одевается в капсулу, кристаллизуется и может в таком виде сохраняться даже в
космическом пространстве. Если я смогу найти верный вариант капсулы, я миную
горловину...
"Один мучается от того, что не может войти в свой опустевший дом, а
другой - из-за того, что не удается выйти из Вселенной, - думала она. - А по
сути, и тот и другой мучаются от одиночества. Если разобраться, то все люди
мучаются от одиночества, только называют его разными словами. Но что же
мешает им прийти друг другу на помощь?"
Случаем излечения паралитика заинтересовались в Академии медицинских
наук. Оттуда приехала авторитетная комиссия, возглавляемая академиком
Ильиным. Академик был невысок ростом, мускулист и подвижен. Он отрастил
элегантную бородку клинышком и имел обыкновение мять ее в кулаке. Это
единственное, что выдавало его волнение.
Юрий, подобно осьминогу, выпустил камуфлирующее облако и ушел в тень,
оставив Алю на съедение авторитетной комиссии. Академик Ильин до слез смутил
Алю своими комплиментами. А потом этот выдающийся скептик загнал ее в тупик
вопросами о методах лечения.
Пожалуй, никто на месте Али не выдержал бы разящих наповал вопросов
Ильина. Не выдержала и Аля. Она проговорилась:
- Я только следовала советам ассистента. То есть того, кто предпочитал
называться ассистентом, хотя по праву должен бы называться руководителем.
Ей сразу стало легче, будто после трудного похода в горах она прислонила
тяжелый рюкзак за спиной к скале.
- Он очень любит вас? - спросил академик, отжимая в руке клинышек
бородки. Затем спохватился и, отведя взгляд, чтобы не видеть, как горят ее
щеки, сурово спросил: - А где же сам гений?
Острая боль пронзила Алину голову от виска к виску. "Юра просил,
запрещал... Теперь Ильин разнесет это всюду, пойдут расспросы,
переспросы..." Ее охватило отчаяние: "Он не простит мне этого, не простит".
- Извините, я пошутила, - сказала она упавшим голосом, одновременно
пытаясь беззаботно улыбнуться.
С кем, с кем, но с академиком Ильиным так шутить не следовало.
- В любом случае познакомьте меня с несостоявшимся гением, - невинно
попросил академик, сверля собеседницу глазамибуравчиками. В академии
утверждали, что его взгляд пробивает бронированные плиты.
- Идемте, - обреченно сказала Аля и пошла к своему кабинету.
Однако Юрия ни в кабинете, ни вообще где-либо в больнице не оказалось.
Аля помчалась домой. Открывая дверь, она взглянула на вешалку, где должен
был висеть его плащ.
Вешалка была пуста.
- Это пока все, что нам известно о нем, - сказал полковник Тарнов,
заканчивая рассказ.
Александр Николаевич внимательно слушал его. Иногда он кивал головой, но
это означало скорее подтверждение своим мыслям, чем согласие со словами
полковника.
Полковник отметил осунувшиеся, заострившиеся черты лица ученого, будто
после перенесенной тяжелой болезни. "Он знает больше, чем говорит, - подумал
Тарнов. - Может быть, догадывается о чем-то. И эта догадка неприятна для
него. Видимо, мучительно неприятна".
Он помолчал, позволив себе короткую передышку. Собравшись с мыслями,
спросил:
- Вы можете что-нибудь добавить к сказанному?
- Ваша логика безупречна, полковник, - начал Александр Николаевич, - и
все же, как вы сами убедились, в данном случае она не помогла.
- Может быть, еще поможет! - Тарнов усмехнулся.
- Нет, не поможет, - убежденно сказал ученый. - Вы ищете его следы в
ресторанах и продовольственных магазинах потому, что каждый отдыхающий
должен хотя бы нерегулярно питаться. Вы ищете его в гостиницах потому, что
каждому следует иметь крышу над головой. Вы проверяете средства связи
потому, что у каждого человека имеются родственники и знакомые, которых
беспокоит его судьба. Вы ищете следы, которые оставляет каждый человек,
каким бы осторожным и предусмотрительным он ни был, в местах своего
пребывания. Но в данном случае вы их не найдете.
- Почему? - вырвалось у полковника.
Но Александр Николаевич, не слыша его вопроса, самозабвенно продолжал,
отвечая своим мыслям:
- Вы пытаетесь определить его цели и средства, пользуясь обычными
человеческими мерками. Но будь вы наилучшим следователем планеты, вам их не
определить.
- Я уже спрашивал - почему? - напомнил полковник, боясь, что запас
красноречия ученого не скоро иссякнет.
Александр Николаевич втянул голову в плечи, весь сжался, будто хотел
стать незаметным. И оттуда, из своего "уголка", глухо, но решительно
произнес:
- Да потому, что он - не человек. Потому что основа этого существа, ныне
именуемого Юрием Юрьевичем, - искусственный супермозг, который мы выращивали
в лаборатории.
Он взглянул на полковника, отметил его изумление и горестно покачал
головой, отвечая своим мыслям. Затем, собравшись с силами, стал подробно
объяснять:
- Вам знакомо направление изысканий, которое называют эволюционным
моделированием? Им занимаются вместе с кибернетиками бионики,
нейрофизиологи, геноинженеры, белсинтезаторы, франквилисторы. Началом этого
направления послужила мысль о том, что эволюция природы, создавшая
человеческий мозг, могла бы пойти иным путем, если бы человек не стал "царем
природы" и не преградил ей путь. Кибернетики первыми предположили, что надо
моделировать не мозг, а сам процесс эволюции живой материи, приведший к
возникновению человеческого мозга, но не перекрывать русло эволюции.
Он кашлянул, прикрыв рот ладонью, и продолжал:
- Когда развилась генная инженерия и был налажен синтез белка, к работам
кибернетиков подключились представители других наук. Тогда-то и возникла
идея создания супермозга - мозга с новыми качествами. Полагали, что его
создание и подключение в виде центрального управляющего органа к системе
вычислительных и других машин поможет решить задачи, с которыми обычный
человеческий мозг не в силах справиться.
- А тысячи мозгов? - спросил полковник, доставая коробочку с мятными
леденцами.
- Ни тысячи, ни миллионы, ни миллиарды. Есть задачи, для решения которых
требуется не увеличение количества мышления, даже не увеличение его
мощности, а совершенно новые качества, науке пока неизвестные. От решения
этих задач зависит открытие новых видов энергии, полеты к далеким мирам,
изучение человеческого организма и лечение болезней...
Он опять кашлянул и потянулся к коробочке с леденцами. Полковник подвинул
ее ближе к нему. Александр Николаевич взял леденец, повертел его в пальцах,
но в рот положить забыл.
- Такой супермозг мы и создавали в лаборатории для вполне определенной
цели. Вблизи от созвездия Близнецов астрономами был обнаружен некий "Большой
звездный каньон". Это место, которое поглощает лучи подобно пресловутой
"черной дыре". Но в отличие от таких "дыр" "Большой звездный каньон"
постоянно меняет очертания, гравитационные характеристики. Самые различные
приборы не могут зарегистрировать ни одной постоянной характеристики.
Подозревают, что там исчезает материя нашей Вселенной. Одним словом, есть
предположение, что именно там находится горловина, через которую наша
Вселенная соединена с другими мирами...
Он все еще держал двумя пальцами леденец и смотрел мимо полковника
куда-то в угол кабинета:
- Понятно, что никакой корабль с людьми туда не доберется. Автоматическая
станция не может выполнить подобной необычной задачи. Для ее решения нужны и
средства необычные. Вот мы и создавали супермозг, чтобы затем поместить его
в специальную капсулу-корабль и послать к созвездию Близнецов. Когда
супермозг исчез, само собой напросилось наиболее вероятное предположение -
мозг похитили. Но теперь я думаю, что случилось иное...
Он наконец-то положил в рот леденец, чуточку пососал его прежде, чем
перейти к самой неприятной части рассказа:
- Мозг созревал, мы его уже начали программировать, естественно, оставляя
широкий простор для свободы волеизъявления. Вы понимаете, что, создавая
такую систему и ставя перед ней такие задачи, речь не могла идти о жестком
программировании. И мы не заметили... - он быстро взглянул на полковника, -
извините, следует сказать - я не заметил, что дитя... Как бы поточнее
выразиться?.. Слишком быстро растет... Впрочем, лучше сказать - слишком
быстро взрослеет!
- Слишком - это всегда плохо? - спросил полковник, меланхолически
посасывая леденец. Он казался с виду совершенно спокойным, но его рука
непроизвольно включала и выключала сигнал вызова на пульте.
- Мозг начал самопрограммироваться и на каком-то этапе научился применять
в качестве исполнительных органов роботов, которые его обслуживали. Сейчас
мы можем только догадываться, каким образом он полностью подчинил их себе, -
бодро проговорил Александр Николаевич, обманутый внешним спокойствием
Тарнова. - Возможно даже, что он открыл какое-то неизвестное нам поле и
посредством его посылал им сигналы-приказы...
Дверь кабинета полковника приоткрылась, в нее просунулась аккуратно
причесанная на пробор голова. Беглый взгляд - и голова скрылась.
- Или использовал питающую его сложную аппаратуру...
Голова снова появилась в кабинете.
- Вам что, нечем заняться? - рявкнул Тарнов. - Я же предупреждал, чтобы
нам не мешали!
- Вы же сами вызывали, - сказал дежурный и плотно прикрыл дверь.
Полковник посмотрел на свою руку и быстро убрал ее подальше от пульта.
- Простите, - сказал он закрытой двери. Повернулся к ученому: - И вы
простите. Продолжайте, пожалуйста.
- Один из наших сотрудников допустил грубую... можно сказать, роковую
ошибку. Он нарушил правила техники безопасности, забыл спрятать в биотерм и
опечатать остаток синтезированного белка. Этим воспользовался супермозг. Он
приказал роботам создать из этого материала для себя организм, внешне
неотличимый от организма человека. То, что он создал именно такой организм,
позволяет предполагать, что он собирался изучать людей, жить среди нас. И
теперь он действует, а цели его нам неведомы...
- Ай да молодцы ученые! - сказал полковник. Щеки Александра Николаевича
вспыхнули, будто ему влепили пощечину.
- А детище-то в лицо не узнать, - добавил Тарнов и сразу перешел на
деловой тон: - Мозг знал о задачах, для которых его создавали?
- Частично. Считалось, что он еще недостаточно созрел для самостоятельно
функционирования.
- Считалось?
Александр Николаевич покрутил головой, будто ему был тесен воротник:
- Мы постоянно... - сипло произнес ученый и не узнал своего голоса.
Прокашлялся и повторил теперь уже обычным голосом: - ...постоянно держали
его под контролем, замеряли все параметры...
Он понял, что говорит не то, и сумел перестроиться:
- Мы только начали по-настоящему программировать его. Программа
безопасности человека задана ему в зачаточном состоянии. Это должно вызывать
наибольшее беспокойство.
- Вы предполагаете, что он будет долго знакомиться с окружающей Средой?
- Он знал о внешнем мире очень мало. Человек для него - только один из
объектов среды обитания.
Александр Николаевич наконец-то сумел поднять на полковника глаза.
Сомневаясь, достаточно ли тот понял опасность, добавил:
- Как муравьи, черви, деревья, микробы...
- А разум человека? Разве он не примет его в расчет?
- Может быть, он уже выделил человека как наиболее интересный объект. Но
ведь его мышление качественно отличается от нашего. И он может считаться с
нами не больше, чем мы посчитались бы с человекообразными обезьянами, от
которых произошли.
- И зверей, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове, -
продекламировал полковник, поеживаясь, и это не укрылось от Александра
Николаевича.
- От него можно ожидать каких угодно действий. Вряд ли он будет враждебен
нам. Скорей всего он станет относиться к нам как к экспериментальным
объектам.
- Но ведь он уже немало знает о нас.
- Вы имеете в виду его путешествия? Полковнику почудился в словах ученого
вызов, но он сдержал себя и спокойно сказал:
- И это тоже. Однако обобщенную информацию он мог почерпнуть и в другом
месте.
- Библиотека?
- Он оставался в ней около трех часов. Как вы полагаете, сколько он успел
прочесть и запомнить за это время?
- Не скажу точно, но, возможно, очень много. К сожалению, мы мало знаем о
его избирательных способностях в отборе информации.
- Информация, заложенная в библиотечные книги, предназначается для
людей... - задумчиво сказал полковник.
Они помолчали, думая об одном и том же.
- Какие же книги он успел прочесть, о каких эпохах, о каких людях? И
какое впечатление у него осталось? Много бы я дал, чтобы узнать это...
- Мы можем высказать тысячи предположений! - В глазах полковника
вспыхнули лукавые огоньки. - Нам остается только...
Александр Николаевич с надеждой взглянул на собеседника. Они услышали,
как кто-то открыл наружную дверь из приемной и вошел в тамбур. Его остановил
голос: "К полковнику сейчас нельзя".
Тарнов встал, направился к сейфу и на ходу закончил фразу:
- Поскорее найти его.
Александр Николаевич понял, что его слегка разыграли, и счел наилучшим
поддержать шутку:
- Тем более что в его руках сейчас неплохой зооуголок.
- Вирусоуголок, - поправил ученого Тарнов ледяным тоном.
Полковник Тарнов и Александр Николаевич летели в Орел. Вместе с ними в
кабине самолета находилось еще несколько человек: сотрудники полковника и
заместитель Александра Николаевича по лаборатории Михаил Дмитриевич,
невысокий, черноволосый, с ласковыми, немного печальными глазами. Полученное
полковником Тарновым сообщение из Орла о случае с подростками и водителем
автомобиля заставляло торопиться. Были приняты все меры страховки - к дому,
где жила Алина Ивановна, стянуты подразделения милиции, через улицу, в доме
напротив, у окон дежурили снайперы.
Когда сверхзвуковой самолет уже приземлился в Орле, Михаил Дмитриевич,
молчавший всю дорогу, наклонился к Александру Николаевичу и тихо сказал:
- Что-то не нравится мне эта охота.
- Неудивительно. Уж больно "зверь" необычен, - с плохо скрытым
раздражением ответил Александр Николаевич, вспоминая - в который раз! - что
не кто иной, как Михаил Дмитриевич, был ярым поборником наибольшей свободы
для супермозга.
- Охотилась лисица на волка, а волк - на медведя, - пожевав губами,
проговорил Михаил Дмитриевич.
- Оставьте неуместные замечания. Это мы с вами выпустили его из клетки, -
сказал Александр Николаевич и не удержался: - Уж теперь-то он обрел полную
свободу воли. Так что лучше не вмешиваться в действия милиции, когда они
исправляют наши ошибки.
- Самое главное при исправлении ошибок - не наделать их больше.
- А я и не знал, что мой заместитель - остряк и философ, - Александр
Николаевич уже начинал "дымиться".
Он никак не мог простить своему заместителю двух повестей, написанных
(как справедливо подозревал Александр Николаевич) в рабочее время. И вообще
он не понимал, почему такой блестящий ученый, умеющий широко и в то же время
логично мыслить, растрачивает свое время на коллекционирование марок и
бабочек, на придумывание парадоксальных формул и "созерцание потолка".
Михаил Дмитриевич старательно отводил глаза от Александра Николаевича.
Его настроение становилось все более мрачным по мере того, как они
приближались к дому, где, по расчетам, должен был находиться супермозг.
Михаил Дмитриевич видел людей в форме милиции, в армейской форме, в штатских
костюмах, притаившихся за каждым углом. Десятки металлических стрекоз висели
в воздухе. Их угрюмые тени медленно передвигались по земле, по стенам домов.
Полковник, а за ним и ученые подошли к группе людей, стоявших у дома.
Александр Николаевич сразу узнал в одном из них, коротко стриженном под
ежик, человека, с которым когда-то на опушке леса разговаривал полковник
Тарнов и называл его Эльбором Георгиевичем.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг