А в палате пахло густо заваренным кофе, и при Катином появлении две
женщины на койке возле окна спешно сунули в тумбочку разломанную шоколадку и
кружки с напитком, начисто противопоказанным по диете...
- Катюша, присоединяйтесь, - обрадовались они, увидев, что это не
медсестра и, значит, разноса можно не опасаться.
Она лишь мотнула головой - голосу в данный момент никакого доверия не
было. Легла, натянула на голову одеяло и вцепилась зубами в подушку...
Единственное, что нравилось Кате в "Костюшке", - это вид с верхнего этажа.
Почти прямо за больницей начиналась промзона - разный авторемонт, автобусный
парк, оптовый рынок и теплицы фирмы "Лето", - а дальше простирался аэропорт, и
можно было смотреть, как взлетают и садятся самолёты. Всего красивее
становилось вечером, когда зажигались прожектора, а стеклянные башни, все пять,
наполняло таинственное свечение. Сегодня день был ужасающе тёмный и мрачный, но
Катя всё равно пришла посмотреть. Пришла в самый последний раз. Завтра её
должны были выписать.
Пузатый лайнер словно бы нехотя оторвался от бетонной полосы и почти сразу
воткнулся в низкие войлочные облака - с высокого этажа было ещё заметнее, что
они начинались совсем рядом с землёй. Астрономический полдень наступал в час
дня. Иная летняя полночь бывала светлей.
Катя проводила глазами самолёт, и на поясе у неё ожил сотовый телефон. Она
поднесла трубочку к уху:
- Да?
- Катя!.. - Наташин голос был полон отчётливых слез.- Катя, ты извини, я
не знаю... я решила, что надо... мне Толя...
В "Эгиде" явно произошло нечто из ряда вон выходящее. Катя похолодела и
резким жестяным голосом приказала:
- Отставить! Говори толком!..
- Там автобус, заложников захватили...- Наташа крепилась изо всех сил, но
всё равно всхлипывала. - Александр Иванович вместо них пошёл... А потом
стрелять начали, и автобус сгорел...
- Где? - только и спросила Катя, чувствуя, как отодвигаются в пустоту
больничные стены. Она имела в виду - автобус и труп, но Наташа ответила:
- Будапештская, три... в ожоговом центре...
Дальше Катя слушать не стала, да Наташа больше ничего и не смогла бы ей
сообщить. Катя выключила телефон и помчалась по лестнице вниз, одолевая один
марш в два сумасшедших прыжка. Больным, даже близким к выписке, по лечебному
заведению так носиться не полагается, но это не имело значения. Отправляясь в
"Костюшку", Катя уличных вещей с собой не взяла: сюда её привезли на машине и
обратно собирались увезти так же. Это тоже не имело значения. У неё всего
барахла с собой было - зубная щётка, полотенце да чистые трусики,- и она не
озаботилась заскочить за ними в палату. Как была в "пляжных" тапочках и
спортивном костюме, так и вылетела наружу. Голова работала на удивление чётко и
ясно.
Наташа сидела в запертой "Эгиде" совершенно одна, если не считать псов.
"Не считать", впрочем, было бы затруднительно. Филя и Степашка дружно забрались
на второй этаж, чего обычно не делали, но пользоваться безнаказанностью и
бродить по коридору не захотели. Уселись против Наташи и стали смотреть. Двумя
парами разумных вопрошающих глаз. Наташа не вдавалась в подробности
дрессировки, но много раз слышала, что свирепых служебных собак нельзя гладить
и баловать - от этого у них, мол, снижается злобность. Больше всего ей сейчас
хотелось сесть между овчарками на пол, сгрести обоих злобных-свирепых-зубастых
в охапку и ощутить их тепло.
А ещё перед ней светился дисплей и стоял телефон, да не просто телефон, а
большой сложный агрегат со множеством функций, и это в квадрате и в кубе
означало, что она не одна. И даже способна кое-что предпринять. Наташа отчаянно
высморкалась и стала звонить в "Василёк". Она не могла бы назвать конкретную
причину, заставившую её так поступить. Не считать же причиной общее ощущение,
что Меньшов и "Эгида" были связаны гораздо плотнее и крепче, чем о том вслух
говорилось...
Антона Андреевича не оказалось на месте, и она разыскала его, как и Катю,
по трубке. Он куда-то ехал на своём "БМВ" - было слышно, как ворчал двигатель.
Меньшов воспринял новость по обыкновению без эмоций, даже вежливо поблагодарил
Наташу за сообщение, и она запоздало подумала, что, может быть, ошиблась и зря
позвонила ему.
Положив трубку, она всё-таки не выдержала и уткнулась лбом в край стола
рядом с клавиатурой. Там, наверное, уже все для Александра Ивановича кровь
сдали, а она - здесь...
Она не подозревала о том, что минуту назад замкнула цепочку, которая в
итоге должна была спасти Саше жизнь. Наверное, эта цепочка так или иначе
замкнулась бы и без неё, но повезло именно ей.
...Её щеки коснулось сперва тёплое дыхание, потом - длинный влажный язык.
Наташа открыла глаза. Злобный-свирепый Степашка стоял рядом с ней и неумело
пытался утешить, а грозный-клыкастый Филя, опершись лапами, заглядывал через
стол: получается ли у напарника, не надо ли чем помочь?.. Наташа съехала на пол
и крепко обняла обоих страшилищ. Здоровенные псы сами прижимались к ней,
облизывали её лицо и тихо поскуливали.
Женщина, которую Каролина доверчиво называла тётей, на самом деле никакой
тётей ей не являлась. Ветви семьи разошлись ещё при царе, когда старший из
братьев Свиридовых выиграл в лотерею домик с яблоневым садом и небольшим
участком земли. Несколько лет домик гостеприимно вмещал всю родню и в
особенности детей, которых привозили из Питера на необычайно вкусные яблоки.
Потом сменилась власть и по-новому расставила приоритеты. Домик отобрали, его
владельца (работавшего на Путиловском) объявили чуть ли не помещиком, и младшие
братья, до тех пор очень завидовавшие старшему, на всякий случай перестали с
ним знаться.
Несколько десятилетий спустя, годы этак в семидесятые, когда революционные
страсти начали покрываться сказочным флёром и отходить в область детской
литературы, были предприняты некоторые попытки к воссоединению. Однако дальше
протокольных визитов вежливости дело не двинулось. Родственное чувство было
слишком давно и слишком прочно утрачено.
Квартирные окна светились, но хозяйка дома довольно долго не подходила к
двери.
- Кто?.. - не торопясь открывать, наконец спросила она.
- Тётя Жанна, это я, - подалась вперёд Каролина. Женщина неторопливо сняла
цепочку, потом отперла замок. Она была облачена в длинный, почти до пяток,
тёмный халат и отороченные мехом шлёпанцы. Строгая причёска уложена волосок к
волоску, в левой руке - зажжённая сигарета.
- Здравствуйте, - сказал Снегирёв.
Жанна Петровна была отчасти похожа на Каролину. Та же тонкая кость, то же
внутреннее изящество, которое большинству людей кажется признаком
аристократического происхождения. Она с брезгливым любопытством рассматривала
пару, стоявшую на темноватой площадке.
- Ну что? Нагулялась?.. - сказала она затем, обращаясь к "племяннице". - А
это кто, спонсор? В своём кафе подцепила?
- Я... - жалко вздрогнув, начала было Каролина, но Снегирёв взял её сзади
за локоть:
- Жанна Петровна, если вы не возражаете, Каролина хотела бы забрать свои
вещи...
Насколько ему было известно, эти - громко сказано - вещи представляли
собой всего-то спортивную сумочку. С немудрёными одёжками и девичьим бельишком.
Плюс несколько книг, подобранных, когда в Кронштадте разгребали развалины.
- Так грех возражать, - усмехнулась Жанна Петровна и отступила в прихожую.
- Забирайте, пожалуйста. Мне чужого не надо.
За её спиной виден был маленький коридор и часть комнаты. По стенам -
книжные шкафы с полными собраниями Достоевского и Толстого (хозяйка была
заслуженной учительницей и преподавала в школе русскую литературу с её
радениями о душе). Кактусы на подоконнике. Никелированные бомбошки большой
старой кровати... В стёклах шкафов отражался экран телевизора, передававшего
интеллектуальную игру "Что? Где? Когда?". Каролина в комнате у "тётки"
практически не бывала: та прожила почти всю жизнь одна и уединением своим
дорожила до крайности. Родственница-квартирантка обитала на кухне, на
раскладушке, и к семи утра, когда Жанна Петровна выходила варить себе кофе,
раскладушка должна была быть сложена, бельё - брано в кладовку, а кухня -
провоетрена...
Каролина расстегнула сапожки и пошла дальше в одних чулках. Снегирёв
ограничился тем, что вытер ноги о половичок. Жанна Петровна лишь хмыкнула у
него за спиной. Для того, чтобы сделать ему замечание, она была слишком
интеллигентна.
- В кухне на видном месте красовалась большая, со вкусом подобранная
коллекция расписных ложек. Каролина не ночевала в этом доме уже больше недели,
но не подлежало никакому сомнению, что все следы её пребывания исчезли уже в
первые сутки отсутствия. Если этим самым следам вообще было позволено здесь
возникать...
Каролина взялась было за ручку двери в кладовку.
- Не здесь, - сказала Жанна Петровна. - На балконе.
Каролина и Алексей повернули головы одновременно. Балкон выходил на южную
сторону, как раз навстречу господствующим ветрам; снегопады, оттепели и
заморозки последних нескольких дней покрыли его плотной грязноватой корой.
Из которой в самом деле торчала потерявшая форму синяяспортивная сумка.
- Когда я её вынесла, было сухо, - пожала плечами Жанна Петровна. - А
потом, извини, я про неё просто забыла. И вообще, откуда я знаю? Тебя нет и
нет, скажи спасибо, не выбросила...
Что ж, теперь Каролина могла проделать это сама. Причём не расстёгивая.
Она не закричала и не заплакала, лишь молча прислонилась к стене. Снегирёв
прошёл мимо девушки и открыл балконную дверь. Талый снег неохотно отпустил
несчастную сумку.
- Не держите долго открытым, у меня кактусы, - предупредила Жанна
Петровна. Затянулась сигаретой и насмешливо улыбнулась Каролине: - Подумаешь!..
Заедете сейчас со спонсором в магазин...
Снегирёв спиной вперёд покинул балкон и стал закрывать дверь. Увы, та
упорно не слушалась. Сколько ни дёргал и ни тянул её Алексей, всякий раз дверь
насмерть заклинивала, не дойдя до рамы сантиметров этак пяти. В конце концов
что-то хрустнуло, и он показал Жанне Петровне поворотную ручку, оставшуюся в
руке:
- Извините, уж больно хлипкая оказалась... Как делают, всё на соплях! Ну
ничего! Завтра утречком звякнете в жилконтору, придут, всё быстренько
сделают...
Поднял сумку, подхватил Каролину - и бодро двинул мимо остолбеневшей
хозяйки на выход.
Уже в "Ниве" Каролина вытащила из сумки неузнаваемо разбухший, склеившийся
томик Жюля Верна, и руки у неё затряслись.
- У тёти Фиры... знакомая в БАНе* работала,- искоса поглядывая на девушку,
сказал Снегирёв. - Книги приносила сушить. Так что технология есть... откачаем.
*Библиотека Академии наук. Имеется в виду пожар, когда книги сильно
пострадали от воды, вылитой пожарными на огонь.
Остальное содержимое сумки имело вид полностью непотребный. Каролина даже
не пыталась разделить мокрый ком на отдельные предметы - так всё вместе и
запихнула обратно. Алексей выцелил по курсу большой магазин, решил последовать
мудрому совету Жанны Петровны и остановился:
- Пошли, принарядишься. Каролина мотнула головой:
- Заработаю сначала...
Они с Тарасом и так были должны "дяде Лёше" тьму денег - за курсы, куда
Тарас как раз сегодня впервые отправился. Снегирёв расхохотался:
- А до тех пор голышом? Ой, мамочки. Стриптиз на дому, всю жизнь мечтал...
А что, это мысль! При твоей-то фигурке!..
В наше время, когда почти все автомобилисты устремились на заработки,
поймать машину несложно. Пролетев единым духом больничный двор, Катя Дегтярёва
выскочила на Ленинский и подняла руку, и у поребрика почти сразу остановилась
утратившая из-за грязи цвет "четвёрка".
- На Будапештскую, - сказала Катя, садясь. - Угол Фучика. И, я вас очень
прошу, как можно быстрей...
- Сороковник, - немедленно отозвался водитель. Катя не торгуясь кивнула:
- Поехали.
Денег у неё с собой не было ни копейки, но возле ожогового центра
наверняка присутствовала в полном составе "Эгида" - найдётся у кого
стрельнуть... Однако водитель, мужчина в соку, успел оценить её тонкий
спортивный костюм и промокшие тапки. А также полное отсутствие каких-либо
сумочек и кошельков, лишь висящий на поясе маленький телефон. Какие выводы он
из этого сделал, осталось навсегда его тайной. Он хохотнул и положил руку Кате
на колено:
- А то натурой давай, отказываться не буду!.. Вот это была его большая
жизненная ошибка. Сотрудники ГАИ впоследствии объяснили ему, как сильно ему
повезло, что вообще остался в живых. Да он и сам это понял, причём в первую же
секунду. Катя зашипела сквозь зубы, её ладонь цепко накрыла его кисть и,
вписавшись в движение, сдёрнула с коленки, а потом резко подвернула внутрь.
Мужчина заорал и дёрнулся следом за рукой, спасаясь от боли, но только для
того, чтобы напороться шеей на Катины пальцы. Они аккуратно окольцевали трахею,
и хватка была, как у плоскогубцев:
- Я сказала, поехали!..
- Пусти, пусти... - Хозяин "Жигулей" не смел ни вырываться, ни даже
смотреть в белые глаза пассажирки. Катя выпустила его, и он сделал самое первое
и естественное, что пришло ему в голову: мигом распахнул дверцу и выскочил вон
из машины. Ключ остался торчать в замке зажигания. Катя без промедления
забралась на водительское сиденье, и "четвёрка" фыркнула выхлопом, исчезая в
автомобильном потоке.
Каролина всё-таки очень стеснялась тратить чужие деньги и управилась с
покупками быстро. Алексей ещё заглянул в отдел, где торговали
аудио-видео-техникой. Надежды, что Ваня Резников раздобудет ему полный
"боекомплект" для ремонта, почти не осталось, и он сильно подозревал, что тёте
Фире, увы, придётся смириться с чем-нибудь сугубо японским...
Телевизоры, стоявшие рядами на полках, работали почти все. По одному
каналу крутили мультфильм, по другому - аргентинскую мыльную оперу. Примерно
четверть телевизоров была настроена на питерскую программу и показывала
новости. Звука не было, но Алексей увидел на экране знакомую улицу и
присмотрелся внимательнее.
Пожарные заливали пеной бешено пылавший автобус. Пухлое белое озеро
растеклось от одного поребрика до другого, люди в спецкостюмах и шлемах стояли
в нём по колено, но страшное бензиновое пламя, чуть затаившись и отступив,
снова и снова выбрасывалось языками сквозь разбитые окна...
Потом на фоне пожара возник корреспондент с микрофоном. "...И своими
неуклюжими действиями,- прочёл по губам Снегирёв, - превратили его в
прижизненный крематорий для пятерых юных, пытавшихся..."
Кадр сменился. Место трагедии стремительно покидала сверкающая огнями
"Скорая помощь". За нею выруливали два больших внедорожника, и в один из них
чуть не на ходу запрыгивал... Сергей Петрович Плещеев.
Эгидовский шеф присутствовал на экране всего долю секунды, но Скунс успел
заметить выражение его лица, и дурное предчувствие охватило его сразу и плотно.
За кем так помчался Плещеев, кого увозили на "скорой"? Кого-то из "юных,
пытавшихся"?.. Ох, навряд ли... Алексей стал ждать, чтобы снова показали
журналиста и хоть что-нибудь выяснилось, но сюжет был исчерпан. "А теперь о
событиях более радостных", - беззвучно улыбнулась комментаторша дежурной
голливудской улыбкой. Возникли красивые позолоченные интерьеры, взмахнул
смычками оркестр... Дворянское собрание проводило очередной бал.
Когда Снегирёв отпер "Ниву" и они с Каролиной забрались внутрь, его
внимание сразу привлекло деликатное попискивание компьютера. Алексей вытащил
его из гнезда и раскрыл. Набрал пароль, и через секунду на зеленовато-сером
экране возникли чёрные буквы. "Горчичник, это Бешеный Огурец. Выйди на связь".
Антон Андреевич Меньшов прибыл к ожоговому центру самым последним. Не
хватало только поднятого по тревоге Ассаргадона, но тот мчался на своём
"Леснике" издалека и притом через весь город, и чисто физически не мог ещё
подоспеть.
Возле пандусов больницы стояли с выключенными моторами эгидовские
внедорожники, а рядом - заляпанная грязью "четвёрка" и сине-белая гаишная
"Вольво". Около "четвёрки" подтянутый майор Госавтоинспекции яростно распекал
какого-то мужчину, которого Меньшов ни разу в жизни не видел.
- ...Сотруднице Федеральной службы безопасности, находившейся при
исполнении... - долетело до слуха.
Мужчина пришибленно топтался, явно ожидая как минимум вечного лишения
водительских прав. А если по-крупному - то и тюремного срока. Он сглатывал и
тёр шею, украшенную характерными пятнами.
Наконец гаишник брезгливо сунул владельцу "четвёрки" его документы и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг