Разговаривать было больше не о чем, и Жуга, оставив мужикам кирку,
двинулся в обратный путь, приятно озадаченный, с чего бы это поселяне сделались
вдруг такими сердобольными. День клонился к вечеру, на улице заметно
похолодало, и Жуга сам не заметил, как ноги привели его к порогу деревенской
корчмы. Из трубы вился уютный дымок. Неподалеку рядком стояли несколько
порожних возов. Жуга постоял в нерешительности, затем нащупал за пазухой тощий
кошель - не осталось ли мелочи? Мелочь осталась. Он вздохнул, раскрыл дверь и
вошёл.
Внутри было сумрачно и тепло. Хозяин - видимо, тот самый Андрлик - дремал
возле бочек с пивом, но сразу поднял голову, заслышав, что кто-то вошёл. В
углу, за длинным столом трое возчиков отогревались после дороги горячим
сбитнем. Справа, у окна сидел угрюмый белобрысый паренёк и бесцельно глядел в
заиндевелое стекло. На столе перед ним стояла нетронутая кружка с пивом.
Мельком глянув в его сторону, Жуга оставил лопату подле входа и прошёл к
хозяину.
- День добрый, - поздоровался тот.
- И тебе того же, - Жуга пошарил в кошельке, вынул монетку. - Сбитню
налей.
Андрлик сгрёб менку, кивнул, снял с полки кружку и наполнил её из самовара
густым горячим сбитнем. Жуга огляделся, облюбовал стол, который показался
почище, и уселся. Пригубил из кружки. Напиток оказался хоть куда - с травами,
на мёду, согревал приятно руки и теплой волной отзывался в животе. Жуга выпил
уже больше половины, когда паренёк у окошка вдруг поднял голову, обвел корчму
мутным взглядом и, заприметив Жугу, подхватил свою кружку и направился к нему.
Уселся на скамью напротив и некоторое время молча рассматривал незнакомца.
Поскрёб в затылке.
- Ты, что ли, Жуга будешь? - хмуро спросил он.
- Ну, я, - Жуга отпил из кружки. - А что?
Паренёк покосился на свою кружку, словно видел её впервые, вздохнул и
отодвинул в сторону. Сплел пальцы, согнул их до хруста. Потупился.
- А вот скажи-ка, травник, - глядя в сторону, начал он, - может твоя наука
помочь, когда человек человека не понимает?
Жуга нахмурился.
- Это как?
- Ну, вот ежели, взять к примеру, такой случай: парень девку любит, а она
его - нет... Можно тут помочь?
- Ничем тут не поможешь. Тут или парень - дурак, или девка - дура... или
нету здесь любви никакой... так - баловство.
Парнишка некоторое время молчал, кусая губы. Поднял взгляд.
- Ну... есть же там зелье, какое ни то, приворотное... Ведь есть же!
Жуга пожал плечами.
- Есть, конечно... да только дурь всё это. Силой человека ещё никто
счастливым сделать не мог.
- Ну, так то - силой! А это...
- Травы - тоже сила, - хмуро сказал Жуга, заглянул в кружку, одним глотком
допил сбитень и встал. - Не дело ты затеял, парень. Колдовством тут не
поможешь.
- Так значит, не дашь ничего?
- Не дам.
Паренёк глянул исподлобья, помотал головой.
- Видно, правду люди говорят, - процедил он сквозь зубы, - с рыжим да
красным не связывайся... всё вы, ведуны, одним миром мазаны, что ты, что бабка
Ниса... Нос всё любите задирать, а как до дела дойдет - хрен тебе. Эх... - он
махнул рукой отвернулся, да так и остался сидеть, подперев голову рукой. Жуга
хотел было ещё что-то сказать, передумал, надел шляпу и, подхватив лопату,
направился до Збыха.
Кузнеца дома не оказалось, зато вернулась Ружена. Жуга замялся
нерешительно на пороге, не зная, что сказать - к такому повороту событий он не
был готов, но девушка сама начала разговор.
- Проходи, садись, - тяжело вздохнув, сказала она, кивая на лавку. -
Поговорить с тобой хочу, пока брата нет.
Жуга опустился на скамью.
- Где он?
- Я его на улицу вытолкала - пусть хоть до кузницы прогуляется... - Она
помолчала, дрожащими пальцами теребя косу, и вдруг повернулась к Жуге.
- Жуга, скажи, ведь ты... не со зла? - В глазах её были слезы. - Всё это -
не со зла?
Жуга ответил не сразу.
- Что он тебе рассказал?
- Все... Наверное, все... - Она спрятала лицо в ладонях и заплакала. У
Жуги духу не хватило её успокаивать, и он снова промолчал. - Говорила же я ему:
уедем из этой деревни... - глухо слышалось сквозь рыдания. - Кузнецкое ремесло
всюду уважают, не пропали бы... так ведь нет же...
- Деревня-то при чем? - с недоумением спросил Жуга. - Хорошая деревня, и
люди, вроде, как люди... Добрые. Вон, помогли мне даже бесплатно...
Ружена подняла к нему заплаканное лицо.
- Они всегда готовы помочь... если надо похоронить, - сдавленно сказала
она. - Думаешь, ты первый в эту зиму приволок сюда мертвеца?!
Жуга побледнел.
- А... разве... нет?
* * *
Расчистив заметённую снегом дорожку, Збых растворил скрипучую дверь и
некоторое время стоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. В
кузнице было пусто и холодно. Вода в бочке подёрнулась льдом.
Збых подошел к очагу, поворошил холодные угли, рассеянно перебрал
инструмент на верстаке. Тронул недвижные мехи. Взялся было за молоток, но
вздохнул и отложил его в сторону. Ощущение тяжести в руках было странное и
незнакомое.
Он вышел и долго стоял, глядя, как опускается на деревню вечер, потом
повернулся и посмотрел в другую сторону - на реку, на лес за рекой. Настроения
работать не было. Он запахнул плотнее полушубок и направился вниз по тропинке,
к темневшей во льду проруби.
Близилась ночь. Небо подёрнулось тёмной синевой, затем почернело совсем.
Воздух был тих и прозрачен. Одна за другой высыпали звезды. Взошла луна,
посеребрив верхушки елей на том берегу, щербатой сырной головой отразилась в
воде. Мягким покрывалом заискрился снег.
Збых стоял недвижно, глядя на спящую зимнюю реку, чувствуя, как распирает
грудь непонятный, неведомый доселе зуд. Голова томилась ожиданием слов. Он
стоял и вспоминал.
...Жаркими пальцами пляшет костёр, лижет сухие вязанки. Чёрным хвостом над
землей жирный зловонный дым. Запах горелого мяса и след в пламени стихшего
крика - в шуме толпы, в шуме толпы, в шуме толпы...
...Повозка старая ползёт неспешно по дороге, плетутся сонно под ярмом
усталые волы. Под солнцем пыль, и потный лоб никак не остывает. Но почему так
хорошо нам ехать в никуда? Нигде подолгу не сидеть, нигде не оставаться. И
рядом - милое лицо, и карие глаза...
...На снежной поляне вдруг - голос зовущий,
В просторах снегов умирающий день.
Полночные звезды и - ветер метущий,
Погасший костёр и - скользящая тень...
Збых помотал головой.
- Не мое... - прошептал он еле слышно. - Всё - не мое...
Он осмотрел на свои руки - широкие мозолистые ладони деревенского кузнеца.
Пошевелил пальцами, хмыкнул. Откуда пришло это странное чувство поющих под
пальцами струн? Он же не играл никогда ни на чем, и не знает даже, с какого
конца за скрипку браться. И голова... Збых снова затряс головой. Слова. Слова.
Накатывают, кружатся, теснятся...
- Збых!
Кузнец оглянулся - вниз по склону бежал Жуга. Споткнулся, упал, зарывшись
носом в снег. Встал, отряхиваясь. Поднял и нахлобучил шляпу, и уже не особенно
торопясь, быстрым шагом спустился к реке. Остановился рядом.
Некоторое время они молчали.
- Красиво, - совершенно неожиданно для себя, сказал вдруг Збых.
- Что? - встрепенулся Жуга.
- Красиво, говорю, - задумчиво повторил тот. Посмотрел Жуге в глаза. -
Почему я раньше этого не замечал? Или... это тоже из-за рифмача?
- Всё может быть... Сам ты что об этом думаешь?
Збых наклонил голову, посмотрел искоса.
- Я не думаю, я - знаю, - ледяным голосом сказал он, и вдруг, ни с того,
ни с сего, начал читать:
Призрак давних эпох, навевающий сон,
Эхо стихших шагов, уходя в небосклон,
Бороздящее тьму на рассвете.
Легкий шелест листвы, рокот теплой волны,
Тишина подземелий и грозы весны -
В колыбель приходящие к детям.
Оберёг и броня теплых маминых рук,
Вереница событий, друзей и подруг,
Первый враг, что понять так непросто.
Поле, лес и Луна - в облаках и в реке,
Лето, осень, весна, льдинка на языке -
Это в памяти держит подросток.
Уходящая юность, груз новых забот,
Сны, печали, усталость, кровь, слезы и пот,
Смех и горе, ответы, вопросы...
Дуновение смерти за чьей-то спиной
И любовь, что поможет остаться собой -
Так внезапно становишься взрослым.
Новый груз новостей, треволнений и бед,
Череда поражений, ничьих и побед.
Первый волос седой на макушке.
Все, что в жизни узнал уже можно забыть,
Всё равно эти знания не применить -
И грустят старики и старушки.
Нет ни сна, ни печали, лишь молкнут шаги,
В воду бросили камень, погасли круги,
Только души в единое слиты.
Вновь ушёл в дальний путь призрак давних эпох,
И в молчаньи холодных застывших веков
Пыль заносит могильные плиты...
Жуга слушал, почти не дыша, эти скупые сбивчивые вирши, от которых щемило
сердце, и какой-то иной, нездешний холод волной поднимался в душе, и не
оставалось после ничего, только один большой, неясный вопрос: почему? зачем? за
что?
- Силён рифмач... - одними губами прошептал Жуга.
Збых умолк. Покосился на ремешок на запястье. Кожа под ним покраснела и
чесалась.
- Жуга, - тихо позвал он.
- Что?
- Что же дальше-то будет?
- С Тобой или с Ним?
- С нами... с обоими...
Жуга не ответил. Присел возле проруби. Сгрёб ладонью снег.
- Смотри, - он слепил снежок и бросил его в прорубь. С легким плеском тот
исчез и показался снова еле видимым белым пятнышком под тёмной водой. - Вода -
это, как бы, твоя душа. А снежок - его. Не плавает, не тонет... - Он умолк, а
когда продолжил, голос его звучал как-то странно.
- Вода растопит снег, - говорил Жуга, не глядя на кузнеца. - Пройдёт
девять дней, и его душа отправится в путь. Если смешаются они, то и твоя уйдет
следом... Три дня уже прошло.
Збых почувствовал, как замирает сердце. Сглотнул гулко.
- И... ничего нельзя сделать?
Жуга помолчал.
- Девять дней - огромный срок, если знать, что делать, - наконец, сказал
он, рассеянно глядя в прорубь. Вода в ней быстро замёрзала, и вскоре снежок
окончательно вмерз. - Лед видишь?
- Ну, вижу, - согласился Збых. - И что?
- Оберёг для тебя - что лед для этого снежка. Не даст растаять... - Он
повернулся к Збыху. - Почему ты не сказал мне, что до Вайды было ещё трое?
- Те, которые помёрзли? я как-то о них не подумал... А что, это важно?
- Важнее некуда, - Жуга встал и отряхнулся. - И вот что еще: кто такая
бабка Ниса? В который раз о ней слышу, а ты, вроде, ничего мне про нее не
рассказывал.
- Бабка Ниса? Так она ведь не в деревне живет.
- А где?
- На высёлках...
- Вот как? - Жуга поднял бровь. - Ну что ж, раз так - заглянем завтра на
выселки. Пошли домой. Сестра твоя извелась там вся.
Збых вздохнул и покосился на приятеля.
- Я зря ей всё рассказал? - спросил он.
Жуга покачал головой.
- Пожалуй, это лучшее из всего, что ты мог бы сделать.
* * *
Изба, в которой обитала пресловутая бабка Ниса, оказалась недалеко от
деревни - каких-нибудь полчаса ходьбы. То была низкая деревянная хибара,
донельзя ветхая и до сих пор не упавшая лишь потому, что вросла в землю по
самые окна. Воздух над щербатой кирпичной трубой был чист и неподвижен, но Збых
заверил друга, что бабка почти всегда дома.
- Она странная, и говорит не всегда понятно, - рассказывал кузнец по пути,
- но если сможет, то всегда помогает. Если хворь какая приключится или, там,
другая беда - всё к ней идут. Помнится, летом корова у тетки Вежбы пропала. Три
дня искали - не нашли, потом додумались бабку Нису помочь попросить. Та вышла к
лесу, поклонилась на всё четыре стороны, пошептала что-то. Жива, говорит,
скотина ваша, в лесу заплутала. Вернётся к завтрему. И что ты думаешь? Ведь
вернулась.
- Она что, так и жила в этой избе?
- Тут раньше Михалек-рыболов жил, да лет шесть тому назад он женился и дом
новый себе отстроил, а этот старухе отдал. А она до того в землянке ютилась.
- А лет ей сколько?
Збых пожал плечами.
- Бог знает... Сколько себя помню - всегда он тут жила.
- Сам-то ты бывал у нее?
- Случалось...
Заботливо расчищенная от снега, к дверям вела дорожка. Тут же рядом стояла
лопата. Стучать Збых не стал ("Не любит она этого, да и на ухо туга..." -
пояснил он), пихнул ногой забухшую дверь, шагнул уверенно в полумрак сеней, но
тут же налетел на какую-то бочку, полную воды, и чуть не упал. Лежавший на ней
ковшик со звоном грохнулся на пол, и почти сразу же в избе зашаркали шаги. Жуга
покачал головой и улыбнулся: бабка оказалась не так уж и глуха.
- Никак не привыкну... - проворчал Збых, вставая и отряхиваясь. Поднял
ковш, повертел его в руках и положил на место. - Вечно она переставляет её с
места на место, бочку эту дурацкую... И откуда только силы у нее берутся этакую
тяжесть ворочать! Не иначе и впрямь - колдовство какое-то.
Жуга усмехнулся:
- Пустую бочку передвинуть - дело нехитрое.
- Пустую? А! ну, да...
Друзья прошли в горницу и лицом к лицу столкнулись с деревенской
травницей.
Збых снял шапку, стряхнул снег. Поклонился.
- Здравствуй, бабка Ниса.
Поклонился и Жуга.
- День добрый.
Та ответила не сразу. Посмотрела на Жугу. Помолчала.
- Ну здравствуйте, коль пришли, - наконец сказала она.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг