Борис Руденко.
Вторжение
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Техника - молодежи", 1978, N 5.
OCR & spellcheck by HarryFan, 9 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Василий Алексеевич Кузовкин вошел в свою квартиру. Дефицитный
никелированный замок, приобретенный через хорошего и полезного знакомого,
щелкнул звонко и категорично, в тон душевному настрою хозяина.
Кузовкин не спеша расстегнул пальто и повесил его на плечики вешалки,
аккуратно разгладив складки. Потом подошел к зеркалу и, вытянув из кармана
расческу, тщательно причесал островок растительности надо лбом. Из зеркала
уверенно и независимо смотрел ответственный работник министерства - в меру
моложавый, лысеющий и полноватый. Несмотря на небольшой рост, выглядел он
весьма представительно.
Василий Алексеевич вытянул губы трубочкой, пошевелил бровями, чуть
поправил очки, удовлетворенно хмыкнул и степенно прошел в комнату, не
забыв, как всегда, погасить за собой в прихожей свет.
В комнате царил идеальный порядок. Василий Алексеевич сунул ноги в
мягкие тапочки и включил телевизор. Сел в кресло, сладко, со вкусом
потянулся и уставился на экран. Телевизор привычно загудел, но, прежде чем
возник звук, по экрану метнулись молнии, и гудение смолкло.
"Предохранитель сгорел", - подумал Кузовкин и потянулся к задней
панели. В этот момент где-то над ним раздался негромкий треск, будто
рвалась плотная пергаментная бумага. В комнате явно запахло горелой
изоляцией. Василий Алексеевич посмотрел вверх и замер.
Прямо над ним из стены выступала голова и половина туловища тощего и
взъерошенного человека. Открыв рот, человек таращился на него с глупейшим
выражением лица. Выработанная за годы службы способность сохранять
самообладание не оставила Василия Алексеевича и теперь.
- Вы кто такой? - сердито спросил он. - Как вы сюда попали?
Человек с отчетливым стуком захлопнул рот.
- А вы? - растерянно отозвался он.
- Я? - Кузовкин саркастически усмехнулся. - Глупее ничего спросить не
могли? Это моя квартира. Ну-ка вылезайте оттуда!
Человек пошевелился, уперся руками в стену позади себя и беспомощно
взглянул на Кузовкина:
- Не могу никак.
Василий Алексеевич поднялся и оглядел субъекта внимательней. То, что он
увидел, поразило его почти так же, как тогда, когда он узнал, что на
симпозиум за границу поедет не он, а начальник другого отдела Матюшин.
В стене, в том самом месте, откуда торчал незнакомец, не было никакой
дыры. Его туловище выходило из стены, никак не нарушая ее целостности.
Кузовкин осторожно пощупал стену, пиджак и провел пальцем по линии их
соприкосновения где-то в районе живота странного гостя.
Тот поежился и смущенно хихикнул.
- Вы что? - ошеломленно спросил Кузовкин.
- Щекотки боюсь, - ответил незнакомец и покраснел.
- При чем тут щекотка? - непонимающе сказал Василий Алексеевич и
озлился: - Да как вы сюда попали, в конце концов?
- Если бы я знал! - с тоской ответил незнакомец. - Вы понимаете, мы
готовили эксперимент, имеющий чисто теоретическое значение. Я уходил из
лаборатории последним и решил еще раз проверить правильность включения
цепей...
- Вот и сидели бы в своей лаборатории, проверяли бы на здоровье, -
подхватил Василий Алексеевич. - Зачем же по чужим квартирам лазить? А
может, вы жулик?
- Ну что вы, - безнадежно сказал незнакомец. - Я инженер-электроник. Я
же вам объясняю. Эксперимент должен был доказать принципиальную
возможность перемещения объектов вне пространства. Чисто принципиальную,
вы понимаете? Ни на какие практические результаты мы и не смели
рассчитывать.
Он дернул себя за вздыбленные волосы и махнул рукой.
- Я и нагрузку не давал, честное слово. Просто включил стартовый
аккумулятор и прозванивал тестером. Вдруг вспышка, толчок - и вот,
пожалуйста! - Он обвел вокруг себя рукой.
- А где же ноги... э-э... все остальное? - подозрительно спросил
Кузовкин.
- Наверное, там осталось.
- То есть где это там?
- Может, в лаборатории... - неуверенно предположил незнакомец.
- Что вы меня дурачите, друг любезный! - возмутился Василий Алексеевич.
- Тоже мне квартирный иллюзионист! Может, еще скажете, что ваши брюки там
тоже с кем-нибудь ведут беседу?
- Да нет, что вы, - мучительно сморщился незнакомец. - Теория это
предполагает. - Он немного поерзал. - Вот сейчас ногами шевелю. Вы
понимаете, не знаю, как вам это объяснить, по-видимому, две области
пространства совместились, а их граница случайно совпала с поверхностью
этой стены, и теперь для сторонних наблюдателей я и здесь и там
одновременно.
- Догадываюсь, что сторонний наблюдатель - это я, - ядовито заметил
Василий Алексеевич. - Надеюсь, я не слишком обременяю вас своим
присутствием?
Незнакомец свесил голову на грудь и удрученно молчал.
- Ну и долго вы собираетесь так висеть? - немного успокоившись, спросил
Кузовкин.
- Не могу сказать ничего определенного, - ответил незнакомец таким
тоном, словно речь шла не о возмутительном и противоестественном
пребывании в его, Куэовкина, квартире, а о сводке, погоды на послезавтра.
Этот тон вызвал у Василия Алексеевича очередной взрыв негодования.
- Что за безответственность! - вскричал он с тем самым выражением,
которое хорошо было известно всем его подчиненным. - А если бы вы в баню,
в женское отделение, или в квартиру самого Терентия Федоровича... - Он
спохватился и замолчал. - Тоже ничего определенного? Да за такую
халатность гнать надо в три шеи!
Василий Алексеевич достал из кармашка белоснежный платочек и промакнул
лоб и глубокие залысины.
- Нет, вы мне скажите, как вы намерены отсюда выбираться? - официально
потребовал он.
- Наверное, надо отключить стартовую нагрузку, - уныло сказал
незнакомец. - А может, что еще. Только в институте сейчас уже никого нет.
Слушайте! - оживился он. - Позвоните Вадиму Сергеевичу Байкову. Скажите
ему, что я, то есть Акимов...
- Говорите номер, - Василий Алексеевич взял с журнального столика
блокнот, карандаш и приготовился записывать.
- Сейчас, - сказал Акимов. - Сейчас. Двести тридцать четыре... Нет,
двести тридцать два... - Он похлопал себя по карманам пиджака, потом
поскреб стену за собой.
- Ну так что же? - нетерпеливо поднял глаза Кузовкин.
- Понимаете, - беспомощно сказал Акимов, - номер у меня в записной
книжке, а на память не помню.
- А книжка где?
- В брюках. - Акимов потупился. - В заднем кармане. Я ее чувствую, а
достать не могу. Наверное, придется ждать до утра, пока в лаборатории
кто-нибудь не появится.
От смущения он ерошил и без того растрепанные волосы.
- Черт с вами, - устало сказал Кузовкин. - Торчите теперь в стене как
гвоздь. Безобразное отношение, просто безобразное.
Он не стал уточнять, к чему именно, хотя и без того было ясно, что
имеется в виду и непонятная работа Акимова, и уютная квартира Василия
Алексеевича, и его же, Василия Алексеевича душевное равновесие.
Он сделал круг по комнате, стараясь лишний раз не наступать на пушистый
ковер на полу, потом взглянул на часы и вдруг всплеснул руками.
- Боже мой! Как я мог забыть?
- Что-нибудь случилось? - участливо спросил Акимов.
- Он еще спрашивает! - огрызнулся Кузовкин. - Ко мне сейчас гость
должен прийти. Между прочим, дама. Как я ей буду все это объяснять?
- Симпатичная? - спросил Акимов и невесело улыбнулся.
- Что вы себе позволяете? - Василий Алексеевич даже чуть покраснел от
возмущения и надулся. - Это моя невеста. Прошу оставить ваши двусмысленные
смешки.
- Я и не подразумевал ничего такого... - растерялся Акимов.
- Вот именно! Такого! Ничего такого и быть не может, - с достоинством
сказал Кузовкин.
- Почему же? - раздумчиво произнес Акимов.
Василий Алексеевич подозрительно уставился на него, и в этот момент в
дверь позвонили. Кузовкин сорвался с места и забегал по комнате.
- Вот, пожалуйста, она! Какой кошмар! Что я ей скажу? Знакомьтесь,
пожалуйста, это товарищ Акимов. Зашел в гости, понимаете ли, только брюки
на работе оставил. Какой кошмар! Что же делать?
Акимов, весь преисполненный сочувствия, заелозил, с ощутимым усилием
пытаясь забраться поглубже в стену. Затем, убедившись в бесплодности своих
попыток, пошарил вокруг глазами.
- Накройте меня чем-нибудь, - громким шепотом подсказал он Кузовкину.
Тот впопыхах содрал с постели покрывало и кинул Акимову, ловко
поймавшему его на лету. Звонок зазвонил еще раз.
- Ни звука у меня! - крикнул Василий Алексеевич и кинулся в прихожую.
- Васенька, ты что меня ждать заставляешь? - весело прощебетала румяная
от легкого морозца Елена Николаевна, бросая на руки Кузовкину сумочку. - С
кем это ты тут разговаривал?
- Я, Елена Николаевна... то есть... ни с кем, конечно, - закашлялся
Василий Алексеевич, косясь на приоткрытую дверь в комнату.
Елена Николаевна удивленно уставилась на него и сделала большие глаза.
- Что с тобой? - спросила она. - С каких это пор мы перешли на "вы"? У
тебя кто-нибудь есть?
- Нет, нет, что вы. Еле... что ты, Лена, - заторопился Василий
Алексеевич. - Кто у меня может быть еще? Я как раз тебя жду, понимаешь
ли... Пойдем поужинаем! - осенило его. - Да! Конечно же, поужинаем в
ресторане. Да! Словом, приглашаю тебя поужинать.
Елена Николаевна, внимательно наблюдая за Кузовкиным, стала потихоньку
приближаться к комнате.
- Посидим, отвлечемся, так сказать, от житейских... хе-хе...
насущных... - бодро продолжал он, все больше обретая уверенность и пытаясь
непринужденно перегородить ей дорогу. - Мы давно уже никуда с тобой не
выбирались...
Из комнаты донесся сдавленный хлюпающий звук, отдаленно напоминающий
чихание.
- У тебя кто-то есть, - высоким голосом сказала Елена Николаевна,
решительно оттолкнула с дороги Василия Алексеевича и вошла в комнату.
Окинув взглядом раскрытую постель, висящее у стены заметно
подрагивающее покрывало, которое отчетливо обрисовывало голову и тощие
плечи Акимова, она молча повернулась и направилась к выходу.
- Леночка, куда же ты? Я сейчас все объясню. Это совсем не то, что ты
думаешь... Это же далеко не женщина...
- Мне нет до нее дела, - обрезала на ходу Елена Николаевна. На пороге
она остановилась и, слегка откинув назад голову, посмотрела в бегающие
глаза Кузовкина.
- Подлец! - громко сказала она, вырвала сумочку и хлопнула дверью.
Кузовкин постоял несколько секунд, держа себя за хохолок, потом
повернулся и поплелся в комнату.
Акимов жалобно смотрел на Василия Алексеевича поверх покрывала.
- Не могли потерпеть со своим чиханием, - печально сказал Кузовкин. -
Или вам там из лаборатории спину надуло? Форточки надо закрывать.
- Перышко попало в нос, - убитым голосом произнес Акимов. - Наверное,
из подушки, - предположил он.
Василий Алексеевич механически посмотрел на подушку, вздохнул и достал
из шкафчика початую бутылку коньяку и две рюмки. Наполнил их и протянул
одну Акимову.
- В желудок-то это у вас попадет? - брюзгливо спросил он. - Или тут
останется?
Акимов ненадолго задумался, решительно вздохнул и выпил коньяк. Он с
минуту прислушивался к своим ощущениям, затем с сомнением проговорил:
- Попало, кажется!
- Еще бы! - сардонически засмеялся Кузовкин, тоже опорожнивший свою
рюмку. - Это у вас и на дне морском, в безвоздушном пространстве
получится. Знаю я вашего брата.
- Напрасно вы так думаете, - обиделся Акимов.
- Чего уж там, - ворчливо сказал Василий Алексеевич, махнул рукой и еще
раз наполнил рюмки.
- И почему именно ко мне? - затосковал он. - Тридцать лет без "чепе", и
на тебе, пожалуйста. Ведь каждый обязательно подумает, почему именно в мою
квартиру? А с Еленой как теперь объясняться буду?
Они чокнулись и выпили.
- Отправить бы тебя сразу в милицию, - мечтательно произнес Кузовкин.
Акимов молча переживал бесконечную глубину своей вины. Глаза его
заметно посоловели. Он моментально опьянел, как бывает с людьми, очень
редко употребляющими спиртное.
- Товарищ Вася! - сказал он с выражением. - Не переживайте так. Завтра
мы к ней всей лабораторией, честное слово... Хотите, прямо перед ней опыт
повторим.
- Повторишь, пожалуй, - проворчал Василий Алексеевич. - Вот попадешь в
следующий раз в зоопарк, там тебе тигры живо голову оттяпают...
Он опять слегка замечтался и снова налил рюмки.
- Ты не устал крючком-то стоять, экспериментатор? - спросил он, начиная
понемногу проникаться сочувствием к Акимову.
- Да нет, сам удивляюсь, - ответил Акимов, поворачивая из стороны в
сторону головой. - Ощущение такое, будто подвешен в воздухе. Опоры никакой
не чувствую, но вроде ничего. Даже удобно. Только шея слегка затекает.
- Шея - это ничего, - сказал Василий Алексеевич. - Шею тебе и так надо
намылить.
Они чокнулись и выпили.
- Ты ошибаешься, Вася! - горячо возразил Акимов. Язык его слегка
заплетался. - Это же эпохальное открытие. Ты просто не понимаешь всей
важности этого эксперимента. Это же переворот в науке!
- А вот как не вытащат тебя из стены твои приятели, что будешь делать,
Архимед? - сказал злорадно Василий Алексеевич. - Так и придется до конца
дней своих из штукатурки лекции о пространстве читать. А еще, - он даже
хрюкнул от удовольствия, - не дай бог, под обоями клопы заведутся.
Посмаковав слегка эту мысль, Василий Алексеевич почувствовал себя
немного отомщенным.
Акимов укоризненно посмотрел на него.
- Ты, Вася, хороший человек, но ты номенклатурный индивидуум, -
последние два слова он произнес со значительными затруднениями. - Не
хватает в тебе творческого полета фантазии.
- Не знаю, чего там у меня не хватает, а вот ты, гляжу, как раз
наполовину отсутствуешь, - убежденно сказал Кузовкин. - Небось есть
хочешь? А?
Акимов опять засмущался, и вздохнул.
- Вообще-то я с самого утра ни крошки во рту не держал. Все как-то
некогда...
Кузовкин поднялся из своего кресла, пошел на кухню и притащил большую
миску с салатом, приготовленным еще с утра специально к приходу Елены
Николаевны, и кусок хлеба. Положил все это на столик и придвинул к стене.
- Спасибо большое, - вежливо сказал Акимов и съел салат. - Вы уж
извините меня в этом деле.
Он уже протрезвел так же быстро, как и поддался действию алкоголя, и
сразу же перешел на "вы".
- А вы сами почему не ужинаете?
- Аппетита нет, - буркнул Кузовкин.
Раздался странный чмокающий звук. Свет в комнате слегка потускнел,
фигура Акимова на стене заколыхалась. Он негромко ойкнул от неожиданности.
Свет мигнул раз, другой и загорелся так же ярко, как и прежде.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг