- Он умер, - и уронил руку, в которой больше не бился пульс. - Бедный
глупый человек!
- Можешь оживить его, если хочется, - сказал Джип, пожав плечами.
- Не успею. Разрыв сердца.
- Джип, Джип! - сказал Пип. - А что теперь с ним делать?
- Давай засунем его в камеру, - сказал Джип.
(Здесь в точности записаны все те слова, которые были произнесены над
телом владыки последней империи на планете Земля). Затем Пип и Джип внесли
останки в камеру и положили их там, накрыв черным фартуком. Одна за другой
хлопали, защелкиваясь, бронированные двери. Джип сказал Пипу:
- А теперь смоемся.
Но Пип возразил:
- А это все кому? - он указал на стол, уставленный едва початыми
яствами и графинчиками. - Собакам, что ли?
- Пип, мы уходим, - сказал Джип.
- Валяйте, - нахально ответил Пип.
- У меня дел по горло, - сказал Джип. - Слышишь?
- Слышу, - спокойно ответил Пип.
- Я не стану тебя отсюда вытаскивать, так и знай, - сказал Джип.
- Не нуждаюсь, - невозмутимо ответил Пип и позвенел отмычками.
- Остаешься? - с угрозой спросил Джип.
- Остаюсь, - лениво ответил Пип. И тогда Джип сказал профессору и
трактирщику:
- Пойдемте.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЕЩЕ ОДНО ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Радио молчало. И снова стали слышны звуки, от которых горожане отвыкли:
шарканье шагов по мостовой, шорох, с которым ветер гнал обрывки газет,
проспекты несостоявшегося празднества, разноцветные обрывки серпантиновых
лент, выметенных с трибун суперимператорского цирка. Пронзительный ветер
хозяйничал в столице, заключенной в стенах из монолитного железобетона с
зубцами, обмотанными колючей проволокой. Ветер свистал на всем
пространстве от харчевни "Дядюшка Мирбо" до оптового склада "Токсима и
сыновья. Рогожа и кожи". Ветер громыхал жестяными вывесками, обрывал со
стен правительственные распоряжения, а с губ - шепотки, шепотки... Был
слышен шум и свист ветра, а радио молчало. И это было страшно. Среди дня
закрылись ставни домов и улицы опустели. Редкие прохожие шли не в ногу,
пугливо оглядываясь: видно, уж самая крайняя необходимость выгнала из
дому, хотя день был вовсе не плохой, только дул ветер, но солнце светило
ярко.
Джип один стоял на Королевской улице и, чему-то усмехаясь, рассуждал
сам с собой:
- Согласится или не согласится? Вот ведь не думал... Забавно! А
городишко-то притих. Сидят по норам, съежились, ждут, какие последуют
указания из мозга империи. А там вместо мозга - Пип. Налакался и дрыхнет.
И мне еще за ним идти, вытаскивать, если сам не объявится... Согласится
или не согласится?
В то время из окна послышался голос короля Людовика XXIV.
- Филипп! Проводите послов его величества короля Ньянаньенга!
Дверь особняка отворилась. Вышли профессор и трактирщик, розовые от
смущения. Джип подбежал к калитке.
- Не согласился? - спросил он. - Я так и знал!
- Старый прощелыга! - сказал трактирщик в угрюмой ярости. - Уж выбрал
ты себе родню, ничего не скажешь!
- А что! - осведомился Джип невинным тоном.
- Он говорит, - сказал профессор, - что не может отдать свою дочь
негритянскому царьку. Говорит, что он лично против расовой дискриминации,
но что скажут другие династические кланы...
- ...и всякая такая ерунда, - добавил трактирщик. - Он требует назад
свой луидор.
- Отдайте, если хочется, - Джип насмешливо фыркнул. Трактирщик сказал:
- Ты не смейся, малый. Чую: опять задумал штуку. Говори, какую.
- Да, мальчик, - сказал профессор. - Как ты намерен поступить? Не надо
глупостей, прошу тебя...
- Ладно, ладно, - сказал Джип, - сейчас увидите. - Ку-ку, Марго!
Марго появилась в окне.
- Ку-ку, Джип!
- Выходи, я жду!
- Минутку, Джип! - она скрылась.
- Вот и все, - сказал Джип и продолжал, будто цитируя газетный отчет. -
Прекрасная принцесса была среди бела дня похищена шайкой злоумышленников.
- А дальше. Джип? - с тревогой спросил профессор.
- Дальше? - переспросил Джип, глядя как Марго с чемоданчиком в руке
бежит к нему через палисадник. Он подкинул на руке корону. - Я знаю одного
хрыча - тут, за углом... - и осекся, покосившись на трактирщика. - На
дорогу нам хватит.
- Ты снова уходишь. Джип? - сказал профессор с мольбой. - Не надо,
останься.
Джип сказал:
- Не могу. Это ты пойдешь с нами. Я ведь, между прочим, специально за
тобой пришел. Ты нам нужен, велели разыскать. Понятно?
- Не могу, Джип, - сказал профессор. - Мне поздно... и там я не успею
привыкнуть, не смогу работать. Это все-таки наша страна. Джип.
- Сам знаешь, теперь тут все пойдет по-другому, - добавил трактирщик.
- Все равно не могу, - сказал Джип. - У меня ведь тоже есть кое-какие
делишки. Иногда даже серьезные. Марго, ты оставила своему старику записку?
- Да, - сказала Марго.
- Молодчина. Родителей надо уважать. Пошли!
Но трактирщик загородил им дорогу.
- Да что это? Я не пущу!
Джип посмотрел на него веселыми блестящими глазами. Трактирщик
заворчал. Джип показал ему корону.
- Сколько стоит этот бублик, по-вашему?
- Не знаю, - угрюмо сказал трактирщик. - Надо взвесить. Пойдем.
- Ладно, - сказал Джип. - А ты, папаша, стой пока тут и не вздумай
удрать.
Они ушли втроем, но профессор не заметил этого. Чертя ногтем в книге,
он бормотал:
- Альфа-эндорра фрувиалирует...
В это время в королевском особняке разгорался скандал. Послышался голос
Наполеона VII:
- Вы сами все время говорите, что вы ответственный квартиросъемщик! Вот
и платите излишки за газ!
- Сколько надо, плачу! - отвечал король Людовик. - А вы со своей
прачкой...
Императрица завизжала:
- Напа, ты слышишь? Опять твою жену оскорбляют!
- Вы потише, гражданин Капет! - закричал Наполеон.
- Ка-апет?! - взорвался Людовик XXIV. - Ах ты узурпатор!
- Сами вы, Капетинги, узурпаторы! - послышался еще чей-то голос. -
Нечего на зеркало кивать, коли рожа крива!
- А вы, Каролинги, лучше? - послышались другие голоса. - Ха-ха, когда
Гуго... Так им и надо! Мы, Меровинги... - и тут поднялось такое - как в
собачьем питомнике в час кормежки. Из хора голосов, наконец, вырвался
голос короля Людовика:
- Марго! Марго, они опять меня... довели. Марго! - а галдеж в доме все
разрастался. - Куда же она девалась? А-а!.. - закричал вдруг король. Он
высунулся из окна, оглядел улицу. - Сбежала! С каким-то негритянским
корольком! - тут он заметил профессора, помахал белым листочком - запиской
Марго. - Вы слышите? Она сбежала с вашим протеже! Бросила меня на
растерзание... этим... Ишь! Вы только послушайте: Меровинги, Каролинги...
- он обернулся. - А кто вы такие? В сущности? Паразиты! Эксплуататоры!
Марго, Марго... - и, зажав уши, король пробежал через весь дом, выскочил
на улицу. Профессор, поглядев в его несчастное лицо, захлопнул книгу.
- Послушайте, - сказал он, - бросьте. Пойдемте прогуляемся, вы
успокоитесь...
- Нет... - сказал король Людовик. - Нет! Что мне остается? Вы их
слышите? Заедают сожители! Орут... хуже рыжих! Марго сбежала! Вы знаете,
он был даже не дворянин, когда мы встретились. Я ее за Карлоса думал
отдать - соседняя держава, вдовец... Не переживу! А слушки-то, слушки по
городу ходят... Империя-то наша, говорят, того - тю-тю! Ох, беда за
бедой... Ох, надоело мне!.. Я знаю, что я сделаю! - закричал он и ринулся
в дом. Скандал там сразу разгорелся пуще. И вдруг из раскрытого окна
раздалось дребезжащее старческое пение:
- Алон, анфан де ла патри! - пел король Людовик. Из окошка высунулся
трехцветный флаг Французской республики. Держа флаг, король отсалютовал
профессору шпагой. Кончики его седых мушкетерских усов победно торчали.
Людовик продолжал петь, и под звуки "Марсельезы" из дому высыпали
Меровинги, Каролинги, Капетинги с картонками, узлами, чемоданами.
- Безбожник! Санкюлот! Робеспьер! - вопили они, грозя королю кулаками.
Последними выбежали Наполеон VII и его супруга. За ними со шпагой в
руке выскочил король Людовик.
- Вон из моего дома! - кричал король Людовик.
- Еще уви... - начал Наполеон, но тут король кольнул его шпагой сзади,
рявкнул грозно:
- Что?! Собирай манатки! Сматывай удочки!
Наполеон VII, наконец, осознал серьезность происходящего.
- Ваше величество, - заныл он, пятясь к калитке, - не гоните! Некуда
мне идти!
- В изгнание! - топорща усы, ответил король. - На остров Святой Елены!
- Туда пароходы не ходят, и денег нет! - плакался Наполеон VII. - Ваше
величество, смилуйтесь, дайте должность поручика артиллерии и каморку
какую-нибудь!
- Чтобы ты снова нас надул, как в 1852 году? - сказал король. - Шиш!
Выметайся! - последовал жест шпагой, настолько внушительный, что Наполеон
с супругой мигом очутились за калиткой.
Очистив палисадник от противника, король пропыхтел:
- Уф... Вот и все. Нет, не все!
Он взял кусок мела, влез на стремянку, зачеркнул на фасаде надписи
"Французская империя" и "Королевство Франция" и написал крупно:
"Французская республика".
- Французская республика! Вот теперь все, - сказал король. - Наше
семейство настолько утомлено революциями, что я... давно уже начал
подумывать, что этот способ правления имеет свои преимущества. Тем более,
что империя-то теперь наверняка... гм... того! Теперь, гражданин
профессор, мы можем спокойно встретиться у меня, поговорить и выпить...
Что пьют пролетарии? Пиво! Будем пить пиво. А мосье Джип и Марго могут
сочетаться гражданским браком. Жилплощадь у нас теперь вполне приличная, а
я, как демократ, уже не возражаю.
- Боюсь, что из этого ничего не выйдет, - сказал профессор.
- Ничего, выйдет! - бодро отозвался Людовик. И закричал: - Вы только
посмотрите! Идут! Прусский король, русский император и еще целая орава!
Все с оружием! Ах, вот это что: Священный союз! На меня, на одного!.. Ну,
феодалы паршивые! Я вам сейчас устрою Вальми!
- Не много ли их? - с тревогой спросил профессор. - Вам надо уйти.
- Ни в коем случае, - сказал Людовик. - Ни за что! Сейчас увидите
мировецкий спектаклик! А по ходу этой маленькой потасовки мы с вами успеем
побеседовать о разных полезных и приятных вещах, - Людовик со шпагой в
руках кинулся в гущу неприятельского отряда. - Как вам нравится эта
история с рыжими? - кричал он, нападая и отражая удары. - А вы заметили,
что радио молчит? Говорите, говорите, приятель, я слушаю! Как вы думаете,
что будет с бывшей империей?
- Может быть, мы на пороге перемен, - сказал профессор. В это время
появились трактирщик. Марго и Джип.
- Ах, опять! - сказала Марго с досадой, увидев завязавшееся сражение.
- Ты вернулся, мальчик? - сказал профессор.
- Я просто еще не ушел, - ответил Джип.
Внезапно на всех перекрестках, на всем пространстве от харчевни
"Дядюшка Мирбо" до оптового склада "Токтима и сыновья. Рогожа и кожи"
захрипели динамики. И заговорило радио.
- Стой, смирно! - рявкнули динамики голосом Верховного привратника. -
Сообщаем верноподданному населению, что военное положение остается в силе.
За распространение ложных слухов об особе государя и положении дел в
империи виновные будут приговариваться к высшей мере. Его величество
государь суперимператор находится в добром здравии. Слушайте голос его
величества!
- Джип, Джип! - засипел в динамиках голос Пипа. - Ты не думай, я не
дурак, я тебя давно раскусил. В моей империи политикой заниматься не
позволю! Я тебе советую: явись добровольно, а то хуже будет. И хрыча
своего тащи, понятно? Может, я вас еще помилую. Я теперь, знаешь, - ого! И
к Марго лучше не суйся. Я на ней сам женюсь, она милашка!
- Его величество обращается со словами увещевания к своему бывшему
другу, который его предал. Государь обещает ему не отказать в своем
неисчерпаемом милосердии. Что касается происшествия с рыжими, виновные
найдены и будут наказаны. Любезные верноподданные! Выявляйте истинно
рыжих, которые скрываются теперь под маской брюнетов и блондинов.
Ша-агом... марш!
Загремел пышный свирепый марш прусского образца. По улицам с бледными
улыбками замаршировали прохожие.
Когда радио заговорило, бой остановился. Пользуясь затишьем, король
Людовик пробрался в палисадник, проворно стер надписи "Французская
империя" и "Французская республика" и обновил надпись "Королевство
Франция".
- Эх, - слегка озадаченно произнес Джип. - Похоже, что придется
начинать сначала!
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.07.2001 20:07
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг