НАТАЛИЯ И ВЛАДИМИР СИДОРЕНКО
НЕБОЖИТЕЛЬ ОЛО
Повесть
Вечером одиннадцатого дня Ириса 1650 года по эминскому летосчислению,
как всегда в это время, Небожитель Оло начал потихоньку высыпать из своего
волшебного горшка звезды. Эминцам звезды нужны были для разных надобностей.
Одним - чтобы любоваться ими; другим - чтобы мечтать, глядя на них; третьим
- чтобы считать их и присматривать за ними, дабы они, чего доброго, не
разбегались по сторонам и всегда были на своем месте. Большинство же
жителей Эмины полагало: раз есть небо, должны быть и звезды. Какое же это
небо - без звезд. Тем более что свое небо они считали вполне подходящим.
Пока Оло сеял звезды, на лестнице часовни послышалось старческое
кряхтение, смешанное с неясным бормотанием. Ну конечно, это каноник Улис.
Он уже прошел ту часть дороги жизни, когда мечтают, глядя на маленькие
искрящиеся фонарики, развешанные в восхитительном беспорядке по небосводу.
Теперь Улис не только считал звезды, но и объяснял, что святой Оло не
просто, не раздумывая, разбрасывал их по небу, а делал это строго по
правилам, правда известным только ему одному.
Карабкаясь по растрескавшимся, а кое-где и вывалившимся ступеням, Улис
"вспоминал" Небожителя Оло с тайной надеждой, что он поможет ему взобраться
на крышу часовни, а заодно и починит полуразвалившуюся лестницу. Но Святой
Оло то ли не слышал просьб Улиса, то ли был занят более важными делами, так
что канонику пришлось подниматься самому.
Когда он достиг вершины часовни, где находилась площадка, Оло уже
расстелил звезды на черном покрывале ночи, и время для наблюдений подошло.
Улис снял старый кожаный чехол, доставшийся ему, как, впрочем, и подзорная
труба, от прежнего каноника, и начал осматривать небосвод.
Едва он навел трубу на созвездие Ириса, как ему показалось, что Ирис
раздвоился. Одна его половина поплыла по небу и растворилась в созвездии
Эйвельса, вторая осталась на месте. "Неужели Святой Оло лишил меня
рассудка?" - подумал Улис и снова посмотрел на Ирис.
Ирис излучал тот же, чуть зеленоватый свет, как и все двадцать лет,
которые Улис посвятил изучению небосвода Эмины. Через полчаса таинственная
звезда снова появилась на востоке и, пройдя левее Ириса, исчезла. Ночью она
еще несколько раз прошла по небу, а утром, с восходом солнца, погасла.
После бессонной ночи дрожащими от усталости и волнения руками Улис
отправил с посыльным письмо своему другу астрологу Пулу. Он описал
необычную звезду и попросил Пула сообщить, видел ли он ее накануне вечером.
В жаркий летний полдень этого же дня посыльный каноника Улиса,
пятнадцатилетний веснушчатый Сэм, шлепая босыми ногами по пыльной дороге у
поля с расцветшими красными ромашками, услышал песнь.
Вернее, не песнь, а задорный веселый мотив, вроде "тум-тум, тара-тум".
Мотив повторялся, но каждое "тара-тум" звучало по-другому. Казалось, звуки
висели над красным от цветов полем, раскинувшимся между полосами пшеницы.
Оглядываясь по сторонам, Сэм остановился. Чувствовалось, что певец не
надрывался, не кричал, но голос его проникал всюду. Ему аккомпанировали
шелест ветра, волнами пригибавшего траву, да растворившиеся в бездонной
синеве жаворонки.
Неожиданно у поросшего невысокими деревьями холма показалась голова, а
за ней закованный в броню рослый певец. Продолжая свое "тара-тум", он
быстро зашагал по полю к дороге, на которой стоял Сэм. Певец был такой
большой, что ромашки, достигавшие Сэму до плеч, едва касались его колен.
Когда он приблизился, Сэм увидел добродушное, чуть розоватое, красивое лицо
с приятной улыбкой и веселыми глазами. Продолжая улыбаться, он поздоровался
с Сэмом за руку, как со взрослым, и сказал, что его зовут Болом. Сэм
почувствовал холодную и твердую, как камень, руку путника.
Мальчишке Бол понравился. Он разговаривал с ним как с равным, не
перебивал и не называл его болтуном, как другие. Наоборот, похвалил Сэма за
сообразительность п многие достоинства, о которых Сэм даже и не подозревал.
Преисполненный доверия и благодарности, Сэм назвал свое имя и, между
прочим, рассказал, что несет письмо от каноника Улиса к его другу -
библиотекарю и астрологу Пулу, в замок доблестного гемена Арчибала. Он
также похвалился, что может читать и писать, знает арифметику и
географические карты. Этому научили его каноник Улис и библиотекарь Пул,
чьи письма он постоянно носит от одного к другому.
В свою очередь, Бол сообщил, что попал в эти места из-за аварии в
подсистеме "Зета". Кто такая Авария Подсистемы Зета, Сэм не знал, но он был
смышленый малый и конечно же догадался, что такое замысловатое имя может
носить только очень знатная дама, ради которой путник дал обет
странствовать пешком и без оружия. Сэм спросил Бола:
- А эта Авария Зета красивая?
Бол как-то странно посмотрел на Сэма и ответил:
- Конечно, с научной точки зрения авария подсистемы "Зета"
представляет некоторый интерес, но хорошего в ней ничего нет.
Сэм глубокомысленно кивнул головой, но про себя удивился: "Зачем Бол
дал обет в честь дамы, в которой чет ничего хорошего?"
- Сегодня в трансзале корабля,- продолжал Бол, - я увидел играющих
ребят. В трансзале поиграть по-настоящему нельзя, и я решил спуститься к
вам, на Эмину.
Сэм не знал, что такое трансзал и откуда спустился Бол, но, не показав
этого, молча кивнул головой.
Следует заметить, что Бол был очень добрый и отзывчивый робот. Люди
еще на Земле подметили эту черту характера и направили его воспитателем в
детский сад. Ребята любили его без ума, а он готов был играть с ними
круглые сутки. Однако родители замирали от страха, когда стальная махина,
хлопая в ладоши, танцевала с грацией слона среди ребятишек, самый старший
из которых едва доставал ему до колена.
А когда он носился по двору и кричал: "Пятна! Пятна!"-в соседних домах
дрожали стены и звенели стекла. Его попробовали на разных работах и, в
конце концов, отправили в космос. В длительных экспедициях доброта и
отзывчивость ценились превыше всего.
Из детского сада Бол вынес любовь к детям и неугасимую страсть к
играм, которая обуревала его в самые неподходящие моменты. И на этот раз он
предложил Сэму сыграть в прятки. При этом, бегая, он так громко и весело
смеялся, что голос его слышали сразу в двух деревушках. Они сыграли два
раза, и оба раза Бол тактично проиграл. После игры Бол сказал, что никуда
не торопится и проводит Сэма до замка. Он посадил его на плечо и, продолжая
напевать свой однообразный, но приятный мотив, так быстро зашагал по
дороге, что обогнал несколько повозок селян, ехавших в ту же сторону.
Эминцы, разинув рты, долго смотрели на богатыря в броне, на плече которого
гордо восседал известный всей округе босоногий Сэм.
Спустившись в лощину, путники увидели крестьянина, пытавшегося
вытащить завязшую в болоте лошадь. На поверхности виднелась лишь одна
отчаянно ржавшая голова, постепенно погружавшаяся в черную жижу. Бол
поставил Сэма на землю, снял с металлического пояса кожаный мешок и в одно
мгновение влез в болото. Видно, глубина там была порядочная, и он сразу
погрузился с головой.
- Утонул! Утонул! - послышались крики собравшихся зевак, а лаявшая у
болота небольшая черная собачонка с белым пятном на спине начала выть.
Но вот, к изумлению хозяина и остановившихся поглазеть путников,
лошадь начала подниматься и приближаться к берегу. Под ее брюхом появились
руки богатыря. А через минуту облепленный грязью Бол вместе с лошадью стоял
на сухом месте.
Благодарный крестьянин и сбежавшиеся поселяне отмыли в ручье грязь с
брони гемена, и она засверкала как новенькая. Сэм снова уселся на плечо
Бола и стал потихоньку подпевать ему, стараясь лучше запомнить веселый
мотив, чтобы передать его своим товарищам.
С песней и разговорами они прошли большую часть .пути до замка.
Сэм давно заметил на боку у Бола небольшой кожаный мешок. Мешок не был
похож на суму, куда монахи собирают подаяние для монастырей.
- Зачем вам этот мешок?
- Это не мешок, а футбольный мяч! Я всегда беру его с собой, когда
спускаюсь на какую-нибудь планету, на случай, если встретятся ребята, с
которыми можно поиграть в футбол. Сейчас я покажу тебе, как это делать.
Бол снял с пояса мешок и стал в него дуть. Мешок быстро превратился в
красивый, с разноцветными пятнами, совершенно круглый мяч. Он похлопал по
нему рукой и бросил о землю. Мяч подпрыгнул, а Бол, подскочив, на лету
ловко ударил по нему ногой. Мяч взлетел так высоко, что стал маленьким, как
жаворонок в небе. А когда он упал, богатырь так подставил ногу, что мяч не
подпрыгнул, а будто прилип к земле. Подбрасывая мяч то ногами, то головой,
он с криками стал носиться по полю. От его топота гудела земля, а крики
были как гром в грозу.
На шум из ближайшей деревушки примчалась ватага ребят. Такого зрелища,
чтобы закованный в броню гемен бегал по полю, играя сам с собою в чудесный
мяч, они никогда не видели и смотрели на представление с раскрытыми ртами.
- Дядя Бол, дядя Бол, мы тоже хотим играть! - закричал Сэм.
- Прошу прощения, я так увлекся, что позабыл о главном.
Через несколько минут две команды босоногих ребят носились по полю
между воротами из сухих веток.
Больше всех бегал и кричал Бол. Онто стоял в воротах, показывая, как
ловить мяч, то был нападающим, то судьей.
Играя, Сэм заметил на дороге, с той стороны, откуда они пришли,
облачко пыли, постепенно превратившееся в закованных в броню всадников.
Увидев их,
Сэм закричал:
- Дядя Бол! Гемены, гемены! - и побежал к кустам, справедливо полагая,
что от этой встречи он скорее потеряет, чем приобретет. Ватага ребят
посыпалась следом за ним.
Спустив мяч и прикрепив его к поясу, Бол остановился, с любопытством
разглядывая всадников.
Приближавшийся отряд представлял красочную, хотя и несколько пеструю,
картину. Желтые, с белыми крестами накидки рыцарей, наброшенные поверх
брони, выделялись на фоне красных попон на белых лошадях, а коричневые
куртки оруженосцев и красные куртки слуг вполне гармонировали с их гнедыми
лошадьми.
Лишь монах в черной рясе, ехавший на черном муле, да солдаты,
закованные в темную броню, придавали отряду более суровый вид.
Впереди, на большом красивом белошерстном коне с черным пятном на
груди и украшающими сбрую металлическими фалерами [Фалеры-украшения на
сбруе лошади], выступал доблестный гемен ордена Святого Оло, Арчибал. По
его круглому, добродушному лицу и тучному телу с короткими ножками, едва
достававшими стремян, каждому мало-мальски мыслящему существу было ясно,
что этот воин лучшую часть жизни провел не в пустых драках, а за столом,
уставленным дичью и вином.
Увидев Еола, сопровождавший гемена Арчибала монах Сиус вполголоса
сказал:
- Ваша светлость, праздник Святого Оло заканчивается, и это ваш
последний шанс совершить подвиг в его честь!
Гемен Арчибал посмотрел на Бола и неуверенно произнес:
- Неужели нельзя найти кого-нибудь поменьше?
Но Сиус, сделав вид, что ничего не слышал, дал знак трубачу и
оруженосцу. Трубач выехал вперед, поднял ярко блестевший на солнце горн и,
сыграв ритуальный вызов на дуэль, уступил место оруженосцу.
Тот молча кивнул головой и подошел к великану. Отвесив низкий поклон,
он громко и торжественно произнес:
- Не имея чести знать ваш титул и имя, но видя в вас благородного
путника, мой господин, доблестный гемен Арчибал, предлагает вам помериться
с ним силами-оружием, которое вы выберете сами.
Бол вежливо поклонился, назвал свое имя и добавил:
- По законам робототехники я не могу драться с разумными существами,
но, если ваш хозяин хочет поиграть со мной, я с удовольствием выполню его
желание. Пожалуйста, догоняйте меня!
С этими словами он расплылся в довольной улыбке и неуклюже засеменил
по полю. Решив, что незнакомец таким странным образом отказывается от
поединка, гемен Арчибал приосанился и, выхватив свой огромный меч, с криком
"Вперед!" помчался за Болом. Отряд, развернувшись в дугу, последовал за
предводителем, пытаясь окружить "труса". К удивлению преследовавших, ни
одному из них не только не удавалось набросить на беглеца аркан или сбить с
ног лошадью, но даже догнать его. Когда он бежал, переваливаясь из стороны
в сторону, никто не мог угнаться за HиM.
Но странный путник, оказывается, и не собирался убегать. Он часто
останавливался, хлопал в ладоши и, громко смеясь, поджидал мчавшихся на
него геменов и солдат, а затем, ловко увертываясь от арканов и копий,
оказывался позади. Когда Бол, пританцовывая, остановился в очередной раз,
кто-то из геменов, отчаявшись догнать беглеца, бросил в него копье. Бол на
лету поймал его и побежал к всаднику, чтобы вручить принадлежавшую ему
вещь. Метнувший копье гемен, увидев, что к нему с протянутым копьем мчится
здоровенный верзила, которого Святой Оло, наверное, лишил рассудка,
повернул лошадь и галопом поскакал прочь. Но Бол догнал его. Забежав вперед
и остановив лошадь, робот, радостно смеясь, протянул копье и попросил
бросить еще раз. Гемен, вытаращив глаза и ничего не соображая, машинально
взял копье и застыл с открытым ртом.
Подъехавший к ним Арчибал с немым изумлением уставился на Бола. Только
теперь он рассмотрел необычайно большую фигуру путника, закованного в
странную броню с какой-то проволокой на шлеме. На боку, где гемены носят
меч, у него висел небольшой кожаный мешок. Когда он стоял, голова его была
выше головы Арчибала, сидевшего на лошади. Убедившись, что чудаковатый
путник драться не намерен, Арчибал важно произнес:
- Если ты отказываешься от честного поединка, то по законам нашего
великого ордена я возьму тебя в плен. В этом случае играть ты будешь в моем
замке, но только не со мной.
Последние слова гемена Арчибала вызвали смех у его спутников. Бол
хотел было уточнить, что значит "возьму в плен" и с кем он будет играть в
замке, как почувствовал, что его тащат за шею. Веревочную петлю накинул на
него сзади угрюмый солдат с лицом, заросшим до самых глаз рыжими волосами.
- Гемен Арчибал,- обратился тот к предводителю- мне кажется, в вашем
замке мы подыщем занятие этому долговязому шутнику.
"Странное начало контакта с разумными существами",-думал Бол, шагая с
петлей на шее за одним всадником и подталкиваемый копьем другого,
следовавшего сзади.
По законам робототехники Бол должен был подчиняться разумным
существам. Однако, учитывая возможные ситуации, в которых подчинение робота
могло быть использовано в преступных целях, для роботов, направляемых в
дальний космос, земные законы робототехники звучали несколько
неопределенно.
"Робот не должен причинять вред разумным существам и обязан заботиться
о сохранении их жизни. Робот обязан заботиться о сохранении своей жизни",
Остальные инструкции были еще более расплывчатыми и гласили:
"В сложных ситуациях робот должен принимать решения, придерживаясь
морали землян и последовательности своих логических рассуждений..."
- Почему вы так грубо обращаетесь со мной? Ведь я ценный механизм...-
начал было Бол, но в ответ получил хотя и не опасный, но очень неприятный
удар копьем по голове.
"Как видно, эти грубые существа не только не умеют играть по правилам,
но и не склонны вести интеллигентный разговор. Думаю, я не причиню им
особых беспокойств, если освобожусь и выполню второй параграф закона о
сохранении своей жизни". Приняв такое решение, Бол захватил аркан между
пальцами, где у него помещался генератор плазмы, способный перерезать не
только пеньковую веревку, но и стальную цепь, и легко освободился от петли.
Увидев это, два других всадника набросили на него свои арканы и,
подстегивая лошадей, помчались вперед. Арканы натянулись и потянули Бола.
От неожиданности он сделал два шага вперед, а затем уперся в землю. От
резкой остановки один из всадников свалился с лошади вместе с седлом, к
которому был привязан аркан. Лошадь второго упала и, перевернувшись на
спину, подмяла под себя наездника. Бол снял арканы и, подняв вначале
лошадь, помог встать и гемену.
- Извините, что я так резко остановился. Я не думал, что ваши лошадки
такие слабые. Впредь буду аккуратнее.
С этими словами он начал осторожно стряхивать с упавшего пыль.
Арчибал, решив, что Бол колотит гемена, выхватил из ножен огромный меч
и с отчаянным криком "За Святого Оло!" топтался на месте, поджидая
отставший отряд. Продолжая кричать, он так энергично размахивал мечом, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг