необозримой. И, кажется, небезопасной...
- Ну вот, - сказал Роман Романович. - Теперь подтягивай стремена.
Вольфрам опять обернулся, и Снегирёв мог бы поклясться, что его зрячий
глаз моргнул вполне одобрительно. Стаська рискнула оторвать одну руку от повода
и робко погладила необъятный мускулистый круп, по которому нечаянно стукнула
сапожком:
- Вольфрамчик, миленький, ты потерпи... Я тут не навсегда...
- Есть такая методика обучения плаванию: выбрать местечко поглубже и
спихнуть с крутого бережка...--заговорщицки усмехнулся Роман Романович. Стаська
запоздало обнаружила, что он отпустил коня и пятится прочь, разматывая длинную
корду.
- Ой,- шёпотом сказала она и судорожно, вцепилась в повод.
- Нет такой команды - "ой",- отозвался Роман Романович.- Всадник,
ша-а-агом... марш!
Стаська сделала лицо, с каким, должно быть, поднимались на эшафот
пионеры-герои, и осторожно толкнула Вольфрама обеими пятками. Она ещё летом
прочитала в книжке, что значит "дать шенкеля". Вольфрам задвигал ушами, но
остался стоять.
- Давай-давай. Энергичнее!
Стаська перевела дух, умоляюще чмокнула губами и подтолкнула ещё. Вольфрам
качнул головой, вздохнул и пошёл.
Полчаса индивидуального занятия пролетели потрясающе быстро. Скучать и
бояться стало некогда с первой минуты: упражнение следовало за упражнением.
Стаська храбро останавливала коня и вновь трогала его с места. Вынимала ноги из
стремян, приучалась опускать пятки вниз и держаться за седло исключительно
коленями, хотя оставалось неясным, как это вообще физически достижимо.
Доставала гриву плечом и ложилась спиной на широкий, надёжный, как диван,
могуче переваливающийся круп... Даже ездила строевой рысью, через шаг
поднимаясь в седле, и вынесла твёрдое убеждение: ничего более страшного, чем
эта самая рысь, с человеком случиться не может.
Бесстыдник Вольфрам, конечно, ленился и как мог сачковал под неопытным
всадником, суживая и без того маленький круг. Корда то и дело провисала,
касаясь земли.
- Ко мне не подъезжать! - весело покрикивал Роман Романович.- Я лошадей с
детства боюсь!.. Панически!.. Сейчас палку возьму!.. Шевели его, шевели!
И наконец, взмокшая куда больше коня, по команде "Слезай!" Стаська снова
свесилась на левую сторону, неумело сползла животом по седлу и встала на
непослушные ноги. Многоопытный Вольфик тотчас повернулся и полез настырным
носом ей в руки, требуя заслуженную морковку.
- Вольфрам!..- весело отбивалась Стаська, смеясь и шурша вытащенным из
кармана пакетиком.- Вольфрам, меня не едят...
- Не бросай повод! - строго напомнил Роман Романович.- Стремена подтянуть!
Когда Вольфрама благополучно водворили в денник, а Стаська вымыла уздечку
и скрылась в маленькой раздевалке, Снегирёв, которому почему-то всерьёз
перестало хватать воздуху, выбрался из конюшни наружу, на треугольный пятачок
между тренерским фургончиком и подсобками.
- Вы извините, что я долго так не звонил,- сказал Роман Романович,
вышедший покурить.- С конюшни на конюшню переводился.
Снегирёв пожал плечами:
- Да что... Дело житейское.
Роман Романович кивнул в сторону манежа, чей ржавый купол виднелся сквозь
облетевшие кроны:
- Ну и как? Ощущения?..
- Жуть,- честно ответил Снегирёв. И смущённо улыбнулся.
- А ваша дочь просто молодец, - похвалил тренер. Алексей вздрогнул и
понял, что должен поправить его, пока чего не случилось. Ему, впрочем, легче
было бы застрелиться, и поэтому он промолчал.
- Я, признаться, тот раз, летом, на неё посмотрел...- продолжал Роман
Романович, посмеиваясь в усы.- Да и теперь, поначалу... Девочка, простите, не
слишком спортивная и, как сказать... очень уж осторожная. Думаю - хотите
попробовать, ради Бога, только ведь всё равно вряд ли что получится... А она
молодцом, прямо не ожидал. Так старалась... Вы когда теперь её приведёте?
- Не знаю,- сказал Снегирёв.- Расписание уточнить надо. Я вам вечерком
позвоню, хорошо?
Тем временем из конюшни начали выводить осёдланных лошадей: начиналось
следующее занятие. Роман Романович извинился и убежал, и Снегирёв остался один.
Он поднял голову к небу, с которого сеялся холодный меленький дождик.
Ноябрьский день простоял очень сумрачным: какого следует рассвета так и не
произошло, зато почти сразу опять наступили потёмки. Снегирёв ненадолго закрыл
глаза, потом снова открыл и подумал, что пора уже ему исчезать из Стаськиной
жизни, а то как бы не дошло до беды. Дядя-автослесарь... друг дома... личный
приятель, довольно близкий притом... Да... Он снова почувствовал вокруг себя
разверзающуюся океанскую бездну, и было неясно, кто появится из неё первым:
акула или дельфины. А сверху, с небес, смотрела на него Кира. И знала всё, что
он успел натворить. И всё, что ему натворить ещё предстояло. И она жалела его,
он это знал. И смерть Шлыгина была совершенно ей не нужна. Да и ему самому,
собственно, тоже, потому что Киру она не вернула и вернуть не могла. От
сбывшейся мести не становится легче. Только разверзается в душе пустота, в
которой гуляют тени акул... Наверное, поэтому иногда находятся люди, которые
действительно прощают выродков, загубивших им жизнь. Это очень хорошие,
праведные, духовно продвинутые люди. Снегирёв мрачно подумал о том, насколько
ему до них далеко. Дистанция, прямо скажем, огромного размера. В чём кое-кому и
предстояло довольно скоро убедиться, на практике.
А вот что касается Стаськи...
Додумать эту мысль ему не пришлось. Стаська наконец переоделась и скормила
великолепному Вольфраму все остатки морковки, а также большое яблоко, взятое
для себя. И с рюкзачком в руках вышла из двери конюшни. Её распирал не
выражаемый никакими словами восторг, ноги легонько подкашивались.
Снегирёв шагнул ей навстречу...
- Дядя Лёша!..- взвизгнула Стаська. И повисла у него на шее. Алексей
мгновенно забыл все свои рассуждения и подхватил её, оторвав от земли.
Продолжалось это секунду, но он успел вспомнить одно прочно забытое ощущение.
Он даже слышал когда-то, что называлось оно вроде бы счастьем.
Конец первой книги
19 ноября 1996 - 1 июля 1997
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 01.11.2002 16:00
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг