пару шагов до валяющегося на земле оружия. Я неспеша подошел к нему, в
тоже время стараясь поймать его трусливый взгляд.
- Ну что, джигит! Хотел сделать мне "секир башка"? А ведь я тебя
предупреждал! - с этими словами я сильно ударил ребром ладони по шее
Батыра, как раз в то место, что показывал ему раньше.
Испуганный вскрик замер на его устах, он свалился на землю.
Я подобрал нож главаря банды и зашел в палатку-склад. На полу лежали
связанные по рукам и ногам мужчины и женщины. Сомневаюсь, что в таких
позах они могли спать.
- Алекс! - услышал я голос Сергея Ивановича, доносящийся откуда-то из
глубины палатки.- Это ты?!
- А кто же еще?! - спокойно ответил я, приступая к освобождению
археологов от пут.- Я же обещал вернуться? Вот я и вернулся!
Освободив ближайших заложников и передав им нож, я вышел на улицу, чтобы
оказать помощь раненому бандиту. Все-таки это моя пуля разворотила ему
руку, и хотя я не испытывал по этому поводу ни малейших сожалений или
угрызений совести, но и оставить его истекать кровью - тоже не мог.
Наложив на предплечье веревочный жгут и перевязав рану, я решил обыскать
командира боевиков, в надежде найти какие-нибудь документы. В нагрудном
кармане удалось нащупать твердую картонную корочку. Расстегнув "липучку",
я достал удостоверение в красной обложке с тисненным гербом, но раскрыть
его не успел, потому что в этот момент услышал испуганный голос Лены.
- Алекс! Сзади!!!
Подняв голову на ее вскрик и увидев напряженный взгляд, направленный
куда-то мне за спину, я резко повернулся, одновременно стараясь нащупать
спусковой крючок автомата.
Уже начав разворот, я внезапно подумал, что совершаю большую ошибку. Кто
бы не находился у меня за спиной, а это, скорее всего, был один из
боевиков, он уже давно держит меня на мушке. И если он не выстрелил в
спину, то это можно было объяснить только его неуверенностью. Ведь на мне
была их форма, да и чалму я до сих пор не снял. А сейчас он увидит мое
лицо и все поймет...
Перед моими глазами мелькнуло перекошенное лицо с типично садистским
выражением, холодный взгляд убийцы, который, казалось, проник в мое сердце
и заморозил его своим смертельным холодом.
"Это смерть",- мелькнуло у меня в голове и как бы в подтверждение этого я
увидел ослепительную вспышку и услышал гром выстрела.
В тот же миг я почувствовал сильнейший удар в грудь и...
Темнота...
Абсолютная темнота...
Не могу сказать, сколько времени я находился без сознания. Скорее всего,
не слишком много, потому что картина перед моими глазами не очень-то
изменилась.
Вооруженный бандит, а это был часовой с противоположного края лагеря,
склонился над своим командиром, стараясь привести того в чувство, не
забывая в тоже время посматривать на археологов, сгрудившихся у выхода из
палатки. Мои мыслительные процессы были сейчас не в лучшей форме, но и
этого хватало, чтобы осознать серьезность сложившегося положения.
Все усилия по освобождению заложников пошли прахом. Вернее, пойдут, если
я сейчас ничего не сделаю, чтобы нейтрализовать вооруженного бандита,
готового без тени сомнения пустить свое оружие в ход.
О себе в данный момент думать было некогда. Силы оставили меня, тело не
подчинялось мысленным импульсам, и вообще, я был настолько оглушен ударом,
что казался сам себе парализованным. Но чувства жили...
Возможно, именно чувства заставили меня совершить подвиг. Я сделал все,
что мог: приподнялся и сел, оперевшись на стенку палатки.
Боевик не видел моих телодвижений, потому что находился вполоборота ко
мне. Все его внимание занимали заложники и командир. У меня оставался
один-единственный шанс. Последний шанс...
Моя рука опиралась на груду камней, вынутых археологами из небольшого
противодождевого рва, вырытого возле каждой палатки. Я выбрал один из них
и, тщательно прицелившись, бросил в голову бандита, стараясь вложить в
этот бросок весь остаток сил.
Прицел оказался верным. Камень попал в висок, и бандит замертво рухнул на
землю, так и не успев понять, почему это произошло. С чувством
выполненного долга я закрыл глаза и откинулся, всем своим весом
навалившись на жесткое полотно палатки.
- Алекс, ты живой? - я услышал голос и почувствовал, как нежные руки
гладят мое лицо.
И столько в этом голосе и в прикосновениях было тепла и ласки, что я,
собрав все свои силы, открыл глаза. Прямо передо мной было взволнованное
лицо Лены, в уголках ее глаз дрожали слезы.
Я через силу улыбнулся и, мобилизовав все жизненные ресурсы, ответил:
- Вроде бы, да.
Мой ответ вызвал у Лены бурю эмоций, которые немедленно отразились на ее
лице, а затем и на моем, потому что она обняла меня за шею и стала
целовать, ни капли не стесняясь столпившихся неподалеку членов экспедиции.
Похоже, что вместе с ее поцелуями ко мне вернулись жизненные силы. Шок
прошел, и я вновь обрел возможность мыслить и действовать.
Подняв руки, я обнял Лену и прижал ее к груди. И в тот же миг все мое
тело пронзила острая боль. Видимо, девушка почувствовала мое судорожное
движение и осторожно отстранилась, встав передо мной на колени.
- Больно? - с дрожью в голосе спросила она.
Я ничего не ответил, а только чуть-чуть кивнул головой.
Лена склонилась надо мной и стала расстегивать "пятнашку", взятую мной
"напрокат" у боевика-связника. Я приподнял голову и посмотрел на свою
грудь, ожидая увидеть окровавленную, развороченную пулей грудную клетку.
Но, как ни странно, ничего этого не было. Я удивленно уставился на свою
спортивную куртку, которая была под камуфляжной рубашкой. На ней не было
крови, хотя она была надета на голое тело. Еще несколько секунд я
находился в недоумении, но потом до меня дошло.
Дело в том, что во внутреннем кармане спортивной куртки оказался "сосуд
судьбы", захваченный мной из пещеры. Даже не знаю, зачем я его взял с
собой.
Крису он был не нужен, потому что я согласился разделить с ним свое тело.
Возможно, просто не захотел оставлять столь ценный подарок бандитам,
поджидавшим меня под пещерой и рано или поздно поднявшихся бы туда, хотя
бы для того, чтобы убедиться в моем отсутствии или смерти. Так или иначе,
именно "сосуд судьбы" остановил пулю и смягчил силу удара.
- Что это? - спросила Лена, нащупав твердый предмет во внутреннем кармане.
- Сувенир на память,- с улыбкой ответил я и, взяв ее руки в свои, добавил:
- Все нормально, Лена! Я потом тебе все расскажу, а пока нам надо
поторопиться. Не дай бог, еще кто-нибудь в гости пожалует.
Опираясь на ее плечо, я поднялся на ноги. И хотя это движение вызвало
острую боль в груди, я решил не обращать на нее внимание, понимая, что
могло быть и хуже. Намного хуже... Можно сказать, что легко отделался...
Конечно, я еще долго буду вспоминать леденящий, замораживающий в жилах
кровь ужас смерти, дохнувший мне в лицо. Да и багрово-фиолетовый синяк,
расплывшийся по всей левой стороне моей грудной клетки, еще долго не даст
забыть об ошибке, чуть было не стоившей мне жизни, а возможно, и не только
мне.
Говорят, что есть люди, которые рискуют жизнью ради спортивного интереса.
Не знаю, быть может, это и правда, хотя, честно говоря, с трудом верится.
Во всяком случае, о себе я этого сказать не мог. Да, если это необходимо,
я готов рискнуть даже своей жизнью, но только тогда, когда, как говорится,
игра стоит свеч. Как, например, в данном случае.
И сейчас стоило побеспокоиться, чтобы все мои усилия не пропали даром,
поэтому, отыскав глазами начальника экспедиции, я сказал ему:
- Сергей Иванович, нам всем нужно срочно выбираться отсюда. Отдайте
распоряжение сворачивать лагерь.
- Почему, Алекс? Бандиты обезоружены, мы свободны. Сейчас свяжемся с
властями и вызовем подкрепление...
- Вот этого делать не надо,- перебил я его и, видя, что он не понял меня,
объяснил:
- Не надо связываться с властями и просить подкрепление. Подозреваю, что
от этого может быть только хуже.
В подтверждение своих слов я нагнулся, что вызвало еще один острый
приступ боли в груди, поднял с земли удостоверение командира боевиков и
протянул его Сергею Ивановичу.
Он взял красную корочку, открыл ее и прочитал:
- Абдулаев Саид Гасанович - командир отряда самообороны.
- Ни фига себе! - воскликнул кто-то из археологов.- Это значит, что нас
захватили, так сказать, представители власти.
- Думаю, что они просто пешки в чьей-то крупной игре,- поделился я своими
мыслями.- Кому-то наверху выгодно иметь в заложниках граждан России. Кому
- не знаю,- предвосхитил я следующий вопрос.- Скорее всего, что и они не
знают,- я кивнул на поверженных боевиков.
- А Батыр? - спросила Лена.- Ведь он был вместе с бандитами. Давайте у
него спросим.
- Боюсь, что это невозможно. Во всяком случае, в ближайшее время,-
извиняющимся тоном произнес я.- Он будет "отдыхать" еще пару часов, а нам
очень дорого время. Но даже само по себе его участие в похищении говорит о
многом.
- Хорошо,- решился Сергей Иванович.- Мы сворачиваем лагерь.
- Одну минуту! - жестом я остановил начальника экспедиции, готового
тотчас приступить к организации работ.- Прежде всего нужно выставить
посты, чтобы незваные гости снова не застали нас врасплох.
Вперед протиснулись несколько молодых парней. Отобрав четверых самых
крепких и вооружив их автоматами, отобранными у боевиков, я послал их в
разные стороны, напутствуя при этом:
- Самое главное, если увидите каких-либо людей - предупредите нас. В
крайнем случае можете стрелять в воздух.
Бандитов мы надежно связали и уложили в палатке-складе на то самое место,
где еще совсем недавно находились археологи. Добавив через двадцать минут
к ним еще одного - часового, которого всю обратную дорогу от пригорка
пришлось буквально тащить на руках, мы вплотную приступили к сворачиванию
лагеря.
Конечно, самые громоздкие вещи пришлось оставить. У нас было всего два
грузовика и на все не хватило бы места.
Сергей Иванович сноровисто руководил погрузкой, запретив мне даже
прикасаться к вещам. Я, конечно же, повозмущался для виду, но он был
непоколебим в своем решении, и, в конце концов, мне пришлось подчиниться.
По правде говоря, мне действительно стоило отдохнуть. Последние сутки я
только и делал, что поднимался по отвесным скалам, бегал, прыгал, дрался.
Не помню, чтобы когда-нибудь так уставал. Тем более, что зверски болела
грудь.
Острая боль прошла, но на смену ей пришла тупая и ноющая. Вероятно,
несколько ребер были сломаны.
Захватив в аптечке эластичный бинт, я зашел за палатку, чтобы не смущать
своим видом дам, и снял спортивную куртку. Похоже, что багрово-фиолетовая
опухоль еще больше расширила свои границы.
- Крис, ты можешь что-нибудь сделать? - спросил я вслух.
- Уже делаю,- услышал я ответ.- Заметь, давно делаю. Удар пули был
настолько силен, что на секунду у тебя остановилось сердце. Мне удалось
его запустить.
- Спасибо!
- С кем ты здесь разговариваешь? - на звук моего голоса за палатку
заглянул Сергей Иванович.
- Да вроде, как сам с собой,- несколько замявшись, ответил я.
Я не знал, стоит ли сейчас рассказывать правду. На мой взгляд - сейчас
было не время и не место для такого разговора. Тем более, что это была не
только моя тайна.
В это время ученый-археолог увидел мою грудь и ужаснулся:
- Алекс, тебе нужно срочно в больницу. У тебя, наверное, ребра сломаны.
- Ничего особенного. До свадьбы заживет. Нужно только сделать тугую
перевязку.
Сергей Иванович внимательно посмотрел мне в глаза и понял, что
переубедить меня не удастся.
Больница находилась в ближайшем ауле, но соваться туда нельзя. У людей,
организовавших похищение, наверняка, есть свои глаза и уши во всех
учреждениях. А это значит, что через какое-то время они будут знать о
неудаче, постигшей боевиков и, возможно, предпримут еще какие-нибудь шаги.
Кроме того, у нас не было времени делать лишний крюк в сорок километров,
дорога была каждая секунда.
Вероятно, начальник экспедиции понял ход моих мыслей. Он тяжело вздохнул,
а затем категоричным тоном заявил:
- Давай сюда бинт! Я сам перевяжу тебя.
Во время перевязки, когда Сергей Иванович туго натянул бинт, я тихо
застонал. Он услышал и немедленно ослабил натяжение, ворчливо заметив при
этом:
- И он еще хотел загружать вещи. С таким ранением тебя самого загружать
надо.
Я только улыбнулся в ответ.
Закончив перевязку, он помог мне одеться, и мы вместе подошли к машине.
- Сиди здесь, грузчик,- он снял с кузова машины раскладной стул и усадил
меня.
Потом внимательно посмотрел на меня и серьезно добавил:
- Знаешь, Алекс, я очень признателен тебе за все, что ты для нас сделал,
и если бы у меня был такой сын как ты, я бы очень гордился им.
Я смутился. И, не найдя ничего лучшего, ответил:
- У вас есть кем гордиться, Сергей Иванович. Вы воспитали прекрасную дочь.
- Да,- задумчиво подтвердил он, а потом, как будто что-то вспомнив,
спросил:
- Ты ведь сегодня ничего не ел?
Я автоматически покачал головой, не сразу сообразив, к чему он это
спросил.
- Я сейчас пришлю к тебе дежурного по кухне,- он загадочно улыбнулся.
Я хотел возразить, но Сергей Иванович не собирался ничего слушать. Он
развернулся и быстрым шагом направился в сторону своей палатки.
Через несколько минут я увидел Лену, направляющуюся в мою сторону. В
руках она держала какой-то поднос. Лишь когда она подошла ко мне вплотную,
я понял, что этот поднос предназначался мне. Вернее, не поднос, а то, что
было на нем.
Только сейчас до меня дошел смысл загадочной улыбки Сергея Ивановича.
Ведь дежурной по кухне в этот день была его дочь.
- Завтрак, обед и ужин для победителя,- произнесла Лена, пристраивая
поднос с едой мне на колени.
На подносе стояли две банки тушенки, огромная кружка, до краев
наполненная крепким, ароматным чаем, и горка хлеба. Лишь при виде еды я
понял, насколько проголодался.
- Спасибо, Леночка! - ответил я, откусывая огромный кусок хлеба.
Подцепив вилкой из банки кусок мяса, с наслаждением запихнул его в рот и
уже с набитым ртом добавил:
- Не надо было беспокоиться.
Она только покачала головой, с улыбкой наблюдая, как я поглощаю пищу.
Через пять минут поднос опустел. Я еще раз поблагодарил Лену, достал из
кармана пачку сигарет и закурил. Девушка взяла у меня поднос и собралась
уходить, но передумала и, повернувшись ко мне лицом, спросила:
- Алекс, а у тебя остался кто-нибудь там, я имею в виду на Украине?
- Конечно. Я ведь не бездомный. У меня есть и родители, и друзья. Только
в ближайшее время для меня туда ход заказан...- я запнулся на полуслове,
неожиданно поняв, что Лена спрашивает меня не об этом.
Я поднял глаза, стараясь встретить ее взгляд, но она уже отвернулась в
сторону. Момент был упущен. Я так и застыл с открытым ртом, проклиная себя
за несообразительность. Но, может быть, так даже лучше.
Что я мог дать этой прекрасной девушке? Ничего... Ничего, кроме
неприятностей, обусловленных моим положением вне закона. К тому же,
чувство долга призывало выполнить ту миссию, которая была на меня
возложена.
Я не знал, какова эта миссия, но это ровно ничего не меняло, а лишь
усложняло задачу. В ближайшее время наши пути с Леной должны были
разойтись, а делать какие-либо прогнозы на будущее в моем положении -
абсолютно невозможно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг