Впрочем, одна отдушина все-таки существовала, хотя поначалу пугала его
и даже на какое-то время заставила усомниться в здравости собственного
рассудка. Испытав впервые необычное состояние, когда в нем как бы проснулось
второе "я", мыслившее совершенно самостоятельно, с которым можно было
общаться, спорить и вести пространные диалоги, Зоров ужаснулся и лишь
какой-то неосознанный внутренний импульс подавил желание немедленно
подвергнуться психоанализу со сколь угодно глубоким ментоскопированием.
Постепенно, однако, от общения со своим вторым "я" он начал испытывать все
возрастающее удовольствие, а со временем научился вызывать "внутренний
голос" по желанию; Зоров даже придумал ему имя - Вяз (по первым буквам
"второе "я" Зорова"), - и его забавляло, что получилось название одной из
разновидностей земных деревьев. Беседовали они, как правило, в обстановке,
когда Зоров мог отрешиться от внешнего мира и по крайней мере надеяться, что
кто бы то ни было не прервет неожиданно их диалога. Темы разговоров бывали
самые разные, но вот последние месяцы, как заметил Зоров, их стало все
больше сносить к бездонным омутам "вечных" вопросов. И сегодняшний разговор
не стал исключением.
- Привет!
- Привет! - ответил Зоров и, закрыв глаза, представил, как Вяз удобно
устраивается в кресле напротив. - Как поживаешь?
- Поживаешь, предположим, ты. Мое существование является первой
производной от твоего.
- Интересно! - восхитился Зоров. - Я, значит, твоя первообразная
функция, выражаясь математическим языком?
- Совершенно верно. И как первообразная однозначно задает все свойства
своей производной, так и я однозначно задан тобой.
- Гм... Почему же я тогда не знаю тебя? Ведь, следуя твоей логике, я
должен заранее знать все твои ответы на свои вопросы, чего нет и в помине.
- Ты не можешь знать до конца меня, поскольку не знаешь себя. Все
знания человека о самом себе - лишь первый, верхний срез того, что люди
издревле называют душой.
- Надводная часть айсберга?
- Пусть будет так, если тебе нравятся банальные сравнения.
- Вот даже как! Яйцо курицу учит, как говаривали древние. Кстати,
упрекнув в банальности меня, ты сделал то же в отношении себя, ибо ты - моя
производная! Согласно твоим же, между прочим, словам.
- Банальное сравнение употребил тем не менее ты, а не я. И вообще, если
ты не подзабыл математику, производные говорят о свойствах функций больше,
чем сами функции. Наиболее глубокие и тонкие свойства открываются при
изучении их производных. Так что я на твоем месте уделял бы гораздо больше
внимания своему второму "я"...
- Ну и язва же ты. Вяз!
- А вот это уже неплохо. Вяз - язва. - Вяз захихикал. - Может, ты меня
переименуешь? Аббревиатура практически не изменится; "я" Зорова второе...
Так что имеет место почти классическая анаграмма. Буква "а" лишняя, правда.
Хотя можно придумать массу вариантов.
- Нет уж, оставайся лучше Вязом. Дерево есть такое, между прочим.
- Один небезызвестный писатель прошлого замечательно написал: "Над кем
смеетесь? Над собой смеетесь!"
- Это ты к тому, что являешься вторым срезом моей души, если
воспользоваться твоим, совершенно не банальным сравнением?
- "Срез души", если хочешь, не есть сравнение. Это самостоятельный
образ. А в остальном - да. Стрела, направленная в любой из срезов души,
ранит всю душу.
- Ты обиделся?
- Ну что ты, конечно же, нет. Более того, я считаю, что пикировка есть
прекрасное средство для снятия чрезмерного психоэмоционального напряжения.
Мое замечание носило гораздо более общий характер.
- Гм... Ну хорошо. А что ты скажешь о моих снах? Особенно об этом, с
зеркалом?
- Затрудняюсь ответить. А это значит, что разгадка их лежит гораздо
глубже - в третьем, четвертом, пятом срезах...
- Как ты воспринимаешь эти глубокие срезы?
- Честно говоря, никак. Или почти никак. Угадывается какая-то бездна...
Одновременно темная и светлая, теплая и холодная... Очень трудно объяснить.
Тем более что ЭТО находится на самой грани... или даже за гранью моих
ощущений. Кстати, только что я подумал, что термин "срез души" хоть и
интересен в чем-то, но далеко не адекватен. И вообще аналитический подход
вряд ли приемлем для изучения человеческой души.
- Ты удивительно перекликаешься с теологами прошлого. "Душа есть
Божественное начало в человеке, поэтому ее невозможно познать, как и самого
Бога".
- Если ты сейчас иронизируешь, то совершенно не к месту.
- Никак, моя производная верит в Бога?
- Смотря что вкладывать в это понятие. Я, конечно же, не верю в
существование сидящего на облачном троне старца... Бог, с одной стороны,
есть категория духовная, моральная, а с другой - физическая. Первая -
творение самого человека. Вторая - объективная реальность.
- И что же, по-твоему, есть Бог в физическом смысле?
- Сложный вопрос. Полного ответа я, естественно, не дам, но некоторую
ясность попробую внести. Напомню, что оформившийся как философская система
еще в XVIII - XIX веках материализм, поначалу начисто отрицавший Бога, в
веке XX уже компромиссно провозглашал: "Бог есть природа". Тем самым,
учитывая материалистический постулат о том, что природа эволюционирует
методом проб и ошибок, отвергалась роль Бога как силы, творящей из хаоса
гармонию. Это неверно в том смысле, что природа или, более общо - Вселенная,
включает в себя как творящие силы, так и силы разрушающие.
- То есть, если я правильно понял, Бог есть творящие силы Вселенной? Но
что это за силы?
- Погоди. Давай вначале поговорим о силах разрушения. Точнее, не о
самих силах - их природа может быть весьма разнообразной, а о законах,
которым они подчиняются. Наиболее простым законом в некоей иерархии есть
общеизвестный закон возрастания или, точнее, не убывания энтропии. Если бы
действовал только этот закон. Вселенную ожидала бы так называемая тепловая
смерть. Однако, как выяснилось, действуют также законы самоорганизации
определенных структур в диссипативных системах. Первые открытия в этом
направлении сделаны еще во второй половине XX века.
- Знаю. К сожалению, с тех пор синергетика мало продвинулась вперед.
Человечество захлестнули другие заботы.
- Да. Однако стрит задуматься вот о чем. Даже на самом низком
физическом уровне имеют место законы противоположного действия, что, кстати,
вполне согласуется с диалектическим принципом единства и борьбы
противоположностей Гегеля. Если предположить существование ИЕРАРХИИ
ЗАКОНОВ, то становится очевидным: всю иерархию законов разрушения человек,
гениально обобщив, назвал ДЬЯВОЛОМ. Иерархию же законов созидания от
наипростейших законов синергетики до высших, обуславливающих появление жизни
и разума, он назвал БОГОМ. Бог и дьявол, таким образом, не есть некие
сверхъестественные существа, а глубинные законы бытия.
- Что-то уж очень просто...
- Нет, к сожалению. Все чертовски усложняется, если от законов перейти
к силам. Если предположить существование некоего творящего поля и учесть
современные концепции о возможности энергетической жизни и энергетического
разума, то...
- Недолго и до живого Бога дойти. - Зоров не удержался и усмехнулся. -
А если серьезно, то кое в чем ты, бесспорно, прав. Только сдается мне, что
все гораздо сложнее, ЕЩЕ сложнее... Но об этом нам придется порассуждать в
следующий раз. Кажется, ко мне пришли.
- Здравствуйте. Меня зовут Гордон Чалмерс. Я возглавляю Отдел
специального контроля при Высшем Координационном Совете. Прошу уделить мне
десять - пятнадцать минут для очень важной беседы.
- Добрый день. - Зоров испытывающее взглянул Чалмерсу в глаза. Редко
кому удавалось выдержать такой взгляд, но Чалмерс глаз не отвел, и лицо его
осталось невозмутимым. - Проходите, присаживайтесь.
Чалмерс поблагодарил, прошел в холл (крошечную комнатку с двумя
пуховыми креслами, журнальным столиком и пальмой) и медленно опустился в
мягчайший пух. Зоров расположился напротив, с интересом разглядывая
нежданного гостя.
- Мне приходилось слышать об Отделе специального контроля, - произнес
Зоров, чуть-чуть опередив уже приоткрывшего рот Чалмерса. - Хотя трудно
отделить в тех байках правду от вымысла. Кстати, судя по значку, вы член
ВКС.
- Я член Президиума ВКС, - сказал Чалмерс. - И даже - член круга Шести.
Естественно, обладаю всеми полномочиями Круга. Организация, которую мне
поручили возглавлять, очень серьезная и ее роль трудно переоценить.
- И чего же хочет очень серьезная организация от простого гражданина
Содружества? - с иронией спросил Зоров.
- Доктор физики, десантник, "призрак", композитор, чемпион регаты... Не
совсем обычный гражданин. - Чалмерс позволил себе улыбнуться.
- Тем не менее я не член Совета и тем более Круга. Что вам от меня
надо?
- Вы не слишком приветливы.
- Извините. - Зоров тряхнул головой. - В последнее время мое настроение
оставляет желать лучшего.
- Быть может, вам хотелось бы найти новую точку приложения ваших сил и
необычных способностей?
- Сразу берете быка за рога? - Зоров усмехнулся. - Впрочем, я сам
противник ходьбы вокруг да около. Я понял так, что вы хотите мне что-то
предложить.
- Да, Александр Георгиевич. И очень важное. Хотя и очень рискованное.
Требующее одновременно аналитического склада ума, обширных знаний и высокого
уровня специальной подготовки. Этим всем вы обладаете.
- А вы умело берете быка... Настолько, что мне сразу хочется
согласиться... даже не зная сути вашего предложения.
- Скажем так: некая секретная миссия, заключающаяся в сборе и анализе
исключительно важной, но недоступной для получения обычными методами
информации. Миссия будет состоять из двух этапов. По крайней мере я надеюсь,
что мы обойдемся двумя этапами. С заданием на первом этапе в общих чертах я
познакомлю вас прямо сейчас. Если вы согласитесь нам помочь, завтра
приступим к детальной разработке.
- И в какую галактику мне предстоит лететь? - в тоне вопроса еще
сквозила ирония, но мышцы Зорова непроизвольно напряглись, как у бегуна на
стартовой колодке.
- Обойдемся Млечным Путем. И даже Солнечной системой. А еще точнее -
нашей прародиной. С некоторых пор там стали происходить странные вещи...
- Вот как, - медленно произнес Зоров. - Значит, экспедиция на Землю...
Глава 2
К причальной мачте с пристыкованным, планетолетом неизвестного Зорову
типа под названием "Везувий" он прибыл точно в назначенное время. На
платформе перед кабиной лифта его уже ожидал высокий худой мужчина в форме
летного состава Звездного флота.
- Герлах, второй пилот, - встречавший протянул руку.
- Зоров, - представился Зоров, пожимая руку.
- Прошу! - Герлах жестом указал на поджидавшую кабину. - Вылет через
сорок минут. - Лифт стремительно прыгнул вверх вдоль причальной мачты;
примерно на полпути он выскочил из зоны искусственной гравитации, и, как
всегда во время резкого перехода к невесомости, Зоров испытал несколько
неприятных секунд. Лифт плавно остановился, щелкнули замки стыковочного
узла, зашипели клапаны пневмосистемы переходного тамбура. - Прибыли, -
прокомментировал Герлах. Кроме командира Джона Корнуэйна, на корабле
находилось еще два пассажира - обещанные Чалмерсом члены разведгруппы,
которую на Земле предстояло возглавить Зорову. Оба ладные, крепкие парни с
неторопливой кошачьей грацией в движениях, не оставлявшей сомнения в
солидном уровне специальной подготовки. Со спокойным достоинством обождав,
пока Зоров и Корнуэйн обменяются приветствиями, они представились своему
новому шефу:
- Василий Климов.
- Дэн Ахава. - Быстрое твердое рукопожатие с легким наклоном головы;
одинаковые глухие комбинезоны с красноречиво сверкавшими на груди
золотистыми молниями. Впрочем, на лацкане куртки самого Зорова поблескивал
значок, котировавшийся гораздо выше; у Климова и Ахавы загорелись глаза.
- Вы имели честь быть учеником сэнсэя Ямото Сузуки? - уважительно
спросил Ахава.
- Совершенно верно. - Зоров улыбнулся одними уголками губ. - Было,
правда, это уже давненько.
- Когда - большого значения не имеет, - сказал Климов. И, немного
помолчав, добавил: - Я дважды подавал рапорт в его группу, но оба раза
неудачно.
- Мне просто здорово повезло, - сказал Зоров. - А что касается того,
что время не имеет особого значения, то это так. Школа есть школа. Порой мне
кажется, что годы вообще не властны над тем, что вложил в меня сэнсэй.
Наверное, это чувствует каждый его ученик.
Вспыхнуло оранжевое табло предполетной готовности.
- Прошу занять свои места.
Зорову показалось, что командир корабля произнес эти слова
неприязненным тоном да еще и скривился, будто предстоящий полет был для
него чем-то сродни посещения горячо "любимой" космонавтами
врачебно-контрольной комиссии. Экипаж и пассажиры удобно устроились в
огромных креслах-коконах. Свет в рубке погас, и мерцание индикаторов
наполнило помещение зыбкими сполохами. Вперед и вдоль распахнулись экраны
внешнего обзора. Табло отсчитывало последние секунды перед стартом. У Зорова
вдруг тревожно защемило сердце, словно он забыл что-то очень важное...
Некогда голубая планета, на протяжении веков воспетая не одним
поколением поэтов, вот уже более трехсот лет мрачным красновато-бурым
призраком наматывала витки вокруг Солнца. Спровоцированный кучкой
ультраэкстремистов ядерный конфликт на Ближнем Востоке привел к чудовищной
по масштабам экологической катастрофе. Перед лицом неминуемой гибели
человечество вынуждено было забыть на время все распри, но даже объединенных
сил земной цивилизации не хватило для спасения планеты - во всяком случае, в
том виде, который обеспечивал бы процветание ее народов. Впрочем, тогда
вопрос о процветании прозвучал бы дико и неуместно. Стоял вопрос неизмеримо
более важный - о спасении земной цивилизации, о выживании человечества.
Тогда-то и появился проект "Ковчег", разработанный, группой наиболее
дальновидных ученых разных стран. Генеральный секретарь ООН Пьер де Луар,
сам крупный биолог, обеспечив реализации проекта режим наибольшего
благоприятствования, правительства практически всех ведущих стран
согласились субсидировать проект. Началось беспрецедентное по масштабам
строительство космических кораблей, челноков, орбитальных станций и
комплексов. В Приземелье, а также на Луну и Марс забрасывалась самая
современная техника, непрерывным караваном доставлялись необходимые
материалы и комплектация. Десятки тысяч наскоро прошедших специальную
подготовку строителей и монтажников развернули грандиозное строительство
стационарных планетарных баз и больших космических станций. Реализацию
проекта облегчили и ускорили крупнейшие научные открытия, позволившие
овладеть антигравитацией и энергетикой гравитационного резонанса.
Последовавшая за этим революция в технологии позволила создавать огромные -
на десятки тысяч человек - космические платформы. Хроника тех дней
зафиксировала их старты - исполинские сверкающие диски бесшумно отрывались
от земли и величаво уходили в небо... Далеко не все земляне изъявляли
желание покинуть родную планету и избрать местом жительства Луну, Марс или
открытый космос. К тому же и процент отсева среди добровольцев был очень
высок. Специальная комиссия из врачей, психологов и социологов проводила
жесткий отбор кандидатов в космические переселенцы. Проходили физически,
психически и генетически здоровые люди, причем преимущество отдавалось
специалистам высокого класса в различных областях человеческой деятельности.
Все это приводило к тому, что увеличение числа космических переселенцев -
особенно на первых порах - происходило медленно, и понадобилось специальное
решение ООН, чтобы резко увеличить количество аттестационно-пропускных
пунктов во всех регионах планеты. Создание больших космических платформ
прямо подталкивало к такому решению, хоть не всем оно и пришлось по вкусу.
Как бы там ни было, к концу XXI века в космос переселилось уже несколько
миллионов человек. А на Земле к тому времени положение еще более ухудшилось.
Бушевала пандемия, вызываемая неизвестным ранее вирусом; всплыли новые
модификации ВИЧ, казалось, навсегда побежденного СПИДа; увеличилось число
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг