станциям, уже не так много народа. Никто не стискивает, не толкает. Лёша
покачивался в такт движению вагона и без помехи разглядывал девушку, стаявшую у
противоположной двери. Не то чтобы девушка была в его вкусе. Ему всегда
нравились худенькие блондинки, а у неё выглядывали из-под шапочки густые тёмные
волосы: она, кажется, начёсывала их на пухлые щёки, чтобы хоть оптически
уменьшить лицо. А может, просто закрывала волосами прыщи, которые, уж что
говорить, никому не идут. Девушка время от времени заглядывала в плетёную
сумку, которую очень осторожно держала на весу. Пока Лёша пытался угадать, что
у неё там - только что купленная обновка? часы? хрустальная ваза?.. - она
приоткрыла крышку пошире, и из сумки проворно выбралась наружу... чистенькая
белая крыса. Ловко вскарабкалась по рукаву и привычно устроилась на плече,
аккуратно подвернув длинный розовый хвост. Обнюхала капли растаявшего снега на
воротнике, потёрлась усатой мордочкой о щёку хозяйки... Та скосила глаза,
улыбнулась любимице и неожиданно стала почти красивой.
Несколько секунд пассажиры, в том числе Лёша, взирали на девушку с крысой
в немом и полном остолбенении. Первым подал голос бодрый старичок, сидевший
поблизости.
- Барышня, я буду ставить перед вами вопрос! - строго проговорил он. -
Сушки с маком она у вас ест? Не возражаете, я её угощу?..
"Крысовладелица" тоже ехала до Просвещения, но слегка замешкалась в
вестибюле, и Лёша, поднимаясь на эскалаторе, всё оборачивался назад - как там
она, не удрало ли животное. Но вместо девушки его глазам предстал явно поддатый
мужик, который цеплялся за поручни и неуверенно карабкался вверх. Его заносило
из стороны в сторону, и Лёша проследил за ним с невольным сочувствием. Однажды
он видел, как потерял равновесие и загремел вниз такой "восходитель". Нёсший,
между прочим, в руках целую пачку стекла.
Нынешнему пьянчужке повезло больше, но только в том, что руки у него были
свободны. Пытаясь миновать Лёшу, он запнулся и чуть не рухнул врастяжку. Лёша
успел подхватить его, но правду говорят люди - ни одно доброе дело не останется
безнаказанным: мужчина тоже инстинктивно выбросил руки вперёд и... пребольно
зацепил Лёшу по бедру.
- Изв-вини, п-парень, - пробормотал он заплетающимся языком. - Прости,
к-кореш, а? Не х-хо-тел...
- Ладно, ладно. - Лёша помог ему выпрямиться и слегка подтолкнул - шагай,
мол. Мужик удалился, неразборчиво бормоча ещё какие-то извинения, Лёша же
нагнулся и, морщась, стал растирать ушибленное место ладонью. Ощущение было
примерно такое, какое приключается в локте, когда врежешься во что-нибудь
"косточкой". Век живи, век учись: он и не думал, что подобное может случиться с
ногой. Ладно, пройдёт... Куда оно денется...
Лёша был крепким парнем и о таких мелочах обычно забывал через пять минут,
хотя позже иногда с удивлением обнаруживал синяки. Однако на сей раз нога
проходить почему-то не собиралась. Даже наоборот - стала понемногу
одеревеневать, как будто он её отсидел. Ничего, сказал он себе. Сейчас в
пальцах и ступне заколют иголочки, и станет щекотно и больно... а потом всё
пройдёт без следа.
Эскалатор стал втягивать, прятать ступеньки, быстро ныряя под
металлический гребень, и Лёша, хромая, еле изловчился спрыгнуть с него. Нога
онемела вконец - мышцы вроде бы слушались, но казались совершенно чужими, и он
даже испугался, как бы не подломилось ставшее ненадёжным колено. Дурацкая
ситуация - того мужика, действительно порядком "на кочерге", уже и след,
конечно, простыл... а трезвому, того гляди, по его милости придётся
оправдываться, доказывать, что не под градусом!
Лёша немного постоял у стены, потом пошёл к выходу. Пошёл - громко
сказано. Он откровенно волочил ногу, и было такое ощущение, что левая штанина
джинсов сделалась тесноватой. Бедро, кажется, распухало, и он догадался, что
хренов алкоголик по нечаянности крепко "причесал" ему нерв. И почему случайные
удары всегда снайперски попадают именно туда, куда надо? По той же причине, по
которой больным местом всегда и обо всё задеваешь?..
Никогда раньше он не замечал, что от эскалатора до наружной двери было
какое-то расстояние. Теперь оно показалось ему бесконечным. Оказавшись на
улице, Лёша остановился перевести дух. Он почему-то вспотел, хотя ему было
холодно. А стоило чуть наклониться, чтобы ещё разок потереть больное бедро, - и
голова противно закружилась, так что освещённые ларьки поплыли перед глазами.
Этого только не хватало!.. Не раскисать!!! Лёша упрямо развернул плечи, сжал
зубы, выпрямился, не подпуская к себе черноту... Потерял сознание и завалился в
талую грязь, растоптанную сотнями ног.
Беспамятство длилось около минуты. Лёша задвигался, сумел сесть,
сообразить, где находится, а потом и подняться. Поймал краем глаза чей-то
насмешливый и презрительный взгляд: молодой, а туда же... в сосиску, в стельку,
в дрезину!.. Он почувствовал, что страшно озяб, и с обидой подумал, как сейчас
доберётся домой и перво-наперво заляжет в горячую, очень горячую ванну, а потом
попросит маму хорошенько растереть ему ногу... и в самом деле выпьет
чего-нибудь. Вот назло всем возьмёт и выпьет. Для сугреву и для снятия
стресса...
Он кое-как одолел несколько ступенек, спускаясь с цоколя станции, и
заковылял к остановке автобуса. Мимо ещё открытых ларьков, мимо опустевшего
пятачка, где днём работал книжный лоток... "Ничего, - сказал себе Лёша. -
Ничего. Это когда-нибудь кончится. Не раскисать!.." Хватаясь за стены киосков,
он еле-еле дополз до угла, потом на одном самолюбии перетащил себя через улицу,
промочив ноги в выбоинах трамвайных путей. Думать сделалось совсем трудно.
Перед остановкой автобуса раскинулась обширная лужа. По оттепельному
времени она не оттаивала и не замерзала - так, каша из воды со снегом и льдом.
Лёше показалось слишком долго обходить её кругом, и он зашлёпал напрямик,
вброд. Уже почти перейдя, он снова упал, правда, лишь на колени. С большим
трудом встал... Теперь кроссовки и джинсы на нём были мокрые совершенно, да и
куртка - наполовину. Он подумал о том, что в таком виде его в автобус могут и
не пустить. Ничего: как-нибудь он контролёршу уговорит. "Дыхнёт", если
потребуется. Она поймёт, ведь все люди, все человеки. А то, глядишь, ещё и
знакомая попадётся, ведь он этим маршрутом почти каждый день из дому и домой...
Домой...
Лёша схватился за металлический столб, на котором держалась железная
крыша, призванная защищать пассажиров от непогоды. В руках тоже не стало
никакой силы. Он испугался, что опять упадёт. Или, того хуже, не сумеет
забраться в автобус, когда из темноты выплывут фары и перед ним с шипением
раскроется дверь.
Под крышей ещё сохранялись дощатые останки когда-то установленной
скамеечки. Можно сесть и подождать, давая отдых ноге. Лёша дохромал оставшиеся
два шага, сел и прижался спиной к рифлёной стене. Холод сделался нестерпимым,
он неуклюже засунул руки под мышки и ощутил, как уплывает сознание.
На сей раз оно уходило медленно, постепенно и неотвратимо. Лёша откинулся
затылком к стене, чтобы не свалиться на землю. Звуки и огни начали отдаляться,
в ушах нарастал звон. "А ведь я, кажется, умираю, - подумал молодой журналист.
- Мама..." Ему захотелось отчаянно закричать, но он не закричал. Даже и для
этого уже не было сил. Он ничего не мог сделать, совсем ничего, не мог
остановить это сползание в никуда. Потом всё стало меркнуть.
Автобус пришёл и ушёл, за ним другой, третий... Уже ненужные, они шли
густо, косяком, и водители медлили закрывать двери, а контролёрши недоумённо
оглядывались в окно. Одинокий пассажир, сидевший на остановке, так и не уехал
домой.
Два часа спустя, когда его осветил фарами проезжавший мимо милицейский
наряд, Лёшино тело почти успело остыть.
Борис Благой шёл по пустому редакционному коридору. Двери со всех сторон
были закрыты, и каждую он собирался открыть. Но едва протягивал руку, как
Звучала сигнализация, очень похожая на телефонный звонок. "Молодцы, -
одобрительно подумал он, - такая чувствительность! И когда только успели
поставить?.." Коридор длился и длился, но наконец Борис Дмитриевич увидел то,
что искал. Перед ним замаячила новая, незнакомая дверь, и за нею таилось что-то
зловещее. Он это чувствовал: свежеструганые деревянные плоскости упорно
казались ему крышкой гроба. Но дверь непременно нужно было открыть, и он поднял
руку - медленно, осторожно, готовясь её сразу отдернуть. Но звуки телефонных
сигналов неожиданно прекратились, и Благой, осмелев, решительно толкнул дверь.
А толкнув, испуганно отшатнулся: сразу за порогом пол обрывался, впереди зияла
жуткая пустота. Тут же с новой силой заверещала сигнализация, и он
проснулся.
Рядом настырно звонил телефон. Ещё плохо соображая, журналист нащупал в
темноте трубку.
- Квартира Благого Бориса Дмитриевича? - раздалось возле уха.
- Да, - пытаясь победить сон, ответил Благой. "Жалко старика, - подумал на
другом конце провода милицейский капитан.- Как бы сообщить-то ему..." Услышав
сиплый и сдавленный спросонья голос Благого, милиционер решил, что тому, должно
быть, лет восемьдесят. Впрочем, было четыре тридцать ночи, самое собачье время.
- Дежурный такого-то отделения капитан Батурин говорит...- Капитан сделал
паузу. В его милицейской жизни случались бесконечно разные эпизоды, но всё-таки
самое скверное было - вот так сообщать родственникам. Иные из его сослуживцев
успели обрасти панцирями, но Батурин всё ещё переживал. Он вздохнул, поёрзал на
протёртом стуле и - делать нечего - стал продолжать: - У вас я извиняюсь,
валидол под рукой? Я боюсь, тут болышие неприятности с вашим сыном... Или,
может быть,, внуком...
- Какие неприятности?!! - Благой вскинулся на локте, чувствуя, как
пересыхает во рту. - Да говорите же!..
- Вам, отец, надо бы ;завтра с утра... или не вам, кому-нибудь из семьи...
надю приехать в морг больницы номер два. Это на Поклоннюй горе. Только
обязательно что-нибудь сердечное захватите... - Капитан помолчал, потом
вздохнул и добавил: - Надо опознать тело... вашего сына.
От внезапной и страшной вести не обязательно разрывается сердце. Может
ударить и в голову. Благой в одно мгновение ощутил, как: это бывает. Тяжелый
молот внутри головы забил сразу и в полную силу.
Сын вчера остался ночевать у одноклассника. Позвонила родительница,
сказала, что дети увлечённо обсуждают что-то математическое, чуть ли не теорему
Ферма пытаются доказать, и" раз уж они в кои веки так самозабвенно говорят об
учёгбе, а час достаточно поздний - не лучше ли, мол, Олету остаться у них
ночевать?
Утром бы заодно и подкигаула обоих на машине до школы...
- Где... эта больница? - переспросил Благой, с трудом выговаривая слова.
Непомерность случившегося так придавила его, что путались мысли. - Что... с
ним, вы в курсе? Он... он же остался у одноклассника...
- Одноклассника? - уди:вился капитан. - Нет, его одного подобрали, на
автобусной остановке... - Было слышно, как милиционер пошуршал какими-то
бумагами, а потом прочитал: - Вот передо мной его визитная карточка. Благой
Борис Дмитриевич, журналист...
Благой только и смог тупо подтвердить:
- Да, это моя визитная карточка...
- В каком смысле ваша? - вроде бы не расслышал Батурин.
- В том смысле, что моя!.- Благой нащупал выключатель и включил лампочку у
кровати, чтобы записать адрес больницы. Он всё-таки шагнул в проклятую дверь и
теперь нескончаемо шадал сквозь чёрную пустоту. В голове продолжал бить молот.
- Извиняюсь, так это ВАША карточка? - зачем-то переспросил милиционер.
- Да, моя,- горестно подтвердил Благой,- Борис Дмитриевич - это я. Так где
мне... - он сглотнул, - опознать сына?
- Погодите, погодите вы с опознанием! - Голос милиционера неожиданно
повеселел. - Тут у нас, похоже, накладочка! Слушайте, Борис Дмитриевич,
сынку-то вашему сколько лет?
Внезапный рывок от отчаяния к надежде был точно парашют, сработавший над
самой землёй.
- Четырнадцать... - Благой почувствовал, как у него затряслись руки.-
Темноволосый...
- Ну вот, а у нас белобрысый такой парень, лет двадцати, может, двадцати
двух. Нашли при нём три одинаковые визитки, ну и решили... А вашему, значит,
четырнадцать? И тёмненький? Точно?..
- Да, точно.
- Тогда извините, ради всего святого, за то, что заставили вас
переживать...
"Ничего себе ошибочка", - подумал Благой, но вслух выговорил:
- Да что... дело такое...
Дышать стало легче, хотя молот в голове бил по-прежнему.
- Борис Дмитриевич, раз уж так получилось...- Капитан Батурин сообразил,
что теперь ему придётся сообщать о той же самой смерти во второй раз, и то, что
для одних родителей обернулось помилованием на эшафоте, у кого-то другого
реально откроит часть жизни. - Раз уж так получилось, Борис Дмитриевич, вы
очень нас выручите, если припомните... у кого бы могли оказаться ваши визитные
карточки? На вид, повторяю, двадцать - двадцать два года, рост сто восемьдесят,
волосы светлые, вьющиеся, удлинённые...
Ответ лежал на поверхности. Однако в данный момент Благой не сумел бы
сказать, как звали его собственных маму и папу. Он записал номер, пообещав
немедленно позвонить, если что-нибудь вспомнит.
Телефон квартиры, где остался на ночь Олег, Валтасаровыми письменами горел
у него в памяти, и он набрал его тотчас, как только распрощался с дежурным.
Чувство было, словно перед прыжком в холодную воду.
На гудки долго никто не откликался.
- Ну давай же ты, просыпайся... - бормотал сквозь зубы Благой и, отчаянно
зажмурившись, тёр переносицу, пока перед глазами не побежали круги. - Возьми
трубку!..
Наконец к телефону подошла заспанная хозяйка квартиры. И на вопрос про
Олега с недоумением ответила, что мальчики спят. Вечером, как водится, не
угомонить, зато утром...
- Если сама, конечно, проснусь, - добавила она с укоризной.
- Точно спят? Я имею в виду... они оба дома? - Благому было глубоко
наплевать, проснётся она завтра вовремя или проспит. Господи, как счастлив тот,
у кого подобные мелочи составляют главную жизненную проблему!..
- Сейчас проходила мимо, видела обоих. Ваш - на диване, мой - на кровати.
Сопят себе в четыре дырочки...
- Но вы уверены, что они - там?
- Да уверена, уверена! Вот, дверь открыла и сейчас на них смотрю, -
отозвалась мать одноклассника. - А в чём дело-то?
- Спасибо вам огромное... - Благой засмеялся и понял, что близок к
истерике. - Вы только, пожалуйста, Олегу не говорите, что я посреди ночи
звонил...
Осторожно, словно боясь разбить, опустил трубку на аппарат и остался
сидеть на кровати, тупо глядя перед собой.
- С кем это ты..? - удивилась Настя, входя в комнату.
Благой поднял голову и тут только вспомнил, что жена ещё с вечера засела
готовить лабораторный отчёт. Ему вдруг показалось очень важным сообразить, то
ли Настя уже встала, то ли так и не ложилась. Он хотел спросить её об этом, но
тут опять зазвонил телефон. Благой ощутил новый приступ ужаса и мгновенно
схватил трубку:
- Да!..
- Это квартира Бориса Дмитриевича Благого?..- спрашивал пожилой женский
голос. И были в нём такие какие-то интонации, что Благой догадался: да его ж
просто разыгрывают!... И прошлый звонок - тоже розыгрыш!.. Вполне сволочной,
конечно. Сидит ночная компания, может, даже в редакции, звонят, развлекаются...
Это сколько надобно выпить, чтобы "подшучивать" над человеком, приглашая
его опознать погибшего сына...
- Да, это квартира Благого Бориса Дмитриевича, -| ответил он мрачно. -
Дальше что, идиоты?
В телефоне помолчали, потом голос смущенно заговорил:
- Простите, Борис Дмитриевич, я, наверное, вас разбудила... Я мама Лёши
Корнильева, вашего практиканта... Извините ещё раз, я, наверное, зря...
Понимаете, он вечером позвонил, сказал, едет... И вот... до сих пор... Вы
случайно не знаете, он не мог где-нибудь..?
Благому понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы переварить эти
слова. А потом он с ужасающей ясностью понял, что никакой это не розыгрыш. Это
звонят настоящие родители Лёши. И ещё он понял, что сейчас успокоит Лёшину маму
неопределённо-оптимистичным ответом ("видите ли, у нас в редакции так много
сотрудников... кто-то мог прихватить его на задание... он ведь мальчик
интересующийся, увлёкся..."), а сам уже через минуту будет звонить капитану
Батурину и назовёт ему предполагаемое имя белобрысого паренька, подобранного
мёртвым на автобусной остановке... Положит трубку, быстро оденется, схватит на
улице частника и, не дожидаясь утра, помчится на другой конец города. Помчится
в тщетной надежде, что опять вышла ошибка и несчастный паренёк окажется
посторонним. Не Лёшей...
Голову снова разбивал изнутри молот. Борис Дмитриевич вспомнил, как не
очень давно мысленно отрекался от непутёвого сына, как мечтал видеть на его
месте Лёшу...
- Вы только, ради Бога, за него не волнуйтесь,- проговорил он уверенно и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг