нащупаешь тот единственный вариант...
Нарядный белоногий будёновец подскакал - "подошёл" к барьеру, как
выражаются конники, - словно подкрался, до последнего мгновения
сомневаясь, что препятствие всё же придётся одолевать. Однако Анины руки и
шенкеля особого выбора ему не оставили. Пришлось мощно отталкиваться и
прыгать. В полёте конь завис, задел задними ногами дальнюю жердь, отчего
та с грохотом упала, - и приземлился тяжело, безо всякого изящества.
Прыжок получился неправильным, силовым, неуклюжим. Форменная "табуретка".
- Зайди ещё раз! - крикнул Серёжа и поправил козырек бейсболки, чтобы
солнце не слепило глаза.- Попробуй не напрягать, пускай сам думает!..
Мастер спорта и жокей-международник - две большие разницы, и нельзя
сказать, что один во всех отношениях круче другого. Но там, где простой
зритель увидит лишь неудачу спортсмена, сведущий человек укажет на
конкретную ошибку. А специалист высокого уровня ещё и вскроет первопричину
- и посоветует, как её устранить.
Девушка молча подняла коня в галоп, сделала небольшой вольт и направила
четвероногого "ученика" на параллельные брусья. На сей раз они всё сделали
правильно. Золотисто-рыжий красавец энергично нарастил темп, постиг
наконец тонкое дело расчёта дистанции - и легко взлетел над барьером.
Приземлился и зафыркал, явно удивлённый и довольный собственными успехами.
- Ну вот, другое дело,- похвалил обоих Сергей.- А то будто к дяде Ване
за вишнями лезть собираешься. Препятствие широтное, коню инерцию набрать
надо... А расчёт, если не мешать, сам поймает. У него ведь тоже голова не
для мебели... И характер, как у тебя, - бойцовский. Что ему эти сто
тридцать? Подумаешь...
Конь все ещё скакал широким галопом, постепенно успокаиваясь и
переживая свою маленькую победу. Анна приподнялась на стременах,
перехватила одной рукой повод и от души похлопала белоногого по шее,
благодаря за усердие. Ещё десяток метров рысью - и мягко натянутый повод
остановил будёновца возле Серёжи.
Маленькие сапоги покинули стремена. Энергичный мах ногами назад... Аня
взлетела над седлом и соскочила на землю. Почувствовав свободу, конь
вытянул шею и краем большого агатового глаза вопросительно посмотрел на
хозяйку.
- Молодчина! - Аня, разгоряченная и очень довольная тренировкой,
вознаградила его ещё несколькими крепкими хлопками по шее. Отпустила
подпругу, чтобы дать коню подышать, и повернулась к Серёже: - Ну, как тебе
мой красавец?
Тот взглянул на неё искоса, лукаво, в точности как и сам конь:
- Ну... ничего, конечно... Только я тебе уже говорил - у нас в
Пятигорске и получше парочка-тройка найдется...
- Посмотрим-посмотрим. На ваших тощих дербистов... Таких, как мой
рыжуня, у вас нет. Валечка у нас самый лучший... Да, Валечка?
Аня ласково провела рукой по морде коня, погладила лоб, растрепала
пышную чёлку. Валечка - огромный, строгий и гордый будённовский жеребец
Вальс - принял ласку, как маленький жеребёнок, с трогательной
доверчивостью. Поджал губы, забавно развесил уши - и всем телом подался к
Анне, как бы прося: "Ну, почеши ещё немножко, ты же знаешь, как мне это
нравится..." Аня запустила пальцы и поскребла ими под гривой. Расстегнула
капсюль, "собрала" стремена - и, оставив повод на шее коня, отпустила его,
а сама пошла прочь по манежу. Вальс побежал за ней, словно собака. Догнал
и попробовал на ходу залезть в карман куртки, где, как он отлично знал,
для него всегда была припасена вкусная морковка или сухарик.
Серёжа шагал рядом.
- Ну и какой на сегодня творческий план? - спросил он у Ани. - Со всеми
закончила?
День был удивительным, совсем не по-питерски жарким и к тому же
безветренным. Хорошо, что они не завалялись в постели и приехали на
конюшню пораньше, чтобы успеть отработать коней по утреннему холодку. К
обеду наверняка разразится африканское пекло - Сергей, природный южанин,
успел уже понять, что в питерской сырости жара переносится не в пример
хуже, чем в Сайских степях.
- Планы... - Анна пожала плечами. - Слушай, а рванули на залив купаться?
Денёк-то, а? У нас таких два-три за всё лето. Я, между прочим, и
купалась в этом году всего раза три. И загар сам понимаешь какой: руки да
лицо. В приличном месте срам показаться... Ой! Только у меня купальника с
собой нет...
- Напугала ежа, - самодовольно отозвался Сергей. - У меня тоже,
кстати...
- Тоже чего?..
- Купальника. Устроим стриптиз...
- А оттуда прямо в "Юбилейный".
- Голяками, - расхохотался Серёжа и на ходу обнял Аню за плечи. Вальс,
почти добравшийся до морковки, отдёрнул голову и негодующе хрюкнул.
Странные всё же повадки у этих людей...
Юркая "Тойота" с трудом протискивалась в сплошном потоке машин. Через
открытые окна в салон вместо кислорода врывалась раскалённая смесь
асфальтовых испарений и выхлопных газов. Ехали через весь город: Аня, по
её словам, знала на северном берегу некое особое место. Что-то вроде
неорганизованного нудистского пляжа.
Они благополучно пробились сквозь пробки, но на Московском проспекте
"газовая атака" извне показалась Ане недостаточной. Она зашарила в поисках
"Салема", но пачка оказалась почти пустой, и у парка Победы она
притормозила, решив пополнить запас.
- Я сейчас... до ларька, - и выпорхнула из машины.
Серёжа остался один и от нечего делать стал крутить головой,
всматриваясь в непривычно бурную жизнь большого и почти незнакомого
города. Как всегда в чужом месте, даже люди казались особенными, другой
породы, чем дома... И всё же его взгляд скоро зацепил кое-что родное.
Сергей приподнялся на сиденье, вытянул шею... Народ у выхода из метро
расступился опять, и стало видно, что посреди асфальтовой площадки стоял
симпатичный, но очень тощий пони цвета жёлтого персика. Он стоял
неподвижно, понуро опустив голову, и на спине у него громоздилось
обшарпанное седло, казавшееся на маленькой лошадке несуразно большим.
Рядом торчала не менее обшарпанная девчонка-подросток. Держа в одной руке
конец повода, она курила и оживленно болтала с другой девицей не менее
бомжистого вида.
"С личным транспортом кого-то встречают?" - невольно улыбнулся Сергей.
И тут заметил картонку, висевшую на шее у пони. Любопытство взяло верх: он
запер машину и пошёл посмотреть.
"Люди добрые! Помогите голодному Абрикосу на клочок сена. Скоро зима, а
у меня нет тёплой попоны", - гласила надпись на картонке, когда-то почти
каллиграфически выведенная фломастером, но с тех пор изрядно затёртая и
полинявшая. Ниже корявым детским почерком была сделана приписка: "Могу
прокатить. Ц. 5р."
Кататься желающих не было. Родители детишек, в восторге кричавших:
"Мама, мама, лошадка!" - старались побыстрее оттащить своих чад подальше
от грязного, нечёсаного и несчастного пони...
Сергей лишь горестно покачал головой. Хотелось что-то немедленно
предпринять, но что?.. В нашем государстве лошадь по закону считают
имуществом.
С которым, как со всяким имуществом, хозяин творит что ему только
заблагорассудится...
Сзади ему на плечо тихо легла знакомая рука.
- Пойдём. - Аня потянула его обратно к машине. - Это у них бизнес такой.
Слезы одни... Держат лошадей якобы из сострадания... А то ещё приюты
устраивают для кошечек и собачек... так называемые. Ты бы видел, как зимой
эти "сердобольные" вытаскивают на мороз щенков и котят, и те мёрзнут
часами...
асфальт-то льдом весь... лежат, дрожат... а жалостливые граждане в
баночку деньги суют... Хозяину на выпивку... На Невском пьянчуга один, нос
аж фиолетовый... в морозы за двадцать... И при нём дог
огромный-преогромный...
Безропотно на голом асфальте... трясется, как в судорогах... Люди мимо
проходят, каждый деньги... сволочи этой. Я бы стреляла, честное слово...
его, гада, самого бы голой жопой да на этот асфальт! Часика на три-четыре!
Может, протрезвел бы...
Сергей вполне разделял её чувства.
- Слушай, - поинтересовался он мрачно. - А куда ваш веткомитет смотрит?
Федерация... милиция, блин?..
Ответ на столь наивный вопрос отыскался мгновенно:
- А вон куда. Посмотри...
Из метро, из милицейской дежурки за стеклянными створками, вышел
сержант и самым спокойным образом закурил. Он равнодушно покосился на
пони, мимолётно взглянул на девиц... Зато с явно коммерческим интересом
присмотрелся к мелким торговкам, густо расположившимся перед входом на
станцию: вдруг да мелькнёт новая, незнакомая физиономия?.. Так называемые
лошадницы тоже мельком глянули на сержанта - и остались стоять как ни в
чём не бывало...
- Ну? Понял?..
Сергей лишь хмуро кивнул. Ему было лет десять, когда он притащил в дом
полуживого котёнка, отбитого у соседских мальчишек. Оказалось, помочь
котёнку было уже нельзя. Они с мамой похоронили sro в палисаднике под
кустом, и маленький Серёжка горько расплакался: "Как же они могли его
так?.." Мама работала учительницей и преподавала младшим школьникам почти
все предметы, в том числе историю. "Ты знаешь, - ответила она,
поразмыслив, - сто лет назад для людей было совершенно не очевидно, что
рабство - это плохо и его не должно быть. Может, пройдёт ещё сто лет, и
про наше время будут с ужасом говорить: они убивали животных..."
- "Ай, обормоты, - посочувствовала заглянувшая с каким-то делом
соседка. - Сегодня котёнка, а завтра они человека..." Что-то в её словах
показалось Серёжке смутно неправильным и очень обидным, и он ещё
безутешнее разревелся от невозможности высказать своё чувство, и лишь годы
спустя сумел сформулировать:
значит, только из-за того, что завтра они - человека? А сам беззащитный
"брат меньший", котёнок или этот вот пони, - его муки и гибель ничего,
стало быть, не значат?!.
- Поехали! - Сергей протянул Ане ключи от машины.
"Тойота" вписалась в плотный поток на Московском и быстро покатила
дальше.
Сенная, канал Грибоедова, Невский проспект... Серёжа сидел молча, не
глядя по сторонам. "Могу прокатить. Ц. 5р."...
- Сейчас на Дворцовой ещё не то тебе покажу. - Аня словно подслушала
его невесёлые мысли. - Вон они там, направо. Смотри...
Машина двигалась через площадь в самом правом ряду. Аня притормозила, и
сзади тотчас принялись возмущённо сигналить.
- Торопишься - обгоняй, - буркнула Аня. - Ну вот... Гаишников только
нам ещё...
Инспектор, жарившийся на солнце у своих "Жигулей", вскинул жезл, словно
грозя им Аниной иномарке, а потом коротким жестом приказал ей
остановиться. Аня послушно свернула за линию, ограничивавшую проезжую
часть, но выскакивать из машины не стала, лишь опустила стекло. Гаишник
подошёл, представился и попросил документы.
Сергей смотрел на площадь через лобовое стекло.
Народу было немного, лишь у Александрийского столпа играл в догонялки и
верещал на разные голоса целый класс ребятишек, привезённых откуда-то на
экскурсию. Два автобуса, замершие у Зимнего дворца, против садика.
Спешащие и просто гуляющие прохожие. Фотографы под зонтами и без зонтов,
высматривающие иностранцев лоточники с матрёшками, значками советских
времён и воинскими фуражками. Холодильная тележка с мороженым...
И... опять лошади. Дохлые, тощие, страшные. Такие что даже опытный глаз
не мог определить их породу. Оии стояли парами и поодиночке. Стояли,
понуро опустив головы, безразличные ко всему. Некоторые клячи были
запряжены в жалкое подобие экипажей - карет, пролёток и фаэтонов. Другие,
точно беспризорники, медленно бродили по площади. Из-под ветхих сёдел
торчали какие-то драные одеяла, грязные, дырявые, давно потерявшие цвет...
Сопровождали лошадей девочки и мальчики. Сплошь несовершеннолетние, и
одежда их выглядела подобранной на той же помойке, что и снаряжение
лошадей. К тому же некоторые, как показалось Сергею, были изрядно
навеселе...
Ему, жокею-международнику, доводилось бывать "на гастролях" в Вене и
Мюнхене. Холёные кони в сверкающей упряжи, запряжённые в ослепительные по
изяществу дорожные экипажи, казались неотъемлемой чёрточкой древней
красоты городов, частицей никуда не ушедшей истории. А Гданьск, Варшава?
Да то же Пардубице[23], где он не мог оторвать глаз от ухоженных, сытых
коней тамошних извозчиков... И но тебе - главная площадь едва ли не
прекраснейшего города мира. С замученными одрами среди архитектурных
шедевров...
На сей раз Сергей не стал выходить из машины. Он и так знал, что увидит:
сбитые холки, выпирающие мослаки, раздолбанные, потрескавшиеся
копыта... Только представить себе Заказа доведённым до подобного
состояния... Безразличным имуществом, покорно ждущим конца... И чтобы
какой-нибудь негодяй...
Да кто, черти б их драли, вообще сказал, что жизнь вот такого сукиного
сына по определению ценнее жизни прекрасного, доброго, благородного
существа?!
Только потому, что он, видите ли, человек?.. Великая, мать вашу,
жизненная заслуга!..
- Ну всё. Поехали! - Аня завела мотор, и машина вновь тронулась с места.
- Чего хотел-то хоть? Денег слупить? - пасмурно поинтересовался Серёжа.
- Документы проверил, - фыркнула Аня. - Думал, я "чайник", а ты меня
ездить учишь без знака "учебный". Спросил, что случилось, почему так тихо
еду... даже помощь предложил. Оч-чень, кстати, милый старший сержант.
Симпатичный такой. Аж прям жалко, что у меня всё в поря...
Сергей отреагировал моментально:
- Это кто симпатичный? А ну, тормозни, я ему покажу сейчас, как при
исполнении служебных обязанностей мою девушку охмурять...
- Сиди уж. Тоже мне, Отелло-рассвирепелло...
Серёжа оттянул ремень безопасности и попытался обнять её, чувствуя, как
уходит, растворяется горький и беспомощный осадок в душе.
- Серёга! - Аня взвизгнула и рассмеялась. - Отстань! А то оба вместо
Пятигорска в больницу!.. Я ж машину веду!..
"Тойота" в самом деле вильнула, но выровнялась и, набирая скорость,
устремилась на мост. Симпатичный сержант проводил машину глазами и,
улыбнувшись, сокрушённо покачал вслед головой. Влюблённая парочка за рулём
- тут чего хочешь можно дождаться...
На мосту в машине стало чуточку свежее - в окна ворвался и задышал
невский ветерок. И почти одновременно раздалась трель мобильного телефона.
- Да? - Аня нажала маленькую зелёную кнопку, включая громкую связь. - Я
слушаю!
- Анютка, привет,- раздался в салоне слегка искажённый голос Любаши.
Разговоры по сотовому - дело дорогостоящее, и девушка заспешила: - Ты
Сергею своему знаешь что передай...
- Я тут, тоже слушаю, - отозвался Сергей. - Здравствуй, Любаша.
- Ой, привет... А у меня, знаете, новости не самые... Сегодня с утра,
ещё и семи не было, пошла я в обход. Думаю, сейчас я в зубки ему... а у
денника, уже швед крутится. Белобрысый такой дядька лет сорока, в очках...
Я ему: как, мол, конь? А он на мой аусвайс ветеринарный косится, как на
змею, и чуть ли не коня собой загораживает... "Ньет проблем, ньет
проблем", - передразнила Любаша вредного шведа. - Ну и пришлось... не
солоно хлебамши. Может, другой раз повезёт...
Сергей, если судить по лицу, готов был живьём проглотить Любу за
неудачу.
Но ответил спокойно:
- Ладно, и на том спасибо. Ну что... бывай. И нажал кнопку отбоя.
Телефон замолчал. "Тойота" старательно объезжала рытвины на улице
Куйбышева. Когда машина вкатилась на Сампсониевский мост и по правому
борту в тусклом от жары, покрытом нефтяной плёнкой водном зеркале
отразилась "Аврора", Сергей задумчиво произнёс:
- Надо бы мне ещё раз в денник к нему... Аня только вздохнула:
- Как? Любы там сегодня не будет. А других в это дело... Сам
понимаешь...
Сергей хмуро кивнул. Аня свернула на набережную и, отняв руку от руля,
легонько тронула его за колено:
- Слушай... ты только, пожалуйста, не зацикливайся. Что-нибудь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг