котельной.
- Что там, Иваныч? Что-нибудь с континентом? - спросил он на бегу.
- "Континент, континент"! Течет в десятой квартире. Вот тебе и
"континент"! - сурово передразнил истопник нашего Базиля Тихоновича и
добавил: - Ты что, не знаешь хозяйку десятой квартиры? Уж она тебя
пропесочит.
Сказав такое, Иван Иванович сошел в котельную, а следом за ним в подвале
скрылся и слесарь.
- Интересно, когда же мы услышим про реванш? - спросил Яша мечтательно.
- Боюсь, что теперь уж никогда. Теперь он остынет. В общем, потеряет
интерес, - ответил я, почему-то сердясь на Яшу.
- Я думаю, сегодня не надо играть. Сегодня у нас не получится, - сказал
задумчиво Феликс.
Я посмотрел на него и подумал, что вот кто настоящий Мегрэ - такой же
толстый и серьезный, Но раз он говорит, значит, знает, что у нас ничего не
получится с игрой. Комиссару Мегрэ виднее...
- Ребята, это течет у нас. Вы что, забыли? Ведь я живу в десятой квартире,
- сказала Зоя;
Только теперь мы спохватились, вспомнили, что в десятой квартире живет
Зоя. А хозяйка - Зоина мать - самый строгий человек в нашем доме.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой Базиль Тихонович вмешивается в военные действия
В субботу ко мне во дворе подошли представители Яшинезии и Феликсании и
официально потребовали отдать им территорию между обеденным столом и
прихожей. По их уверениям, Васьляндия владела этой территорией незаконно.
Феликсанию представлял, разумеется, Феликс. Эта страна лежала между
стенами нашей маленькой комнаты.
От лица Яшинезии, раскинувшейся на кухне, выступал Яша.
Я был президентом великой Васьляндии, которая распростерлась по всей
большой комнате.
- Сударь, мы больше не можем терпеть такую несправедливость! - сурово
заявил премьер-министр Феликсании. - У вас двадцать метров квадратной
площади. У нас всего шестнадцать, на два государства.
Яша - председатель совета министров Яшинезии кивнул, подтверждая слова
своего союзника.
Я и сам знал, что это несправедливо. Поэтому мне не хотелось быть
Васьляндией. Но ребята убедили меня, сказав, что Васьляндией могу быть
только я, потому что у меня самая большая армия бумажных солдатиков. И
если Васьляндией будет кто-то из них, то война просто не получится.
Поэтому я вздохнул и спросил, чтобы еще усугубить конфликт:
- А вам завидно?
- Да, - сказал Феликс, становясь еще более суровым. - Поэтому извольте
принять ультиматум: или вы делитесь территорией, или война. Ждем ответа в
воскресенье до двенадцати часов.
Яша кивнул, присоединяясь к союзнику.
Я сказал, что подумаю над их наглыми претензиями и в двенадцать часов дам
ответ. После этого мы вернулись в свое прежнее состояние, то есть снова
стали закадычными друзьями, и весело помчались в кино.
Утром я спросил бабушку, когда она терла мылом мои уши и шею, не доверяя
мне самому:
- Бабушка, ты, наверное, очень любишь, когда в нашей квартире звенят
жизнерадостные детские голоса, и тебе, наверно, ужас как этого недостает,
правда?
- Значит, сегодня дом будет полон твоих друзей. Не так ли следует тебя
понимать? - спросила бабушка в свою очередь.
- Немножко не так, - ответил я, болтаясь в ее руках, точно тряпичная
игрушка. - Дом не совсем будет полон. Не до краев. Придут Феликс и Яша.
- А Зоя? Почему же сегодня ваш хор решил обойтись без ее восхитительного
сопрано?
- О, у нее сегодня очень важные дела. У нее мама варит варенье.
- Что ж, пожалуй, и Феликса с Яшей достаточно. Вы и втроем перевернете все
вверх дном. Да уж ладно, изолируюсь в маленькой комнате. Большой, надеюсь,
вам хватит? - произнесла бабушка, с такой силой теребя мыльными пальцами
мои уши, точно не сама же мыла их в прошлое воскресенье.
- Не, не угадала. Нам и маленькая нужна, - возразил я и быстро добавил,
опережая бабушку: - И кухня тоже! Там у нас Яшинезия.
Иначе бы она сказала: "Такой, видать, у нас, бедных женщин, удел - весь
век сидеть на кухне". И уж тогда бы у меня не повернулся язык, чтобы
выпроводить ее и оттуда.
- Вот оно что: опять война! - испугалась бабушка. - Вы же в прошлое
воскресенье заключили мир? Займитесь-ка лучше чем-нибудь серьезным.
Послушайте серьезную музыку или вбейте, скажем, в стенку гвоздь.
- Бабушка, зачем тебе гвоздь? У нас уже все висит!
- Это не важно. Главное, заняться взрослым делом. Пора бы вам потихоньку
взрослеть.
- Вот когда станем взрослыми, вот тогда.. - завопил было я, выплевывая
мыльную пену, потому что бабушка в это время терла мое лицо.
Но тут она сунула мою голову под кран. Потоки холодной воды хлынули мне в
уши и в рот.
Во время завтрака я сказал будто между прочим:
- Еще несколько месяцев, и наступит зима. Будет холодно-холодно. И почему
бы тебе, бабушка, не связать любимому внуку шерстяные носки?
Бабушка поставила чашку с чаем на стол, удивленно подняла брови.
- Господи, что случилось с любимым внуком? - спросила она. - Обычно
измаешься, пока оденешь его. Он готов бегать по улице голым в самый лютый
мороз. И вдруг им овладело беспокойство: как бы на зиму не остаться без
носков. А до зимы еще, считай, семь месяцев.
- Взрослею, бабушка, взрослею, - сказал я, притворно вздохнув. - Уже
становлюсь солидным. А взрослые что делают? Готовят сани летом.
- Ах вот как! - усмехнулась бабушка. - Тогда это похвально. Тогда я тебе
доложу, чтобы ты знал свое хозяйство. В общем, так: есть у тебя белые
шерстяные носки, вязаные. Есть черные, тоже шерстяные, зимой тебе связала.
Еще одни черные, родители прислали. Толстые, в таких на Севере, наверное,
без валенок ходят...
- Бабушка, подожди! - перебил я в отчаянии. - Чем больше, тем лучше. Свяжи
еще одни! Я понимаю: тебе неохота. Но мы создадим тебе такие условия, что
тебе ничего не останется, как сидеть и вязать. Мы посадим тебя в кресло в
углу и попросим не ходить по комнате. Думаешь, нам играть охота? Ни
капельки! Мы только для тебя. Чтобы ты спокойно вязала!
- Ах вот ты к чему! Ты опять со своей войной? - И бабушка покачала головой
осуждающе. - Но, видно, ты так и не отстанешь. Ладно, шут с вами.
И добавила что-то об избалованных детях, которых оставляют молодые
родители на руках у старых людей.
Но последнее не имело для меня значения. Мне приходилось слышать это
десятки раз. Да и имело оно отношение не ко мне, а к родителям. А
родителей, если уж на то пошло, вынудили жить на Севере очень важные дела.
Словом, я так и подпрыгнул на стуле от радости и, чтобы доставить бабушке
ответную радость, чтобы ей не так уж тяжело было переживать свою уступку,
съел всю порцию манной каши.
Мне не терпелось начать поскорее игру. Я готов был позвонить главам
враждебных государств, не дожидаясь условленного часа, и бросить им в лицо
ответ, полный национальной гордости и презрения. Но не подобало
могущественной державе суетиться, торопить события. Ей положено солидное
место в истории, и она займет его, не мельтеша, степенно дождавшись своего
часа. Поэтому я крепился изо всех сил.
А у братьев запасы терпения уже подошли к концу. Я еще не допил свой чай,
как в прихожей зазвонил телефон и бабушка позвала меня.
- Иди, - сказала она. - Тебе Юлий Цезарь звонит. Или кем он там еще у вас.
Я бросился к телефону и услышал голос Феликса.
- Здорово, - начал он. - Ну как ты там?
- Здорово, - ответил я. - Я ничего. Феликс замолчал, ждал, что я скажу. Он
был очень гордым и надеялся, что у моего государства самолюбия меньше, чем
у Феликсании и Яшинезии, и что оно раньше срока заведет разговор о войне.
Я понял, что он от меня хочет, и не ответил ни слова, решив соблюдать
сегодня чувство достоинства, как никогда.
Мы молчали, наверное, десять минут, и все это время наши самолюбия
боролись между собой. Я слышал в трубке прерывистое дыхание Феликса, а до
него, конечно, доносилось мое.
- Вы что там? Уснули? - спросила бабушка, выглянув из комнаты.
- Так что тебе нужно? - спросил я, полагая, что такой вопрос не будет
уступкой с моей стороны.
- Мне-то? Да мне ничего не нужно. Я просто так. - И Феликс даже прикинулся
обиженным - Что? Нельзя позвонить, да? - спросил он.
- Нет, почему же, звони сколько хочешь. Я даже рад, - ответил я вполне
дипломатическим тоном.
- Правда? - обрадовался Феликс, вообразив, что я сдался и готов пойти на
попятную и дать ответ (отрицательный, конечно!) раньше срока.
Не успел я вернуться к столу, как опять зазвонил телефон.
Бабушка заглянула на кухню, где мы обычно ели, и проворчала:
- Еще один Суворов выискался. Ступай уж, поговори.
На этот раз звонил Яша.
- Вася! Привет! - заорал он во весь голос.
- Привет, - осторожно ответил я. И Яша вдруг замолчал, точно исчез
куда-то. Я даже подумал, что сломался телефон, и хотел было положить
трубку, как вдруг опять в мое ухо ворвался пронзительный Яшин голос.
- Ну? - спросил Яша.
- Что - ну?
- Ты же что-то хотел мне сказать, - смело солгал Яша.
- Я? Хотел? С чего ты это взял? Я думал, что ты мне хочешь сказать что-то.
- А мне показалось, - произнес Яша разочарованно
- Яша, я же не привидение. Я показаться не могу.
- Понимаешь... - И Яша начал неумело выпутываться. - Понимаешь, кто-то нам
утром звонил, но было плохо слышно, и я подумал. что это ты.
- Яш, я не звонил. Честное слово, - сообщил я безжалостно.
- А-а, - протянул Яша уныло и, пробормотав что-то невразумительное,
положил трубку.
Почти целый час братья ничем не напоминали о себе. Они были обескуражены
своей неудачей. Потом ко мне прибежала Зоя.
- А как же варенье? - спросил я, удивившись тому, что она в эти минуты не
дежурит у себя на кухне.
- Еще не начали варить, - вздохнула Зоя и с некоторым разочарованием
откусила от бутерброда со старым джемом. - Поэтому вот решила зайти
посмотреть, как живешь, - сказала она.
Я понял, что ее подослали Феликс и Яша, и ждал, когда она начнет разводить
дипломатию. Но Зое была чужда всякая дипломатия.
- Что зря тратишь время? Послал бы им ответ, и все, - сказала она
напрямик. - И я бы поиграть успела пока. Пока мама еще чистит ягоды. - Тут
она вздохнула опять. - Я бы была на твоей стороне. Ты бы дал мне
солдатиков взвод?
- Зой, я дам тебе целый батальон! - закричал я. - Но не могу раньше
времени. Гордость мешает!
- Значит, тебе гордость дороже, - задумчиво промолвила Зоя. - Ну ладно,
может быть, я их уговорю, может быть, первыми уступят они, - сказала она и
направилась к дверям.
- А они и совсем ни в какую. Разве ты не понимаешь, что маленьким странам
еще тяжелей уступать. Может, у них, кроме самолюбия, больше ничего нет! -
сказал я, дивясь, как это всезнающая девочка не учла такую важную вещь.
- Тогда я буду сражаться на их стороне, - объявила Зоя и, вскинув
воинственно голову, вышла за дверь.
"Ну и пусть все нападают на мою бедную Васьляндию. Пусть их будет много, а
мы одни одинешеньки", - сказал я себе с горечью, забыв совершенно про
военное могущество Васьляндии.
А превосходство моей армии объяснялось самой простой причиной: я умел
рисовать, а у братьев не выходила даже обычная ровная линия. Перо и
кисточка у них в руках выводили нечто безобразно кривое, зябко дрожащее.
Будто спотыкаясь через каждый миллиметр, даже на самой гладкой бумаге.
Вот и получалось, пока я сам создавал свои батальоны и полки, Феликс и Яша
ждали, когда кто-нибудь нарисует им хоть одного завалящего пехотинца. Но
поскольку бумажные солдатики никого больше в доме не интересовали,
помогать противникам приходилось мне самому. Иначе моей армии просто не с
кем было бы воевать. А чтобы сохранить свое превосходство, на каждых двух
новых солдат противника я тут же рисовал себе трех. Вот почему армии
Феликса и Яши, сложенные вместе, едва равнялись одной моей.
Но я, забыв об этом, говорил себе:
"Ах так! Значит, они уже втроем на одного. Правда, у Зои нет ни одного
солдатика. Но это не имеет значения. Все равно они втроем против одного.
Ну ничего, пусть все посмотрят, как я буду сражаться до последнего
солдата! И ни за что не отступлю перед врагом!"
Я ни капли не сомневался, что правители Феликсании и Яшинезии куют сейчас
свою победу, и пытался представить, чем они заняты в этот момент. Их
деятельность казалась мне страшно загадочной. Вдобавок ко всему, Феликс и
Яша точно затаились, больше не напоминали о себе, и это разжигало мое
любопытство. Оно разрослось и стало прямо-таки изводить меня. И тогда я
решил наведаться к братьям сам! Повод для этого нашелся самый что ни на
есть подходящий. Уже давным-давно я обещал им нарисовать
главнокомандующего братских армий. Но до сих пор у меня никак не доходили
руки. И вот настал момент, когда мне очень захотелось исполнить свое
обещание.
"Это устроит всех, - сказал я себе. - И ребята наконец-таки обзаведутся
своим главнокомандующим, и я посмотрю, что творится у них".
Я взял краски и кисточку и побежал к Феликсу.
- А вот и Вася пришел, - сказала его мать, открыв мне дверь и пропуская в
прихожую.
Но я не слушал ее, мои уши сразу уловили веселый шум, долетавший из глубин
квартиры.
- Здравствуйте, - сказал я. опомнившись. И тотчас шум в комнате стих.
Такое впечатление произвел на союзников мой голос.
- Проходи, Вася, иди к ребятам, - сказала мать Феликса.
Я вошел в комнату и увидел их всех троих. Они сгрудились вокруг стола и
напряженно следили за мной. А Яша при этом навалился на стол, закрывая
что-то обеими руками от меня.
- Вот, - сказал я, показывая краски. - Я обещал нарисовать фельдмаршала. И
сейчас нарисую.
- Не надо, - сказал Феликс. - Мы обойдемся.
- Мы его сами рисуем, - объявила торжественно Зоя.
Братья зашикали на нее, но Зоя небрежно отмахнулась от них и хвастливо
сказала:
- Я рисую ноги, они остальное.
- Ну-ка, покажите, что у вас получилось, - потребовал я, чувствуя себя
большим специалистом.
- Нельзя, - коротко ответил Феликс.
- Это почему? - спросил я, обидевшись.
- Вась, ты что, забыл? У нас ведь скоро война! - напомнил Яша. - А в войну
знаешь как? Держат всех командиров в секрете. А этот у нас еще самый
главный.
Он был прав, и все же мне было обидно. "Неужели нельзя хоть на минутку
подумать, что перед ними никакая не враждебная держава, а просто их
товарищ Вася? - сказал я себе. - Им хорошо, они опять начнут веселиться
втроем, а мне придется уйти и, точно Робинзону Крузо, ждать в полном
одиночестве, когда же настанет двенадцать часов".
Я вернулся домой, горя мщением, и едва часы показали ровно двенадцать,
позвонил премьер-министру Феликсании и холодно сказал:
- Сударь, мы считаем ваши претензии необоснованными. Территория между
столом и прихожей - исконная Васьляндская земля. Это видно даже из
архитектурного проекта.
- Ну тогда мы идем на "вы"! - воскликнул Феликс, не скрывая радости.
- Пожалуйста! Мы ждем, - ответил я с ледяной изысканностью.
Братья, наверно, держали коробки с войсками в руках, дожидаясь моего
звонка. Не прошло после нашего разговора и двух минут, а они уже стучали
ногами в двери. Руки их были заняты бесценным грузом, а такой человек,
который мог дотянуться до звонка ногой, конечно, еще не появился на свет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг