ореховое дерево. "Иллюзия бюрократического уюта",- усмехнулся Пец.
Утренняя секретарша Нина Николаевна, миловидная худая женщина средних
лет, поднялась навстречу директору. Валерьян Вениаминович поздоровался,
тронул дверь в приемной слева, корневскую: заперта.
- А где?..
Секретарша указала в потолок:
- На самой макушке. Налаживает прием грузовых вертолетов и монтаж.
- Монтаж чего?
- Неизвестно.
- Свяжите.
- Там нет ни линии, ни инвертеров.
- Передайте связистам, чтобы к...- Пец взглянул на стену, на
электронное табло, указывавшее время всех уровней,- к семидесяти ноль-ноль
связь была.
Сводку! - Взял сколотые листки, вошел в кабинет.
Столы буквой Т, стулья, кресла, стол-пульт с телефонами, коммутатором и
двумя телеэкранами, коричневая доска на глухой стене, диван со стопкой
белья (Валерьяну Вениаминовичу нередко приходилось прихватывать здесь
несколько часов сна); шелковые портьеры закрывали пятиметровую полосу
окна. Он по привычке отдернул портьеру, но увидел серую стену среднего
слоя, торчащие по верху ее прутья арматуры, задернул, отошел к столу;
раньше вид из его окон был интересней. "Надо перебираться выше".
Сводка объяснила ему замеченное в зоне действие диспетчера, выгонявшего
без разгрузки две машины за ограду: там уже есть площадка вертодрома для
перевалки грузов прямо на внутренние вертолеты.
"Хорошо, но почему не послали сразу туда? Перепасовка - упущение
кибернетиков? Выяснить".
Отдел освоения взялся за 13-й уровень второго слоя, хорошо... хотя
операции освоения не указаны, нечеткость. У "эркашников" стендовые
испытания идут нормально (там если и бывает что ненормально, обходятся
своими силами - образовали-таки государство в государстве!). Отделочники
сейчас переходят на этажи от 150-го до 152-го, под крышу,- тоже хорошо,
хоть и перескочили туда прямо с девяностых; зато гостиница-профилакторий к
конференции будет готова.
На крышу с Корневым отправились исследовательская группа
Васюка-Басистова и монтажная бригада Ястребова. Эге, это серьезно,
"ястребов" на пустяковую работу не берут! (Механик, которого Пец завернул
с казенным ВЧ-кабелем, оказался "золотые руки". Душу Александра Ивановича
он покорил тем, что никогда не требовал подробных чертежей для исполнения
нового устройства или приспособления, самое большее - эскизик, а то и
вовсе: "Вы мне скажите, что эта штука должна делать?" В экспериментальном
деле, когда заказчик, как правило, сам толком не знает, что ему нужно,
лучше и не придумаешь. Валерьян Вениаминович не скрыл от главного
инженера, что руки у Германа Ивановича не только золотые, но и вороватые.
"Вот и надо дать заработать столько, чтобы не тянуло украсть",- сказал
тот. И давал, даже помог подобрать бригаду таких же, на все руки,
работающих от идеи, ставил их на самые интересные, горячие, аккордно
оплачиваемые дела. Вот и сейчас...) "Но что он там затеял? Ведь
договорились выше пятисот метров ничего не сооружать!.. Между прочим, и о
предстоящем визите Страшнова и Авдотьина в сводке есть, указано точное
время. Значит, Корнев знал - и умотал на крышу, а отдуваться перед Москвой
предоставил мне. Очень мило!"
Ага, вот разгадка того ажурного кольцевого нароста в верхней части
осевой башни: на высоте трехсот пятидесяти метров за ночь смонтировали
трубчатое опорно-подвижное кольцо. Ширина - тридцать метров, высота -
сорок. На впечатанных в бетон осевой башни зубчатых рейках с помощью
винтовых редукторов оно может опускаться и подниматься - пока в пределах
пятидесяти метров, но можно нарастить рейки ещё. То есть получается
кольцевое здание-лифт, в котором можно делать то же, что и в стационарном,
но поднимаясь, когда нужно, вплоть до 55-го уровня. "Ах, черти!.." - Пец
даже руками потер. Идея и экспресс-проект Зискинда, расчеты исполнил
дежурный помощник главкибернетика Иерихонский, перепланировка грузопотока
его же; утвердил Корнев. "Конечно, разве Александр Иванович устоит против
такого решения! Я бы и сам не устоял".
Для работ забрали строителей и монтажников с третьего слоя... "Теперь
нужность третьего слоя и вообще оказывается спорной. И второго?..
Совершенно новое решение, более соответствующее условиям в Шаре, чем
жесткие сооружения. И где раньше была их голова?! А где была раньше моя
голова?.."
Это тоже одно из противоречий НПВ: ждать, пока осенит наилучшая идея -
время пропадает, не ждать, реализовать первую попавшуюся - работа, и
немалая, может оказаться напрасной.
Сводка была вся.
Некоторое время Валерьян Вениаминович сидел, привыкая к новой
реальности - частично ожидаемой, частью неожиданной. Что и говорить,
событий по времени его семейного ужина, сна и завтрака произошло немало. А
день только начинается.
Пец притянул к себе селекторный микрофон, нажал на щитке коммутатора
кнопку возле надписи "Комендант". Тот сразу возник на левом экране,,
зашевелил губами. Но слова:
- Слушаю, Валерьян Вениаминович! - пришли, когда лицо его уже застыло в
выражении внимания и готовности; да и голос был мало похож на тот, что
директор недавно слышал в проходной: эффект двухкаскадного инвертирования.
- Иван Игнатьевич, лозунг насчет вождения, ограждения и повреждения,
пожалуйста, снимите. А то от него могут произойти головокружения.
Предлагаю другой: "Времени нет - есть своевременность!" Записали? Только
не на кумаче, а как плакаты техники безопасности, черным по желтому. А
так, знаете, если даже написать, что завтра в девять утра состоится конец
света, все равно не прочтут. Все, исполняйте.
И директор отключился в тот самый миг, когда лицо Петренко начало
выражать живой интерес к его словам.
"Так, теперь надо бы предупредить кое-кого, что у нас здесь высокий
гость из Москвы в компании с местным высоким гостем..." Валерьян
Вениаминович для начала нажал кнопки у табличек "Нач. план. отд." и "Гл.
бух." - но его вдруг, будто током, передернуло отвращение. Ткнул в алую
кнопку отмены вызова, откинулся в кресле. Не будет он ловчить,
суетиться-староват для этого! "Шарага чертова! И я хорош: всю жизнь
презирал блатмейстеров, брезговал им руку подать, никогда не охотился за
льготами и дефицитом и жене не позволял - и так спаскудился на старости
лет. Погряз в махинациях - ученый, член-корреспондент!.. Нет, замысел был
честный: создать конфликтную ситуацию, пусть разбираются, решают,
вырабатывают правила для НПВ. Но - ведь все это, чтобы гнать башню выше и
дальше... А надо ли? Вот одна идея с кольцом-лифтом перечеркнула добрую
треть прежних усилий - в том числе и махинаций! - три НПВ-года из десяти.
А еще не вечер, все впереди! И понимаем-то Шар ничуть не более, чем
вначале. Только и того, что выгодно торгуем ускоренным временем - как
сочинские обыватели морем и солнцем!"
Он поднялся, вышел из кабинета, кинул секретарше.
- Я в координаторе.
ГЛАВА 9
ОБРАЗ БАШНИ
- У излишне умствующих развивается комплекс "вещего Олега". Это опасно.
- Какого Олега?
- Ну, того придурка, который вместо того, чтобы отпрыгнуть от змеи,
принялся декламировать: "Так вот где таилась погибель моя!.."
Диалог
Координационно-вычислительный центр, упрощенно "координатор", находился
на том же этаже в помещении двойной против обычных комнат высоты в форме
сектора круга. Операторы в белых халатах неспешно действовали у пультов
электронных машин; попискивали сигналы, мерцали лампочки, перематывались
ленты программ, на экраны выползали зеленые строки. Сюда сходились из Шара
и внешних служб все сведения, какие только можно было преобразовать в
двоичные коды и числа. Числа обезличивали мешки цемента и вибростенды,
туннельные нагреватели и печеный хлеб для столовой, человеко-часы и
площади лабораторий, рацпредложения и аннотации патентов.
Обезличивая-обобщая все, этот отдел, по мнению Пеца, погружался в суть дел
в Шаре глубже других.
Из глубины зала к директору подходила Людмила Сергеевна Малюта, в
просторечии - кибернетик Люся. Официальное звание ее было - главный
кибернетик, кто хотел подольститься, называл и "генеральным кибернетиком",
и "ваше математическое превосходительство"... Людмила Сергеевна была
хороша собой, хороша зрелой нерастраченной красотой тридцатилетней
женщины, она была образованна и талантлива,- она была несчастлива. Будь
она только красива, то давно утешилась бы во взаимной любви; будь только
талантлива - предоставила бы путь лирических побед другим, сама целиком
отдалась бы интеллектуальной жизни. А так - мужчины благоговели перед ней
издали, они ее боялись. Она видела, что вызывает чувство,- и презирала
этих робких, и сама чувствовала неравнодушие к ним, и презирала за
слабость себя и огорчалась, видя, как другие женщины, во всех отношениях
уступающие ей, давно устроили свою жизнь, и стремилась отвлечься работой.
Операторов она называла "мальчики" и никому, кроме себя, в обиду не давала.
- Перепасовку двух машин кто допустил, Людмила Сергеевна? - строго
спросил Пец.
- Мы допустили, Валерьян Вениаминович, мы. Мы!..- со смирением, которое
паче гордыни, склонила Малюта оплетенную косами голову.
- Кто "мы"? Кто конкретно повинен? Иерихонский, краса и гордость
кибернетического цеха?
- Да, Иерихонский. Да, краса и гордость! Да, повинен!..- Смирение уже
исчерпалось.- А что вы хотите, если ночную смену загрузили новыми
расчетами и на перепланировку дали всего два часа - да на какую' Вы в
курсе, что сотворили на пятидесятых уровнях?..- Пец кивнул.-- Ну вот!
Думаете, легко ночью перепрограммировать поток так, чтобы туда пошли почти
все материалы?
Ведь пятидесятикратное же ускорение, Валерьян Вениаминович: минутная
задержка внизу - час простоя наверху. Уверяю вас, я тоже проглядела бы
пару машин.
- Перепасовок не должно быть ни при каких осложнениях. Вы это знаете не
хуже меня, Люся.
- Уже все, я откорректировала. Больше не повторится. Речь между ними
шла о той команде диспетчера, выславшей из зоны без разгрузки две машины.
При всей кажущейся незначительности это было опасное действие:
устремленному вверх, в башню, потоку в самом напряженном месте давалось
смещение поперек.
- Хорошо, что утром,- настырно продолжал Пец.-Днем двух машин было бы
достаточно.
Такой случай был в начале марта: скопление тысячи ревущих машин, затор
на шоссе до самого города, долгая - и местами аварийная - остановка работ
наверху. -Даже спираль использовали, чтобы загонять туда грузовики и тем
расчистить зону. Машины с грузом выносили за забор портальными кранами.
После этого постановили: никаких перепасовок в зоне, никаких смещений в
стороны. Только в башню, вверх!
М-да... Валерьян Вениаминович на секунды впал в отрешенность. В
сущности никто ничего такого не хотел, все занимались интересной и
несомненно разумной деятельностью: заключали договоры с поставщиками,
вынашивали идеи для использования НПВ с максимальной отдачей, применяли
машины, краны, кибернетику, автоматику... А в целом вышло нечто весьма
простое - гладкий мощный поток. А такие потоки - это знает любой гидро- и
аэродинамик - несут в себе возможность турбуленции - шумного пенного
бурления, колебаний, вибраций, бывает что и разрушительных ударов. Чтобы
возбудить турбуленцию в напряженном потоке, достаточно малости, например,
бросить в него камешек.
Эти две машины и могли сыграть роль "камешка".
Будто свежий ветерок повеял на Пеца от этой мысли: сложная разумная
деятельность, суммирующаяся в простое... Но Людмила Сергеевна не дала ее
додумать:
- А по-настоящему. Валерьян Вениаминович,- она не считала разговор
оконченным,- повинен во всем Зискинд, наш катаганский Корбюзье: так вдруг
изменить проект! И главное, ночью... аки тать в нощи! И Корнев хорош:
утвердил к немедленному исполнению...
- Так ведь идея отменная, Люся. Жаль, раньше не додумались. Я бы,
каюсь, тоже утвердил.
- Да, но где гарантия, что завтра Зискинда не осенит новая идея,
перечеркивающая и эту, требующая еще больших перемен?.. Нам не нужен
талантливый архитектор. Валерьян Вениаминович, я всегда это считала. Нам
нужен усердный исполнительный дядя, для которого утвержденный проект -
святыня. Это не архитектурное КБ, а стихийное бедствие! И вы тоже -
поместили их на тридцатый уровень. У них замыслы плодятся, как
мухи-дрозофилы! Ну, чего вы улыбаетесь?
- Обдумываю вашу идею. Главного архитектора за талантливость вон -
сразу спокойней работать. Александр Иванович у нас по этой части тоже
неблагополучен - вместо него найдем кого-то подубовей. Порядка еще больше.
Затем возникает вопрос: а зачем нам такой одаренный, настырный, всегда
заряженный идеями главкибернетик, как вы? После вас дойдет очередь и до
меня.
- А, ну вас! Так исказить...- Люся обиженно полуотвернулась.- Вы
отлично понимаете, что насчет Зискинда я права.
- Нет, не понимаю и не согласен... А это кольцо уже есть на ваших
экранах? - сменил Пец тему разговора.- Я хотел бы поглядеть.
- Еще нет. Валерьян Вениаминович. Во-первых, связисты не установили там
телекамеры и не дали каналов. Во-вторых... как я его устрою на своей
стене, это кольцо?
II
Под этот разговор они приблизились к экранной стене. Она и издали
привлекала взгляд своим сиянием, вблизи же просто подавляла: два этажа по
высоте и шесть метров в ширину сплошь занимали телеэкраны - черно-белые и
цветные, крупные и мелкие - и каждый показывал что-то свое. Экраны вверху
и в центре стены - многолучевые - показывали сразу несколько упрощенных
изображений.
Картины менялись - где медленно, где торопливым мельканием, где
скачками.
Экранная стена - эта была сама башня: сверху донизу, все помещения и
монтажные площадки всех слоев и уровней. (Точнее, почти всех: вверху, за
цифрой "40" на световых шкалах по краям стены, было немало темных экранов
- неподключенных).
Под стеной выгнулся дугой коммутационный пульт, за которым сидели два
оператора. Перед каждым лежали бинокли; ими они пользовались, чтобы
разглядеть верхние экраны.
- У нас здесь все жестко,- продолжала Люся, - не как в свободном
пространстве вокруг башни, где будет кататься кольцо-лифт имени Зискинда.
Что же, и нам делать два подвижных щита с экранами - и опускать или
поднимать их по уровням-шкалам вместе с кольцом? Это же ужасно сложно!
- Ну, зачем! Даже странно от вас, кибернетика, такое слышать,-
недовольно проговорил Пец.- Поставьте экраны для кольца с хорошим запасом
вверх и вниз - и несложную коммутационную систему, которая будет включать
нужные ряды в соответствии с его положением.
Это действительно было простое решение - только в пылу полемического
неприятия новшества Людмила Сергеевна не пришла к нему сама. Получилось,
что Валерьян Вениаминович нечаянно, но довольно больно задел ее самолюбие.
Малюта изменилась в лице, смотрела на Пеца исподлобья с нежной злостью:
- Валерьян Вениаминович, в случае чего - место старшего оператора у нас
всегда за вами. И уж я-то вас никому в обиду не дам! - И отошла, шелестя
полами халата, вредная баба: сквиталась, уела, последнее слово осталось за
ней - теперь все в порядке.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг