- Сколько времени прошло? - спросила она. (Она тоже повзрослела,
похудела, светлые ее глаза стали громадными.)
- Почти сутки, - сказал он. - Они уже десять часов как ищут.
- Нужен месяц, чтобы до нас добраться.
- Чепуха! - бодро воскликнул Константин. - Они что-нибудь придумают.
Нам с тобой трудно представить, что именно, не придумают. А мы продержимся
на аварийном. Ты что, не веришь, что они придумают?
- Верю, Костенька, - сказала она.
Где-то вдалеке возник и теперь нарастал, надвигаясь, высокий
пульсирующий свист. Страшный толчок швырнул их на пол, стены накренились.
Константин поднялся, пошатываясь, поднял ее и прижал к себе. Она
заговорила, торопясь, сжав ладонями его щеки и глядя ему в глаза:
- Костенька, все равно, что бы ни случилось... Подумать только - мы
могли бы не встретить друг друга! Но мы встретились, я с тобой - это такое
счастье!
- Да... да... да... - повторял Костька, целуя ее и пряча лицо в ее
стриженых волосах.
Раздался грохот. Они упали, не разжимая рук. В наступившей темноте мы
услышали отчаянный крик.
- Пустите меня! - кричал Константин. - Она погибла! Пустите!
Мы с Немкой держали его за плечи. "Сейчас, сейчас", - шептал Баранцев и
шарил пальцами по панели КРИ.
Щелчок!
.. Обыкновенная сметана, - миролюбиво заметил Константин. - Ведь не
радиоактивная, - Умник какой! - в восторге завопил кто-то.
- Пижон, - подхватил пострадавший мужчина.
- Ихний брат стоит на сметанном конвейере...
- Молодежь.
Маленькая девушка, привстав на цыпочки, спросила у Костькиной спины:
- Вы сойдете: у Аэропорта?
Поезд тормозил.
- Пожалуй, мне от Сокола ближе, проходите, - подвинулся Костька и
подмигнул.
- Я еще тут побеседую с товарищами о теперешней молодежи...
Константин сидел, обхватив голову руками. Больше он никуда не рвался,
но лучше бы кричал, чем так молчать.
- Послушайте, - рассудительно говорил профессор Стаканников. - Будем
логичны, друзья мои. Абстрагиру-емся от конкретных личностей и рассмотрим
систему А-Б в общем виде. Если А и В взаимозависимы, то, поскольку
существует А, должна существовать и Б. Если же Б перестала существовать в
результате некоей катастрофы, то следует только радоваться, что система
А-Б не была слишком жесткой.
- Она погибла, - глухо сказал Константин, отняв руки от лица и глядя
мимо нас.
- Перестань ты! - не очень уверенно воскликнул Немка.
- А ты помнишь ее? - спросил я. - Как вы на самом деле встретились в
метро - помнишь?
- Не помню, - убито сказал Константин. - В том-то и дело. Вот бабку со
сметаной, представь, запомнил; она еще была похожа на нашу соседку тетю
Валю.
Тут я должен сказать о себе. То, что произошло, вернее, могло бы
произойти с Костькой, произвело на меня потрясающее впечатление. Бог мой,
- думал я, - наверное, я тоже встречал эту, вернее другую единственную
девушку и не узнал ее, таких на улице и в читалке встретишь человек по
пятьдесят в день, - как отгадать, что это она? Я лихорадочно перебирал мою
жизнь: детский сад - школа - институт, выискивая м о й р е ш и т е л ь н ы
й м о м е н т; я просто извелся в предположениях и догадках. В жизни не
представлял себе, что могу так волноваться.
- Может, перерыв? - растерянно предложил Немка. - Поговорим, выпьем
чаю...
- Ни за что! - воскликнул я. Все поняли меня. Баранцев протянул мне
электроды, и я надвинул их, еще теплые от Костькиных ушей.
Я подумал, что у Баранцева что-то разладилось: перед нами не возникало
никаких картин, ровным счетом ничего. Только от пронзительных "уии-уии!" и
треска разрядов заложило уши, да время от времени выстреливали на экране
зеленые молнии. Женька с вдохновенным и терпеливым лицом коротковолновика
крутил ручки настройки, я видел, что он вывел чувствительность на максимум
и взялся за ручку с надписью "Возраст". Повинуясь движению его пальцев,
узкий луч ползал туда и обратно по шкале, градуированной от года до
тридцати.
- Что же это, Женька? - не выдержав, спросил я.
- Для тебя, Коль, наверное, чувствительность маловата, - с сожалением
сказал Баранцев. - А постой-ка... Погоди-ка...
И действительно, я увидел себя:
Я платил в кассу отдела фотопринадлежностей универмага "Военторг".
- Нет у меня мелочи, молодой человек, - сказала кассирша. - Возьмите
лотерейные билеты, всего два осталось, номера: ноль три и ноль четыре.
- Куда мне два, - ответил Я, - я лучше сока выпью. Один давайте. - Я
протянул руку, взял билет ноль четыре и пошел к киоску, где продавался
томатный сок.
... - Проверь-ка, Коленька, таблицу, - сказала мать. - Я как-то купила
на, девяносто копеек, возьми на полке под "Дон Кихотом".
- У меня тоже был билетик, - вспомнил Я, вынул его из бумажника,
расстелил газету и стал сличать номера.
- Ха! Вот так штука - воскликнул Я. - Серия три семерки три девятки
номер ноль четыре...
- Что?.. - бледнея, спросила мать.
- Номер ноль четыре - вот этот самый! - выиграл пылесос "Вихрь"! -
объявил Я, торжествуя.
- Батюшки!.. - ахнула мать и перекрестилась.
- Выключи, - сказал я Баранцеву, страдая от разочарования и стыда. - И
не надо показывать, как было на самом деле; я и так помню: купил билет
ноль три и выиграл рубль... А нет ли чего-нибудь позначительнее? А, Женька?
- Попробуем! - сказал Баранцев. Чудак! У него был такой вид, словно он
в чем-то виноват передо мной.
На этот раз Женька, рассчитывая увеличить чувствительность, даже снял
заднюю панель и впаял два новых сопротивления. Мы ему помогали; и у меня
было такое чувство, словно я ассистирую хирургу и в то же время сам лежу
распластанный на операционном столе.
Потом Женька вновь крутил ручки настройки, а я сидел, придавливая
электроды к ушам и мучаясь от ожидания, перебирал в памяти: детский сад...
школа...
институт...
- Внимание! - еле успел предупредить Баранцев.
... Прямо на Меня мчался автомобиль. Черт знает, как; он вывернулся
из-за угла, - кажется, это была "Волга" и, кажется, зеленая.
- А-а-а!.. - заорал Я и увидел летящий Мне навстречу угол тротуара.
- Человека задавили! - кричали люди, сбегаясь к зеленой "Волге" на
перекресток против кинотеатра "Повторный" и заслоняя лежащего Меня от меня.
Я видел только спины и ноги, тянущиеся на цыпочках, и слышал разговоры:
- ?ивой, слава богу!
- Смотри-ка, сел.
- Рука поврежденная.
- Вон "Скорая" едет.
- Живой, целый. Слава те, ГОСПОДИ!
Меня посадили в "Скорую", шофера "Волги" повели в милицию, толпа
разошлась..
И Баранцев перекинул тумблер вправо.
... Я вышел из кинотеатра "Повторный", приблизился к краю тротуара и
некоторое время переминался с ноги на ногу. Машины шли сплошным потоком.
Тогда Я присвистнул и пошел вниз, к Консерватории, до другого
перехода...
- Все? - спросил я Баранцева на всякий случай.
- Все - виновато ответил Женька.
- Вот видите! - вскричал профессор Стаканников. - Я всегда верил в вас,
Завязкин, и я был прав. Ваша жизнь развертывается точно по прямой,
практически без отклонений. А это возможно лишь в том случае, если ваша
психика имеет минимальное число степеней свободы. Идите и дальше по этому
кратчайшему пути от точки к точке - такие люди нам нужны!
- А вот был однажды такой случай, - сказал Немка. - Горилла подумала,
что она человек, заказала брюки, но потом не знала, куда их надевать,
потому что у нее четыре руки, а ноги ни одной - как это сказать одним
словом?..
Я стиснул зубы, распахнул окно и по пояс высунулся в ночной переулок,
пахнущий озоном.
Конечно, Баранцева нужно было качать. Ведь грандиозный успех, триумф!
Но, честно вам признаюсь, в тот вечер - точнее, в ту ночь - мы не сделали
этого.
Каждый из нас думал о своей жизни, и эти размышления настолько
поглотили нас, что мы Женьку даже не поздравили.
Но он все понял. Пока мы так сидели и курили, он снял простыни со стен,
вскипятил чайник, занял у соседей ванильных сухарей и расставил стаканы...
Вот, собственно, и весь случай. По-моему, он достаточно характеризует
Баранцева как ученого. И как человека тоже. Так что для меня лично он
всегда будет не только выдающимся изобретателем современности, но и верным
членом нашего студенческого коллектива.
Между прочим, мы до сих пор собираемся, у Немки. Правда, чаще всего на
эти встречи прихожу один я: Баранцев всегда работает до глубокой ночи, а
Константин, если и приезжает, то с последним поездом метро, так что по
домам мы возвращаемся пешком. Но мы с Немкой не обижаемся. Баранцев - это
Баранцев. Что до Константина, то и я и Немка отлично знаем, где он
проводит все свободное время, хотя мы никогда не говорим об этом.
Однажды я не выдержал и после работы отправился в метро до Аэропорта. Я
сразу увидел Константина: в привычном ожидании он шагал по платформе, а
когда поезд подошел, бросился навстречу сошедшим, напряженно вглядываясь в
каждую девушку. Поезда все подходили и подходили... В один из них тихо
вошел я и уехал домой.
Конечно, нет никакой надежды, что когда-нибудь он снова встретит ту
девушку.
Почти никакой. На его месте я не стал бы ездить на Аэропорт. Но когда я
думаю об этом, нестерпимое чувство ожидания охватывает меня. Ожидания чего?
И сам не знаю...-
сб. "Фантастика, 1967"
OCR - Владимир Янцен, 2001г.
sf.nm.ru
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг