Пили чай в тишине, никто не говорил ни слова, и я
заподозрил неладное. Наконец не выдержал и спросил шепотом у
братца:
- А что случилось?
- Потом.
- Что потом? Скажи.
Братец немного помолчал, а потом с удовольствием
признался-таки:
- Степан утонул. Рыбачил на озере, клюнула большая рыба и
утянула его, за леску, прямо в озеро. С концами.
- Степан? - я от неожиданности почти выкрикнул его имя,
так что бабка сильно стукнула кружкой по столу и неприятно на
меня уставилась. А мне было уже все равно. Я кинул галеты, что
были у меня в руке, на стол, и громко засмеялся. Почему-то я
опять вспомнил сушилку, и меня просто колотило со смеху.
Кружку я уже не смог поставить ровно, она завалилась на бок, и
чай растекся по клеенке.
Все вскочили, но мне было на них наплевать. Все что
копилось у меня все эти долгие месяцы, прорвалось наружу.
Смеялся я долго, потом у меня из глаз хлынули слезы, я
заревел, вскочил, наткнулся на полку с газетами, завалил ее,
сам упал, ударившись лбом о железную печку, а потом выскочил
из дома, и побежал, куда глаза глядят.
Не помню, как оказался дома.
Весь вечер я всхлипывал на кухне, почему-то мерз, поэтому
на меня навалили два ватника, а ноги сунули в валенки.
Братец смотрел на меня уважительно, а бабка принесла из
леса вонючей травы. От поганого навара я моментально заснул, и
спал всю ночь как сурок. Мне снились страшные сны, например,
как я стою на шатких мостках, а ко мне тянутся полупрозрачные
руки. Я пытаюсь убежать, но ноги не слушаются, руки
обхватывают мою шею и душат, душат...
На следующий день голова была ясная, так что я целый час
сидел на лавочке перед домом, вспоминая прошедшее с некоторым
недоумением.
Сонный братец вышел из дома, поглядел на меня и спросил:
- Выздоровел?
- Ага.
- Тогда ничего не буду тебе говорить.
Наверное, кто-то опять утонул, но братцу запретили мне об
этом сообщать. Да что толку, все равно узнаю.
Я взял сигареты, спрятанные в бане, между двумя слоями
рубероида, и побрел на Грибную Канаву, где можно спокойно
покурить, не опасаясь, что тебя застукают.
От сигареты кружилась голова, хорошо вот так вот сидеть,
когда рядом нет ни одного человека, шелестят листья на
деревьях, трещат кузнечики и шумит ветер в ушах.
Когда я собрался идти обратно, по дороге проехал трактор,
волочивший огромную бочку. От бочки несло нашатырем.
Вот бы такую бочку вылить в озеро! Вонища порядочная
будет, никому не придет в голову лезть в воду.
Предложить это кому-нибудь, так скажут: "еще чего
придумай, посмешнее".
Шел домой, а у меня в голове вертелась эта идея.
- Выздоровел? - спросила бабка за завтраком.
- Вроде, - ответил я.
- Еще бы, скажи спасибо, что траву нашла, - бабка выломила
из куска хлеба мякиш, положила его в рот, пожевала, - думала и
не найду, а вот к реке спустилась, там несколько кустов было.
- А что за трава-то?
- Рано еще тебе об этом знать, - ответила бабка.
Вечером я прогулялся до станции, это в трех километрах от
нашей деревни. Аммиак привозили к складу, где хранились
удобрения. Куда его девали дальше, я не понял. Сегодняшняя
бочка стояла, уже отцепленная от трактора под металлическим
навесом. Рядом стояли какие-то ржавые баки, и мятые бидоны,
заляпанные зеленой краской.
Проходя мимо бочки, я постучал по ней палкой. Бочка была
полной, это я понял по звуку.
Назад шел, представляя, как я угоняю трактор, заезжаю на
этот склад, цепляю бочку и несусь на полной скорости прямо к
озеру... Там и шланг есть, он выходит снизу и, как змея,
обвивает часть бочки. Через него можно пустить едкую струю
прямо в озеро. И тогда никто не будет тонуть.
Конечно, угнать трактор, за это по голове не погладят.
Бочка этой гадости наверняка много денег стоит.
Но с другой стороны, что ценнее, люди или бочка с вонючим
дерьмом?
После того, как я все это продумал, мне стало легче.
На тракторе я ездить умел, хотя и не очень. Однажды, когда
на нашем поле колхозники оставили два трактора, мы с братцем
катались на них. Там нет ничего сложного. Другое дело, меня
могут остановить. Я полночи думал, как это все организовать.
После той истории с сушилкой я сам не свой стал. Понял, что
что-то сделаю, все равно. У меня внутри как будто лопнуло
что-то. Правда, может это еще бабкина трава действует, тогда
нужно тем более торопиться.
Трактор проезжает, когда везет аммиак, всего в километре
от озера. И вся задача - выманить шофера, сесть за руль и
быстренько к берегу, слить содержимое бочки.
Но для того, чтобы это все осуществить, мне надо знать,
как называется бабкина трава, от которой я так быстро уснул.
Это можно узнать только у одного человека...
Братца я нашел на огороде. Он сидел под липой, ел зеленые
стебли ревеня и читал книжку.
- Что за трава, которой меня бабка напоила?
- Рано тебе об этом знать, - равнодушно ответил братец.
Он весь в этом. Когда не надо, будет нести все что угодно,
а когда попросишь - издевается.
- Скажи, мне нужно.
- Нет, не скажу.
Я задумался. И применил нехитрый, в общем-то, прием.
- Скажешь, с завтрашнего дня буду ходить с тобой, куда
позовешь. Хоть ночью, хоть днем.
Братец подумал, отложил книжку, очистил еще один стебель.
- Пойдем смотреть, как растут синие цветы? На кладбище?
- Предложил он. - Мне охота увидеть, как они хотят есть.
Я содрогнулся, но ответил четко:
- Когда скажешь, так и пойдем.
Братец ухмыльнулся, почесал затылок и встал.
- Хорошо. Как называется трава, не выведал. Но я знаю, где
она растет. Ведь бабка сама прокололась, сказав, что нашла у
реки. Пошли. Тебе зачем?
- Да так, интересно.
Я нарвал этой странной, невысокой, но душистой травы,
сколько смог унести. Мне будет нужен сильно концентрированный
настой. Чтобы действовал быстро.
На следующее утро, еще до завтрака, я ушел на Грибную
Канавку и развел там костер. Котелок укрепил на двух
рогульках, бросив туда плотный комок сонной травы.
Варево быстро закипело, пар был какой-то дурманящий,
поэтому я стоял с наветренной стороны, когда мешал все это
дело.
Получился черный, совершенно черный отвар. Я перелил его в
литровую банку, закрыл крышкой, да еще обмотал изоляционной
лентой, чтобы дурь не выветрилась раньше времени.
Оставалось ждать, когда мимо канавы повезут аммиак. Я все
дни пропадал на канавке, мой расчет был прост. И он
оправдался, на четвертый день ожидания.
Я лежал на траве, читая журнал "Смена", который начал
печатать фантастическую повесть "Жук в муравейнике". Я
разглядывал иллюстрацию, где были нарисованы синие младенцы,
жующие перфорированные ленты, пытаясь понять, что будет
дальше, так как продолжение будет только в следующем номере,
когда услышал тарахтение трактора. Я моментально забыл про
журнал, и схватил термос. Хорошо, что сегодня холодно, это
очень кстати. И на озере никого, наверняка.
В термосе у меня был приготовлен чай. Но не просто чай, а
смешанный с сонным отваром. Мне придется разыграть небольшую
комедию.
Я вышел на обочину дороги и поднял руку.
Конечно, трактор мог не остановиться, тогда придется ждать
следующего раза.
Трактор остановился.
Открылась дверь, выглянул водитель. Усы, кожаная тужурка,
громкий голос.
- Эй! Тебе куда?
Я кинулся к кабине.
- На станцию, подвезите!
- Голосует! Выдумал, тоже! Тут дойти-то, пара километров!
- У меня нога болит. Ободрал!
К ноге я предусмотрительно налепил подорожник, который и
продемонстрировал.
- И что теперь? Ну, садись.
В тракторе пахло бензином и машинным маслом. Сильно
трясло, но через три минуты я уже делал вид, что мне настолько
удобно и комфортно ехать, что даже лениво отхлебываю из
термоса очень вкусный чаек.
- Ты с термосом гулять ходишь? А разбить не боишься?
- Не, там железная колба. Хотите чаю? Горячего?
- Чаю?
Водитель протянул руку.
- Если не жалко... Пару глотков.
Я торжествовал, наблюдая, как водитель пьет.
- Допивайте все, мне не жалко. Я уже этого чаю обпился.
Это уже третий термос сегодня.
Водитель засмеялся.
- Чудной ты какой-то. Могу и допить, замерз, пока на
заводе ждал.
- Так и грейтесь.
- Спасибо.
Водитель вернул мне пустой термос, вытер усы, пожевал
губами.
- Крепкий у тебя чаек. Очень крепкий. Да... Хороший.
- Бабушка заваривала.
- Добрая она у тебя. Ух... Аж скулы сводит.
- Ага. Я тоже крепкий люблю. А куда вы эту химию везете?
- Аммиак-то? Так на наш комбинат, там из него удобрение
будут делать. Разведут водой, добавят еще кое-чего. И на поля,
поливать. Чтобы росло лучше.
- Понятно. Просто воняет очень.
- А ты не нюхай, - водитель засмеялся.
Мы ехали, а я ждал, когда водитель начнет засыпать. По
моим расчетам, за те десять минут, пока мы поравняемся с
озером, водитель должен вырубиться несколько раз. Потому что,
когда я вчера налил отвара в овечью похлебку, и подсунул
большому барану из бабкиного стада, тот заснул через три
минуты. Бабка его еще пинала ногой в навозной галоше, мол,
такого еще не было, чтобы посреди белого дня, около тазика с
едой, заснул баран.
- Ну и чаек у те...
Водитель прильнул к двери, повесив голову. Еле успел
перехватить руль. Я осторожно скинул ноги водителя с педалей,
отчего трактор некоторое время катился по инерции, а потом
остановился. Я обежал трактор, и принялся вытягивать сонного
водителя. Он был очень тяжелый, у меня даже потемнело в
глазах, так он на меня навалился.
Все-таки, я не очень аккуратно его вытащил, скорее спящий
выпал сам, трахнувшись мотающейся головой о землю. Я отволок
водителя подальше от обочины, прикрыл его лицо лопухом, так
что со стороны казалось, будто человек устал и решил
вздремнуть на свежем воздухе.
У меня тряслись руки, и я сначала закурил сигарету, прежде
чем ехать. Посидел пару минут, собираясь с мыслями.
Теперь уже поздно отступать. Если я не спущу этот дурацкий
аммиак в озеро, то нет мне прощения. Скажут: угнал трактор,
чтобы покататься, причем бандитским способом! С помощью
варева! А если я все сделаю как надо, тогда... а тогда
неважно. Главное - никто больше не будет тонуть.
Мне было немного жалко водителя, я представлял, как он
будет расстроен, когда проснется...
Сильно я не газовал, тарахтел потихонечку, аккуратно
поворачивая руль на изгибах дороги.
Главное, чтобы на озере никого не было.
Наконец, место, где нужно сворачивать на поле.
Показалась черная вода. Я выбрал место заранее, заросли
высоких кустов, там не сразу заметят трактор, если у меня
будут проблемы со шлангом, и я провожусь слишком долго.
Въехал в кусты, чуть завернув, чтобы удобнее поставить
бочку. Остановился, заглушил трактор.
Сердце стучало в тишине.
Продираясь к бочке, ободрал локоть о сломанный куст.
Шланг был примотан толстой проволокой к скобе. Какой
тяжеленный! Длины шланга как раз хватало до воды, но пришлось
сломать несколько кустов, чтобы тот ровно лег на землю. Весь
извозился в глине, конечно...
Прежде чем отвернуть задвижку, я посмотрел на озеро.
Темная, спокойная вода.
Хуже не будет.
Я уперся в задвижку, но она не подавалось. Налег изо всей
силы, тогда сдвинулась. Крутил, пока не вывернул ее до упора.
Шланг разбух, внутри него зажурчало. Я подбежал к воде и
увидел, как жидкость тугой струей бьет в озеро.
Больше не искупаешься!
И тут...
В нос как будто саданули поленом. Я машинально скорчился,
открыл рот, но вздохнуть смог только наполовину... Как будто
вместо воздуха - раскаленная стеклянная пыль. Почувствовал,
что ноги меня не держат, что валюсь прямиком... в
полупрозрачные руки, которые, растопырив похожие на змей
пальцы, тянутся из воды. Они душат меня...
Нет! Я вырываюсь и... в глазах завертелись колесом
разноцветные зайцы, а потом... потом я увидел косую
перекладину, будто сходни на корабле, и с верхнего края
лучится яркий свет.
Что это, корабль?
Свет, похожий на тот, что отражался от крышки соснового
гроба. Я бегу к нему. Вверх! Или это спасительный трамплин,
взлетев с которого, не нужно будет бояться?
Карусель из солнечных зайчиков, смешливые зверьки, добрая
музыка...
Ласковый голос, повторяющийся бесконечно, баюкающий и
грустный. Удивительные пузыри, медленно плывущие рядом.
Можно положить на них руку, они вязкие на ощупь, мягкие.
Жужжание.
Испуганно оборачиваюсь, теплая бесконечность лопается, и я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг