кузнечика под пижаму, как мог быстро заковылял по дорожке.
Трясясь от холода, Анабеев быстро шел по шоссе и все время
оборачивался. Он ждал, что его нагонит какаянибудь машина, но время было
слишком позднее, а место глухое. Где-то вдалеке, слева, прогрохотал поезд,
и Анабеев, повинуясь инстинкту заблудившегося в лесу, побрел на звук.
- Ну и гад же ты,- шептал он кузнечику,- да я не о себе, черт со мной
- людей жалко. Жена-то с сыном здесь при чем? Шваркнуть бы тебя сейчас
башкой о дорогу.- Ругаясь и все больше зверея, Анабеев лез через какие-то
заросли кустов, падал в ямы, перелезал через насыпи, опять падал и опять
лез. На голову младенцу сыпались такие слова, от которых в любой другой
ситуации Анабееву самому стало бы тошно и страшно. Закончив очередное
виртуозно построенное ругательство, он спрашивал младенца: - Их-то за что?
Они-то что тебе сделали, гаденыш?
Наконец, споткнувшись о кочку, Анабеев выронил младенца, упал и,
поднявшись, заорал:
- Да пропади ты пропадом, убийца! Лежи здесь, подыхай!
Запахнув на груди пижаму, Анабеев побежал назад, но очень быстро
сбился с пути. В темноте следов не было видно, до ближайших огней было
очень далеко, а перед ним, перед Анабеевым, слабо мерцала заснеженная
земля.
Напрасно остановился Анабеев. Эта остановка отняла у него последние
силы. Сделав несколько шагов, Анабеев свалился в канаву, да так и остался
там лежать. В голове у него трещало, как в расстроенном радиоприемнике. Он
уже не помнил, зачем сюда пришел, и только бессмысленное в этом снежном
поле слово "кузнечик" вертелось на языке.
Перевернувшись на спину, Анабеев закрыл глаза. Он чувствовал, что
засыпает, знал, что навсегда, но это уже не пугало его. Анабеев подумал о
Люсе, и она явилась к нему, выплыла из темноты и взяла его за руку. Ладонь
у нее была такой холодной, что Анабеев почувствовал, как заиндевела его
рука, затем плечо и дальше грудь, живот.
- Уйди,- прошептал Анабеев,- я сам.
Но Люся не отпускала его. Она провела пальцами по его лицу и спросила:
- Холодно?
- Уйди,- застонал Анабеев.
- Ну, потерпи немного, уже скоро,- сказала она.- Ты полежи, а я пойду
позову кузнечика. Он где-то здесь.
С каждой секундой Анабееву становилось все теплее и теплее. И вот уже
жара сделалась невыносимой. Анабеев заметался, начал срывать с себя бинты,
кататься по земле, и где-то рядом что-то загремело, послышались крики и
топот ног. Анабеев с трудом открыл глаза, посмотрел вначале на лампочку,
затем на соседнюю койку и только после этого на окно. На пол с грохотом
упала изуродованная рама, осколки стекла, бликуя, разлетелись по всей
палате, и из кромешной уличной темноты, на подоконник ступил маленький
безобразный человечек с окровавленными руками.
- Я дам тебе двадцать пять рублей,- прошептал Анабеев.
Если не считать детской кроватки у самого окна, то за последние восемь
месяцев комната Люси никак не изменилась. Сама она сидела пьяная на
раздрызганном диване и жаловалась Анабееву: - Ой, жить не хочется... и еще
этот, черт бы его побрал. Куда он мне?
- А чем я-то тебе могу помочь? - спросил Анабеев.- Ну что, денег тебе
дать? Так ты тут же их пропьешь.
- Да уйди ты, сволочь,- крикнула Люся.- Подавись своими деньгами. Иди
отсюда.
Анабеев посмотрел на часы, открыл дверь и на прощанье сказал: - Во
всяком случае запомни: скажешь - убью!
Анабеев вышел на улицу и попытался прикурить сигарету. Ветер задувал
огонь, и Анабеев вошел в подъезд соседнего дома. У самой двери он посмотрел
назад и увидел, как что-то вроде собаки мелькнуло в соседних кустах.
Анабеев вздрогнул, бросил сигарету и быстро зашагал домой.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.09.2003 16:18
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг