В.Шекспир. "Антоний и Клеопатра"
Не только один Деневен (в соответствии со своей профессией недурной
психолог) не допускал мысли, что Эрнест Чьюз может принять участие в таком
обмане. Так же думал и другой человек - в нем-то и было все дело...
Райч простоял на стоянке машин у "проклятого" перекрестка не напрасно: он
выследил "летучего голландца". Как же он был поражен, когда машина
подкатила к бюро Вундертона! В тот же день Райч узнал, что вышедший из
машины незнакомец был не кто иной, как знаменитый детектив Деневен.
Эрнест Чьюз был озабочен новым известием. Вступать в единоборство с
квалифицированным специалистом было не под силу. Правда, пока детектив
держался довольно беззаботно: позволил себя выследить. Но Райч прав: это
от избытка презрения к беспомощности своих одураченных противников.
Райч соглашался с тем, что положение чертовски трудное: невозможно ничего
придумать. Не брать же особняк приступом!
- Послушай, Джильберт! - воскликнул вдруг Эрнест. - Я попрошу помочь Билла
Слайтса. Ты знаешь этого славного чудака, моего школьного приятеля... Он
не откажет... Тогда он прекрасно помог советом послать телеграмму
Медианскому суду. Уверен, будь он с нами, мы не попались бы так глупо с
этим механиком Трейблом.
- Ты думаешь, Эрни, что Слайтс может тягаться с Деневеном?
- Кто? Билл? - воскликнул Эрнест. - Блестящий ум! Если бы он тогда не ушел
с должности следователя, он сделал бы головокружительную карьеру. Ты
знаешь эту историю?
- Нет, ты не рассказывал...
- Едем, дадим телеграмму... По дороге расскажу...
История, в сущности, была несложная. Райч внимательно слушал, сидя рядом с
Эрнестом, управлявшим машиной. Лет пятнадцать назад Билл Слайтс, тогда еще
молодой человек, с отличием кончивший юридический факультет, был назначен
следователем в Астех. Он сразу же проявил свои блестящие способности,
раскрыв несколько запутанных дел. Потом ему пришлось столкнуться с одним
из заправил города. Местный воротила-промышленник брал крупные
строительные подряды для города. Построенный им городской рынок вскоре
сгорел. Собственно, на этом дело и должно было кончиться. Но не в меру
любопытный следователь докопался, что постройка велась мошеннически, из
отходов, из брака, - вероятно, рынок вскоре рухнул бы сам, если бы не
своевременный пожар. Кстати, рынок и застраховать не успели - и понятно
почему: ни одна страховая компания не выдала бы полис на этот горючий
хлам. Словом, дело было ясно. Но, кроме главного героя, были замешаны
многие: инженеры и техники из приемной комиссии, члены городского
управления, ну и иные, - все, впрочем, достойные люди. Творец этого
бизнеса оказал честь молодому следователю: лично явился к нему на
квартиру. Предложенная взятка была не какой-нибудь жалкой подачкой, а
солидной суммой, достаточной, чтобы сделать молодого следователя
самостоятельным человеком. Юнец оказался неблагодарным: выставил
"благодетеля" за дверь. Борьба закипела. Бизнесмен выписал сыщика от
Вундертона. Через два дня тот отыскал виновника: замученный угрызениями
совести, некий мелкий жулик чистосердечно признался в поджоге с целью
ограбить рынок. Следователь доказал алиби преступника: в момент пожара он
был в соседнем городе, за тридцать миль от места преступления.
- Ну и что же? - спросил Райч. Его заинтересовала эта история.
- Козыри опять были у следователя. Но козыри имеют значение в честной
игре. Молодого следователя пригласило начальство и предложило перевод в
другой город, даже с повышением. Он предпочел уйти... Пробовал жаловаться
выше, но...
- А фиктивный поджигатель?
- Как же, судили... Приговорили к тюрьме...
- Неужели человек продал свою свободу? - удивился Райч.
- Вот когда я спросил об этом Билла, - усмехнулся Эрнест, - он назвал меня
донкихотом. У него любимая поговорка: пожалуйста, без донкихотства...
Эрнест засмеялся. Помолчав немного, он продолжал:
- Поджигатель и месяца в тюрьме не просидел: во время прогулки сбежал
из-под стражи. А Билл с тех пор занимается частной адвокатской практикой.
Берется только за те дела, где, как он говорит, "вонючий след ведет к
какому-нибудь славному проповеднику нашей великой свободы". Вот только не
знаю точно, куда ему телеграфировать. Долго на одном месте не живет:
успевает досадить начальству и перекочевывает подальше. В последнее время
жил в Томбире. Между прочим, он знает Грехэма, познакомился у меня той
осенью... Тоже произвел его в донкихоты...
Телеграмму послали в Томбир. Предусмотрительно попросили остановиться в
гостинице: Эрнест боялся, не следят ли за ним. Билла никто из этих господ
не должен был видеть.
Через два дня Билл известил о приезде. Эрнест вместе с Райчем поехал в
гостиницу. Билл - все такой же веселый, шумный, с гулким, раскатистым
смехом со своей лысой, полированной головой, обрамленной пушком. Он
выглядел бы старше своих лет, если бы не внутренний огонь, прорывавшийся
то темпераментными возгласами, то быстрыми искорками в маленьких глазах.
- Донкихоты всегда попадают в беду! - воскликнул Слайтс, едва узнав, в чем
дело.
- Грехэм не виноват, - возразил Эрнест. - Вина моя...
- Да и ты из той же породы... - усмехнулся Слайтс. - Много вас, рыцарей
печального образа. Знаю... Был таким...
Впрочем, Слайтс сразу же принялся за дело. Он расспрашивал Эрнеста о таких
мельчайших подробностях, что тот про себя удивился: зачем это? Ему и не
пришло бы в голову обратить на это внимание. "Что значит специалист!" -
подумал он, с уважением поглядывая на своего школьного приятеля. Так же
подробно расспросил Слайтс и приехавшего с Эрнестом Райча. Наконец Слайтс
прекратил вопросы и, задумавшись, смолк. Эрнест обратил к нему вопрошающий
взор. Слайтс усмехнулся:
- Что ты - считаешь меня чудотворцем? Ничего не обещаю... Дай подумать...
Он нашел, что Эрнест и Райч поступили неосторожно, приехав к нему вместе.
Впредь этого не будет, и вообще они не будут встречаться. Поинтересовался,
кто ведет наблюдение за особняком, в котором скрыт Грехэм, и надежный ли
народ эти студенты.
Получив утвердительный ответ, попросил выделить одного наиболее
расторопного "связным". Запретил пользоваться для связи телефоном. "Это и
сами понимаем", - улыбнулся Эрнест.
На следующий день к Райчу приехал "связной". Он сообщил, что Слайтс уехал
из гостиницы, сняв небольшую квартиру. Он срочно приглашает к себе Райча.
Тот поехал по новому адресу.
Слайтс начал с извинений: он вынужден был вызвать Райча. Ехать к Райчу он
не решился. Никогда не следует считать противника глупым. Неприятно было
бы запутаться в сетях наблюдения теперь, когда он придумал план, сулящий
успех. Участвовать придется самому - инкогнито необходимо...
- Есть план? - взволнованно спросил Райч.
- Есть, но... - возразил Слайтс. - Без этих проклятых "но" никогда не
обойтись. Хотел бы с вами посоветоваться... Могли бы и помочь.
- Охотно....
- Посмотрим еще, охотно ли... - загадочно возразил Слайтс. - Не знаю,
поймете ли меня правильно... Вы ведь тоже из семьи ученых... Мир высоких
взглядов, твердых принципов, ну и все такое - не спорю, все благородно...
Не заподозрите, что иронизирую... Нисколько... Но, видите ли, в этом
арсенале добродетелей нет оружия против Вундертонов. Мошенников надо бить
их же оружием. Эрнесту же благородство нужно...
- Опасаетесь, не согласится с вашим планом? - догадался Райч.
- Сознаюсь: мой план не очень гармонирует с принципами Эрнеста. Но честно
скажу: не знаю, как он поступит. Вот ей-богу, будь у меня такие же
взгляды, не знал бы, что делать. Принципы-то принципами, да ведь либо
изобретению, либо Грехэму конец, если его не освободить... Словом, что бы
Эрнест ни решил, все плохо: или помешает, или против себя пойдет. Для
таких людей, как Эрнест, это трагедия... Я понимаю и, видите ли... я
Эрнеста... ну, как бы сказать... ну, словом, ценю... - Слайтс вдруг
сконфузился, отвернулся и принялся маршировать по комнате из угла в угол.
Райч молчал.
- Что ж вы молчите? - резко спросил он Райча, остановившись против него.
Райч увидел, с каким тревожным ожиданием смотрит на него Слайтс.
- Мне трудно судить... - сказал Райч. - Вашего плана я не знаю. Может, вы
и преувеличиваете...
- А что, если без Эрнеста? - спросил вдруг Слайтс, по-прежнему не спуская
глаз с Райча. - Не оскорбительно, как думаете? Ну, зачем ему знать?
Передовой ученый, прогрессивный деятель - надо беречь... Не подумайте, что
я боюсь провала, который может скомпрометировать его имя. Я уверен в
успехе. Но как бы он не счел себя скомпрометированным в собственных
глазах. Римляне говорили: что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Но
верно и обратное: что дозволено быку, то не дозволено Юпитеру.
- А для себя считаете дозволенным? - спросил Райч.
- Можете считать меня быком... Страдать угрызениями совести не буду....
- А долго, Слайтс, вы будете говорить загадками? - спросил в упор Райч. -
Или это секрет?
- Нисколько. Для того вас и пригласил... без вашей помощи не обойтись.
Тут Слайтс сел за стол и единым духом выложил проект "индийской феерии" и
небывалой рекламной конторы. Райч был поражен.
- И вы думаете... выйдет? - спросил он, изумленно глядя на Слайтса. Если
бы дело не было так серьезно, он счел бы все за шутку.
- Клюнет! - уверенно воскликнул Слайтс. - Господ этих я знаю... И Деневена
знаю... Рекламу обожают...
- А не заподозрит?
- Обязательно...
- Так как же?
- Да что заподозрит? То, что перед ними мошенник. И отлично! Такие дела
мошенниками и делаются. Зато не заподозрит, что связано с Грехэмом.
Райч раздумывал. План Слайтса уже не казался ему таким фантастическим.
Райч чувствовал, что эта веселая авантюра его подкупает. Но Эрнест? Да,
пожалуй, прав Слайтс: не для Эрнеста. Он сказал об этом Слайтсу.
- Вот видите! - воскликнул тот. - Уверен, и вы думаете: не совсем законное
дельце заваривает отставной следователь.
- Ошибаетесь: ничего подобного не думаю... Находчивость ценить умею...
Если иначе нельзя... А что до этих господ... По правде говоря, не очень-то
меня волнует, обидятся ли они...
- Честное слово, вы - молодец, Райч! - в полном восторге воскликнул
Слайтс. - Я б вам и рольку хорошую дал, да боюсь, человек вы известный:
ваши портреты украшают газеты. Испортите феерию. А вот ваши студенты - ой
как пригодились бы! Надо ведь все быстро... А начну я набирать безработных
актеров - сколько времени пропадет! Да и дело деликатное... Зачем
афишировать? Лишние люди - лишняя опасность. Наемный народ легко
перекупить. А Деневен не дурак.
- Не знаю, согласятся ли... - сказал Райч.
- А почему нет? Я не хочу, Райч, посягать на невинность ваших парней. Но
втолкуйте им... Вы же понимаете!.. Ей-богу же, как сказал бы капеллан
нашей тюремной часовни святого Экзюпера преподобный отец Франциск,
перемошенничать мошенника - святое дело!
- У каждого свои принципы, - сказал Райч.
- Э, черт! - воскликнул Слайтс. - У каждого должен быть основной принцип:
не донкихотствуй!
Райч невольно улыбнулся.
Провожая гостя, Слайтс вдруг спросил:
- Похож на румына?
- На румына? - удивился Райч.
- Отлично! Буду румыном!
- Не зарывайтесь, Слайтс! Зачем это?
- Затем, что непохож! Значит, явный аферист! Эх, и поддену я господина
Деневена! - со злобным сладострастием сказал Слайтс. - У меня с ним давние
счеты!
Райч вспомнил недавний рассказ Эрнеста: должно быть, сыщик, который
испортил Слайтсу карьеру, был от Вундертона.
Так была организована "индийская феерия". Новоявленный румын снял
приличное помещение под контору общества "Жизнь - это реклама!" Студенты
Райча прошли через режиссуру председателя нового общества и превратились в
секретаря, племянника и стражей "раджи". Свои роли они исполняли с
увлечением, какого так часто не хватает профессиональным актерам.
И вот раджа Патарахчайя, он же румын Пертупулеску, а в конце концов Билл
Слайтс, сидел в кабинете "индийского особняка" и ждал, пока знаменитый
детектив Деневен, очутившийся в цейтноте, обдумывал ответный ход...
16. Слава господина Деневена
...Виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.
Н.Г. Чернышевский. "Что делать?"
Итак, господин Деневен отлично понимал, что в затруднительное положение он
попал по собственной неосторожности, а неосторожен был потому, что и в
голову не могло прийти, чтобы кто-то посмел бороться с ним. И уж меньше
всего он ждал этого от людей, в кругу которых вращался Грехэм. Наконец,
если бы господин Деневен тщательно анализировал все причины, он должен был
бы признаться, что его поймали на маленькой слабости: он был неравнодушен
к славе, а "индийская реклама" была так увлекательна! Но господин Деневен
был человек дела: он не занимался пустыми анализами, рефлексиями,
бесполезными сожалениями и запоздалыми раскаяниями. Он деловито обдумывал
и высчитывал, как выбраться из капкана, оставив в нем поменьше собственной
шерсти и мяса.
Прежде всего: нельзя ли начисто отрицать перед журналистами то
обстоятельство, что он знал о готовившейся индийской инсценировке?
Например, сказать, что его завлекли враги, конкуренты... Но журналисты:
видели, как он принес "бриллиант". "Секретарь" предусмотрительно оставил
камень в соседней комнате у одного из "чалмоносцев", - вероятно, тот время
от времени щелкает крышкой, поражая журналистов небесным сиянием "Голубого
Льва". И хотя "Лев" - не булыжник, для профессиональной экспертизы не
составит труда установить, что от бриллианта в нем не больше, чем от льва.
Словом, "вещественное доказательство" участия господина Деневена в
публичном мошенничестве было налицо. Такое сенсационное разоблачение
грозило детективной карьере Деневена крахом. Этот вариант отпадал.
Следовательно, оставалось лишь согласиться передать Грехэма этому
неизвестно откуда взявшемуся "румыну". Но согласиться что-то сделать - это
еще не значит сделать. Нельзя ли обмануть?
Что же, посмотрим, как пойдут дела, - может, и удастся. По правде говоря,
господин Деневен не очень обольщался и этим вариантом: противник неглуп,
вряд ли позволит обставить себя.
Итак, третий, он же и последний вариант: действительно передать Грехэма.
Видимо, придется примириться: это меньшее зло.
Далее Деневен рассмотрел два варианта возможных последующих действий.
Во-первых, попросту удрать. Собственно, он уже давно думает о том, что
пора ему поработать на самого себя: довольно господину Вундертону
эксплуатировать чужие таланты. Талантов и капитала у господина Деневена
хватит для самостоятельного: детективного бизнеса. Да вот в чем беда:
Грехэм слишком крупная дичь. Вундертон не простит Деневену потери. Трудно
начинать самостоятельное дело, имея таких врагов.
Другой вариант: как только птичка выпорхнет из клетки, сейчас же, не теряя
времени, броситься за ней в погоню. Конечно, вновь ее поймать будет
труднее: ее сразу же попытаются увезти подальше и запрятать. А "румын",
видно, с опытом!
Ну что ж, поборемся!
Придется, конечно, выдержать неприятный разговор с Вундертоном. Ничего!
Позлится-позлится - и согласится: все же это лучший выход. К тому же
Вундертон одобрил соглашение с анонимной компанией "Жизнь - это реклама!"
- значит, часть вины на нем... Кстати, выгода этого варианта: реклама
все-таки будет сделана. Довести ее до эффектного конца он сумеет и сам...
Что ж, лишняя слава не помешает...
Словом, господин Деневен подсчитал все математически точно: убытки были
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг