убить... Я шептал о своей тоске подушке, стене, окну, темноте, дереву,
кому-то неведомому, доброму...
- Я хочу знать, зачем тебе деньги
знать, зачем, зачем тебе знать об этом, ты
- Я хочу знать, что ты затеял
никогда, никогда не поймёшь этого, никогда
- Я дам тебе денег, если ты объяснишь, зачем они тебе
не поймёшь меня, вы все, никогда!
- Так ты не желаешь объяснить
Никто никогда не поймёт этого!
я искал тебя, всегда искал тебя, я знал, что ты есть, я всегда был один,
ты полюбишь меня, ты поймёшь то, чего
Никто Никогда Не Понимал!
Меня гладили по голове, называли мужчиной, но тут же забывали обо мне и
смеялись между собой, потому что думали, что я ребёнок, мне хотелось
кричать. Сделать им больно, так, чтобы они знали, кричать!..
Я убегал и забивался в угол, а за столом мне наливали морс и звали, чтобы
я пил и отправлялся спать.
А женщины пили вино и не замечали, что меня нет.
Она сказала: "Называй меня мамой".
.........................................................................
...................
Леди, сидя у большого зеркала в вычурной золочёной раме, делает утренний
макияж. Перед ней на туалетном столике косметика - крема, тоники, чего
только нет. Неужели она всё это возит с собой?
Уже утро, или, может быть, день. Я только проснулся, ещё не умылся и не
успел привести себя в порядок - заспался.
Я неслышно подкрался к ней сзади, но она увидела меня в зеркале и
улыбается мне.
- Доброе утро, засоня.
- Я вчера уснул, устал с дороги... Ты уж извини...
Я наклоняюсь к ней и целую её в плечо.
Она поворачивается ко мне.
- Выспался?
- Да.
- Значит, теперь ты в форме?- она пожимает плечами и снова отворачивается
к зеркалу.- Тогда к чему этот трагический тон?
Я снова наклоняюсь к ней, чтобы поцеловать.
- За нами скоро заедут. Может быть, ты хочешь принять душ?
- Да,- говорю я, глядя на её волосы.- Что? Извини, я ещё не совсем
проснулся.
- Так просыпайся скорее!
- Всё это похоже на сон.
- Завтрак ты уже проспал,- говорит она.
- А что, здесь завтракают по часам?
- Да. Неудобно, правда?
- Да,- говорю я.- Но мы с тобой можем позавтракать и в номере? Или
где-нибудь...
- Не думаю, что у нас будет на это время. Ты был здесь когда-нибудь?
- В этих местах? Нет, никогда.
Сегодня она устраивает пикник. Она говорила мне об этом вчера.
- Никогда?
- Нет.
- А, вообще, на море?- говорит она, извлекая из футляра алую губную
помаду.
- Летом - никогда.
- Неужели, никогда?- она смотрит на меня в зеркало.- Ну, иди, у нас мало
времени.
Я отправляюсь в ванную.
И, только я успеваю включить воду, как в комнате за дверью раздаются
радостные женские голоса.
Я выключаю воду и минуту-другую стою, прислушиваясь.
Потом закрываю дверь на шпингалет, снова включаю воду и затыкаю ванну
пробкой.
Мне хочется выйти к ним, но не выходить же в таком виде. Ничего, без меня
не уедут.
.................................................................
Я открыл шпингалет и вышел. Комната была пуста.
Я уселся в кресло и под монотонное жужжание фена стал прикидывать, куда
мне пойти. Или, может быть, остаться в номере и ждать её?
Не могла же она уехать без меня. Значит, она скоро вернётся.
Тут я вспомнил, что у меня нет денег, но, странно, я не испытывал
никакого беспокойства.
Я выключил фен, отложил его в сторону и подошёл к окну.
Весь мир был залит солнцем, море... Отсюда был виден пляж и полоса
прибоя.
Я стоял и смотрел в окно.
А потом я увидел деньги. Они лежали на подоконнике.
И ещё записка: "В 4 часа у пристани".
Я посмотрел на часы. Впереди был весь день.
Я рассмеялся.
.........................................................................
..........
Я стоял у открытого окна в пустом гостиничном номере и смеялся, а там,
впереди, было море, и всё вокруг было залито солнцем.
Я шёл по раскалённому солнцем тротуару, отбивая находу чечётку, оркестр,
шествовавший за моей спиной, подбадривал меня пронзительными воплями труб и
грохотом тарелок, от улицы к улице он становился всё громче - должно быть,
ко мне сбежались все уличные музыканты и ресторанные оркестры, какие только
есть в этом городе, и просто все-все-все.
Заметив очередной кабачок, я командовал штурм, и под радостные завывания
саксофонов, рёв литавр и нетерпеливое повизгивание скрипок моё доблестное
войско овладевало очередной крепостью, и тогда, подогретая возлиянием,
музыка окончательно сходила с ума, сотрясая стёкла и стены заведения, чем
заставляла доброго хозяина то и дело хвататься за сердце и возводить глаза к
потолку.
Заплатив за всё, что было здесь выпито и разбито, я просил его заказать
что-нибудь моему оркестру,- обычно заказывают посетители, ну, а мы сделаем
наоборот!
И он называл какую-нибудь песенку, и мы пели её все вместе.
"Ах, эта музыка возвращает меня прямиком в детство. Вот это было время!"
И мы расставались, счастливые и растроганные, и музыка продолжала триумф.
И если по улице шла обворожительная принцесса,- несомненно,
заколдованного королевства,- я требовал исполнить в её честь гимн, и
цветочницы сбегались как пчёлы на запах клубничного варенья, и я брал у них
охапки цветов и подносил своей незнакомке.
А музыка продолжала шествие.
Я объявлял танец, и музыканты, не отрываясь от своих инструментов,
устраивали нечто вроде урока гимнастики в палате для буйнопомешанных, и мне
непременно хотелось быть первым, и мне аплодировали из окон, а я
раскланивался, стараясь делать это как можно изящнее, что было не так
просто, как может показаться - ведь я едва держался на своих ногах.
Вскоре обнаружилось, что пиршество уже не может вместиться в обычных
размеров кабачок, и я скомандовал привал. Мы расстелили скатерти прямо на
тротуаре, и все нашли, что это придумано на редкость удачно.
Меня понесло на поэзию, и я стал импровизировать какую-то
сногсшибательную поэму, мой голос немедленно окрылился музыкой, и вот уже
всё это обернулось оперой, а тем временем кто-то усердно и стремительно
расписывает скатерть в цвета летней победы и венецианских карнавалов.
"Давайте курить сигары!"- капризно тянет тенор, встряхивая руками.
"Сейчас закончу, сейчас!"- заверяет его художник, расплёскивая по
скатерти потоки своего вдохновения.
Со второй попытки я всё же поднимаюсь над тротуаром на высоту своего
тела. И мне хочется подняться к самим облакам, если они есть, и ещё выше!
"На какой руке носят часы?"- спросил я у людей, отчаявшись понять, что
это за время.
"На той, где запястье",- ответили люди.
"А почему вас так много?"- спросил я у них.
Они не ответили.
Я вытряхнул из карманов остатки денег.
"Я должен идти. Один",- сказал я, заметив, что некоторые стали
подниматься.- "Выпейте за прекраснейшую из женщин земли, чья красота пленяет
ангелов небес и демонов ада! И сыграйте мне что-нибудь на прощанье".
И они провожали меня музыкой, и я шёл к ней.
К моей Леди.
.........................................................................
.....
- Давай скорей, все уже в сборе.
Едва я прыгнул на борт, катер отчалил от берега. И вот, я уже снова
знакомился, улыбался и пожимал руки. Да, да, да, конечно.
Я искал Леди глазами, но она куда-то исчезла. Повсюду были эти люди, а её
нигде не было. Мне стало не по себе.
А потом она появилась.
Все вокруг шумели, кто-то открывал шампанское.
- Где ты была?
Она не ответила.
- Куда ты всё время уходишь?
Она, кажется, даже не слышала, мимоходом шепнув только: "Выпей
шампанского". И снова исчезла.
Мы причалили к берегу. Я хотел помочь Леди сойти, но кто-то уже подал ей
руку.
- Надо бы обследовать этот остров,- предложил я, ни к кому особо не
обращаясь. Мне никто не ответил.
- Я пойду, прогуляюсь,- сказал я Леди.
- Да,- сказала она.- Там есть тропинка, она ведёт на самый верх. Только
не уходи надолго.
- Ладно,- сказал я.- А где она, эта тропинка?
- Там увидишь.
Я оглянулся на море и катер, с которого перетаскивали на берег корзины и
ящики с вином и снедью, и побрёл по горячему белому песку в сторону леса.
.........................................................................
........
Разве хоть кто-то любил меня?
Но ты такой красивый...
Я никогда не был красивым, всегда, всегда я был
красивым ребёнком, игрушкой, куклой, ах, какой
у вас очаровательный мальчик!
Ты берёг себя для меня!
Я не берёг себя. Кто же! Дева Мария?
Мария!
Для тебя, для тебя одной во всём мире, Мария!
У меня никогда не было, никогда!
...какой у вас большой сын, посмотри, какой
воспитанный мальчик. Отличник?
Я научился стрелять, я стрелял в них, мне выдавали дополнительные пять
выстрелов, поощрение, и ещё, я не промахивался, я стрелял в них, на стене в
гостиной, так называлась эта комната, висело ружьё, я снимал его, тяжёлое,
его нужно было подхватить, тяжелее, чем в тире, тяжёлое, я держал его в
руках и подходил к окну, я открывал окно, прицеливался и нажимал пальцем.
Щелчок. Вот вам!
Я плакал.
Я знал, где лежат патроны.
...наверное, одни пятёрки приносит?..
- Танго, танго! Танцуем танго!..
........................................................................
...они смотрели мимо меня и улыбались мужчинам, она хотела танцевать со
мной, она сказала: "я научу тебя, это не трудно",- у меня горело лицо, уши,
я едва лепетал, она вела меня, я топтался, она шепнула: "только на ноги не
наступай",- её тело, горячее, вот оно, горячее под тканью, видишь, как
просто, чья-то рука небрежно отстранила меня сзади, за плечо. Уступи-ка...
Она с ним. Она смеётся. Он обнимает её.
...я не отпускаю ружьё, он вырвал у меня из рук...все стоят
неподвижно...как во сне... музыка, но никто не танцует...он...я убил
его?...все смеются...не заряжено...я не зарядил его...все смеются...Мама не
смеётся.
- Ты и вправду хотел убить его? Или только напугать.
Раздался щелчок, я ничего не понял сначала, да и никто ничего не понял.
Те, кто видели, как я поднимаю ружьё, стояли как восковые фигуры. Все ждали,
что сейчас хлопнет выстрел. Я не успел ничего понять. Почему нет звука. Как
во сне. Ты стреляешь, а он не падает. Стоит и смеётся. Только глаза у него
не смеялись. И у мамы тоже. Почему я на неё посмотрел? А остальные и впрямь
поверили, что это была шутка. Отец зачем-то показывал им ружьё и всё
повторял: "Не заряжено было, не заряжено".
И все говорили: "Ружьё-то не заряжено. Каков стрелок!"
Сначала он всё никак не мог вырвать у меня из рук ружьё, а я даже не
сжимал пальцы, они сами держали, а когда я понял, что произошло, разжались.
И он стал показывать всем, что ружьё не заряжено, не понимая, какую глупость
делает. Это уже и так всем было понятно. Ведь я успел нажать пальцем. Он
смеялся, а глаза такие бессмысленные были, как будто смеялся автомат. Он
видел, как я поднимал ствол. Его глаза совсем не изменились. Только рот
начал смеяться. Хочешь знать, что было потом?..
.........................................................................
............................
Я посмотрел вниз.
Здесь по склону каких-нибудь двести метров, если пойти напрямую.
Я спрыгнул с тропинки. Раздался сухой треск.
Я стал отчаянно отдирать от себя цепкие, изголодавшиеся лапы ползучих
колючек. Дальше вниз они покрывали весь склон, доставая мне до колен, и
когда я ставил на землю ногу, они набрасывались на неё так, как будто тысячу
лет ждали этого.
Обратно было уже не выбраться.
Склон круто уходил вниз, к морю.
Я продвигался вперёд затейливыми зигзагами, создавая иллюзию борьбы за
безупречность костюма, никак не желая смириться с перспективой предстать
перед обществом в изодранных брюках.
Когда я выбрался на чистое место, руки мои были исполосованы так, как
будто два десятка голодных котов пытались отнять у меня кусок колбасы.
Я заспешил было вниз, но остановился и замер на месте. Я увидел катер,
удалявшийся в открытое море от берега.
Я почувствовал слабость.
Что могло заставить Леди отменить пикник?
Я смотрел на катер. Солнце слепило глаза. Море сверкало.
Я понял, что это слёзы.
"Вот и всё",- прошептал я.
Я услышал, что кто-то идёт, приближаясь ко мне, и обернулся.
Спускаясь вниз, по тропинке шла женщина. Она подняла на меня глаза.
- И вы тоже?..- вырвалось у меня.
- Что?- её брови приподнялись.
Она улыбнулась.
Я перевёл взгляд на катер и не сразу смог найти его. Он превратился в
маленькую точку.
Она посмотрела.
- Ах, вот оно что,- она понимающе рассмеялась.- Вы думали, что остались
одни? Нет. Они просто должны привезти ещё кого-то.
Её лицо сделалось неподвижным, и я подумал, что если бы она улыбалась,
она была бы похожа на манекен.
Она сказала: "А что было бы тогда? Если бы все уплыли..."
- Как море сверкает,- сказал я.
- Если бы все люди вдруг исчезли,- сказала она,- и остались бы только
двое. Как в самом начале. Что бы тогда было? Всё повторилось бы?
- Вероятно, это зависит от того, каким образом исчезли бы все
остальные...
- Просто исчезли, и всё. Неужели и тогда ничего не изменилось бы? И всё
повторилось... Ведь они в пять миллиардов раз были бы свободнее каждого из
нас. Неужели всё повторилось бы?
Я достал сигарету, повернулся спиной к ветру и щёлкнул зажигалкой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг