Жуга дождался, пока Влана не залезла под одеяло, раскрыл окно, с натугой
приподнял бадью и вылил позеленевшую воду на улицу. Снаружи заматерились. Жуга
захлопнул раму, погасил свечу и тоже забрался на кровать. Улёгся спина к спине.
- Жуга, - позвала девушка негромко.
- М-м?
- Зачем ты няньчишься со мной, коль знаешь?
Жуга пожал плечами. В постели это получилось плохо.
- Бог знает, зачем.
- Ты вспоминал обо мне?
- Нет.
- Я... наверное, мне нельзя было так. Но как растить ребенка одной, без
дома, без семьи, без денег? Холера тут ещё...
Жуга промолчал.
- Злишься на меня?
- Нет.
- Жуга, я... - Влана вдруг повернулась лицом к нему.
- Что?
- Я... Нет, ничего, - она вздохнула. - Спи, Лис. Спи.
* * *
Истошный крик взвился в полночной тишине, гвоздём буравя уши. Жуга
вскочил, отбросил одеяло, одним движеньем натянул штаны и с посохом в руках
метнулся к двери.
- Запрись и никуда не выходи! - крикнул он Влане. Перепуганная девушка
сумела лишь кивнуть в ответ.
Кричала женщина, откуда-то снизу. Кричала долго, не умолкая. Корчма
зашумела, просыпаясь. Захлопали двери. В нижнем зале было пусто. Жуга, едва
касаясь ступеней, сбежал вниз по лестнице, где у дверей почти что сразу
столкнулся с Ладошем.
- Кто кричит?!
- Что?
Ладош был в одном носке и в вязаной жилетке поверх ночной рубахи, в одной
руке держал горящую свечу, в другой - мясницкий длинный нож.
- Кто кричит, спрашиваю?! - рявкнул Жуга, теряя терпение.
Хозяин указал ножом на дверь:
- Там. В комнате...
Дверь, запертая изнутри, не поддавалась. Жуга ударил раз, другой - с
разбегу, расшиб плечо и выругался. За дверью притихли. Меж тем сбегался народ -
большинство постояльцев корчмы, разбуженные криками, спешили вниз. Кто мог,
пришёл с оружием.
- Что тут творится?
- Кто кричал?
- Эй, господин Кинкаш, откройте! - позвал хозяин. Свеча в его руке
дрожала. - Чего за шум у вас там, а?
- Кинкаш? - внезапно вскинулся Жуга.
- Ну да. Он поздно заявился, с девкой. А комнату всегда внизу снимает.
Там, значит, и просторней и теплей, хоть и дороже...
- О, чёрт... Ломайте дверь! - Он обернулся. - Огня! Свечей несите!
Ударили. Ещё. Засов слетел со звоном, дверь рухнула, толпа ворвалась в
комнату и замерла, притихнув. Ладош наклонился, посветил свечой и спешно
отступил назад.
- Силы небесные...
Девчонка на измятой и разбросанной постели была жива, лежала там без
чувств в чем мама родила. На шее и груди темнели ссадины. Второе тело было на
полу - высокий молодой мужчина лежал ничком, сжимая меч в руке. Кровь
растекалась тёмной лужей. "Эй, рыжий! - донеслось из толпы. - Там, справа!
Осторожней!", "Не двигайся!"
Жуга замер и медленно встал. Обернулся.
Посреди комнаты, щетинясь ломаными досками, темнел неровный провал
подземного хода.
И в этот миг раздался смех. В толпе заоборачивались.
Хохотал Бертольд.
- Не... не меня! - выдавил он сквозь истеричный смех. - Перепутали! Ха-ха!
Они перепутали!
- Дайте ему кто-нибудь по зубам, - хмуро бросил Жуга.
Смех сам собой умолк и перешел в икоту. Жуга присел и повернул лежащего на
спину.
То был Кинкаш.
Кабатчик повернулся к людям.
- Бегите за стражей.
* * *
- Зовут?
- Жуга.
- Откуда родом?
- С гор.
- Чей сын?
- Родителей не помню... да и не знаю.
- Так... Чем занимаешься?
- Странствую.
- Нищий?
- Травник я.
Градоправитель Маргена откинулся на спинку кресла, сложил ладони на животе
и покрутил большими пальцами. Нахмурился, поворошил зачем-то лежащие на столе
бумаги. Вздохнул.
Дело принимало неприятный оборот.
Илие Радулеску ходил в градоправителях не первый год, в народе слыл
вельможей мудрым и справедливым, да и сам весьма гордился тем, что должность
свою получил не за взятки и пустые обещания, а выбран был народом за вполне
реальные, конкретные дела. Он был ещё далеко не стар и не без основания
рассчитывал пробыть на этой должности ещё лет пять, а бог даст, и все десять,
да видно не судьба: война, холера, разное другое прочее. Обозы прими да
размести, да людей дай, чтоб охранять в пути, а то мародёров развелось.
Провиант впрок тоже надо запасти, оружие, мануфактуру; стены городские
укрепить, колодцы почистить. В ополчение людей дать. Та ещё неразбериха. А тут
ещё вдруг - на тебе! - в трактире, в центре города прирезали боярского сынка,
да так, что и следов не отыскать! До того ль сейчас, когда вот-вот османы к
стенам подойдут?! Ну ладно, мужики да горожане подерутся спьяну, бывает, но
такое... А ещё яма эта дурацкая. Н-да... Вот и разбирай теперь, сиди и
самолично дознавайся.
Он поднял взгляд на стоящего перед ним рыжего парнишку. Покосился на окно,
где секретарь за столиком, согнувшись в три погибели и высунув язык от
черезмерного усердия, скрипел пером, записывая сказанное. Чернила так и
брызгали во все стороны.
- Значит, говоришь, ты травник... - повторил он. Паренёк кивнул. - Так что
ты мне прикажешь делать-то с тобою, а? Подумай сам. Ведь получается, что ты
последний, кто с Кинкашем говорил. Та девка, что припёрлась с ним
перепихнуться, не в счет - какие там, тудыть ей, разговоры... У дверей тебя,
опять же, первым увидали, да ещё и с дубинкой. Да драку днём ещё с его ребятами
затеял там при всем честном народе. Что скажешь? А?
- Не затевал я драки, - хмуро отозвался рыжий странник. - А что до посоха,
так я всегда его ношу - нога у меня больная.
- Да, отговорка на славу! - усмехнулся Радулеску. - Здоровые бы так
дрались, как ты... И где ж ты был той ночью?
- Наверху был, в комнате...
- Один?
- Нет.
- Тоже с девкой, стало быть, - усмехнулся градоправитель. - Ну-ну, понятно
- дело молодое... Как её зовут?
- Не помню, - помолчав, ответил тот.
- Что ж, и это бывает, - кивнул серьезно Радулеску, вновь пошарил на столе
и вытащил два сплошь исписанных неровными каракулями пергаментных листа.
Сощурился подслеповато. - Вот тут хозяин корчмы говорит, будто ты его вечером
спрашивал, кто, мол, такой Кинкаш Дёже. Было это?
- Было, - кивнул тот.
- А зачем?
- Он сам перед этим меня отыскал, Кинкаш этот.
- Ага... Угу... - Градоправитель перебрал бумаги. - Верно. Вот и дружок
его Кобор показал, что за тобой боярский сын вдогон отправился, в аккурат,
значит, после драки... А потом вернулся, значит. И? Чего он от тебя хотел?
- Не знаю я. Не вышло у нас с ним разговора.
Градоправитель помолчал. Развёл руками.
- Что ж получается тогда? Никто тебя не видел и не знает, и поручиться за
тебя некому. Говоришь, что родом с гор, а на волоха не похож. И тут тебя
видели, и там - всюду нос свой сунуть ухитрился. В комнате тебя, конечно, не
было... ну а если сговор? И ты в нем замешан? Стоял у двери на случай, если
выскочит. А люди - вот они, - он помахал пергаментом, - озлобились. Чего я им
скажу? Благодари-ка лучше бога, что дверь была закрыта изнутри, а то я и не
знал бы, что сказать им в оправдание твоё... Кто может подтвердить твои слова?
Монах? Корчмарь? Продажная деваха?
Жуга молчал, понимая, что спорить бесполезно. Илие Радулеску встал и
подошел к окну. Некоторое время молча смотрел на улицу. Секретарь за своим
столом с показным усердием шуршал бумагами.
- Знаешь, что, - не оборачиваясь, сказал наконец градоправитель, - недосуг
мне сейчас с тобой цацкаться. Есть поважней дела. Шёл бы ты из города от греха
подальше, покуда ещё можно уйти. Ты и этот твой приятель чокнутый, монах
который. А то тоже, понимаешь, ходит, баламутит народ со своим дьяволом, тьфу
ты, господи прости... Вот. Сутки вам даю, считая от сегодня. Увижу завтра вас -
пеняйте на себя. Понятно или повторить?
- Чего уж непонятного...
- Ну, по сему и быть, - он махнул рукой. Снял с пальца и оттиснул на
дешевом сером сургуче массивную печатку. - На, - протянул Жуге. - Отдашь
десятнику, и стража у дверей тебя пропустит.
Странник кивнул, повернулся и направился к двери.
Про сорок менок, что остались у стражников, он умолчал.
Так и так бы - не отдали.
* * *
- Нет, вот ты скажи мне толком: с чего вдруг я-то должен уходить?! Чего я
сделал-то, что бургомистр и меня с тобою вместе прогоняет?
- Оставайся, если хочешь, - буркнул Жуга и отвернулся. Вопрос остался без
ответа.
Распухший нос Бертольда Шварца был красен, словно клюква, и разве только
не светился в сумраке подвала. Монах умолк, глотнул из кружки. Глаза его
бегали. Он всё никак не мог прийти в себя после событий прошлой ночи, а теперь
вот узнал о новой, свалившейся на них напасти.
Идти обратно под Жёлтое Колесо приятели не решились, и, поплутав с
полчасика по городу, остановили свой выбор на какой-то другой корчме - тёмном
подвальчике с большим, аляповато нарисованным зеленым раком на вывеске. Раков
тут, впрочем, не подавали, как и других порядочных закусок, да и пиво оказалось
гораздо хуже ладошевского. С утра здесь было малолюдно. От бочки из-под
квашеной капусты невыносимо разило кислым - видно, приготовили вчера, чтобы
вынести вон, да руки не дошли.
Жуга, хмурый и невыспавшийся, в молчании цедил вторую кружку. Поводов для
веселья и впрямь было маловато: деньги кончились. Тех менок, что остались, едва
хватило, чтобы горло промочить.
Свет, льющийся в распахнутую дверь, на миг закрыла чья-то тень, Жуга не
успел оглянуться, как Влана уже сидела на лавке рядом с ними.
- Чего пришла? - нахмурился Жуга.
- Уф! Насилу вас отыскала! - Она порылась в сумке, выложила на стол
большой пирог, луковицу, и две пригоршни моченых яблок. - Нате вот, поешьте,
пироги ещё горячие. Знаю, что мало, но всё таки...
Шварц ожил буквально на глазах.
- Еда! - Он истово перекрестился. - Благослови тебя господь, девка! Надо
же... Дай нож, Жуга.
Жуга рассеянно вынул из-за пояса и протянул ему свой нож с ореховой
рукоятью. Повернулся к Влане.
- Как ты себя чувствуешь?
- Лучше, - потупилась та. - Вот только извелась вся, когда вас стража
повязала.
- Так она ведь многих повязала, без разбору.
- Ну. Только прочих сразу отпустили, а вас до утра мурыжили. Чего
сказали-то хоть?
- Если градоправитель не заберет свои слова обратно, - вмешался брат
Бертольд, - то мы уйдем из Маргена.
- А что сказал градоправитель?
- Он сказал: "Вон из Маргена!" А, чтоб тебя... Жуга! Держи пирог, чтоб не
трепыхался...
Влана прыснула. Жуга, как ни был он расстроен, невольно тоже улыбнулся,
наблюдая, как монах орудует ножом. Поднял взгляд на Влану.
- Я там мешок оставил...
- Он у меня, - кивнула та. - Я забрала с собой. Возьмешь потом.
Травник посветлел лицом. Вздохнул с облегчением и потянулся за пирогом.
- С чем хоть пирог-то?
- С рыбой. И что же вы теперь делать надумали?
Жуга пожал плечами. Прожевался. Глотнул пива.
- А что тут поделаешь? Уйдем.
- Плетью обуха не перешибить, - чавкая набитым ртом, поддакнул ему Шварц и
вновь атаковал середину пирога.
- А может, всё-таки останетесь? В такой неразберихе неужели будет кто
искать?
Жуга выдернул нож из столешницы и криво усмехнулся.
- На хрена с огнем играть? Всё равно деньги кончились. А мне и жить-то
здесь, кроме как на постоялом дворе, больше негде. Уходить нам надо, Вланка.
Уходить.
Влана помолчала.
- Конечно, не мне вам советовать, - сказала она, - но всё же... Тот
парень, которого убили, помнишь, что говорил на рынке? Радмил там, Молинар и
этот...
- Золтан Хагг?
- Ага. Зашёл бы ты к ним, вдруг помогут? Терять вам всё равно ведь нечего,
вот вечером и уйдете.
- А у тебя голова варит! - хмыкнул брат Бертольд, доел свой кусок и
облизал жир с пальцев. Повернулся к Жуге. - Что скажешь, Лис? Девка дело
говорит. Пойдем?
Жуга помедлил, прежде чем ответить. Бездумно повертел в руках нож.
Вздохнул.
- Горячка и погибель, - проворчал он. - Ей богу, гадко это все. Ямы эти,
убийства, доносы... Город, чтоб его...
- Попытка - не пытка.
- Ладно, - сказал решительно Жуга и встал из-за стола. - Пошли.
* * *
На поиски жилища колдуна пришлось потратить больше времени, чем думали
сначала. Расспрашивать прохожих оказалось делом бесполезным - никто не знал,
где проживает Золтан Хагг, а кое-кто, заслышав это имя, поспешно отходил от них
подальше, крестясь и прикрывая лица. Ругаясь и кляня в душе пугливых горожан,
Жуга, Бертольд и Влана мотались битый час туда-сюда, пока чумазый паренёк,
польстившись на полушку, не привёл их к самому крыльцу обшарпанного старого
домины, стоявшего с изнанки безымянного кривого переулка.
- Здесь? - недоверчиво спросил монах, косясь на пыльные замызганные окна.
- Здесь, здесь, - мальчишка протянул ладонь. - Давай, гони монету.
- А ты не врёшь?
- Не врёт, - ответил за него Жуга. - Отдай полушку, не жадись.
На запястье травника зеленовато бликовал браслет с фигурными подвесками и
камнем. Камень мягко и размеренно пульсировал, отсвечивая красным.
- Полдня потеряли, - проворчал монах, с неудовольствем расставаясь с
монеткой. - Почему именно этот колдун? Чем плохи два других? Те хоть помочь
пытались парню, а этот даже говорить с ним отказался.
- Вот я и хочу узнать... почему он отказался.
Жуга направился к дверям и постучал.
Некоторое время царила тишина, затем послышались шаги. Дверь отворилась,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг