Какой-нибудь гэбист или серьёзный бандит с ума сошёл бы от счастья,
заполучив сведения, хранимые в потёртых, с вываливающимися страничками записных
книжках Благого. Но, как и всякая медаль, дремучее изобилие записей, фамилий и
цифр имело обратную сторону. Очень часто Благому срочно требовалось что-нибудь
разыскать, и тогда он готов быть взвыть от отчаяния, листая одну книжку за
другой и не находя нужного.
Когда в доме завёлся компьютер - мощный дорогой "ноутбук", подаренный
Насте в Германии, на ихтиологической конференции, - Борис Дмитриевич решил быть
современным человеком и прошерстил свои записные книжки, устроив в машине целую
базу данных. Деяние оказалось сродни подвигу Геракла, вычистившего Авгиевы
конюшни. На него без остатка ушло несколько выходных и бессчётное количество
вечеров (вернее, ночей до утра), но Благой сумел не сдаться и довёл каторжный
труд до конца. И теперь нарадоваться не мог. Больше никаких рассыпающихся
листков, больше никакой мучительной расшифровки выцветших, столетней давности
записей карандашом и чернилами!..
В этот день Борис Дмитриевич заскочил домой на несколько минут в районе
обеда. Вечером у него неожиданно наметилась важная встреча, и он решил для
страховки проглядеть кое-какие записи. В редакции, естественно, тоже имелся
компьютер, но свою базу данных он туда не переносил. По вполне понятным
причинам...
Он всё сделал и уже собирался выключить маленькую мащину, когда в дверях
задвигался замок, и вошёл Олег. И притом не один, а с целой компанией. Четыре
парня и девочка. Девочка показалась Борису Дмитриевичу сошедшей с картинки
журнала образцовых манер. Её спутники (трое из четверых, между прочим,
здоровенные лбы) держались чуть более настороженно и, кажется, происходили из
очень небогатых семей. Тем не менее они вежливо поздоровались и стали смущённо
топтаться в прихожей.
- Проходите, отличники, - пошутил Борис Дмитриевич, решив их подбодрить.
Пенис весело отозвался:
- Не, мы не отличники, мы - хорошисты! Откуда было знать Благому-старшему,
что в языке Пениса слово "хорошист" означало любителя выпить, и он похвалил:
- Молодцы.
Олег поймал себя на том, что не помнит, когда отец говорил нечто подобное
ему самому, и ощутил укол ревности. Он не выдержал и похвастал:
- А мне сегодня почётный диплом выдали. Районной олимпиады...
Этот диплом ему вручили в красивом зале, под музыку и аплодисменты. Он шёл
домой, непривычно неся три тюльпана в обёртке из зеркальной бумаги, и
представлял, как молча положит диплом перед родителями, а потом гордо
повернётся к ним спиной и уйдёт. Пусть осознают, пусть попробуют у него
прощения попросить...
Но Благой очень хорошо помнил прежние подвиги сына. И потому отнёсся к
новости сдержанно, даже не спросил, по какому предмету была олимпиада. И уж
подавно воздержался от поздравлений. Окажется потом, что сынок сам себе диплом
выписал...
- Он у нас такой, академиком вырастет! - кивнул фарадей.
Олег уже понял, что "сразить" отца не удастся, и успел мысленно наговорить
ему множество обидных вещей. Но слушать, как над ним "прикалывается" кто-то
другой, оказалось невыносимо. И самое подлое, что отец даже не понял издёвки.
- А правда, что вы знаменитый журналист? - вскинула длинные ресницы
девочка Киса.
Благому захотелось слегка "приподняться" в глазах приятелей сына.
- Ну... честно говоря, к "золотому перу" меня пару раз представляли, хотя
на самом деле это большого значения... Лучше я вам последнюю статью покажу. О
перестрелке на Выборгском шоссе, - и он вынул свежие "Ведомости". - Опять
крутые ребята чужие "Мерседесы" делили, их в Ростов из Финляндии перегоняли...
Раненые с обеих сторон, как на войне...
- Это что, бандиты? - Киса очень искренне сделала большие глаза. - Вы
знаете, у меня папа адвокатом работает, так мы с мамой за него просто ужасно
боимся... Он говорит, с ними как свяжешься...
- Я с ними не связываюсь, - успокоил Кису Благой. - Я просто пишу про них.
Иногда.
Он посмотрел на часы. До встречи ещё оставался запас времени, и он повёл
всех на кухню, где на плите не успел остыть чайник. К чаю, правда, особо ничего
вкусного не было - только большой брикет мороженого, хранившийся в морозилке.
- Это, что ли, твой компьютер? - спросил Гном, когда за Борисом
Дмитриевичем захлопнулась дверь. - Во, сука, маленький! В сумку ляжет и ещё
сверху по банке пива на каждого. Ну, включай игру!
Компьютер послушно пискнул и замигал, готовясь . к работе. Хохот за спиной
заставил Олега обернуться. Оказывается, Фарадей согнулся в угодливой позе,
подсмотренной в импортном фильме про ресторан, и делает вид, что наливает чай:
- Я с ними не связываюсь, я просто пишу про них...
- Ага, и мне, пидору, перо в задницу уже дважды вставляли! - подхватил
Пенис. - Да не простое, а золотое!..
На экране компьютера мелькнула заставка игры, появились всадники на
драконах, возник отряд рыцарей, толпы инопланетных чудовищ... Началась
смертельная битва за спасение родимой планеты, и место в этой битве нашлось для
каждого из игроков. Неинтересно было одной Кисе: у неё-то дома компьютер был
давно, только свою уличную компанию она к себе не водила. Ей запретил Плечо.
Кисин отец некогда спас его от тюрьмы, и Плечо его адвокатскую репутацию
ревностно оберегал - мало ли, ещё пригодится.
И Олег впервые не получал удовольствия от любимой игры. Он хоть и
посмеялся вместе со всеми, но чувствовал себя так, словно совершал самое
большое в жизни предательство...
Конец первой части
Часть вторая. НАЁМНЫЙ УБИЙЦА
Побратимы
Ночь стояла безлунная. В африканских небесах было тесно от звёзд, и только
на юго-востоке бриллиантовые россыпи затеняла большая вертикальная туча. Она
висела там постоянно и днём была хорошим ориентиром, а ночью её подножие время
от времени озарялось вспышками пламени: подземная кочегарка могучего вулкана
Катомби трудилась круглые сутки. Кочевники мавади уверяли, что в огненных
кратерах обитает дух зла. Племя атси, наоборот, считало гору священной. И как
умело подкармливало своё божество, сбрасывая в кратеры пленников...
Здесь, в предгорьях, джунгли были такой густоты, что даже страшное
полуденное солнце едва просачивалось к земле, создавая отливающий зеленью
полумрак. Ну а ночью воздух был вовсе подобен чёрным чернилам. Ощутимо густой,
влажный, остро пахнущий разложением и ванилью... Ночные джунгли даже не
притворялись, что спят. Вот раздался и мгновенно затих пронзительный вопль. А
потом прокатился негромкий, удовлетворённый рык хищника.
- Леопард... - раздался в глубинах африканского леса шёпот на чистом
русском языке. Рослый парень в пёстром камуфляже всмотрелся в ночную темень и,
приостановившись, увеличил чувствительность ноктовизора*: - Наступишь такому на
хвост...
*Прибор ночного видения.
- Котик Барсик... - отозвался второй. Он размеренно рысил в темноте, не
спотыкаясь о корни. - Был у нас в детдоме такой... Мячик бросишь - несёт...
Их ноги оставляли на лесной подстилке следы, расшифровать которые для
местных охотников, пожалуй, не составит труда. Заметать следы было попросту
некогда.
- Павиана схарчил, - сказал третий. Он был сухощавым и очень подвижным и,
кажется, выдерживал ночную гонку легче своих спутников. Он поймал за рукав
рослого богатыря, тащившего кроме обычного снаряжения ещё и гранатомёт РПГ-7 -
вместе с гранатами килограммов двадцать лишнего веса: - Слышь, Солёный! Давай
понесу!..
- Отлипни, Горчичник, - переведя дыхание, тот сплюнул и, не
останавливаясь, прибавил шагу. - Успеешь ещё!..
На самом деле парень звался Бешеным Огурцом и добавочную кликуху получил
оттого, что, по мысли русского человека, огурцу к водочке полагается быть
солёным. Кликуху эту он терпеть не мог.
- Хорош болтать! - проворчал бежавший впереди командир.
Они очень торопились. Нужно было прежде рассвета добраться до берега,
форсировать реку и, отмахав ещё десяток верст по саванне, выдвинуться к лагерю
генерала Ингози, верховного главнокомандующего Республики Серебряный Берег.
Великого воина, Тельца Чёрной Коровы и единоутробного братца президента доктора
Лепето. На рассвете генерал намеревался показать заклятым врагам, племени
мавади, мощь и отвагу воинов атси. А в конце операции сварить из пленников
праздничный кус-кус. Обо всём этом стало известно в самый последний момент. И
тут уже силу, а также длину своей руки решила продемонстрировать некая третья
сторона. Географически от Серебряного Берега весьма удалённая, но кровно в нём
заинтересованная. Операцию генерала Ингози решено было обречь на неудачу. Вот
потому-то бежали по ночным джунглям трое ребят, в другой жизни носивших самые
обычные славянские имена. А по следу, который им было некогда заметать, шёл
карательный отряд. Возглавляемый личным другом президента. По прозвищу Белый
Палач.
С самого начала им здорово не повезло. Сутки с лишним назад, когда
переправлялись через ручей, черти вынесли на его берег двоих негритят. Мальчика
и девочку, увлечённо разгребавших палые листья в поисках съедобных личинок.
Дети теоретически могли что-то заметить. Теоретически. На практике нужно было
перерезать им глотки и скормить крокодилам, и всего-то делов, но рука не
поднялась. Теперь троим диверсантам оставалось гадать, что выходило им боком -
собственная доброта? Или утечка информации? Или чья-то двойная, тройная игра?..
Друг доктора Лепето не шутки шутил - они удерживали дистанцию, но оторваться от
погони не удавалось. "Солдаты удачи" наступали русским на пятки. Благо
проводники у них были опытные. Знали джунгли как свою родную деревню...
...Гранатомёт успел побывать на плечах у Горчичника, потом у командира и
вернуться назад к Бешеному Огурцу, когда спёртый, точно в бане, воздух чуть
посвежел, и впереди показалась река. Громадные деревья склонялись над ней,
между ними поднимался туман. Щёлкнула тетива арбалета, массивная стрела улетела
со свистом, увлекая на тот берег нейлоновую нить с привязанным к ней прочным
канатом. Скоро подвесная переправа была готова. Первым пошёл командир, за ним
Бешеный Огурец. Последним застегнул карабин Горчичник. Всё это в темпе, на
пределе сил, затылками ощущая чужое дыхание...
И преследователи не заставили себя долго ждать. Всего через несколько
минут на берегу появились воины атси. Они понюхали поднимавшийся ветерок,
осмотрелись по сторонам и, обнаружив переправу, потрясли в воздухе ассегаями -
хур-хур-хур, у Тельца Чёрной Коровы не бывает живых врагов! Скоро к ним вышли
гвардейцы президента, те же воины племени, только в штанах и с автоматами
Калашникова. Как только они собрались все вместе, с противоположного берега
ударил автомат, и людоеды залегли. Кто от страха, кто навсегда, кто надолго -
Горчичник был снайпером класса "мастер". Когда преследователи пришли в себя и
открыли ответный огонь, срезанная переправа уплывала вниз по течению, а стрелок
уже мчался прочь во всю прыть, догоняя товарищей.
Он догнал их у самой границы саванны, там, где кончались обвитые лианами
великаны. Здесь можно было устроить "перекур". Максимум минут на пятнадцать.
Они проглотили по специальной таблетке и четверть часа лежали на спине,
уперев ноги в стволы деревьев, чтобы отлила кровь. Затем поднялись, попрыгали и
быстрым, сжирающим расстояния шагом двинулись по саванне. В траве и колючих
кустах шуршало, попискивало, свиристело - ночная жизнь готовилась смениться
дневной. Диверсанты шли в ногу, размеренно дыша, уже без разговоров - устали
вконец, экономили силы. До цели оставалось всего ничего, и тут начало светать -
очень быстро, как всегда возле экватора. Угольно-чёрное небо стремительно
бледнело, мохнатые звезды меркли и прятались, словно там, наверху, кто-то одну
за другой выключал электрические гирлянды. Трое сняли ноктовизоры,
помассировали глаза и, щурясь, продолжали быстро идти. У горизонта рокотали
боевые тамтамы...
Они не спали уже третьи сутки, и, наверное, поэтому командир оступился.
Вместо неслышного кошачьего шага получилось неуклюжее падающее движение, резкий
взмах рук... и он вдруг закричал. В голос. Крик был коротким, но страшным. А
потом командир рухнул на колени и прижал ладони к лицу.
Бешеный Огурец мгновенно заслонил его, вскидывая автомат. Но стрелять не
пришлось. Горчичник первым увидел тёмно-коричневую змею, исчезавшую в высокой.
траве. Фр-р-р! - тяжёлое лезвие свистнуло в воздухе и пригвоздило гада к земле.
Бешеный Огурец оставил автомат и склонился над командиром.
Тот больше не кричал, но стон рвался неудержимо, а между пальцами
струились бурые слезы. Боль, видимо, была жуткая.
- Стас, слышишь, Стас...- Бешеный Огурец назвал командира по имени,
кое-как заставил отнять от лица руки и быстро откупорил фляжку. Стас мучительно
дёрнулся, когда струя воды прошлась по пульсирующим ранам, в которые за
считанные секунды превратились глаза. Так оно и бывает, если себе на беду
потревожишь "спуй-сланга", живущего на границе земель мавади и атси и
впитавшего ненависть обоих племён. Не зря говорят, будто таких ядовитых
плюющихся кобр нет больше нигде...
- Молодая, не страшно!.. - Горчичник ухватил ещё бившуюся двухметровую
тварь и, раскрыв ей пасть, посмотрел зубы. - Солёный, вакцину живо!..
Окажись змея старой, заматеревшей - со всеми надеждами можно было бы уже
попрощаться. А так сохранялась возможность спасти командиру жизнь, а если
повезет, то даже и зрение...
Они опорожнили шприц-тюбик, поставили Стаса на ноги и потащили его дальше.
По сравнению с тем, как они двигались прежде, это был черепаший шаг. Бешеный
Огурец и Горчичник всё поняли практически сразу. И командир понял.
У них не оставалось времени. И выбора тоже. Впереди - генерал Ингози, чья
смерть, начертанная на скрижалях ближайшего часа, непременно должна была
состояться. За спиной - друг президента, с удовольствием вырезающий живым людям
печень... Спрятать командира, чтобы потом вернуться за ним, было нельзя.
Найдут. Найдут и...
Стас выпутался из их рук и опять поник на колени. По звуку дыхания нашёл
Горчичника, повернулся к нему и прохрипел:
- Давай, слышишь, Лёшка... не тяни... Объяснений не требовалось. Горчичник
оскалил зубы и вытащил из кармашка ещё один шприц-тюбик. Сломал колпачок.
Крепко обнял командира. И молча, резким движением всадил иглу ему в бедро,
прямо сквозь пёструю ткань... Пальцы стиснули податливый тюбик... "блаженная
смерть", подхваченная током крови, разбежалась по телу...
- Прощ... - Стас вытянулся и замер, не договорив, сведённое болью лицо
разгладилось. Потом на нём проявилась и застыла улыбка. Горчичник молчал, но
лицо у него стало такое, что великий воин Ингози, если бы мог видеть его, тут
же улетел бы в столицу на срочно вызванном вертолёте.
- Иди, - сказал Бешеный Огурец. - Я догоню. Он поймал взгляд Горчичника,
полный горя, бешенства и безысходности, и оба опустили глаза. Они были
профессионалами и знали, что нужно делать дальше. Вначале отрезать у Стаса
голову, затем кисти рук. И закопать так, чтобы не отыскали собаки. Горчичник
подхватил гранатомёт и помчался вперёд с такой скоростью, словно и не провёл на
ногах двое с лишком суток. Он действительно был самым шустрым и выносливым из
троих. Бешеный Огурец остался у тела. Чуть помедлил - и вытащил из ножен
тридцатисантиметровый клинок...
Горчичник залёг у засохшего баобаба, раскорячившегося на краю деревушки.
Деревушка ничего особо интересного собою не представляла - с полсотни хижин,
сплетенных из ветвей и обмазанных глиной, под яйцеобразными крышами. Большой
загон наподобие зулусских краалей... И скопище людоедов, одетых частью в
мундиры гвардейцев президента Лепето, а частью - в боевые плащи из леопардовых
шкур. Кто-то мог называть нападение на мавади "операцией", "акцией" и иными
мудрёными словами белого человека. Простым солдатам, а точнее, воинам племени,
предстояло священнодействие. Служение Духу Войны. И оно требовало соблюдения
всех ритуалов.
Шум в деревне стоял невообразимый. Мерно рокотали тамтамы, ревел
истекающий кровью жертвенный бык, но все звуки перекрывал натруженный рык
танкового дизеля. В центре селения, у хижины главнокомандующего, стоял танк
Т-34. И из последних сил вонял солярочным выхлопом. Он, может быть, и не очень
годился против современных машин, но всё ещё мог давить гусеницами и стрелять.
Вполне достаточно для кочевников с их верблюдами и лошадьми...
Прибыл он сюда из Анголы. Его обменяли на целый гарем рабынь и цветной
телевизор "Панасоник". На ржавой броне ветерана, под натёками вражеских мозгов,
загнивавших и совсем свежих, явственно краснела пятиконечная звёздочка и
проглядывала полустёртая надпись:"ЗА НАШУ СОВЕТСКУЮ РОДИНУ!"
Бешеный Огурец, отставший от Горчичника на двадцать минут, долго пытался
запеленговать напарника, но так и не смог. Горчичник, когда хотел, умел
делаться совершенно невидимым. Зато сквозь сильную оптику было хорошо видно,
как из штабной хижины появился генерал Ингози. Плотный, широкоплечий, с
лиловыми, вывороченными, в точности как у братца-президента, губами... Он был
окружён таким плотным кольцом телохранителей, что с трудом удавалось поймать
блеск солнца на золоте генеральских погон. Ингози громко отдавал последние
распоряжения. А потом - хур-хур-хур!.. - под торжествуют щий рёв своих воинов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг