Форма цепочки тем и плоха, что может зависеть от одного звена. А от
какого, мы не успели выяснить. Или успели - от всех. Понимаешь, Унар? - Я
слишком часто в эти дни повторял слово "понимаешь?". Но не потому, что не
был уверен в людях: я не верил себе.- И еще одна просьба,- сказал я, но в
это время засветился экран видеофона и сердитый молодой человек что-то
потребовал от Унара. Я дождался, пока он исчезнет, и продолжал: - Проследи
за работой стержней хотя бы первое время, когда я уйду в опыт и еще не
овладею контролем.
- Ладно, учитель,-улыбнулся Унар.-А здорово я проучил его, правда?
Я сначала не понял, потом вдруг вспомнил: жизнь идет своим чередом, что бы
со мной ни случилось.
- Мы ведь еще увидимся, когда ты воплотишься...- уверенно сказал Унар, но
чего-то он все же не договаривал.
Слышалось далекое жужжание, как будто в стекло билась большая муха, одна
из тех, которые хранились в энтомологических музеях. Память продолжала
"шутить", предлагая воспоминания и сравнения из давно прошедшего времени.
- Признаться, я завидую тебе, учитель. Один такой опыт - и любая жизнь
оправдана.
Черты лица Унара расплылись, смягчились, потом опять стали чеканными.
Пахло озоном и степью. И мне впервые за эти дни стало легче.
- Я не хочу тебя видеть,- сказала Майя, не поворачивая головы.
Невозможно было предугадать смену ее настроений. Это зависело от того, что
в данное время выбрасывала наверх ее память.
- Со мной пришли друзья,- проговорил я, и жены Юры и покойного Степ
Степаныча одновременно подошли к ней.
- Сначала извинись передо мной! - приказала она и рассеянным жестом "ни
для чего" тронула себя за мочку уха.
Я покорно извинился, не зная за что.
- Включи стимулятор,- прошептал Юра. Я указал ему взглядом в угол комнаты,
и он включил лучевой стимулятор.
- Что-то случилось? - спросила Майя.
Она переводила взгляд с одного на другого, и ее глаза становились все
более ясными. Сделала усилие над собой и стала прежней Майей: мне
показалось даже, что ее губы дрогнули в улыбке. Но сейчас я страшился и ее
безумия, и ясности ее мысли. Я всегда предпочитал не оттягивать момент,
когда надо будет все равно сказать о самом важном, а начинать с него.
Тогда люди видели, что я им доверяю, и доверяли мне. Но сейчас я не знал,
с чего начать.
- Послушайте,- сказал я.- Мы с Юрой составили план спасения... Чтобы
понять его, вспомним первый закон гармонии: единство формы и содержания.
Мы должны привыкнуть к мысли, что паши организмы безнадежно устарели в
сравнении с нашим разумом и целями нашей жизни. Тогда не будет казаться
страшным и то, что мы должны совершить...
Мои слова долго падали впустую. Но вот их тяжелый смысл начал доходить до
слушателей. Я заметил, как побелели губы у жены погибшего друга, как
женщины избегают смотреть одна на другую.
- Мы обязаны продолжать опыт,- напомнил я.- Это поручил нам Совет Земли.
Майя горько засмеялась.
- Мы уже давно и сполна уплатили свой долг людям. Пусть опыт продолжат
другие. А мы отдохнем...- И совсем жалобно она произнесла: - Сколько можно
продолжать борьбу? Лучше уж...
И тогда засмеялся я:
- Послушай, я расскажу тебе притчу о человеке, захотевшем сполна отдать
свой долг людям и стать свободным от обязанностей. Он был сильным и смелым
до дерзости. Он был умен и талантлив. И больше всего на свете любил
свободу. Но, как все мы, он часто слышал слова о долге, и ему казалось,
что они опутали его, как звенья цепи. Он решил разорвать цепь.
"Я расплачусь со всеми долгами и стану свободным!"- поклялся он.
Этот человек пролагал новые пути в джунглях, опускался на дно глубочайших
океанских впадин в батискафе, летел в ракете, обводнял марсианские
пустыни. Он платил добрыми делами учителям и друзьям за все, что они
сделали для него. Он отдавал долги даже случайным прохожим, ласково
улыбавшимся ему в грустные для пего минуты.
И когда ему показалось, что он рассчитался с долгами, спросил у странника:
"Все ли я уплатил?"
Странник ответил вопросом на вопрос:
"А тем, кто создавал твою одежду и охранял тебя, когда ты спал, когда шел
по улице, когда плыл по морю, уплачено ли? А тем, кто построил машины,
чтобы ты мог ими пользоваться?"
"Я уплатил им сполна".
"А тем, кто лечил тебя, и тем, кто создал лекарства, и тем, кто открыл
возбудителей болезней и указал, как с ними бороться?"
"Я уплатил и им".
"В таком случае,- сказал странник,- у тебя осталось Меньше долгов, чем
было, но их по-прежнему немало. Например, жизнь, которую тебе дали
родители. Можешь ли ты вернуть ее?
Ироническое выражение сбежало с Майиного лица. Она о чем-то задумалась. А
я продолжал:
- Он поклялся отдать и этот долг - спасти десять жизней взамен одной
своей. Он сделал это. И когда снова спросил о своем долге у странника, тот
ответил:
"Ну что ж, ты сделал немало. Но отдал ли ты долг деду, подарившему тебе
зоркость глаз, и прадеду - за крепость мышц, и всем предкам - за тонкий
слух, за умение быстро бегать, лазать по горам и за многое другое?
Попробуй отдать все эти долги - и у тебя нарастут новые: людям, помогавшим
расплатиться".
Майя подошла ко мне совсем близко, так, что я почувствовал ее дыхание, и
проговорила:
- Я не так сказала - дело не в долге. Мне страшно. Что у нас останется? И
как же наша любовь?
- Мы воссоздадим себя в одном двойнике, в одном существе,-ласково ответил
я ей.-Сначала перепишем на него твое "я", затем мое...
- Я не знала, что ты подумал заранее об этом,- признательно сказала она.
Только по напряженности ее голоса можно было почувствовать, как ей хочется
расплакаться.
В это время послышался сигнал. Я ответил разрешением, и в комнату вошло
несколько людей. Автоматы раздвинули стены и образовали дополнительные
кресла для вошедших. Но они не пожелали сесть, а стояли группой.
Я впервые видел всех этих людей вместе. Здесь был и председатель Совета
Земли, и легендарный космонавт Бен, Который Возвращается, и несколько
членов его экипажа, и знаменитый строитель подводных городов, и Унар, мой
ученик.
- Мы пришли, чтобы сказать: человечество гордится вашим подвигом, считает
вас своими разведчиками на дороге в бессмертие,- сказал председатель
Совета.- Человечество посылает вас дальше. Опыт должен продолжаться.
Он говорил просто и в то же время торжественно. И после него каждый из
пришедших находил разные слова, которые могли бы помочь нам. И когда
кто-то из нас улыбался, они радовались от души, думая, что их приход не
напрасен. Но я-то знал, что означали эти улыбки. Иногда в них угадывалась
растроганность, а чаще всего они были лишь прикрытием отрешенности, мысли:
"Все равно ничего другого нам не остается..." Но я знал еще одно: мы
действительно разведчики, и наша разведка самая трудная. Именно поэтому мы
будем продолжать ее. И даже в мысли "ничего другого не остается" есть
мужество, с которым мы родимся на свет и, не согнув головы, уходим из
жизни.
Председатель что-то говорил, и каждый из нас по очереди улыбался ему. Но я
недооценил его-он понял. Мгновенно умолк, включил видеофон и спроектировал
изображение на стену. И мы увидели, как там появились разные люди.
Спокойно и твердо они говорили одно и то же:
- Первый Научный центр готов работать на Большой опыт.
- Второй Научный центр готов работать на Большой опыт.
- Пятый Научный центр готов работать на Большой опыт...
*
Я пишу в лабораторном журнале:
"Чтобы покорить природу, нужно победить себя".
ПРИМЕЧАНИЯ
*ДНК - дезоксирибонуклеиновая кислота, знаменитое вещество
наследственности. Расположение и порядок ее звеньев - нуклеотидов -
определяет расположение аминокислот в белках и таким образом является как
бы своеобразным "завещанием" родителей, "рецептом" будущего организма.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг