постоял в компьютерном закутке, облизываясь на ноут-бук самой последней модели,
потом не торопясь вышел на улицу. Ещё минута - и голубая "девятка" влилась в
поток машин на Литейном.
Он уже пересёк Невский и проворно двигался по Владимирскому, когда перед
светофором его руки вдруг сами собой включили поворотник и крутанули руль,
заставив машину виртуозно перестроиться в левый ряд.
Ибо через пешеходный переход, прямо перед капотами пыхтящих автомобилей,
на другую сторону Владимирского шествовала белокурая девушка в черной юбочке и
итальянских лодочках, с большой деловой сумкой, содержавшей в себе третье по
счету из главных сочинений великого немецкого философа Иммануила Канта.
Воистину, есть предел человеческой твёрдости и воздержанию!.. Крепость под
названием "Сергей Петрович Плещеев" пала без единого выстрела.
Девушка неторопливо перешла проспект и стала удаляться по перпендикулярной
Владимирскому улочке. Загорелась стрелка, и Сергей ринулся следом так, будто от
этого зависела его жизнь.
В несколько секунд он обогнал свой "эстетический объект", и послушная
машина замерла перед небольшим кафе с милым названием "Эльф". "Действительно,
эльф... эльфа... эльфийка? Как там у Толкина эльфийских девушек называли?
Фея?.."
И вот, когда до плещеевской "девятки" ей оставалось пройти ровно пять
шагов, Сергей открыл дверцу, выпрыгнул наружу и направился прямо к девушке.
По части неожиданных эффектов он был признанный мастер.
- Извините,- улыбнулся он, поправляя очки.- Понимаете... я только что
видел вас в книжном магазине и хотел бы спросить кое о чём.
Девушка подняла глаза, и он отметил, что она совсем не испугалась его.
- Вы меня не заметили, хотя я рядом с вами стоял,- Сергей Петрович
дружески улыбнулся.- Хотите, докажу? Вы купили "Критику способности суждений"
за двенадцать тысяч рублей. И порывались заплатить продавщице, потому что
привыкли к лоткам!
- Верно,- помедлив, согласилась девушка, и Плещеев понял, что начало
положено.
- И вот я надумал выяснить у умного человека...
Вы позволите?
- С-слушаю вас...- все еще немного настороженно ответила "философиня".
- Видите ли... я хотел спросить, что вы думаете об антиномиях Канта? Моему
поколению с пеленок внушали... ну, помните, три источника марксизма, немецкая
классическая философия... Гегель, Кант... А теперь я где-то вычитал, что на
самом деле в системе Канта все иначе!
Девушка наконец улыбнулась:
- Так с ходу этого не объяснишь...
- Зачем же с ходу? - не растерялся Плещеев, - Давайте зайдём в кафе, вот
оно, кстати, тут рядом... и за чашечкой кофе вы всё мне расскажете. Я вас
приглашаю как консультанта по философии Канта... Господи, уже и стихами
заговорил...
- Ну, раз так... - девушка тоже засмеялась. - Честно говоря, я вовсе не
возражаю. Я очень люблю это кафе.
"Эльф" действительно оказался очень милым - небольшое, уютное, тихое
заведение. Сюда не ходили ни молодцы в малиновых пиджаках, ни валютные путаны,
ни юная поросль в косухах и банданах... разве что время от времени нарушали
общее благолепие косматые художники с Пушкинской, 10. Но сейчас не было и их,
только чинно сидели за угловым столиком мама, папа и сынок-дошколёнок, с
аппетитом уписывавший за обе щеки пирожное.
- Что желает дама? - спросил Плещеев.- Кстати, я забыл представиться.
Сергей.
- Даша,- просто ответила девушка.
Они разместились за столиком у окна. Даша маленькими глотками прихлёбывала
кофе, время от времени откусывая крохотные кусочки от пирожного.
- Вы обещали мне про Иммануила Канта...- прервав любование, напомнил
Плещеев.
- Он был человек очень нетривиальный,- начала рассказывать Даша.
Чувствовалось, что предмет свой она любила и знала.- Никуда не уезжал из
Кенигсберга и преподавал в университете географию, причем рассказывал о городах
и странах так красочно, как будто видел их своими глазами. Жил один в маленьком
домике...
Скоро Даша перешла к тонкостям философской системы, и в какой-то момент
Плещеев перестал следить за её рассуждениями, поскольку не понимал, чем
"трансцендентное" отличается от "трансцендентального", и быстро запутался. Она
же плавала во всей этой зауми, как рыба в воде. Золотая рыбка, легко и
непринуждённо ткущая вязь изысканных слов...
- К примеру, мы проводим эксперимент, но сами условия влияют на вещь,
которую мы изучаем. То есть мы получаем некоторый результат, но в познании
самой вещи не продвигаемся. Даже так: вы смотрите на предмет, и он меняется от
того, что вы на него смотрите. Поэтому вы никогда не можете увидеть его таким,
каким он бывает, когда вас нет.
- То есть я смотрю на вас, и от этого вы изменяетесь? - спросил Плещеев.
- Конечно,- засмеялась Даша.- Ну, разумеется, если бы на меня сейчас
смотрела бабушка или папа, я была бы другой. Да и вы, наверное, выглядели бы не
так, если бы на вас смотрела жена...
Сергей Петрович едва не вздрогнул. Жена!.. Он повернул руку, и на пальце
блеснуло обручальное кольцо.
- Вы очень проницательны, Дашенька. Наверное, учитесь в Университете на
философском? Заканчиваете?
- Писать диссертацию,- улыбнулась Даша.
- Вот это да!.. А на вас глядя, не скажешь... студентка... И всё-таки -
откуда такое рвение к научной стезе?
Она пожала тонкими плечами:
- Гены, наверное... Мой дедушка был академиком. Слышали, может быть,-
Дмитрий Васильевич Новиков? Папа тоже ученый, физик-теоретик, правда, до таких
званий и -не дошел... Тяжёлая, в общем, наследственность...
- Тогда с вами все понятно, - ответил Сергей Петрович и огорчённо подумал,
что тут ему вряд ли что светит. Без пяти минут кандидат философских наук,
дедушка - академик... Они вышли на улицу.
- Я вас подвезу? - спросил Плещеев с остатками надежды, но увы, увы!.. Она
жила в двух шагах, всего-то за угол завернуть.
...Сергей садился в свою "девятку" со сложными чувствами и заметно
поникшим павлиньим хвостом суперменства. С одной стороны, оно и к лучшему, что
всё кончилось пшиком,- он ведь зарок давал, больше налево от Людмилы ни-ни. И в
то же время... Ах, несбывшееся, несбывшееся!.. Он завел мотор и собрался
развернуться, чтобы вновь выехать на Владимирский.
Взгляд, брошенный ,в зеркало заднего вида, был судьбоносен. В следующий
миг Плещеев вылетел из машины и бросился обратно, не позаботившись даже
прихлопнуть дверку, не то что выключить двигатель.
Ибо неизвестно откуда взявшийся питекантроп в красной выцветшей футболке и
неописуемых джинсах, выделывая по тротуару пьяные вензеля, вместе с тем вполне
определённо теснил Дашу - его Дашеньку!..- в сомнительную подворотню. Даша
беспомощно пятилась, силясь как-то урезонить наседавшее на неё существо...
- Ты, ё..! - сказало оно, заметив налетающего Плещеева. И замахнулось
синей от татуировок рукой. Сергей Петрович действовал не размышляя: специальным
приёмом увёл Дашеньку к себе за спину, постаравшись при этом не сбить девушку с
ног, заблокировал нёсшийся ему в лицо волосатый кулак... И его тренированные
пальцы впились в потную рожу питекантропа классической, хорошо поставленной
"кошачьей лапой".
Удар вполне достиг цели. Человекообразное рухнуло на асфальт и стало
корчиться, как залитый нефтью тюлень из экологической передачи. Ему было
действительно хреново: слезы и сопли текли ручьём, воздух едва достигал лёгких,
он разевал рот и не мог даже как следует закричать. Даша стояла возле стены,
прижавшись к пыльному камню, и широко раскрытыми глазами смотрела на Сергея
Петровича.
- Он...- выдавила она.- Он...
Вот так-то вот. Гегель, Кант, диссертация... И пьяный ублюдок, сметающий
всё это примитивным: "Бабу хочу!"
Плещеев, опять-таки не рассуждая, обнял девушку. Как он хотел успокоить
её, утешить, укрыть ото всех зол мира!.. Дашенька доверчиво прижалась к нему и,
почувствовав себя в безопасности, запоздало расплакалась.
- А говорили, не подвозить,- тихо проговорил он, вдыхая запах её
растрепавшихся тёплых волос. - Теперь видите, как... В общем, подвезу и до
двери провожу. Маме так маме, любовнику так любовнику... Провожу и с рук на
руки сдам...
Проверка характера
Вертящийся стул поскрипывал при каждом движении и шумно вздыхал какими-то
внутренними подушками, так что Наташа на всякий случай старалась ёрзать
поменьше. Она не помнила, скрипел ли стул, когда на нём сидела Алла, и очень
боялась, как бы её не сочли толстой и неуклюжей. Наташины пальцы проворно
бегали по клавишам, вводя в память машины новый типовой бланк договора. Кому
понадобилось сначала писать его от руки, она, убей Бог, не понимала. Если новую
форму породило стоявшее над "Эгидой" начальство, могло бы оно выслать образец
по факсу. Или - того лучше - как белые люди подключиться к электронной почте и
всё переправить прямо на диск. А если бланк создал Плещеев... В то, что Сергей
Петрович не умел обращаться с машиной, Наташе не верилось. Но тогда почему?..
Алла, надобно сказать, не переломилась, натаскивая возможную конкурентку.
"В "Виндах" работала? В "Ворде"? Садись набирай..." - и упорхнула куда-то по
неведомым Наташе делам. Её не было уже долго. Наверное, она думала, что
новенькая провозится до самого вечера. Однако Наташа уже почти всё кончила,
несмотря даже на то, что вместо привычного "Кирвина" работала встроенная опция
и некоторые символы пришлось поискать. К тому же на Алл ином компьютере стояла
русскоязычная версия "девяносто пятых". Наташа не любила её. Коля говорил, не
все программы с ней запускались.
Через каждые две-три строки она отправляла текст в память. Коле довелось
как-то работать в здешнем районе: он рассказывал, кругом были заводы, то есть
электросеть выкидывала разные фортели, а непрерываемого источника питания ни на
столе, ни под столом не было видно. Наташа в очередной раз щёлкнула мышью и
опять подумала, как медленно работал мощный вроде бы "пентиум". Она
окончательно проверила бланк и распечатала его уже начисто. Алла по-прежнему
блистала своим отсутствием. Пользуясь безнаказанностью, Наташа расхрабрилась и
решила заглянуть в программные недра.
- Фу-у...- не сдержавшись, вскоре произнесла она вслух. Оперативная память
машины оказалась забита редко используемыми резидентными программами и
оболочками, а также бессчетными фенечками и мулечками типа всяких хитрых
скринсейверов и анимированных курсоров.
Руки зачесались - Наташа продублировала командный файл и долго со вкусом
перелопачивала его по своему разумению. Надо будет распечатать: пускай брат
сначала опытным глазом... Хотелось запустить машину по новой и посмотреть, что
получится, но она не осмелилась и вместо этого решила полазить по директориям.
"Пентиум" чем дальше, тем больше казался ей слишком мощным для канцелярской
работы. Деньги им тут, по-видимому, карман прожигали.
- Убивать надо таких старушек, - пройдясь по жёсткому диску, опять-таки
вслух выдала Наташа любимую Колину фразу. Бездонный винчестер был сплошь
замусорен какими-то играми и древними неработающими версиями программ, которые
кто-то не то пожалел, не то поленился стереть. Зато полезные файлы были, прямо
скажем, свалены в кучу, да ещё и засунуты в редакторскую директорию, так,
словно на всех полутора гигабайтах более подходящего места для них не нашлось.
Похоже, Алла действительно считала работу, которой занималась, абсолютно не
соответствующей её интеллектуальному уровню. Наташа поймала себя на том, что с
азартом прикидывает перестановки, улучшения и замены.
Больше всего она боялась, кабы вдруг не заверещал телефон. Она была ещё не
вполне уверена, что и как отвечать.
Алла явилась за десять минут до прибытия ездившего куда-то Плещеева и
сразу принялась звонить. Звонки были сугубо деловыми. Вошедшее начальство,
таким образом, застало напряжённую трудовую активность. Сергей Петрович
рассеянно поздоровался с девушками и скрылся за дверью кабинета. Вскоре,
однако, он вновь вышел наружу переодетым в старые джинсы и обратился прямо к
Наташе:
- Наташечка, хватит глазки портить! Пойдёмте, пора косточки разминать.
Вид у него был как у хитрого кота, затеявшего набег на кладовку. Наташа
послушно вылезла из-за клавиатуры и заметила краем глаза, как Алла скривила
губы, сверкающие розовым перламутром.
- А вы, Аллочка? - повернулся Плещеев.
- Сейчас подойду, Сергей Петрович,- ответила та.- Только проверю, что она
тут натюкала.
Наташа возмутилась и хотела сказать, что она не "тюкала", а работала,
притом вполне грамотно, грамотнее некоторых, разведших в машине бардак... но не
сказала, конечно.
- Есть у нас, знаете ли, обычай,- пояснил Плещеев, пока спускались по
лестнице.- Коллектив, сами видели, небольшой, работа достаточно специфическая,
мало ли что может случиться. Вот и решили добиваться полной уверенности друг в
друге. Новеньких, конечно, в первую очередь касается...
У Наташи сразу встала перед глазами сцена с графином. Да уж. Классический
случай взаимовыручки и понимания. Хотя... всякое ведь приключается в
повседневном быту, мало ли кто кого недолюбливает. Но зато когда придётся
встать спиной к спине...
- И поэтому, - продолжал Сергей Петрович, - мы договорились, что каждый
вновь поступающий член коллектива должен принимать бой против уже принятых
сотрудников. Чтобы сразу проверить характер и в критической ситуации знать, кто
на что способен...
- П-понимаю,- чуть не споткнувшись на ступеньке, выдавила Наташа. Во рту
предательски пересохло, она поняла, что мама была права аж на все триста
процентов, и собралась было вякнуть, мол, поступала всё-таки в секретарши, а не
в группу захвата, по крышам и чердакам за преступниками гоняться... Она вовремя
прикусила язык. Принимая на работу, Сергей Петрович не экзаменовал её по
рукопашному бою, но, может быть, это подразумевалось? Чтобы в случае чего даже
секретарши могли отстоять офис от бандитского нападения?.. Она вообразила себя
в камуфляже за пулемётом, потом беспомощно подумала про свою старшую напарницу
Аллу. Та не производила впечатления какой-либо крутизны, но... почём знать...
обещала же подойти, значит...
Силовая группа в составе четырёх мужчин и одной девушки поедала большой
брикет подтаявшего мороженого, рассевшись вокруг него на полу. Всех пятерых
Наташа уже как бы знала, со всеми как бы здоровалась, но в тот миг лица слились
для неё в сплошное пятно, Полтора миллиона, напомнила она себе. Полтора
миллиона. Может, и не убьют...
При виде начальства крутая команда свернула импровизированную пирушку.
Бритоголовый Багдадский Вор позвал собак и отдал им мороженое, оставшееся на
фольге.
- Нет бы шефа любимого угостить, - проворчал Плещеев. И тут же улыбнулся с
выражением законченного садиста: - Кого первого, Наташечка, бить будете?..
Ей натуральным образом "поплохело" при виде поднимавшихся на ноги мужчин,
и она, сглотнув, жалобно обратилась к Кате:
- Можно мне... с вами...
Та безразлично пожала плечами и сделала приглашающий жест - становись,
мол. Катя Дегтярёва вовсе не напоминала этакую карикатурную амазонку, гору мышц
с огрубелым мужеподобным лицом. Обычная молодая женщина, лет на десять старше
Наташи, не очень-то догадаешься, где служит. И кем. Если знать - ещё можно было
обратить внимание на короткую стрижку и на то, что в стройной фигуре
присутствовала не достигаемая никаким шейпингом пластика. И сила, способная
становиться зловещей.
- Ну? - сказала она Наташе. - Долго стоять будем? Нападай.
- А как?..
- Да как хочешь. Ударь, схвати...
Года два назад, на школьном уроке физкультуры, Наташе случилось треснуть
кулаком одноклассника, позволившего себе в её адрес довольно пошлое замечание.
Самым ярким воспоминанием, оставшимся от этого случая, было ощущение полной
безобидности и бессилия удара, нанесённого вообще-то от всей души. Наташа
покраснела и замахнулась. Как и следовало ожидать, при виде её движения крутая
команда хором заржала. Наташи на рука сразу обмякла.
- Кто ж так бьёт,- улыбнулся подошедший Лоскутков.
- А как надо? - спросила Наташа, радуясь про себя секундной отсрочке.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг