закатились, из уголка рта сочилась кровь. Сила удара была такова, что тело
наполовину вмялось в землю. Звездарик наклонился, перевернул - обнаружился
четкий оттиск скелета в почве: затылок, позвоночник, ребра, лопатки,
крестец, таз... даже каждая фаланга пальцев закинутых рук отпечаталась
отдельно.
"Хоть анатомию изучай",- подумал начотдела. Но не это занимало его -
выдернул из светлых брюк Спири свитер, завернул: по внутренней поверхности
шли, переплетаясь с нитями вязки, проводнички, сплетались в узоры с
мягкими микросхемами; вдоль позвоночника тянулась, уходя в штаны, широкая
темная лента. Семен Семенович отвернул край ее, увидел сыпь игольчатых
контактов.
Мегре склонился к голове, осторожно подергал волосы: часть их осталась
в пальцах, отделилась от шевелюры, отслоила и потянула за собой тонкую
сетку схемы считывания. Эти волосы были не волосы, а диполи
коротковолновой антенны.
- Даже не парик,- с уважением сказал Звездарик.- Высокий класс, куда
нам!
Что же Витольд-то путает?
Он снова связался по рации с марсианином. Но тот раздраженно
подтвердил, что сути Математикопуло (хорошо известные ОБХС, спутать
невозможно) через антенны в (пси)-ВМ не проходили; он головой ручается.
А секунду спустя в рации послышался зуммерный сигнал, и голос с
безжизненно отчетливой артикуляцией сказал:
- Он здесь. Я его прогнал.
- Где именно. Христиан Христофорович?- спросил Звездарик.- И нельзя ли
все-таки?..
- Нет. Нельзя. Остальное сами. Конец. Начальник отдела в изумлении
посмотрел сначала на комиссара и Васю, потом на тело Донора:
- Ну, артист, ну, ловкач! Как же это он?
А было так:
- Дзан-дзиги-дзан-зиги-дзан-зиги-зан-зиги-мяаааууу!
Дзан-дзиги-дзан-зиги-дзан-зиги-зан-зиги-мяаааууу! - хряли по аллее
парка чувак с чувихой.
Вверху были махры и визры, внизу были махры и шкары, а посредине
пряжка. Из кованой меди, понял, с инкрустацией и чернотой, шимпанзе в
четырех лапах держит по пистолету. И к ней пояс, понял: мозаичный, из
цветных проводов, на полпуза, на штаны выменял, такой можно носить и без
штанов.
Впрочем, наличествовали и штаны: клешевые джинсы с отворотом.
И еще была магнитола. Японская "Шарп-стерео" - с автостопом, понял, с
цветовой мигалкой, четыре дорожки, счетчик, чтоб я так дышал,
хромированные педали со звоном, мягкий выброс кассеты, век свободы не
видать, две телескопические антенны, чувихи стонут: отдаться мало! -
реверберирующая приставка для воя, понял-нет, полторы тыщи галактов: с
мамаши, вроде бы откупиться от блатных, пятьсот, с папаши, будто женюсь,
восемьсот, на пару сотняг толкнул шмоток - имею!
И сразу подкололась чува: груди: навыкат, джинсы в обтяжечку, все у нее
в порядке от и до. Идем, балдеем. Я ей "гы-гы-гы!", она мне "хи-хи-хи!" -
и такое у нас взаимопонимание, хоть на четвереньки переходи.
...Собственно, в основном была магнитола. Шла по аллее. И Спи-ря ее
засек.
- Дзан-дзиги-дзан-зиги-зани-зигизанн-зиги-мяааууу!..
- Гы-гы-гы!
- Хи-хи-хи! И блеянье саксофона.
Как вдруг (чувиха как раз отхиляла в кусты) "дзан-дзиги-дзан-зи..." и
заело.
Клавиша "play" сама выскочила.
- Эй, ублюдок,- сказал из динамиков спокойный голос,- слушай
внимательно и не дергайся. Ты же не хочешь, чтобы из твоей магнитолы
сейчас повалил дым, а?
У чувака отвисла челюсть, но он овладел собой:
- Нет... товарищ нача... гражданин... дядя... не надо, что вы! Пусть
лучше из меня пойдет дым.
- Из тебя дым пойти не может, только вонь,- резонно заметили из
магнитолы.- Тогда делай, что я скажу. Ступай к ближайшей телефонной будке.
- Есть шеф! Нашел. Вошел.
- Сними трубку... да поставь магнитолу, идиот, у нее ног нету, не
убежит! - опусти две копейки.- Набери номер 65-43-21. Не перепутай. Теперь
оборви трубку так, чтобы весь провод остался у аппарата... Давай-давай,
что тебе - впервой? Есть? Зачисти концы - живо, зубами, не убьет тебя
током, не бойсь!
Сунь их в гнезда внешнего динамика... ну, там, где обозначено "8 ом" -
нашел? Нажми клавишу "play" - через минуту будешь свободен.
Верно, через минуту прибор снова начал вырабатывать
"дзанн-дзиги-дзан-зиги...".
Чувак схватил магнитолу в обнимку, похилял на полусогнутых прочь. Ему
тоже надо было в кусты.
Номер, который он набрал, был известен в Кимерсвиле только очень узкому
кругу лиц: он соединял с блоком X. X. Казе в пси-машине.
Но Спиря у академика как-то спросил, тот ему сообщил: информацию
утаивать нельзя.
Мегре вытащил пистолет:
- Что ж, ничего не остается, как преследовать его и там.- Вопросительно
взглянул на сотрудников ОБХС: - Каждый в себя или по кругу?
По лицу Васи было видно, что ему очень не хочется стрелять в себя.
- По кругу,- сказал Звездарик, доставая свой пистолет.- Давайте
условимся:
Порфирий Петрович прочесывает левые каналы и блоки, Лукич правые, я
середину. Да, чуть не забыл!..
Он положил пистолет на траву, достал блокнот и шариковую ручку, написал
крупно на весь листок: "Тела не убирать, идет расследование ОБХС!" -
поставил должность и дату, расписался, нашел камешек и, положив вырванный
листок на грудь Спире, придавил его им.
Все трое стали вокруг Математикопуло, закинули левые руки за головы,
открывая область сердца, вытянули правые руки с пистолетами по направлению
сердца соседа (Мегре целил в Звездарика, тот в Васю, Вася в комиссара) и
по команде начальника отдела:
"Пли!" - нажали курки. Три выстрела слились в один, три тела повалились
на траву, образовался треугольник вокруг тела Донора. Пси-личности через
спецкостюмы упорхнули к антеннам, в обессученные тела детективов (и заодно
в тело пси-авантюриста) через другие схемы спецкостюмов и контактки
потекли стимулирующие быструю регенерацию импульсы.
3
...эмиттер - коллектор, эмиттер - коллектор, эмиттер - коллектор,
ячейка "не - или" - поворот в новую схему, пробиться сквозь толчею
импульсов, суммирующихся у схемы "и". И опять скачки по
нейристорно-триггерным цепям:
эмиттер - коллектор, эмиттер - коллектор...
Машина была как город: каналы связи - улицы, узлы - перекрестки, блоки
- здания, подсистемы - кварталы, ЗУ - склады, сортирующие и суммирующие
ячейки - как подъезды в домах. Город сей жил: в одних блоках-зданиях
кипела сложная деятельность, там дифференцировали, интегрировали,
дешифровали, комплектовали сути; в других, в запоминающих устройствах всех
типов, пси-личности накапливались подобно туристам в гостиницах, чтобы в
должное время отправиться в трансляторы или в блоки записи, уступить здесь
место другим. На "улицах", в СВЧ-кабелях, была давка сигналов,
протиснуться можно было только в своей полосе частот.
Вася Долгопол и думать не гадал, что погоня, которую он начал
прекрасным утром на набережной, продолжится таким необыкновенным способом.
Тем не менее и это была погоня. Он шел по следу, чуял преследуемого по
релаксациям импульсов в схемах впереди, по колыханиям не успевших
полностью рассосаться зарядов... Вот он, Донор в сутях, только-только
прошмыгнул здесь, свернул по разделительной схемке, будто за угол, в
другой кабель, захлопнул за собой, как калитку, триггерную ячейку (на
такую налетаешь, будто лбом), но все равно близко, вот-вот.
Прочесывание начали прямо от антенных входов. Миновали без интереса
устройства записи в кассеты: туда Спиря не полезет, как в мешок! - и шли
сейчас по оперативным каналам и блокам пси-машины, будто по центру города.
Это был, спасибо академику X. X. Казе, знакомый город, с пути не
сбивались.
Эмиттер - коллектор, эмиттер - коллектор... В вихре с другими
пси-сигналами Вася прокрутнулся по кольцевой линии задержки, с усилием
отделился, ухнул, как в яму, в открытый силовой триод - с эмиттера на
базу. Выскочил на соседнюю линию: здесь тянулся тот же характерный "запах"
релаксирующих зарядов, запах Спири. Эмиттер - коллектор, эмиттер -
коллектор, эмиттер - колле... И от середины - азартный, молодецкий сигнал
Звездарика:
"Заворачиваем его в ЗУ "некомплектов", то-то им будет радость!"
Ах, не следовало так - открытым текстом, да еще с эмоциями.
Преследуемый тоже воспринял - откуда и прыть взялась у него: наддал,
применил тот же прием, что давеча на набережной,- рванул через широкий
канал связи перед ринувшимися в транслятор сутей пси-туристов. Понимал,
видно, что ему будет у "некомплектов"! И был таков. Прочесали еще раз всю
машину от глубинных блоков до антенн, проверили пультовые выходы - нет!
Дальше им оставаться в пси-машине было незачем, только работе мешать.
Собрались у антенн, транслировались обратно.
Когда вернулись в тела и, полежав для самопроверки, поднялись, Спиридона
Яковлевича посредине не было. Вместо него на газоне лежал придавленный тем
же камешком лист из блокнота Звездарика. На обратной стороне его было
размашисто написано: "Олухи легавые, я же строил эту машину!"
Присмотревшись друг к другу, обнаружили у каждого над верхней губой
намалеванные фиолетовым фломастером усы; а у начальника ОБХС, кроме того,
на лбу было начертано нехорошее слово.
- Надругался, а! - Семен Семенович послюнил платок, безуспешно тер
лоб.- Над безжизненными телами. Ну, Спиря!.. В кармане Мегре заныл зуммер.
Комиссар достал рацию.
-Алло,- сказал мелодичный голос Любаши, лжезаочницы и квартирантки,-
ваш подопечный Донор только что заходил к Фиме. Был около минуты. Вышел с
чемоданчиком-"дипломатом", сел в машину, в которой приехал, укатил в
сторону станции Кимерсвилель-товарная. Алло! Машина наша, отдельский
"козлик", номерный знак КИА 4657. Как поняли, прием!
- Вас понял,- сказал Звездарик, беря рацию.- Продолжайте наблюдение,
конец!
- и сразу переключился на отдел.- Вертолет сюда, в парк, живо! И свежие
баллоны к ранцам. Все!
- А я не понял,- комиссар свел седые брови.- Что же - наш водитель с
ним заодно?
- Да не то чтобы заодно,- поморщился начотдела,- за троячку... А, вам,
иномирянам, этого не понять! Ну, друзья, если мы не возьмем Донора на
товарной станции, пиши пропало. Составов там много, маршруты их по всей
стране. А за станцией еще и лес.
Гладь реки, желтый обрыв, домики Заречья, железнодорожный мост справа,
пыльные улочки внизу (на одной заметили возвращающийся к парку свой
"козлик", водитель которого решил подкалымить) - все убегало назад, под
брюхо вертолета. Спереди надвигались длинные темные крыши пакгаузов,
виселицы портальных кранов, ажурные вышки с матрицами осветительных
прожекторов, узкий переходной мост с тремя спусками - и пути, пути; пути,
блестящие сдвоенные нити до самого леса. А на них составы, тепловозы,
электровозы. Между путями двигались люди, сцепляли и расцепляли вагоны,
платформы, цистерны, сигналили маневровым электровозикам, те укатывали
нужное на сортировочные горки. Фыркали автопогрузчики, лязгали буфера,
щелкали переводимые стрелки, колеса четко пересчитывали стыки рельсов.
- Вот он! - Вася заметил долговязую фигуру с "дипломатом", неспешно
шагавшую по переходному мосту над путями.
Все трое были в полной готовности, в ранцах со свежими баллонами. Семен
Семенович в надвинутом на лоб, для прикрытия обидной надписи, черном
берете; на поясе болталось капроновое лассо.
- Так! - он откинул дверцу.- Заходим с трех сторон! - и нырнул вперед и
вниз. Отдалившись от вертолета, включил ранец, повис в воздухе над мостком.
Вторым выпрыгнул комиссар, третьим Вася.
Услышав знакомые звуки, Математикопуло-Сидоров поднял голову - и будто
сдунуло его с моста на ближайший спуск. И пошел петлять между составами,
нырять под вагоны, перескакивать через буферные площадки - все в сторону
леса.
- Нет, врешь! - гаркнул в высоте над ним Звездарик, наклонил корпус
вперед, вошел в пике, размахивая лассо. Он целил приземлиться между
холодильными вагонами на пути беглеца. Приземлился, но только и увидел
мелькнувшие по ту сторону спаренных колес ноги в- светлых брюках да туфли
с дырочками.
Пришлось взлететь, с ранцем под вагон не полезешь.
На другом пути Долгопол заметил пробиравшуюся в тени состава фигуру,
пошел вниз с криком: "Стой, стрелять буду!" Но это оказался смазчик,
похожий фигурой на Спирю, а за "дипломат" Вася принял его плоскую
масленку. Он озадаченно извинился, стартовал в небо... а с высоты опять
ему показалось, что нет, не смазчик это и не с масленкой, а злоумышленник,
прикинувшийся таковым. Но было поздно, ноги того только мелькнули под
буфером медленно катившей к сортировочной горке цистерны.
Мегре мощным ястребом кружил над путями, опускался, выставлял руку
козырьком - высматривал, снова поднимался под натужный вой ранцевых сопел.
На новом маневре Семен Семенович накрыл Спирю своей тенью. Метнул лассо
- не попал, петля упала рядом. Донор поднял ее, зацепил за буфер
платформы, затянул, послал начальнику ОБХС воздушный поцелуй и зашагал -
даже не побежал - дальше. Лассо пришлось бросить.
От неудач преследователями все более овладевал лютый гончий азарт. В
него вошло все, от подмалеванных фломастером усов до воспоминаний о
прежних унизительных поражениях, из-за которых даже довелось на чужую
планету вместо владычного характера отправить собачий. Он, этот азарт, и
сыграл с ними дурную шутку.' Дело в том, что управление ранцами требовало
точных, дозированных сокращений и расслаблении мышц тела, преимущественно
грудных и спинных; но в таком состоянии они получались резкими и грубыми.
Соответственно из дюз вырывались чрезмерно сильные струи воздуха, и
избыточное ускорение заносило преследователей выше и дальше, чем им
хотелось.
На товарной станции прекратились работы. Все смотрели вверх. В синем
небе стоял рев и гам, как на мотогонках. Завывали ранцы, кричали люди.
Комиссар Мегре, рассчитывая только перевалить через пару оказавшихся на
пути вагонов-холодильников, газанул так, что оказался на крыше
водонапорной башни и там неожиданно для себя гулко взлаял.
- Воздушному цирку гип-гип-ура! - кричал Спиря, идя между вагонами и
изредка останавливаясь полюбоваться фигурами пилотажа, которые выписывали
в небесах детективы; он чувствовал себя в безопасности.- Вася, целинозавр
милый, не улетай без меня на Венеру!
- А, да распронаедрит твою напополам! - вскричал Семен Семенович,
гупнулся на крышу склада, стал расстегивать тяжи, срывать с себя ранец.
Снял - полегчало. Прыгнул вниз, упал на четвереньки, ушибся, рассердился,
мотнулся, не поднимаясь, под вагон, за которым мелькнули ноги
Математикопуло, поднялся, побежал за ним.- Теперь не уйдешь!
Дслгопол и Мегре последовали его примеру. Вот теперь детективы
чувствовали полноту бытия, поглощенность гонкой. Горячая кровь омывала
тело, сердце мощно билось в груди, рвалось вперед, ноги сами делали
большие прыжки.
Рельсы, шпалы, стрелки, щебенка под ногами, борта вагонов, запах смазки
и дизельного топлива, ветер ; лицо... Донор, увидев такое дело, тоже
помчал, размахивая чемоданчиком.
На последних путях составов не было. Но с правой стороны нарастал шум
приближающегося поезда. Вася вспомнил об излюбленном приеме преследуемого,
закричал:
- Вправо его гоните, вправо! - И сам стал забегать слева, оттеснять,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг