кроме меня?
- Тогда мы были ближе к Эрденону.
- А близ Эрденона ловят не абстрактных людей вне закона, а конкретную
меня. - Усмехнулась. - А хороша бы я была, если бы поверила Найтли, что в
герцогстве Эрдском я вне опасности, и двинулась прямиком в Эрденон. Но у меня
было предчувствие, что раз Найтли хотел туда пойти, мне туда ходить не надо.
- Кто такой Найтди?
Она не сразу ответила. Собственно, он уже полагал, что она вообще не
ответит, когда услышал:
- Мой учитель.
- Это он научил тебя истории, юриспруденции и латыни?
- Более всего он научил меня никому не верить. А вообще-то мои знания,
хоть и не столь упорядочены, как твои, довольно разнообразны.
Он так и не разгадал, хотела ли Селия чем-то уколоть его последней фразой
или это была чистая информация. Затем она надолго замолчала. Когда же вновь
заговорила, изрекла:
- А дорога-то - прямиком на юг.
- Естественно. Точнее - на юго-восток. А что?
- То, что к Валу мы по ней никогда не попадем. Сваливать пора, и лесом.
- Вообще-то ты права - пока мы недостаточно удалились от Эрденона, тебе
небезопасно ездить по большой дороге. Бог даст, лесом выберемся.
На привале он достал из мешка чистый лист пергамента, оставшийся от работы
над рукописью, зачинил перо.
- У тебя, может, и чернильница с собой имеется? - с подковыркой спросила
Селия.
Он не попался на издевку:
- Конечно имеется. Обычно я ношу ее на поясе, но пару недель назад
переложил в мешок. Вот она. - Он достал свинцовый флакон с плотно привинченной
крышкой.
- И для чего тебе это понадобилось? Хочешь создать хронику наших
совместных подвигов?
- Со временем, может, и создам. Но пока я собираюсь вычертить карту. Если
я буду представлять местность зрительно, то легче смогу сообразить, как нам
передвигаться...
Никакого ответа - ни положительного, ни отрицательного он не дождался и
принялся за работу.
- Вот смотри. Твоя цель, как я понимаю, находится где-то посередине между
Эрдским герцогством и Древней землей.
- Ну.
- Мы свернули с Большого Южного тракта. Несколько дальше его пересекает
другая дорога, ведущая в западном направлении и по неизвестным мне причинам
именуемая Белой. Она петляет вдоль Эрдского Вала и почти соприкасается с ним.
Еще дальше, по южную сторону Вала, мы находим некое скопление деревень и
замков, никогда не являвших собой самостоятельной административной единицы, а
затем начинаются заповедные земли, называемые в прошлом Заклятыми, в
соответствии же с имперским эдиктом - Открытыми. Насколько мне известно, там
нет поселений. Короче, если ты по-прежнему считаешь, что нам нужно двигаться с
северной стороны Вала, то ничего не остается, как срезать часть пути лесом,
чтобы прямиком выбраться на Белую дорогу.
- За неимением лучшего плана - принято.
Двое суток, с его точки зрения, все шло прекрасно. Погода вновь
установилась летняя, словно ядовитое дыхание болот перестало ее отравлять. Лес
не казался такой уж непроходимой чащобой, и лишь изредка им приходилось
спешиваться, чтобы прорубать себе дорогу. Грубость Селии была вполне умеренной.
Она словно позволила себе забыть, что на свете есть Святой Трибунал, пыточные
камеры, солдаты-насильники и гипотетические эрдские сикарии, как пышно их
именовали тримейнские законоведы. (Даже книга была из ряда поучительных -
"Малая геста о достославном эрдском сикарии Колченоге". Дураки. Куда им до
настоящих сикариев.) На привалах они фехтовали. Впрочем, здесь никаких успехов
не замечалось. Первое впечатление было правильным. Селия выказывала полную
неспособность к воинскому искусству. Но это его не очень огорчало, потому что
стрелять-то уж она умела хорошо, и если они попадут в переделку... но об этом
думать не хотелось. Хлеб они съели, изготовили (точнее, Селия изготовила)
котелок какого-то грибного варева и, к удивлению Оливера, не только не
отравились, но даже было вкусно.
И все это время они медленно поднимались в гору, и пути этому, казалось,
не будет конца.
Все изменилось, когда они остановились на гребне лесистого холма. Далеко
внизу виднелась дорога, которая ни в коем случае не была белой, но не могла
быть никакой иной. А за ней Селия углядела крыши деревни. И заявила, что надо
бы сходить на разведку да заодно и разжиться жратвой какой поосновательнее, чем
эти грибы, и она незамедлительно готова это сделать.
Оливер воспротивился с удивившей его самого яростью:
- Если ты забыла, что тебя ищут, то я не забыл!
- Я же сказала - на разведку, а не выставляться перед всеми!
- Там может быть засада! И потом, если ты будешь покупать еду, тебя все
равно увидят!
- Чудак-человек, кто тебе сказал, будто я собираюсь что-то покупать? У
меня и денег-то нет... Тебя, наверное, удивит - меня так точно удивляет, - но
все деньги я оставила Лине.
- У меня есть немного...
- Ну и прекрасно. Если ты так не хочешь, чтобы я шла в деревню, ступай
сам.
- Нет, - категорически сказал он. - Я тоже не пойду.
- Это еще почему?
Он некоторое время колебался, но наконец решился:
- Потому что, пока меня не будет, ты сбежишь. Взгляд ее был чист, как
родниковая вода.
- Конечно сбегу.
Поскольку он явно собирался пропустить следующую реплику, она набрала
воздуха в легкие, чтобы разразиться тирадой, содержание которой он мог
расписать как по нотам. "А ты чего ждал? Навязался на мою шею, урод, ходит как
привязанный, а теперь еще условия ставит!" И так далее, с вкраплениями
соответственных эпитетов.
- Ты ничего не слышишь?
- Нет...
Он услышал их после того, как увидел. А вот Селия, очевидно, уловила шум
прежде, чем стало различимо...
...что по петлистой Белой дороге медленно движется воинский отряд.
Впрочем, отряд - это было слабо сказано. Отсюда, сверху, трудно было сосчитать,
сколько их. Но - много.
- Отведи лошадей в чащу, - почти беззвучно произнесла Селия - хотя кто
отсюда мог ее услышать? - Я должна посмотреть... ближе.
Он не успел возразить, как она уже скрылась за деревьями. Движения ее
стали иными - легкими, скользящими, как тогда, на болоте.
Но теперь нет ни тумана для прикрытия, ни болота для ловушки. А перед ней
не десять человек. И даже не сто.
- Триста, - сказала она, появившись вновь, когда облако пыли, поднятое
солдатскими сапогами, начало медленно оседать. - Сотня конных, сотня
копейщиков, и еще одна - при тяжелых луках...
Поначалу он совершенно не прислушивался к ее словам, сознание было
парализовано почти невыносимой радостью: она жива и она вернулась - добровольно
вернулась к нему... и лишь постепенно до него стало доходить.
- Морды - во, лоснятся, я не о лошадях конечно, и амуниция надраена... и
по два значка над каждой сотней - имперский и этот... с однорылом. И прутся как
на смотру...
- Но это не может быть... за нами! - Он хотел было сказать "за тобой", но
передумал. - Для иного княжества триста человек - уже армия...
- Точно. Но для полноценной войны - маловато. Ты, в отличие он меня,
последние месяцы от людей не хоронился - может, слышал, скажем, о каком мятеже
поблизости?
Он вдруг разом успокоился. Необходимость анализировать факты швырнула его
в привычную стихию.
Они снова уселись на землю. Селия все посматривала в сторону заката, куда
по дороге еще пылило облако.
- Насчет мятежа не слыхал. Но обрати внимание. Здравствующий герцог
Эрдский долгое время отказывался выдавать своему сюзерену беглых из других
областей империи, ссылаясь на то, что это нарушает древние вольности
герцогства. Благодаря чему в оное герцогство стекались преступники со всей
империи.
- Вот я, например.
- Именно. А теперь подумай. Тебя должны были судить в Тримейне. Туда же,
по собственному твоему предположению, переслали твое дело, а ловят тебя в Эрде.
А у солдат ты видела значки как с императорской розой, так и с эрдским
единорогом. Не служит ли это косвенным подтверждением тому, что герцог все-таки
сдался и подписал соответствующий договор?
- Ну?
- Хочешь версию? По-моему, готовится нечто вроде Большой Резни.
- Что ты знаешь о Большой Резне? Ты тогда еще не родился, да к тому же ты
с Юга...
- Не забывай, что я жил и учился в Тримейне, а люди о некоторых вещах
помнят долго... А я вдобавок историк. Итак, в прошлом веке в Тримейне был,
можно сказать, собственный "Эрдский Вал" - Площадь Убежища с правом
неприкосновенности тех, кто там укрылся. Около сорока, а точнее, тридцать шесть
лет назад она была уничтожена. По официальной версии преступники квартала
Площади Убежища подняли вооруженный мятеж, и рыцарскому ополчению пришлось его
подавлять. Но в Тримейне утверждали, что тогдашний император решил просто
выжечь Площадь как центр городской преступности, наплевав на права и традиции.
Что ему и удалось. Та же судьба была приготовлена беглым Эрда. Император
направил туда карательные отряды - вряд ли тот, что мы видели, единственный, -
сопроводив их эрдскими штандартами, дабы вассалы герцога не чинили им никаких
препон. Только господа правители не учли одной особенности, отличающей данную
акцию от предыдущей...
- То есть?
- Уничтожение Площади Убежища происходило в городских стенах. И тамошние
жители не могли - а если они действительно подняли мятеж, мы не можем
сбрасывать со счетов и этого предположения - и не хотели скрываться. И были
полностью истреблены. Или почти полностью. А Эрдский Вал - это леса, горы и
развалины древних укреплений. Так что экспедиция, вполне, может быть,
целесообразная с государственной точки зрения, столкнется с большими
трудностями. Dixi.
- Ясненько. И чего это у тебя по сию пору собственной кафедры в
университете нету? Но если ты прав - а на это весьма похоже, - моя идея идти
вдоль Вала накрылась.
- Отчего же? "Накрылась", как ты выражаешься, лишь идея идти по Белой
дороге, а она была моей. Но у Вала, как у всего на свете, две стороны. Мы
двинемся дальше и обойдем его с юга.
- Замечательно. И опять лесами, и в деревни не соваться. Слушай, ты
охотник хороший?
- Никакой.
- Вроде меня, значит. Ну ладно, себя-то мы прокормим, а вот "полководцы"
наши точно сдохнут. Последний раз как подобает они на хуторе ели, с тех пор все
травкой перебивались, а ведь лету скоро конец.
- Что-нибудь придумаем.
- Ну думай, умник. Только учти, спать придется по очереди. А вдруг славное
воинство вздумает лес прочесать? На предмет выявления скрывшихся преступников?
И будут ведь правы, скоты...
- Как выяснилось, стрелять я могу не только в солдат, - сказала Селия,
ощипывая гуся. - И попадать, кстати, а это труднее.
Ему не понравился тон, которым была произнесена эта реплика. С тех пор как
они двинулись лесом в южном направлении, девушка, как и в первые дни, неустанно
демонстрировала, сколь она злобна и цинична.
- Не старайся казаться хуже, чем ты есть, - угрюмо заметил Оливер.
- Что значит - хуже?
Она подняла на него глаза. Его постоянно смущал этот чистый, не ведающий
сомнений взор, может быть, столь прозрачный из-за цвета глаз, серых, как... Он
все еще не мог подобрать для них сравнения - лед? Хрусталь? Зеркальная
амальгама?
- Что значит - хуже? Ранее в определенной ситуации мне было достаточно
выругаться, в крайнем случае дать по морде. Когда же положение потребовало от
меня убийства, я стала убийцей. Причем испытывала от этого столько же мучений,
как от ругани, и равно столько же удовольствия. Из этого неопровержимо следует,
что для таких, как я, сказать "чтоб ты сдох" и предпринять соответственные
действия - суть одно и тоже. Учел? А теперь сваливай подальше и не мешай мне
готовить, ежели не хочешь жрать сырое!
Довод, конечно, был веский, и он побрел к лошадям. По пути все-таки
остановился и бросил:
- А силлогизм все равно неправильный.
Селия пригрозила ему ножом, которым собиралась потрошить гуся, но этим и
ограничилась.
И все-таки откуда в ней это - если отбросить в сторону домыслы о
колдовстве, недостойные просвещенного человека? Ни одна женщина из
простонародья не способна ни говорить, ни рассуждать подобным образом. Для
этого необходим высокий уровень образования. Обычный путь светского образования
женщинам заказан. Приобщаться же к нему частным образом доступно лишь дочерям и
женам знатных людей. А нужно быть полным идиотом, чтобы представить, будто
Селия имеет какое-то отношение к знати. Вряд ли он ошибся, считая, что она
принадлежит к городскому сословию. Но ведь большинство горожанок не умеет даже
читать, какие там historia et leges!
Однако к Селии нельзя подходить с обычными мерками. Судьба человеческим
правилам не подчиняется. А ведь он назвал ее судьбой.
Своей судьбой.
Судьба не судьба, а готовить она умела. Или это он так проголодался. Да
нет, точно, было очень вкусно, и чеснок, с хутора прихваченный, пригодился.
Оливер даже не возражал, когда она погнала его к ручью мыть котелок, хотя
прежде делала это сама.
- Пища богов, - сообщил он, растягиваясь на земле по возвращении. - Уж и
не упомню, когда я в последний раз так ел. В Карнионе, наверное.
- Ты бывал в Карнионе?
- Бывал. - Ему показалось, что он уловил в ее голосе нечто большее, чем
праздное любопытство. - Разве я не рассказывал?
- Не помню. - Задумчиво глядя в костер, она произнесла: - Я мало что знаю
о Древней земле... о ее прошлом.
Слово "прошлое" прозвучало для него как сигнальный рожок. Он снова сел:
- Назови мне человека, который много знает о прошлом Древней земли, и я
пройду любое расстояние, чтобы встретиться с ним. Вообще, странное дело! Ты
ведь тоже явно изучала историю и не могла не заметить: мы знаем о далеком
прошлом других стран немало, даже много... потому что читали Геродота, Тацита,
Иосифа... А о собственной стране знаем только то, что случилось после того, как
пришел Крест, а пришел он довольно поздно... да и то историки в основном
интересовались историей Тримейна и примыкающих к нему материковых областей... а
полной истории Карнионы и Эрда до сих пор не существует.
- Все равно тебе наверняка известно больше, чем мне.
- Сначала скажи, что ты знаешь.
- Только то, что и все. Лежала от моря до моря прекрасная страна Карниона.
И хороша она была неописуемо, и всем обильна, разве что молоком и медом не
текла, потому как свет истинной веры еще не просветил ее. А потом с Севера
пришли эрды, воинственные варвары, и стали теснить карнионцев, и пошли войны,
кровопролития и всякие безобразия. А после началось черт знает что... словно
сам ад вырвался наружу, и карнионцам с эрдами стало уже не до взаимной
вражды... и так продолжалось до прихода Христовой веры и провозглашения
империи.
- Отчасти это правда. Но всей правды не знает никто. Во всяком случае, я
не встречал никого, кто бы знал. Мы не можем прочесть даже тех редких
карнионских рукописей, что не были уничтожены миссионерами, потому что древняя
письменность забыта, а она не имеет ничего общего с латинским алфавитом,
которым пользуемся мы... равно как с алфавитами греческим, арабским, еврейским
и вообще любым известным. А у эрдов и вовсе не было письменности, и все, что до
них касаемо, мы можем черпать лишь из сообщений миссионеров - я тебе о них
после расскажу, я ведь их собираю - либо из устной традиции... Так вот, когда я
был в Карнионе, то посещал тамошние монастырские библиотеки. Их там много, и
монахи не ставят препоны мирянам, как в других провинциях... Оттуда я почерпнул
некоторые сведения. Хотя, конечно, записи, которыми я пользовался, были сделаны
столетия позже времени, о котором мы говорим. "Хроники утерянных лет" - так бы
я их назвал. Да и верить им во всем... У меня сложилось впечатление, что наши
предки - все - были горазды врать. Каждые по-своему, но в одинаковой степени.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг