- Ну... я лучше всего его труды знаю,- сказал Фима.
- Какие труды?
- Научные. Хотя бы ту же "Математику личности", вы же ее в прошлый раз
в руках держали. У него много.
- Ага...- Семен Семенович многозначительно переглянулся с Васей:
открылась еще одна грань богатой натуры Донора.- А где он живет и
трудится? Ты у него бываешь или он у тебя?
- Я вам про дядю Спирю ничего не скажу,- заявил ребенок,- он хороший.
Хоть что делайте!
Делать ничего не стали, ушли. Только в доме напротив поселилась под
видом студентки-заочницы, приехавшей на сессию, оператор ОБХС Любаша -
присматривать.
Но с этого момента стало ясно, что новизна идеи Мегре исчерпана,
следует быть готовым к использованию ее противной стороной.
Вообще, полтора месяца после операций на Кобищанах и в Заречье прошли в
подготовке. Особенно интенсивной стала она в последние три -недели, после
головомоечного визита галактического контролера © 233 ГУ БХС; малый номер
говорил об очень высоком ранге.
Его высокопревосходительство © 233 не пожелал воплотиться в земное
тело, а вызвал агента 7012 к себе в пси-машину, в персональное ЗУ для
высокопоставленных особ. Беседа с начальством носила характер обмена
импульсами по двоичному коду. Но, когда сути комиссара вернулись в тело,
его внешность отразила некоторые особенности этой беседы: сам по себе
вспух и своротился набок нос, вокруг глаз залиловели фонари, на подбородке
и в правой части лба выросло по гуле, а из нижней челюсти выломился
зуб-резец. В сущности это был общеизвестный бехтеревский эффект обратного
влияния психики на тело (типа "ожога внушением"), усиленный
впечатлительностью Порфирия Петровича. Такой облик держался у него все
время, пока он пересказывал отдельцам полученную в ЗУ информацию, и еще
потом два дня.
Он явился сюда с Суперграндии, этот галактический контролер, после
проверки доклада агента 7012 о выполненном якобы задании. Нельзя сказать,
что оно не выполнено: Могучий Пожизненный Шеф с возвращением ему Характера
мгновенно воспрял. Посыпались нагоняи, разжалования, драконовские меры
против разброда и шатания в населении, даже казни высших сановников,
слишком заворовавшихся и забравших много власти. Казнены были и все
любовники жен МПШ, а сами они разжалованы в наложницы для гостей. Словом,
все затрепетало и склонилось, стабильность общества Суперграндии была
востановлена.
(Немалую роль в этом сыграл и вернувшийся НООС - и не только по
основной специальности, сыску и заплечным делам. Он даже получил новый
титул ВРПЖ-Великий Реформатор Половой Жизни; в этой области он использовал
в интересах благодарного населения весь приобретенный на Земле опыт.
Разумеется, на основу демографии планеты: размножение только
посредством сперматозоидов Могучего Шефа, тик-так, ура, кукареку! - никто
покуситься не мог. Но, по-прежнему не разрешая женам спать с мужьями, НООС
специальным декретом разрешил им вступать в связь с теми, кто откликнется
на призыв по установленной форме, так называемый "пароль Лили". Этим
декретом НООС-ВРПЖ направил пробудившуюся в период Разброда активность
населения по более безопасному для правителей руслу.)
Все бы хорошо, но у возродившегося психически Шефа появилась одна
особенность: он стал поднимать ногу у колонн своего дворца. Задерет,
постоит так, будто что-то вспоминая, а то еще, бывает, наклонится понюхать.
Разумеется, эта августейшая склонность была превращена в новое слово
дворцовой и государственной жизни: учредили Орден Поднимающих Ногу, коим
награждали к юбилеям и за заслуги... Но галактического контролера,
знающего повадки всех существ в своей зоне, это обмануть не могло. Он
установил факт подмены.
"Но и это не все,- продолжал контролер распаленно обстреливать агента
7012 трассирующими импульсами.- Было ли что искать-то? Окончательным
фактом является то, что Характер с редчайшими двенадцатибалльными
составляющими так нигде и не обнаружен. Почему агента не насторожил этот
НООС с психикой заурядной шлюхи и с параметрами в шесть-семь баллов?
Почему он не вспомнил, что в тоталитарных сообществах любой оказавшийся на
самом верху индивидуум - каков бы он ни был и как бы ни забирался наверх:
благодаря ли заслугам, через постель, даже через переворот или убийство
из-за угла,- в глазах остальных очень скоро приобретает черты героя,
мудреца и даже писаного красавца!.."
"Но пси-прибо..." - заикнулся было агент.
"Пси-приборы! Приборы для 'психических замеров так же подвержены
влиянию коллективного поля, как и психики разумных существ... как, в
частности, и психика агента 7012, который вместо глубокого исследования
сам поддался детективным страстям, запутался и дошел до подлога!.."
- Словом, я получил строгое, очень строгое предупреждение о служебном
несоответствии,- закончил Мегре, прикладывая смоченный под краном платок
сначала к правому глазу, потом к левому.- Если не установим и не устраним
причины исчезновений выразительных сутей, то не только кружочек вокруг
Солнечной, о котором я вам говорил, но и меня отставят и оставят здесь
таким, каков я есть, без права пси-полетов.
- А не пошли бы они к...,- в сердцах сказал Звездарик.- Главное, все
пугают, все давят. Как будто это так просто! И для вас нашли наказание:
землянином, оставят. Конечно, постараемся исполнить, что в наших силах, о
чем разговор!
Ну, а не выйдет - тоже не катастрофа: проживем и без
пси-транспортировок. И для вас не беда, Порфирий Петрович, при ваших
знаниях и способностях без дела не засидитесь. Да мы еще женим вас!
Мегре улыбнулся.
По правде сказать, его тоже не слишком пугала перспектива остаться на
Земле, в белковом теле,- прижился. Он, агент ГУ, переменивший такое
множество мест, сред обитания и тел, что уже забыл о первоначальном
облике, нашел на этой планете что-то, чего не знал прежде.
Рассудком он понимал, что это "нечто" протекает от чрезмерного,
самоусиливающегося богатства телесных ощущений белковой ткани и свойства
ее переводить все в "приятное" или "неприятное"- благодаря чему тело
оказывается как бы маленькой вселенной человека, а на восприятие и
осмысление подлинной Вселенной ни чувств, ни сил почти не остается. Он
понимал, что с галактической точки зрения это предосудительно: замыкаться
в малом мирке своих переживаний, куцых забот, в круговерти своей среды;
людям Земли, конечно же, надо подниматься над этим, освобождаться,
приобщаться к Единому, к Галактике... Ну, а ему-то, вселенскому бродяге,
наприобщавшемуся досыта,- почему бы и вправду не осесть здесь? Жить с
людьми, понимая их двойственной мыслью - земной, развившейся из ощущений,
и галактической.
Слиться с их природой и ноосферой, впитывать ее воздействия кожей,
глазами, ушами, носом, языком, усилием мышц. А то и вправду - жениться?
Комиссар вспомнил о ночи с Лили, вздохнул.
- Ладно,- сказал он,- погорим, тогда видно будет. Но прежде давайте
сделаем все, чтобы как-нибудь не погореть. Служба есть служба.
И они принялись делать все. Спецкостюмы, пневморанцы, постоянное
патрулирование, контроль над антеннами и пультовыми входами в
Кимерсвилькую (пси)-ВМ - это еще было так, техника. Но сверх того
сотрудники ОБХС прошли курс знакомства с пси-машиной под руководством
самого академика X. X. Казе.
Для лекций Христиан Христофорович воплощался в пожилого, крепко
сложенного гражданина с рыжей бородой, усами и волосатостью на груди,
одевался в шорты и тапочки, развешивал на "стене плача" схемы, диаграммы,
таблицы, водил по ним указкой и излагал предмет рявкающим баском. Потом
принимал зачет. (Вася в первый раз от сознания, что его спрашивает
академик, да еще и кристаллоид, настолько оторопел, что, хоть и знал, не
мог слова молвить.) Затем была и практика: "студенты" оставляли свои тела,
отправлялись в сутях в пси-машину в сопровождении сути X. X. Казе,
блуждали от ЗУ к ЗУ по каналам связи, изучали работу блоков
дифференцирования, наблюдали прохождение пси-сутей от пультов к антеннам и
обратно, даже переключали сами разные схемы управления... И поняли, в
частности, что знающая машину и достаточно сильная пси-личность может,
оказывается, перемещаться и действовать в ней весьма свободно.
2
Мегре помог Васе надеть и закрепить -пневморанец, после чего они вместе
взмыли на пятидесятиметровую высоту, зависли - Долгопол повыше, комиссар
пониже - и, сориентировавшись, устремились туда, где над крышами маячила
фигура Звездарика. Догнали, пошли самолетным звеном: Мегре слева от
начальника отдела, Вася справа.
Донор, видимо, не предусмотрел, что его обнаружат с воздуха, и допустил
тактическую ошибку. Вместо того, чтобы нырнуть в ближайшую подворотню, а
там дворами, дворами - и был таков, он добежал до пожарной лестницы
пятиэтажного дома, уцепился, подтянулся и полез по ней на крышу. Шум
реактивных детективов он, вероятно, принял за звуки двигателей самолетов в
вышине.
Выбрался на крышу, быстро огляделся, заметил чердачное окно и двинулся
к нему. Но тут между ним и окном, громыхнув ногами по железу, опустился
Семен Семенович. Донор метнулся обратно, но, отрезая ему путь к пожарной
лестнице, с неба низверглись Долгопол и Мегре.
- Доброе утро, Спиридон Яклич! - улыбнулся ему Звездарик.
- Привет циркачам! - огрызнулся Спиря, и, наклонясь вперед, побежал по
коньку крыши.
В воздухе преследователи были короли, но в гонке по крыше преимущество
оказалось явно на стороне легко снаряженного Донора. Он - где бегом, где
на четвереньках - устремился к месту, где крыша подходила близко к стене
соседней двенадцатиэтажки: там тоже висела пожарная лестница. Долгопол
сгоряча побежал за ним, но покачнулся на наклонной плоскости, едва не
загремел вниз - ранец весил килограммов сорок и поднимал центр тяжести.
Звездарик и комиссар даже и не пытались преследовать, стояли, смотрели,
как Спиря с разбегу бесстрашно прыгнул на лестницу, уцепился и заспешил
вверх по железным ступеням.
- Стой, стрелять буду! - для острастки крикнул Вася.
- Не обращайте внимания, Спиридон Яклич, не пугайтесь, он шутит! -
вмешался начальник отдела.- Это он у нас так шутит. не будем мы стрелять,
вы нам живой нужны, целенький. Упражняйтесь на здоровье!.. Ну вот, а
теперь и мы,- закончил он, увидев, что Спиря одолевает последний пролет,
включил ранец.
На плоской, залитой битумом крыше дома-башни они оказались почти
одновременно с преследуемым, пошли на него шеренгой. Донор метнулся к
одному краю крыши, заклянул вниз, метнулся к другому, тоже заглянул,
побежал к третьему.
- Да высоко здесь с любой стороны, Спиридон Яковлевич, миленький,-
нежно сказал Звездарик, доставая наручники.- Давайте лапочки-то ваши.
- Фиг тебе, а не лапочки! - и Спиря, разбежавшись, махнул с крыши вниз.
Будто в воду.
Долгопол ахнул, побледнел. Мегре выдвинул антенну карманной рации,
сказал:
"Витольд, внимание!" Начальник отдела подбежал к краю, следил, как
Математикопуло по параболе приближался к земле: перекрутился в воздухе
раз, другой - и пластом, всей спиной грянулся на лужайку по ту сторону
парковой ограды; дом этой стороной подходил к ней. Донесся чавкающий звук
удара.
Спиря и не дернулся, застыл с раскинутыми руками и ногами.
- Удачно, - молвил Семен Семенович,- не зря разбегался. Он повернулся к
комиссару:
- Что Витольд?
- Молчит,- недоуменно ответил тот.
- Как молчит?- начотдела подошел, взял рацию.- Адамыч, ну что?
- Ничего,- после паузы сообщил тот.- Ни по одной антенне сути не
проходили.
- Вот это да! - Звездарик посмотрел на коллег.- Что же он, выходит,
всерьез?! Все вниз!
...И, пока опускались, притормаживая реактивными струями, начальник
ОБХС смотрел на распростертое на траве тело, думал:
"Да, недооценил я тебя, Спиридон Яковлевич!"
Сильно недооценил. Думал, раз сдает тело напрокат - да не туристам, а
для проб "некомплектов", на измывательство,- значит, забулдыга, конченый
человек. А для него кратковременный прокат тела был лишь удобным способом
проникнуть в (пси)-машину. Оказавшись в ней, он направлялся не
куда-нибудь, а в ЦКБ - Центральный Контрольный Блок, в гости к академику
X. X. Казе, который встречал его с открытой душой.
Не врал по пьянке Математикопуло целинозавру Васе, что-де он с
Христианом Христофоровичем на дружеской ноге, что его даже на Проксиме
помнят и ценят,- так и было. С того еще времени, когда видный математик С.
Я. Сидоров (позже сменивший свою ординарную, уставную фамилию на
сомнительный псевдоним)
возглавлял группу "привязчиков" - ученых-землян, подгонявших типовой
проект пси-станции к конкретным земным условиям, выбиравших место,
организовывавшим работы. Были тогда и длительные командировки на Проксиму,
творческие общения с существами иного мира, были захватывающие дух
замыслы, идеи, дела.
Наполненность жизни. Удовлетворенное - от уважения кристаллоидов, от их
восторгов его познаниями и решениями: белковый, а нам не уступит,
глядите-ка! - самоутверждение.
Может, это и свихнуло с пути: обычная жизнь земного ученого и
преподавателя показалась Спиридону Яковлевичу после завершения работ и
контактов нудным прозябанием. Чем прозябать, так лучше вдрызг... бывают
такие натуры. Да еще и обошли его в наградах и премиях после открытия
пси-станции "администраторы от науки", обидели.
Во всяком случае в (пси)-ВМ у кристаллоидов он был повсюду свой
человек, желанный гость - и при полной открытости хозяев мог досконально
выяснить, где, что, когда и как. Где что лежит, грубо говоря. В дни и
часы, когда в машине проходили сути высоких гостей с Суперграндии, Спиря
как раз сдавал свое тело в ОБХС для проб, это установили точно.
Правда, Христиан Христофорович в беседе со Звездариком категорически
отверг допущение последнего, будто бы Донор мог таким образом и утянуть из
накопительных ЗУ ценные сути, присоединив их к своей личности. Это
невозможно, открытость кристаллоидов носит математический, счетный
характер:
недохватка даже доли балла - сигнал ошибки, сбоя, он мгновенно
привлекает внимание всех.
В машине сути не пропадают. "А на входах и выходах?- ломал голову Семен
Семенович.- Мог Спиря протаскивать их, как через проходную, мог.
Кристаллоидам такие уловки недоступны".
В силу той же априорной открытости X. X. Казе отказал начальнику ОБХС в
просьбе задержать Математикопуло, буде он снова наведается к нему в
(пси)-ВМ: это-де невозможно, поскольку надо хоть на малое время затаить от
него свой недобрый замысел. Прогнать его прочь, нехорошего,- это другое
дело, это академик обещал.
Не врал Спиря Долгополу и в том, что в понедельник он один, во вторник
иной... каждый день новый. При его запасе сутей можно было менять в себе
интеллект и характер, как рубашки. Многие ценные сути попадали на черный
рынок с его, так сказать, плеча: поносит, потом за мзду дает считать. В
той же хазе, которую потом сам и завалил. "Зачем?- не мог понять
Звездарик.- Хотел наказать за то, что получали сути не только от него,
сами промышляли, где могли? Нет, не то".
Не подходило это, слишком уж рациональное, мелкое объяснение Донора.
"Широк человек, слишком широк, я бы сузил!"- говорил Митя Карамазов, герой
Достоевского. Вот и сей человек был широк, не лез в рамки.
И Долгопола не узнал, потому что сегодня была среда.
Словом, чем больше Семен Семенович узнавал о Сидорове-Математикопуло,
тем ярче вырисовывался образ, к простым концепциям несводимый,- образ
злоумышленника не ради богатства и выгод, забулдыги не по слабости духа...
образ человека, познавшего самые высокие ценности жизни, отвергшего их,
но не нашедшего новых и не знающего, чем наполнить жизнь.
Попробуй такого сузь.
Они опустились около тела. Лицо Донора было бледно-серым, глаза
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг