- Кто это были? - спросил Ник, раскручивая за хвост дохлого зверька.
- Крысы. Ой! Ники, зачем ты взял?! Брось немедленно!!
Они сидели на маленькой станции, настолько живописной, что железнодорожной
станцией это можно было назвать с большой натяжкой: мраморная площадка с
четырьмя скамейками, перерезанная надвое рельсовой полосой. Прямо над их
скамьей висела крупная надпись "РАСПАДЫ", в точности такая же красовалась
через линию напротив. Кругом шумел лес.
- Я таких зверей еще не видел! - сообщил Ник, наблюдая за полетом крысы,
закинутой им только что через рельсы на противоположную сторону.
- Знаешь, я тоже... Только в кино и на картинках. - Чарли переводила дух:
они шли сюда быстрым шагом, почти бегом, не захватив с собой ни единой
сумки, вообще ничего - ни вещей, ни провизии. - Но ты их знатно поджарил!
Слушай, Ники, как ты это делаешь? Ты же чуть весь дом не спалил! Бедный
профессор! Проснется - его же удар хватит! - Чарли засмеялась - не то
чтобы весело, скорее нервно.
- Во как я их! - Ник прямо раздулся от гордости.
Чарли задумалась:
- Странно. Откуда в доме взялось столько крыс?
- За Ключом пришли, - вяло предположил Ник. И оживился: - Здорово, что мы
его выкинули, да?
Чарли совсем впала в задумчивость:
- Почему крысы? Почему не люди? Чего уж проще: окружили бы дом, приказали
бы нам выходить по одному с поднятыми руками...
- А это чтобы тебя напугать! - хихикнул Ник.
Чарли несильно ткнула его локтем в бок: ну, визжала, мало ли что бывает -
жизнь-то какая нервная! Тут она кстати вспомнила, что как раз перед
появлением крыс собиралась устроить Нику взбучку.
- Слушай, Ники! Зачем ты всегда влезаешь в разговоры старших? Да еще
выбалтываешь наши секреты? Теперь из-за тебя они найдут наш Ключ и
достанут его из болота! Мы его, по-твоему, для этого выкинули? Так вот, на
будущее учти: если ты что-то знаешь про взрослые дела, то не распускай
язык, понял? Особенно при посторонних!
- А почему ты с ним обнималась, если он посторонний? Я знаю, если бы я не
сказал, то ты тоже бы от меня уехала! С ним! Ты его даже целовала, а меня
еще - ни разу!..
- Никуда бы я не уехала, - буркнула Чарли и отвернулась.
Леху она не целовала - это была неправда, которую домыслил Ник, но
обличать его во лжи у нее не повернулся язык: умеют же дети после нагоняя
выдать что-то такое, что впору самой извиняться. Она и впрямь
почувствовала себя виноватой: Ник маленький, остался один, без родителей в
страшном, враждебном мире... Надо будет как-нибудь его чмокнуть.
Разумеется, не теперь, после взбучки. Ник тоже отвернулся, насупившись.
Никакого толка из внушения, ясное дело, не вышло.
Посидели молча. Ник вскочил и принялся бегать по площадке, футболя
камешек. Наблюдая за ним, Чарли вспоминала разговор с Лехой. Игроки - тоже
люди? И они не сидят неведомо где за мониторами, нажимая на кнопки, как ей
представлялось, а принимают участие в Игре? Сенсацией дня была его
уверенность в том, что Ник - один из Игроков. Нелепее, кажется, ничего не
придумаешь. Впрочем, ничего удивительного: у людей от Игры попросту едет
крыша, они уже готовы увидеть пришельца в маленьком ребенке. Еще Чарли
вспомнила, что до сих пор ничего не знает о Нике: откуда он, как сумел
выжить в одиночестве, кто его родители и куда они подевались? Все как-то
недосуг было расспросить. Сейчас, кажется, самое время.
Ник споткнулся, упал, вернулся, прихрамывай, и сел подальше от Чарли, на
самый край скамьи. Похоже, он на нее дулся. Решив сделать первый шаг к
примирению, Чарли попросила:
- Ники, расскажи О себе... Пожалуйста.
Вместо ответа Ник заявил мрачно:
- Я заболел.
У Чарли екнуло сердце.
- Чем?.. - Она даже не подумала, что если он чувствует себя плохо, то вряд
ли сможет сказать ей название болезни.
Но Ник ответил:
- Геморроем.
Хочешь плачь, а хочешь смейся.
- С чего ты взял?..
Ник потер то место сзади, на которое упал:
- Болит.
- Ну, это... До свадьбы заживет.
- До свадьбы, до свадьбы.. - проворчал Ник. - А как я на поезд сяду?
- Но ты ведь сейчас сидишь? А что касается поезда, то мне кажется, что он
вряд ли...
Чарли не успела договорить, что поезд, по ее мнению, вряд ли приедет, как
с дороги послышался стук колес, сопровождаемый довольно мелодичным
дребезжанием. Они обернулись: по рельсам к станции приближалось, лихо
гремя и позвякивая, громоздкое металлическое сооружение, что-то вроде
вагона-беседки грязно-рыжего цвета с раскладной электродугой на крыше.
Невзирая на явную древность и отсутствие за рулем водителя, сооружение
двигалось на удивление бодренько, но около станции сбавило ход. Если бы
Чарли доводилось когда-нибудь видеть старинный трамвай, она пришла бы к
выводу, что ветка эта вовсе не железнодорожная, а трамвайная, скорее всего
дань земной моде на ретро третьего колыбельного периода, именуемого еще
"предстартовым". Впрочем, что касается последней земной моды, Чарли еще из
космоса обратила внимание на ее нестандартность и своеобразие.
Вагончик так и не остановился. Чарли на ходу подсадила Ника на заднюю
подножку, потом сама схватилась за поручень - шершавый, чуть тронутый
ржавчиной, входя в вагон, она машинально потерла руку о штаны. Внутри
самодвижущаяся беседка была уставлена чудными ребристыми скамейками
("Несладко придется Нику с его "геморроем!"), и в нем обретался один
пассажир, что удивило Чарли гораздо более отсутствия водителя (эка
невидаль - программное управление). Пассажир, а вернее, пассажирка -
хрупкая девушка с прямыми светлыми волосами в сером комбинезоне - сидела
на задней скамье, при их появлении она слегка поежилась и сдвинулась ближе
к окну. Ник уселся от нее через два сиденья, Чарли села рядом с ним.
Довольно долгое время ехали молча. Чарли изредка косилась назад, как
правило, после очередной станции - не сошла ли попутчица? И каждый раз
встречалась с ее печальным взглядом. Надо же, ровесница. Интересно, откуда
она? Куда едет? Почему одна? Наконец Чарли решилась: оставила Ника и
подсела к незнакомке. Та сидела, отвернувшись к окну.
- Извини, я хотела спросить... - Чарли каждой клеточкой ощутила неловкость
и неуместность своего порыва: она и в самом деле плохо представляла, о чем
же хотела спросить, и наконец выдавила: - Можно узнать, куда ты едешь?..
Девушка, не оборачиваясь, вздохнула тяжко и произнесла с неизбывной тоской
в голосе:
- В город.
Какой-никакой, а разговор завязался. Чарли вспомнила знакомство с Крисом,
назвавшим сразу свое имя и сумевшим с первых слов вызвать симпатию у
ребенка и расположить к себе большую часть компании. Отсюда мораль: чтобы
вызвать доверие собеседника, стоит для начала назваться.
- Я - Чарли, а там сидит Ник. Мы странствуем... Ты тоже путешествуешь или
к кому-то едешь?
Девушка опять вздохнула с надрывом и ответила тихо:
- Домой... - И она неожиданно расплакалась, уткнувшись Чарли в плечо.
Сквозь рыдания доносилось: - Я не хочу им зла... Я просто хочу домой...
Домой, понимаешь!.. Мне больше некуда идти... Просто некуда!.. А они...
Они меня... - Она захлебнулась в рыданиях.
Чарли гладила ее по голове, утешая:
- Не надо... Да плюнь ты на них...
Представления на самом деле не имея, на кого незнакомой попутчице надо
плюнуть, но в полной уверенности, что надо, просто необходимо плюнуть
отравленной слюной!
Наконец та немного успокоилась и сказала, еще хлюпая носом:
- Извини... Ты - Чарли, да?.. А я - Светик. - Она так и сказала "Светик",
так что непонятно было - имя это или прозвище.
Трамвай тряхнуло на рельсовом стыке, он звякнул разухабисто, девчонки
подскочили на жесткой лавке. Чарли засмеялась, надеясь взбодрить Светика.
Светик вымученно улыбнулась.
Ник высунулся в окно - там, оказывается, пробегал поселок. Вагон сбавил
ход - подоспела станция, - и в салон ввалилось с десяток новых пассажиров
- мужчин разного возраста, возбужденных и шумных. Напрасно профессор Кукол
считал, что все население Дербянского округа поголовно перекусано его
собратьями. Едва усевшись всей компанией перед двумя девушками, они
принялись к ним приставать, задавая всяческие непристойные вопросы,
рассказывая попутно про то, как лихо они разобрались с вампирами в родном
поселке Меркурьевке и в его окрестностях. Один из новых пассажиров подсел
к Нику и о чем-то его спрашивал, а тот отмалчивался, глядя в окошко. Чарли
прошла вперед, села перед ними, приветливо улыбнулась мужчине:
- Это мой братишка. Мальчику нужна помощь. Его сегодня укусили. Я просто с
ума схожу! У вас есть дети?.. Понимате, малыш бледнеет, чахнет прямо на
глазах... - Ник втянул щеки и сполз на сиденье. - Мне кажется, на него
плохо влияет солнечный свет... - Последние слова она лепетала уже в
удаляющуюся спину. Ник тем временем показывал ей зубы, изображая страшный
вампирий оскал. Чарли со скорбным вздохом пересела к нему.
За окнами тем временем катастрофически темнело. Судя по обилию
индустриальных подробностей за окнами, трамвай приближался к городу. В
компании послышались воинственные речи, как они им всем зададут в городе,
потом оттянутся, погуляют всласть, и прочее, и прочее, в том числе и
предложения симпатичным девушкам разделить компанию с будущими
победителями и гонителями вампиров. Трамвай миновал окраину, когда Светик
встала и прошла к двери. Махнула рукой, спустилась на подножку, спрыгнула
и растворилась в сгущающихся сумерках.
Трамвай несся дальше - по предместьям, по темным городским улицам.
Разговоры в салоне постепенно смолкли, всеобщее молчание нарушалось только
стуком колес да мелодичным позвякиванием. Внезапно вагончик остановился.
Пассажиры поднялись с мест, оглядываясь: остановка, стрелка, конец пути?..
Раз встали, то пора сходить?.. Но сходить никто не торопился: впереди
поперек путей стояли три темные фигуры, до самых глаз закутанные в черные
плащи. Темно и тихо было в вагоне. И очень страшно. Впереди на рельсах
стояли вампиры, в этом никто не сомневался. Чарли вспомнила, что попутчики
- горячие меркурьевские парни - вроде бы собирались разметать всех
городских упырей в пух и прах. Но в решающий момент почему-то замешкались.
Сейчас отойдут, ринутся в бой, и завяжется на путях жестокая сеча. А что
делать ей с маленьким Ником? Затаиться в вагоне? Или выскользнуть под
шумок и бежать по темным улицам куда глаза глядят?.. Да, чуть не забыла:
при ней же верный хлитс! Драться с вампирами Чарли не собиралась, но сама
мысль ее успокоила. Оглядев еще раз улицу в поисках путей к бегству, то
есть к отступлению, она заметила появление новых темных фигур: они теперь
окружали трамвай, но пока стояли от него на некотором расстоянии. Наконец
один из тех троих, что выстроились поперек пути, произнес глухо в полной
тишине где оглушительным казался каждый шорох:
- Живые, выводите! Не бойтесь. Вас здесь никто не укусит.
"Должно быть, здешняя крылатая фраза", - подумала Чарли.
У одного из лживых не выдержали нервы, в полумраке Чарли узнала того
самого, что подсаживался к Нику. С невнятным то ли криком, то ли рыком он
устремился вперед по проходу, отбрасывая с пути товарищей и натыкаясь на
лавки, ворвался в водительскую кабину, что-то там сделал, и трамвай рванул
с места, словно бык, выпущенный на корриду. Все находившиеся в вагоне,
бухнулись на скамьи от рыка, некоторые, не удержавшись, полетели на пол.
Фигуры впереди шарахнулись в стороны, как черные птицы. Кто-то отпрянул
недостаточно поспешно: удар, приглушенный крик, темное тело катится справа
по асфальту, ранее окружавшие кидаются вперед - поздно! Трамвай мчится как
очумелый, трясясь и дребезжа, по широкой улице, вокруг зажигаются огни
витрин, вспыхивают неоновые вывески, на тротуарах появляются человеческие
фигуры, замирают, проносятся мимо. Чарли пригнулась к сиденью, обхватив
Ника. Мысли прыгали и дребезжали: "Выйти надо было из этого чертова гроба
с музыкой на колесиках! И начистить вампирам зубы!.. Нет, лучше выскочить
заранее, вместе со Светиком. А еще лучше - вообще никогда в него не
садиться!" Ник из под руки трепыхался, пытаясь вырваться, чтобы принять
посильное участие в "корриде". Чарли продолжала из последних сил его
удерживать, как вдруг вагон тряхануло особенно резко, он в последний раз
звякнул отчаянно и со страшным скрежетом, не прекращая движения, начал
заваливаться - как раз на ту сторону, с которой они сидели. Пассажиры
полетели кувырком, Чарли, оторванная от Ника, тоже полетела, ударилась обо
что-то плечом больно-пребольно, потом боком, затем удар в бедро чего-то
мягкого, но тяжелого, тупой тычок чего-то жесткого сзади под ребра. Она
скорчилась, закрыв голову руками и так пребывала до тех пор, пока вагон
окончательно не замер и в нем не воцарилась тишина - поистине мертвая.
Хотя Чарли на протяжении всей катастрофы оставалась в полном сознании, но
сознание это сжалось в плотный шерстяной клубочек. Когда клубочек начал
понемногу разжиматься, на поверхность первым делом выпросталась мысль:
"Цела!" И сразу за ней вторая: "А Ник?.." Чарли подняла голову,
огляделась: тьма. И бардак. Бардак во тьме. Поблизости что-то
зашевелилось, оттуда послышались сдавленные звуки непечатного содержания,
с другой стороны раздалось тонкое жалобное "ох".
- Ник! - позвала Чарли, подбираясь ползком к той бесформенной груде, из
которой продолжали доноситься "охи". И еще раз, уже на грани отчаяния: -
Ники!!! Где ты?!
Внезапно откуда-то донесся голос Ника:
- Чарли! Чарли! Давай сюда, скорей! Здесь можно вылезти!
Чарли сначала ужасно обрадовалась и почти сразу разозлилась: тела
пострадавших, лежавшие до этого в неподвижности как попало вперемешку с
лавочками, после призыва зашевелились и стали издавать по отношению друг к
другу вполне членораздельные, хотя и не вполне дружелюбные,
звукосочетания: им также явно не терпелось выбраться на волю из бардака и
тьмы. Чарли, утешаясь радостной мыслью, что Ник жив, здоров и весел,
полезла на его голос по чьим-то ногам, рукам и туловищам, провоцируя то и
дело среди печальных руин взрывы замысловатых речевых оборотов, что тоже
радовало: не все невинные жизни унесла авария, далеко не все. В конце
концов Чарли достигла хвостовой части вагона, где преодолела последнее.
препятствие - вставшую боком скамью, выбралась наружу через покореженное
окно, встала на ноги и огляделась. Вот и все, что она успела сделать перед
тем, как ее обхватила поперек туловища крепкая рука, а другая рука в
кожаной перчатке прикрыла ей всю нижнюю половину лица, где, как известно,
находится рот. Ник стоял напротив, также схваченный, с зажатым перчаткой
ртом - его держал человек в форме, должно быть, полицейский, с лицом,
закрытым до половины черной маской.
Трамвай лежал у самого тротуара - похоже, он слетел на полном ходу с
рельсов, вокруг стояло несколько флаеров угольно-черного цвета -
патрульных?.. - и люди в масках, а чуть поодаль толпился народ - обычные
на первый взгляд зеваки, но после второго, более внимательного взгляда
Чарли старалась больше на них не смотреть: такими пристальными были их
глаза, так нервно вздрагивали руки, так жадно раздувались ноздри и шеи так
и тянулись в сторону "живых". Пожалуй, было даже к лучшему, что
пострадавших в автокатастрофе сразу хватала полиция, иначе их неминуемо
разорвали бы на молекулы, в полном соответствии с предсказаниями Кукола.
Другое тревожило Чарли: здешняя полиция, насколько она понимала, должна
была полностью состоять из вампиров. От растерзания спасли - это хорошо.
Теперь, может быть, повезут в участок. А там?.. Сорвут слуги закона свои
намордники, отстегнут колпачки с табельных клыков, и...
Из трамвая тем временем выбрался помятый мужчина средних лет. Этот был
также моментально схвачен, затрепыхался было, но как-то внезапно утих и
даже расслабился. Глядя поверх закрывающей рот перчатки на внезапно
обмякшее тело мужчины средних лет, Чарли поздравила себя с тем, что "при
задержании" не стала оказывать сопротивления. Дальше все шло красиво и
отработанно, как по нотам: пострадавшие лезли один за другим, их хватали,
слишком нервозных мгновенно успокаивали, однако не торопились оттаскивать
тела с места трагедии и запихивать в машины, а оставляли тут же,
поддерживая и выстраивая полукругом. Операция производилась быстро, четко,
в полном молчании. Искренне посочувствовав очередной жертве полицейского
произвола, Чарли переключила внимание на ближайший из флаеров, окруживших
место аварии.
Машина вряд ли была полицейской: длинная обтекаемая капля, матово-черная,
словно не имеющая ни дверей, ни окон, стильная и наверняка безумно дорогая
тачка. Здесь не хватало Ларри, который мигом определил бы не только
название машины, но и ее точную цену. Еще не все пострадавшие покинули
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг