Я открыл дверь, и братья, пыхтя, ввалились в прихожую.
- Иногда плохо быть добрым, - пожаловался Яша. - Вот мы сжалились над
твоей страной, дали на размышление столько времени. А захваченная тобой
территория ждет не дождется, когда ее освободят.
- Ничего, мы сейчас ее освободим! - сказал грозно Феликс.
- Попробуйте, - ответил я с усмешкой. - Только я что-то не вижу еще одного
вашего союзника.
- Понимаешь, Зоя не рассчитала, - сказал Яша. - Съела бутерброд, а он
оказался последним. И теперь она не может выйти из дома, пока не сварят
варенье.
- Ничего, мы победим и без нее, - заявил Феликс.
- Посмотрим, - усмехнулся я.
И пол между столом и прихожей, голый и ненавистный, потому что раз в
неделю мне приходилось натирать его мастикой, теперь стал в моих глазах
краше самой прекрасной сказочной страны. Я был готов яростно сражаться
здесь за каждую плитку паркета.
Увидев ребят, бабушка взяла спицы для вязанья и клубок шерсти и покорно
уселась в старое глубокое кресло, стоявшее в дальнем углу большой комнаты,
А мы принялись выстраивать свои полки, бросая друг на друга воинственные
взгляды.
Лично я занял оборону на границе между большой комнатой и прихожей,
поставил здесь самых отборных солдат. Потом разместил резерв и артиллерию.
Для штаба у меня нашлось удобное место в тылу, под обеденным столом, как
раз за одной из передних ножек.
Приготовив войска к отражению атаки, я улегся на пол у выхода из комнаты и
начал ждать объявления войны и первых военных действий противника,
наблюдая за передвижениями его полков.
Больше всего меня интересовала наша старая калошница, потому что на ее
полках собрался весь вражеский генералитет. А на самом верху калошницы
размещался наблюдательный пункт. Здесь стоял, подбоченясь, тот. кого еще
так недавно скрывали от меня. Это был верховный главнокомандующий,
нарисованный совместными усилиями трех пар рук. Они наделили фельдмаршала
круглыми свирепыми глазами на пол-лица и страшными усами. Яркий мундир его
сверкал созвездиями орденов. Но нижняя часть славного фельдмаршала была
одета в пестрые брючки от женского костюма и обута в туфельки на тонком и
высоком каблуке.
Я сразу понял, что мужественную голову ему даровал Феликс. Добрый Яша не
пожалел орденов. А склонная к прекрасному Зоя со всей своей решительностью
наделила полководца изящным.
И хотя фельдмаршал воинственно вращал, как мне почудилось, глазами,
стараясь нагнать страху на моих солдат, я чуть было не расхохотался, но
тут меня насторожили маневры противника.
Он собирался покончить с васьляндской армией одним ударом. Братья собрали
в прихожей почти все свои силы. Они построили на тесном кусочке линолеума
столько солдат, что им самим уже негде было поставить ноги. Тогда Феликс
распахнул входную дверь и опустился на четвереньки. Его пятки теперь
оказались на лестничной площадке.
Между братьями сразу возник разлад. Яша не согласился с союзником и начал
переставлять полки по-своему. Феликс сказал, что Яша не прав. и вернул
солдат на прежние позиции.
Наконец Феликсания и Яшинезия приготовились к объявлению войны. Феликс и
Яша присели на корточки, набираясь сил перед ратным трудом. Над будущим
полем сражения нависла грозная тишина, готовая разразиться громом пушек и
криками "ура".
Я слышал, как где-то вверху шумит лифт и кто-то поднимается снизу,
приближаясь к нашей лестничной площадке. Шаги говорят: топ-топ! Это идет
мужчина. Вот ему осталось три ступеньки. Две! Одна! И на площадку вышел
Базиль Тихонович.
Он был, как всегда, в спецовке и держал в руках инструмент под звучным
названием вантуз. А в общем, это была простейшая резиновая штука, с
помощью которой слесарь гнал воздух в засоренную трубу.
Базиль Тихонович едва не прошел мимо нашей квартиры. Но в последний момент
его рассеянный взгляд упал на пятки Феликса, торчавшие из наших дверей. И
слесарь остановился.
- Что здесь происходит? - спросил Базиль Тихонович с живейшим интересом.
Он заглянул в прихожую и. увидев полчища феликсанийско-яшинезийских
солдат, присвистнул.
- Ого, да у нас прямо под боком идет война! - воскликнул слесарь.
- Еще не идет, - уточнил Яша. - Мы только собираемся объявить войну.
- Из-за чего же вы хотите затеять такое нехорошее дело? - спросил он
строго.
Мы, перебивая друг друга, объяснили ему. из-за чего между нашими
государствами возникли осложнения, разрешить которые могла только война.
Выслушав нас, Базиль Тихонович прошел, осторожно ступая между солдатиками,
в большую комнату, поздоровался с бабушкой и начал с самым серьезным
вниманием изучать территорию, ставшую предметом раздоров.
Мы оставили его за этим занятием и вернулись к своим войскам.
Я вновь высунул голову в коридор, чтоб посмотреть, кого же пошлют ко мне с
поручением объявить войну.
Феликс и Яша сели по-турецки на пол, посовещались, поспорили опять, потом
феликсанийский премьер-министр снял с калошницы одного из высших
яшинезийских генералов, поставил перед собой и с пафосом сказал:
- Сударь, вы должны отправиться в столицу Васьляндии и поставить в
известность туземное правительство о том, что ровно через четыре минуты мы
имеем честь начать войну!
- Слушаюсь! - ответил за генерала Яша. Он поднялся на ноги, взял посла,
намереваясь перенести его в мой штаб. Вообще-то пешая фигурка имела право
передвигаться за один ход только на расстояние, равное двадцати
сантиметрам. Но сейчас был исключительный случай, и если бы посол начал
передвигаться по правилам, нам пришлось бы долго ждать, пока он прибудет в
мой штаб и потом вернется на свою сторону.
Вот почему Яша взялся доставить его ко мне под стол прямо по воздуху. И
глава Яшинезии уже поднял ногу и начал высматривать, куда бы поставить ее,
чтобы не сломать стальные ряды своих воинов, как послышался голос Базиля
Тихоновича:
- На самом деле все было по-другому. Не мог он сказать "слушаюсь". Не
такой он человек, понимаешь? Ну-ка, дай его сюда!
Растерявшийся Яша послушно передал слесарю своего посла. Базиль Тихонович
поднес к глазам бумажную фигурку и подтвердил убежденно:
- Ну смотри: заслуженный ветеран, уважаемый человек, весь в наградах. Нет,
не мог он такое сказать! Это вы против правды, ребята!
После этого он пробрался к Феликсу и поставил перед ним посла.
- Повтори все сначала, - попросил слесарь. Феликс пожал плечами, ничего не
понимая, и, как всякий послушный мальчик, повторил свой приказ послу:
- Сударь, вы должны отправиться в столицу Васьляндии и поставить в
известность туземное правительство о том, что ровно через две минуты... -
Тут Феликс беспомощно посмотрел на будильник, приготовленный нами
специально для такого торжественного случая, как начало войны. Итак,
Феликс посмотрел на будильник и закончил: - Ровно через две минуты мы
имеем честь начать войну!
Как видите, Феликс повторил свой приказ слово в слово. Он выучил его
наизусть, готовясь к церемонии.
- Превосходно! - похвалил слесарь. - Таков был приказ правителей. А теперь
послушайте, что ответил на самом деле этот мудрый ветеран. - Базиль
Тихонович поднял фигурку посла и еще раз показал нам его.
- А сказал он так: "Друзья! Опомнитесь! Из-за чего вы хотите вести
братоубийственную войну? Из-за куска обыкновенного паркета?! Давайте
объединим усилия всех стран и превратим эту пустыню в оазис!"
- Базиль Тихоныч, но ведь Васьляндия не согласится так просто отдать свою
территорию. Ей оазис совсем не нужен, - пролепетал Феликс ошеломленно.
- Конечно, не соглашусь, - подтвердил я. - Иначе мы не сможем воевать друг
с другом.
Мне очень хотелось, чтобы в нашей квартире завелся оазис с настоящими
пальмами и зеркальным прудом, чтобы у нас тоже отдыхали торговые караваны
и чтобы мы с бабушкой виделись усталым путникам в миражах, точно на экране
телевизора. Но я не мог предать нашу игру.
- Ах, вот тебе чего захотелось! Тебе непременно нужна война, без нее у
тебя нет другого дела?
Эти слова уже принадлежали бабушке. Я и не заметил, как она покинула свое
кресло и заявилась прямо на будущий театр военных действий.
- А мы хотим воевать! - возразил я упрямо. - Феликс, присылай посла.
- Генерал, выполняйте приказ! - строго сказал Феликс, взяв себя в руки.
- Ни за что! - ответил гордо слесарь. - Я не профессиональный убийца, а
рыцарь. Мой долг военного - защищать слабых и стоять на страже
справедливости. Скорее я пущу себе пулю в лоб, чем опозорю свой мундир. А
лучше всего - я пойду и скажу правду солдатам. Открою им глаза!
- Браво, Базиль Тихоныч! - воскликнула бабушка. - А я тем временем подниму
восстание в полках на этой стороне. Мы обуздаем ненасытных милитаристов!
Она с неожиданной резвостью опустилась на колени и начала двигать солдат
резерва в направлении штаба. При этом бабушка приговаривала:
- Вперед! Вперед, сыны отечества!
- Мамаша, вы справитесь сами с силами реакции? - спросил слесарь. - Или,
может, прислать вам на помощь парочку наших полков?
- Спасибо, Базиль Тихоныч, за солидарность. Но мы обойдемся своими силами,
верно, внучек?
Я развел руками, не зная, что делать. Армия Васьляндии уже ушла из-под
моего контроля. То же самое происходило и в армии братьев.
- Ваша ставка верховного командования окружена, - сообщил им Базиль
Тихонович.
- А что нам делать теперь? - жалобно спросил Яша.
- Вы, конечно, можете попытаться собрать жалкие силы поджигателей войны, -
сказал слесарь. - Но лучше - не стоит. Тогда мы скорее приступим к мирному
труду... Мамаша, как у вас дела? - спросил он у бабушки.
- Лучше не придумаешь! - откликнулась та. - На сторону мира перешли все
войска. А вам, коллега, помочь?
- Вы очень любезны, - ответил слесарь, передвигая солдатиков. - Но у нас
силы милитаризма сломлены. Я прав, ребята? Вы сломлены?
- Сломлены, совсем, - уныло признался Яша.
А Феликс молча насупился: он не любил сдаваться без боя.
Мы, чуть не плача, смотрели, как взрослые играют нашими солдатиками. Но
самым обидным было то, что они, даже не спросив нашего согласия, зачислили
нас в силы реакции. Будто мы и вправду только и ждем войны и совершенно не
хотим созидать.
Могу признаться честно, в моей душе шевельнулось злорадство, когда в нашу
квартиру, точно ураган, ворвалась Зоина мать.
Каждый двор должен иметь свою грозу мальчишек. Мы назначили нашей грозой
Зоину мать. Сама Зоя была против этого, но мы победили ее большинством в
три голоса. И вот теперь я возлагал надежды на то, что Зоина мать, как
истинная гроза, помешает взрослым играть в нашу игру.
- Базиль Тихоныч, что же это такое? - грозно спросила Зоина мать, скрестив
на груди руки, точно какой-нибудь заправский работорговец Негоро из
"Пятнадцатилетнего капитана". И глаза ее, конечно, метали молнии. - Вы,
Базиль Тихоныч, хотя бы обратно включили воду, - произнесла она, как мне
показалось, громовым голосом. - А то вы ушли на минуточку. А мы сидим без
воды целый час! А мне, представьте, нужно варить варенье!
Я сразу подумал о несчастной Зое. Она, поди, уже совсем заждалась, когда
мать сварит варенье и можно будет, намазав новый бутерброд, выйти из дома.
Но варенье не сделаешь без воды - эта истина известна всем. И, конечно,
Зое.
Пока я сочувствовал нашей даме сердца, в события вмешалась бабушка.
- Погоди, дочка, потерпи еще немного. Вот только передис-ло-цируем войска,
переведем их на мирные рельсы, и будет тебе вода. Не все, милая, делается
сразу, - сказала она сердитой женщине.
Зоина мать только теперь заметила бабушку за странным занятием и на миг
потеряла дар речи.
- А в общем-то, я могу идти, - сказал Базиль Тихонович, поднимаясь на
ноги. - Теперь ребята справятся и без меня. Я говорю верно?
- Так точно! - закричали братья. Такой подарок сразу вернул им жизнь.
- Учтите, строить сложней, чем воевать, - произнес наставительно слесарь.
- Учтем! - опять дружно рявкнули братья.
- Идемте, гражданочка, - сказал слесарь Зоиной матери.
Он взял свой вантуз и вышел из квартиры. Зоина мать последовала за ним,
даже не молвив ни слова. Она еще не пришла в себя.
- Вася, а ты что стоишь? - удивилась бабушка. - А ну-ка, давай помоги.
Одна я не справлюсь. Думаешь, это легко, так сразу перевести на мирные
рельсы целую страну?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
в которой Базиль Тихонович предотвратил грандиозную катастрофу
В последнее время я потерял интерес к своим снам. В них повторялось одно и
то же, одно и то же: вот я ем домашние пельмени и каждая пельменина
размером с кокосовый орех, или меня вызывают отвечать урок, я выхожу к
доске и вдруг оказывается, ничего не помню: все, думаю, двойка, но тут на
потолке вспыхивает неоновыми буквами подсказка - я спасен! И каждый раз
разница была только в том, что вместо пельменей был арбуз величиной с
одноэтажный дом или сплошное озеро лимонада, а вместо урока снилось
что-нибудь вроде того, что будто я теряю одну библиотечную книгу и тут же
нахожу две точно таких, даже еще новеньких.
Я решил поломать скучную традицию и взять производство снов в свои руки.
Для начала было намечено посмотреть многосерийный сон о своем путешествии
в космосе, где бы я летал с планеты на планету, попадая из приключения в
приключение, и совершал при этом всевозможные подвиги. И после всяких
опасностей и головокружительных похождений все бы кончалось хорошо. Я бы в
последней серии возвращался с триумфом на Землю, и здесь меня встречали
мои друзья: Базиль Тихонович одобрительно хлопал меня по спине, Феликс и
Яша, умирая от зависти, говорили: "Вот это здорово!" - а Зоя вручала мне
свой самый лучший бутерброд. И кот дядя Вася произносил бы наконец свое
заветное слово.
Все было продумано. Оставалось только забраться в постель и, крепко
заснув, просмотреть все от начала до конца. Но тут я обнаружил, что
времени, отпущенного мне на сон, не хватает даже на один сеанс. И не
мудрено - не успеешь лечь в постель, а в шесть часов утра тебя поднимают
на ноги. В таких условиях лучше не приниматься за дело, можно испортить
сон. Конечно, в моем распоряжении были еще и воскресные дни. Их много в
учебном году. Кажется, ложись спать в субботу и смотри в свое удовольствие
хоть целый полнометражный сон. Но в том-то и дело, что в воскресенье
невыгодно долго спать. Это только кажется, что много в году воскресений.
На самом деле оно бывает в неделю только один раз. и тут нужно успеть
наиграться на шесть дней вперед.
Поэтому я вставал в воскресенье даже раньше, чем в будние дни.
Но теперь шли каникулы, и это была самая подходящая пора для моего
предприятия. Утром не нужно вставать спозаранку, лежи себе в постели и не
спеша просматривай сны.
- Ребята, - сказал я братьям, - завтра утром не ждите меня. Я буду долго
спать. Если понадобится, то просплю до самого обеда. А то и до ужина. А то
и вовсе завтра не буду вставать. И может, послезавтра не встану
- Что-то случилось? - спросил Феликс, верный друг, встревожившийся за меня.
Потому что дети не любят спать, когда можно спать. Им хочется спать,
только когда не разрешают, расталкивают, говоря: "Ну-ка, соня, пора
вставать".
- Пока секрет. Потом все расскажу, - ответил я загадочно.
- Ну, а послепослезавтра ты проснешься? - спросил Яша.
- Я проснусь через три нет, через пять дней, - сказал я, но потом
прикинул, что пусть лучше сон будет из десяти серий, и добавил, что
появлюсь через десять дней.
- Ну, мы тебя не спрашиваем. Мы все понимаем, - сказал Феликс.
И братья крепко пожали мне руки, как будто прощались со мной в последний
раз.
Перед тем как залезть в постель, я положил рядом с собой на тумбочку самые
интересные книги, пристроил в ногах, за кроватью, удочку и сачок, поставил
на коврик для ног свои походные кеды, а под подушку спрятал заряженный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг