоров вскочил со стула и, слепо повинуясь какому-то
безотчетному порыву, шагнул в бутафорское пламя. И мир исчез вокруг него.
Удручающее постоянство, с которым Зоров оставлял в дураках Глянчева и
его агентов, привела начальника АСС в холодное бешенство. И очередной
страшный удар - известие об уничтожении лаборатории Вильбаха - нокаутировал
бы любого на его месте. Тем более что имеющаяся информация не оставляла
сомнений в прямой причастности Зорова к взрыву на острове Серебряная Коса -
а значит, виноват в случившемся был Глянчев, как глава службы безопасности,
но Глянчев устоял. Как и Зоров, только на семь лет раньше, он прошел
нелегкую школу Ямото Сузуки, и его грудь также украшал отличительный знак
"призраков". И теперь он сам, уже не надеясь на подчиненных, пошел по следу
Зорова. Чтобы настичь, сразиться и убить. И совершенно не волновало
Глянчева, что при той тактике поединка, которую он уже выбрал мысленно, его
также скорее всего ожидает смерть. Ибо не победить он ставил себе задачу, а
убить. Любой ценой, в том числе ценой собственной жизни. Иногда неверные
предпосылки приводят к правильным выводам. Будучи очень далеким от истины в
воссоздании произошедшего в лаборатории Вильбаха и в оценке побудительных
мотивов действий Зорова, Глянчев тем не менее совершенно точно решил, что с
Серебряной Косы Зоров отправится на Лисий Хвост, где, помимо биостанции,
находилась Дверь. Физическую сущность ее Глянчев представлял плохо, но знал,
что Дверь есть проход в иные вселенные, которую в незапамятные времена
создал чужой разум и по какой-то, лишь ему ведомой причине, поместил на этой
планете. Показал Дверь и научил ею пользоваться Фосс, однако использование
ее до настоящего времени носило чисто утилитарный характер: в качестве
идеального убежища от ищеек ОСК. Рамон Чандра, правда, частенько говорил о
грандиозных перспективах использования Двери в будущем, но Глянчев редко
задумывался об этом. Ему хватало своих забот.
...Когда тяжелый "кондор" сел, ломая кустарник, на самом краю лощины с
Круглым домом, и Глянчеву предстала бритвой полоснувшая по сердцу картина
развороченной, оплавленной стены, еще курившейся дымом, по его лицу
пробежала судорога... Прихватив тяжелый рентгеновский лазер, способный
перерезать холм средних размеров, Глянчев с горящими от ненависти глазами
устремился в погоню.
Ощущение в момент перехода показалось Зорову странно знакомым, особенно
окутавшее его облако золотисто-лимонного цвета. Память тут же услужливо
подсказала: видения наяву во время экспедиции на Землю. Только тогда гамма
физических ощущений была победнее, да и сами ощущения заметно уступали по
силе нынешним. Чувство, что он прикоснулся к чему-то грандиозному,
прикоснулся на самом деле, а не в странных, лишь похожих на явь видениях,
наполнило его жутковатым восторгом. Что-то подобное было с Зоровым, когда он
еще мальчишкой впервые испытал полную невесомость.
...В бассейн можно войти по-разному: осторожно, держась за стенку,
погрузиться в воду, или с разбега, головой вниз, и сразу же уйти на глубину.
Эта довольно-таки грубая аналогия позволяет все же представить, почему Зоров
очутился "за тремя морями", то бишь мирами. Или тридцать тремя. Или...
...Немыслимо огромное синее светило нависало над странным ландшафтом,
посылая тусклые лучи на бесконечную холмистую равнину, над которой плавно
проносились похожие на огненные паруса существа, оставляя за собой розовые
светящиеся следы. Дышалось трудно, хотя атмосфера была явно кислородная и,
более того, земного типа. Зоров замер, поводя глазами; он словно шагнул в
прошлое и сейчас, как когда-то Зоров-десантник, оказался один на один с
чужим, неизвестным миром. Да, столкнулся он отнюдь не с "пространственной
капсулой", умещавшей лишь какой-то там "базовый лагерь". Дверь, которую он
открыл, вела в совершенно иной мир... Переувлажненную, почти болотистую
почву укрывал жесткий ковер из сине-фиолетового мха, в котором по щиколотки
увязли ноги. Вокруг, сколько глаз хватало, никаких следов деятельности
разума, в том числе человеческого, заметно не было. Кроме правильного куба
за спиной из похожего на обсидиан камня, в центре ближней к Зорову грани
которого пульсировало нежно-голубое пятно овальной формы в рост человека.
Дверь, через которую он попал в этот мир. Но куда подевался персонал
биостанции? Зоров не мог даже предположить в тот момент, насколько глубоко
он "нырнул". Понаблюдав еще несколько минут за довольно-таки унылым
пейзажем, оживляемым лишь живыми алыми парусами, и поборов искушение
подстрелить одно из этих существ, он по неистребимой привычке сунул в ранец
образцы: несколько местных камешков и кусочек мха. И только затем обратил
внимание на бесспорное творение чужого разума. Интуиция подсказывала, что
точно такой черный куб скрывал камин в "амбаре". Некоторое время Зоров
посвятил нехитрым экспериментам, пока не установил следующее: голубой овал
на грани куба зажигался каждый раз при его приближении к кубу на расстояние
ближе трех метров; при этом температура грани поднималась почти до 60°С. Все
бывшие в распоряжении Зорова приборы как издалека, так и вблизи
"чувствовали" обычный каменный монолит без каких бы то ни было фокусов.
Вблизи, правда, они отмечали излучение на длинах волн 820 микрометров
(тепловой инфракрасный диапазон) и 532 микрометра (видимый голубой свет). И
все. Зорову стал лишь понятен избранный кем-то (скорее всего Карлом Юнцем)
способ маскировки Двери в "амбаре". Этого, конечно, было мало, но Зоров со
всей решительностью подавил соблазн попробовать куб плазменным резаком или
лазером. Он слишком хорошо знал цену необратимым действиям. Однако пора было
выбираться отсюда, из этого загадочного, но отнюдь не вызывающего восторг
мира. Напрягшись, как перед прыжком в воду с большой высоты, Зоров шагнул в
голубое пульсирующее марево... и оказался в своем невероятном мире. Он стоял
на дне исполинской сверкающей чаши, края которой терялись в нестерпимом
блеске льющегося сверху обжигающего света, Зоров прижал ладони к глазам,
защищая их, но свет, казалось, проникал сквозь них, заливая глазное дно
кипящей болью. Проклиная чертовы "смотрелки", которые почему-то не
среагировали на мощнейший поток излучения и не перешли в режим светофильтров
(он зря на них грешил, "смотрелки" среагировали; без них ему просто бы
выжгло глаза), Зоров нашарил в поясном кармашке мощные, тысячекратно
ослабляющие фильтры, входившие в экипировку пилотов Звездного Десанта, и
приладил их к глазам. Боль пока не утихла, веки будто судорога свела, и они
никак не хотели подыматься. Прошло несколько долгих секунд, пока он смог
заставить глаза открыться. Впечатление было такое, точно он заглянул в
звездные недра. Зоров так и не понял, где он был и что видел. В памяти
остались только клубящиеся струи огненных вихрей в пылающей бездне над
головой, и пронизанный яростным светом воздух, застывший неподвижной,
невыносимо яркой массой, и мерный гул титанических машин, абрисы которых
смутно проступали сквозь сверкающую прозрачность чаши... Шатаясь как пьяный,
он нашарил в гулком зное за спиной Дверь и провалился, как он надеялся, если
уж не на Планету Карнавалов, то уж в мир синего солнца. Полуослепший, он
зацепился за что-то ногой и полетел на острые твердые камни. Судорожно
вздохнул - и легкие обожгло, словно в них влилось кипящее масло; гортань
перехватило намертво, и только это и спасло Зорова от гибельного воздействия
ядовитой атмосферы. Но яд все же попал в организм; в голове будто взорвалось
что-то, перед глазами поплыли огненные сгустки, создание медленно меркло и
паника едва не разметала его на мириады вопящих от ужаса осколков; но где-то
глубоко, куда еще не дотянулся яд, поразительно знакомый голос произнес:
"Спокойно, Алекс. Работай". И руки, действуя уже независимо от чуть не
захлебнувшегося в душном ядовитом мраке сознания, нашарили в заплечном ранце
маску, на ощупь вставили патрон с дыхательной смесью, натянули маску, и лишь
тогда заперший горло замок отпустил, и в обожженные ядом легкие хлынул
живительный, обогащенный кислородом воздух... Зоров еще полежал несколько
секунд с закрытыми глазами, пока в голове прояснилось и чуть поутихла боль в
груди. Затем открыл глаза и испугался, что ослеп - вокруг царил кромешный
мрак. И лишь спустя какое-то время сообразил, что забыл снять светофильтры.
Представшая его взору картина производила самое гнетущее впечатление, рождая
смутную ассоциацию с мертвыми садами Аида. Тусклая безжизненная муть,
ядовитый сернистый туман, из которого черные скалы высовывали свои угрюмые
морды, слезящийся маслянистый сумрак, скрывающий перспективу даже в местах
разрыва тумана... Букет прелестей этого мира венчала довольно-таки сильная
радиация - почти триста рентген. "Рвать когти, и немедленно", - подумал
Зоров и оглянулся. Черный куб с голубым светящимся эллипсом был на месте. Он
шагнул - и Дверь, чуть спружинив, пропустила его. На этот раз Зорову повезло
- относительно, конечно, - новый мир хоть и оказался новым, но зато дышать
здесь можно было без маски, светило очень похожее на земное солнце, росла
зеленая трава и по укрытому яркими цветами косогору бегали, резвясь,
небольшие зверьки, похожие на зайцев. Экспресс-анализ подтвердил: для
человека этот мир вполне безопасен. Однако два предыдущих дорого стоили
Зорову. Раскалывалась голова, к горлу подкатывала тошнота, тело казалось
ватным и отказывалось подчиняться, нестерпимо саднило в груди, болели и
слезились глаза. Из последних сил он извлек из ранца аптечку с
диагност-блоком, расстегнул "шкуру" и прижал плоскость инъектора к сонной
артерии. И тут же впал в забытье.
Очнулся Зоров с ощущением общей слабости, но уже совершенно здоровым.
Посмотрев перечень лекарств, которыми напичкала его аптечка, он только
головой покачал. Электронный лекарь применил комбинированную гормональную
атаку в сочетании с мощной антибиотиковой блокадой, влил лошадиную дозу
иммуноактиваторов и целый ряд специфических антидотов. Плохи, видать, были
дела у бывшего десантника I ранга Александра Зорова...
- Извините, сэнсэй, - вслух пробормотал он, обращаясь к непредставимо
далекому Ямото Сузуки, - но без химии я бы точно подох. Если вернусь,
отработаю на Полигоне штрафными кругами.
И приняв еще две капсулы тетрастимулина, Зоров почти бодро вскочил на
подгибающиеся ноги и осмотрелся. Солнце клонилось к закату. "Зайцы" уже не
резвились на косогоре, а сидели полукругом чуть поодаль и смотрели на Зорова
огромными, влажными и очень грустными глазами. "Может, они разумны?" -
подумал Зоров, но "зайцы", словно сорванные порывом ветра, бросились наутек
и вскоре скрылись в зарослях фиолетового кустарника. Вопрос остался без
ответа. В двух шагах возвышался куб Двери. Интересно, куда она приведет его
на этот раз, с неожиданной злостью подумал Зоров. И тут же осадил себя:
эмоции сейчас плохие советчики. Тетрастимулин действовал быстро: мышцы
Зорова налились упругой силой, обострились чувства и рефлексы. Он
загерметизировал "шкуру", надел маску, вооружился лазерным пистолетом и
шагнул к Двери. А мозг работал, быстро и без устали, как восемнадцать лет
тому назад, когда он писал докторскую. Предстояло ответить на два вопроса.
Первый представлял чисто академический интерес и заключался в следующем:
Двери соединяли между собой удаленные точки в пространстве нашей вселенной,
или же они были местом изменения фазовой координаты метрики континуума и
соединяли, таким образом, различные "фазовые вселенные" одиннадцатимерной
Большой Вселенной? Второй вопрос был главным: как вернуться обратно? Увы,
Зоров не знал ответа ни на один из вопросов. Более того, в голову не
приходило ни одной толковой идеи. А когда нет идей, надо продолжать
эксперименты - авось что-нибудь и забредет в голову. Эту практическую
мудрость физиков-теоретиков Зоров усвоил еще со студенческой скамьи и
теперь, невесело усмехнувшись, в очередной раз шагнул в Дверь.
...Желтые песчаные дюны плавно опускались к морскому берегу. Вода была
непривычного, но очень красивого золотистого цвета, неспешные валы
накатывали на берег, шлифуя песок. Куб Двери окружали вросшие в песок статуи
каменных исполинов, смотревшие на Зорова с затаенной мудростью веков. Грубо
высеченные лица казались почти человеческими, и он невольно начал искать
взглядом другие признаки цивилизации. Но кроме источенных временем статуй
ничего более не указывало не только на существование разумной жизни, но и
жизни вообще. Зоров включил антиграв и взмыл на сотню метров, обшаривая
взглядом отодвинувшийся горизонт. Ничего. Он опустился возле Двери и снова
ступил в неизвестность. Бесконечная ледяная равнина, укрытая саваном
мертвенно-белых цветов, убегала в исколотую дрожащими сполохами неверного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг