Итак, если верить им, Карниона была поистине чудесной страной с городами
неописуемой красоты, хрустальными башнями, широкими дорогами и монастырями -
полными замечательных книг. Языческие монастыри - представляешь себе?! Предания
описывают жителей этой страны высокими, с черными волосами и глазами...
- Вроде тебя.
- Ну, какие у меня черные...
- Зато долговязый.
- Здесь крыть нечем. А также они отличались чуть ли не мафусаиловым
долголетием, но это, скорее всего, сказки. И были - тут уж меня за карнионца
никак не примешь - утонченны и прекрасны. Так и написано - "утонченны и
прекрасны". Но главное - они были народом магов, вызывали Высшие Силы, общались
с иными мирами, читали по звездам, умели продлять жизнь и создали множество
волшебных предметов, обладавших некоторыми таинственными свойствами. Я не
призываю тебя в это верить. Я просто пересказываю то, что читал. Как ты
понимаешь, подобный народ вряд ли будет воинствен. И карнионцы не были воинами.
Поэтому, когда в страну вторглись эрды, они смогли оттеснить карнионцев и
закрепиться на Севере. Тогда-то и был построен Эрдский Вал - не эрдами, вопреки
общему мнению, а именно карнионцами для защиты от эрдов. Война длилась долго.
Карнионцев было больше, но эрды... Видишь ли, я именно историю эрдов пытаюсь
написать... и напишу, если Бог позволит... О суровости и жестокости эрдских
обычаев рассказывают такое, что я не хочу тебе повторять. Даже тебе, хотя ты
повидала много жестокости. Отчасти по причине крайнего неправдоподобия этих
рассказов. Может, это миссионеры выдумали... а может, и сами эрды, чтобы врагов
запугать. А отчасти потому, что неприятно узнавать такое о своих предках, а
эрды, никуда не денешься, были нашими предками, так же как и карнионцы... Хотя,
если захочешь, как-нибудь я тебе расскажу. Но какое-то рациональное зерно в
этих преданиях есть. Все они сходятся на том, что эрды проявляли исключительную
жестокость не только к врагам, но и к сородичам. В народе воинов не было места
слабым и выживать должны были только самые выносливые.
- Как в Спарте.
- Если верить тому, что говорили об эрдах, Спарта должна была показаться
садом наслаждения по сравнению с областью Эрдского права. И эрды ненавидели
магию - или ту магию, что не была их собственной. Они не только уничтожили до
основания захваченные города карнионцев. Та же судьба постигла попавшие в их
руки магические реликвии, о которых я уже упоминал. А потом началось то, что ты
назвала "черт знает что". Черт, наверное, знал... Собственно, в монастырских
записях последующие события открыто называются происками дьявола и в качестве
сравнения поминаются полчища нечистой силы, искушавшей в пустыне святого
Антония и других отшельников Фиваиды... Однако и карнионцы и эрды равно были
язычниками - с чего бы дьяволу их искушать? Не знаю. И что было тому причиной -
кощунственные действия эрдов или заигрывания карнионцев с Силами, этого я тебе
точно сказать не могу. В хрониках это называется "Нашествие Темного Воинства".
- Как это называется, я слышала. А что ты сам думаешь по этому поводу?
- Как у историка у меня нет определенного мнения. Но если бы я решил
высказать по данному поводу не мнение историка и бакалавра свободных искусств,
а то, что думаю лично я, Оливер Хейд, то меня поволокли бы в известный тебе
Трибунал, и, как ты изволила бы выразиться, были бы правы.
- Ладно. В случае чего на дыбе будем рядышком висеть.
- Я считаю, что в результате всего предшествующего был нарушен баланс Сил
и открылись, даже распахнулись двери в иные миры. Ты понимаешь, о чем я?
- Предположим, что понимаю, - медленно произнесла она.
Будь он менее увлечен разговором, он бы задумался, откуда у Селии взялось
это понимание. Множественность миров - это было главное знание, которое он
вынес из книжных хранилищ Карнионы. И это было тайное знание, запретное. А
Селия всегда утверждала, что не имеет никакого отношения ни к ведовству, ни к
ересям... да и весь разговор начался с упоминания, что она никогда не была в
Карнионе. Но в пылу беседы ему было достаточно ее утвердительного ответа.
- Иные миры... и некоторые существа из тех миров прорвались в наш. Демоны,
дьяволы, чудовища, химеры... можно назвать их как угодно, но всех в
совокупности их именовали Темным Воинством. И карнионцам с эрдами действительно
пришлось прекратить вражду, потому что Темное Воинство никакой разницы между
ними не делало. В короткий срок большая часть Древней земли была опустошена
полностью. Кстати, в ту сторону мы сейчас и направляемся. К югу от Вала, к
западу от Тримейна. Но через какое-то время объединенным карнионцам и эрдам
удалось изгнать чудовищ и закрыть большинство дверей... или врат. Как им это
удалось - один Бог ведает. Хотя, конечно, все они были язычники... В одной
старой книге, там, в Карнионе, я прочел по этому поводу странную фразу: "Смерть
открывает врата, а жизнь их закрывает".
- Что это значит?
- Не знаю. Но исходя из общего значения текста, можно предположить, что
речь идет о добровольном самопожертвовании.
- Самоубийстве?
- Нет, там что-то другое имелось в виду... Ну вот, и когда Темное Воинство
исчезло, обнаружилось, что ни эрдов, ни карнионцев, в сущности, тоже больше
нет. Они смешались и стали одним народом. А потом пришел Крест Господен и
началась записанная история.
- И это все?
Он ответил не сразу. Потому что одно дело - домыслы, касаемые событий
тысячелетней давности, и совсем другое - домыслы о событиях, отстоящих всего
лишь на жизнь одного поколения.
- Считается, что все. А на самом деле... Понимаешь, все это одни
разговоры, треп, по большей части пьяный, либо песни, сказки... а кто рискнет
копнуть поглубже... ты догадываешься, что с ними бывает. Да и не интересовался
я этим особо, меня ведь всегда древняя история привлекала... В общем, никто не
знает, все ли врата закрыты, и закрыты ли они прочно... По всей вероятности,
зло все же не было изгнано окончательно...
- Ты про Заклятые земли?
- Да. То, что творилось там во времена Заклятия, конечно, несравнимо с
эпохой Темного Воинства, но тоже достаточно странно и загадочно. Сейчас
считается, что Заклятие снято, земли эти вновь приобрели устойчивость, дороги
перестали уходить из-под ног, светила менять расположение и умножаться числом.
Но тем не менее говорят... не знаю, можно ли верить этим рассказам... да и
рассказы-то все старые, давнишние, вероятно, сложились еще до снятия
Заклятия... говорят, что чудовища, сродни тем, что находились в Темном
Воинстве, иногда находили путь между мирами и прорывались в наш... А способ
покончить с ними или загнать обратно... об этом я уже говорил.
- Так вот с кем она сражалась... - прошептала Селия.
- Кто?
- Алиена, - отсутствующим голосом произнесла она, сжимая пальцами виски.
На него она не смотрела, смотрела на огонь, и взгляд, в котором отражались
языки пламени, больше не был светлым и прозрачным. Так смотрят слепые. Но не те
мирные слепые, что просят милостыню на церковной паперти, а те, чьими устами
говорили боги или демоны в языческих храмах. - Почему она пошла туда, куда
никто не решался пойти... и чего испугался Найтли... ведь он не боялся людей,
никаких, даже Святого Трибунала не боялся... и почему она так умерла? Теперь я
начинаю понимать... или вспоминать?
- О чем?
Селия внезапно выдернула головню из костра и вскочила на ноги. На ее
перекосившемся лице читалось неподдельное бешенство.
- Ты что ко мне пристал? - прошипела она. - Инквизитор недоделанный!
Выпытываешь, прежде чем пытать начнешь? Ис-сторик! Знаем мы таких историков,
которые протоколы в Трибунале царапают! В душу ко мне влезть хочешь? Погоди, ты
там такое...
Он не сказал в ответ ни единого слова. Селия вдруг швырнула горящую
головню на землю, молча, с яростью раздавила сапогом, точно змеиную голову, и
так же молча ушла в лес, во тьму. Потому что она была не права, и знала это.
Ничего он у нее не выпытывал. Она расспрашивала его.
Оливер не пошел вслед за ней. Она не увела Гая, не тронула даже своей
котомки - видимо, не собиралась убегать. Просто походить в одиночестве, остыть.
А оружие было при ней, хотя Бог знает, какая от него в темноте польза...
Поэтому спать он тоже не ложился. Ждал - может, она его позовет. Или просто
вернется. Ждать пришлось долго. Костер уже прогорел, когда она появилась из-за
деревьев. Не глянув на Оливера, плюхнулась по другую сторону кострища (раньше
для этой цели посередине клали меч, подумалось неуместно), подсунула котомку
под голову.
Такой прекрасный был вечер... Такая увлекательная беседа... и как грустно
все кончилось. И кто виноват?
Он не сомкнул глаз всю ночь. И знал, что Селия тоже не спит. И оба
продолжали молчать.
Первое время после этого странного срыва она вообще перестала с ним
разговаривать. А он не навязывался в собеседники. Но поскольку делать вид, что
каждый едет в одиночестве, все равно было невозможно, спустя какой-то срок
пришлось обмениваться хотя бы двумя-тремя словами. В чисто прикладных целях. О
том, куда ехать, что есть и так далее. О том же, кто такая Алиена и при чем
здесь непонятный учитель Селии, он предпочитал не спрашивать. И даже не думать
об этом. Мало ли почему она способна выйти из себя. Он-то перед допросом
Святого Трибунала не стоял. И даже представить себе не может, что это такое.
Это состояние "худого мира" длилось, покуда они не въехали в небольшую
долину, огороженную горами. При виде ее Селия присвистнула и с восхищением
произнесла: "Чтоб я сдохла!" Если отвергнуть словесную форму, в которой было
выражено это восхищение, она была совершенно права. Погода в последние дни
установилась теплая, солнечная, но порою ветер напоминал о том, что уже
наступил сентябрь. Здесь же, в этой долине, защищенной со всех сторон, еще
длилось лето. Со скального уступа в западной части долины низвергался звенящий
водопад и, превращаясь в реку, спокойно скользил по склону дальше, через всю
долину. Однако два огромных валуна, очевидно некогда скатившиеся с горы,
создавали естественную запруду, в которой крутился темный омут. И райская
теплынь...
- Привал, а?
- Лошадей бы искупать-напоить...
- Как скажешь...
Пока мыли, чистили, приводили в порядок "полководцев", тягостное
отчуждение последних дней как-то само собой улетучилось. Собственно, большую
часть работы принял на себя Оливер. Он разулся, снял рубашку, влез в воду.
Селия на берегу рвала траву охапками, перебрасывала ему, шлепая по воде, и он
пучками травы скреб лошадиные шкуры - за неимением чего получше. Шутили,
пересмеивались. Потом, выгнав лошадей на берег, Оливер умылся сам, выстирал
рубаху, благо сменная была, а и не было бы - тепло же... А затем Селия заявила:
- А теперь - освобождай место. Я тоже искупаться хочу.
- Ты что, с ума сошла?
- Да? Тебе, значит, можно, а мне нельзя? Черт его знает, сколько времени
придется еще шляться, да и холода впереди! Я заживо гнить не согласна, не для
того от Трибунала бегала!
- Но ведь...
Договорить ему не дали. Она снова принялась хамить в своем лучшем стиле:
- Ах вот оно что! Ишь скромник какой выискался! Ну и вали отсюда, лошадей
посторожи! Или не вали! Может, тебе убедиться надо, может, я не притворяюсь
парнем, может, я и есть парень? Да ради Бога! Мне все равно, что есть ты, что
нет!
И начала расстегивать ремень.
Он не сразу ушел. То есть отошел сразу так, чтобы она его не видела. И
остановился. Уговаривал себя, что должен и впрямь посторожить, пока она
купается. А отошел, чтобы ее не смущать. И знал, что ложь все это, никого и
ничего стеречь он не собирается. А ушел оттого, что стоять далее на месте было
невозможно. Нужно было идти. Либо прочь от нее, в гору. Либо назад. К ней.
Потому что подобное поведение можно было истолковать по-разному.
Можно как откровенное приглашение. Или она просто разозлилась на него за
то, что он мешал ей вымыться.
Или...
И он двинулся прочь. Не пошел - побежал. И на бегу оглянулся. Она стояла
во весь рост за стеной водопада. Голова откинута назад, и, хотя водяная
преграда заслоняла ее фигуру, он мог хорошо разглядеть что ничего
мужеподобного, несмотря на развитую мускулатуру, в этой фигуре не было. И еще
одно он разглядел хорошо - ремень она не отбросила, а захлестнула на шее
петлей, и на груди виднелись ножны с ножом...
Гора становилась все круче, он уже не бежал, а лез, спотыкался о камни,
цепляясь за них, полз - все равно. Только бы уйти, только бы подальше...
Он всегда ей мешал. С самого начала, когда попытался помочь, там, на
болоте. Предложил вывести на Белую дорогу, а там солдаты, и только случай
уберег их. И вот теперь туда же со своими советами, а она не послушалась, но
нож, однако, держит на груди.
От кого? От тебя, приятель. Больше никого здесь нет.
Только не ножа он испугался.
Испугался так, что тошно стало. Никогда в жизни он так не боялся. Убить
человека - не испугался. Вне закона стать - не испугался.
Что он твердил себе целыми днями - "приятие судьбы"... и что там еще?
Другие хотя бы женщинам морочат голову красивыми словами.
А он попытался заморочить себе. И до поры до времени это довольно успешно
получалось. Как он внушал себе, что его отношение к Селии слишком возвышенно,
чтобы к нему подходить с пошлыми человеческими мерками и оправданиями! Чего
только не придумывал!
У одного, значит, была дама Философия, коей он и утешался, у другого -
дама Нищета, а у него - дама Судьба.
Но ее ли он возвышал своими домыслами? Нет, только себя. Только он
способен на такие высокие чувства. Кто еще осмелится столь решительно поломать
свою жизнь ради бескорыстного служения той, кого люди безвинно гнали и
преследовали?
И все это оказалось самолюбием, самообманом, скрывавшим примитивное
мужское желание. А он пытался заговорить его, как знахарка заговаривает зубную
боль. И теперь, когда словесные прикрасы были отброшены, стало больно. Очень
больно.
И что же? Это так понятно, естественно - хотеть женщину. И кто ему мешал
пойти к ней, а не шарахаться, как от пожара? Она, например, не мешала. Но
подчиниться тому желанию, что толкало его к ней, означало: "Он в то время
задирал мне юбку, полагая, что руки у меня связаны". Означало судей Трибунала,
обсуждавших тонкий юридический вопрос, может ли девственница быть ведьмой.
Означало тех пьяных подонков, насиловавших беззащитную Лину и сделавших бы то
же и с Селией, попади она к ним в руки, и она это знала и потому перестреляла
их без сожаления. Уподобиться им было очень легко, и это она тоже знала, вот
почему нож висел у нее на шее.
И он не хотел, чтобы было так. А по-другому не получается. "Мне все равно,
что есть ты, что нет".
То есть - даже стрелы арбалетной в глотку не заслуживаешь. Пустое место.
Вот сейчас, распалившись окончательно, побежишь назад, чтобы доказать, что
не трус, не рохля, что настоящий мужчина и заслуживаешь хотя бы этой самой
стрелы... или этого самого тела, которое от дыбы ушло, от костра ушло, от
солдатской похоти ушло, а тебе, дураку, досталось. Хотя стрела в горло все-таки
вероятнее.
Нет.
Уж лучше сорваться сейчас со скалы.
Потому что умрешь ты вовсе не как мужчина. А как скот. Хотя немногие
заметят разницу. Но ты-то знаешь. И так ли уж ты врал себе в подобном случае?
Нет, оказывается.
Тоже все равно. Все равно - судьба.
Со скалы он, однако, не сорвался, а, раздирая пальцы (и прекрасно, так и
надо!), подтянулся наверх. Хватая воздух ртом, поднялся во весь рост. Смотреть
вниз, на Селию, он не хотел. Поэтому повернулся в противоположную сторону.
То, что он увидел, мигом заставило его забыть о своих переживаниях.
Пожар. На западе, куда ушли каратели.
Это что там жгут? Гнездилище бандитов? Или случайно подвернувшуюся
деревушку? А может, случайный пожар? Бывают же, черт возьми, и случайные
пожары...
Но в следующее мгновение он в этом разуверился. Кучка людей выкатилась
из-за деревьев. Пешие и конные. И те и другие - вооружены. Верхами -
несомненно, солдаты, которые гонят, загоняют тех, Других... Вот уже окружили...
Но и противники их не побросали оружия - он плохо видел отсюда, какое, но явно
не палки и дубины - и не полегли мордами в грязь, как видел он за время своих
скитаний, так всегда делали провинившиеся крестьяне, а бросились на солдат...
Ни звука не доносилось до Оливера, и человечки были маленькие, ненастоящие, и
все казалось неправдоподобным, и оттого еще страшнее. Вот сверкнуло лезвие в
руках одного такого человечка и обрушилось на затылок другого, вот копьецо
вонзилось в брюхо лошадки и выпустило ей кишки, и она свалилась, подминая
всадника, а заодно ударив копытами не успевшего отскочить своего убийцу... Все
больше их высыпало из леса, и столбы дыма становились все жирнее, и рыжее пламя
плясало вокруг них... Оливер хотел было закричать, предупредить Селию, но
осекся - вероятность, что те его услышат, была ничтожна, но она была, и он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг