Элеонора Раткевич
Парадоксы Младшего Патриарха
Библиотека Луки Бомануара - http://www.bomanuar.ru/
Spellcheck - Павел Вавилин
Раткевич Э.Г.
Р25 Парадоксы Младшего Патриарха: Фантаст. роман / Э.Г. Раткевич. -
М.: ООО "Издательство ACT", 2002. - 446, [2] с. - (Заклятые миры).
ISBN 5-17-011959-3
Тяжко провинился молоденький - и, по чести, не лучший - ученик школы,
где десятилетиями, веками передаются из поколения в поколение высокие
секреты боевых искусств. И не исправить наказанием своенравного мальчишку,
словно судьбой предназначенного для нарушения ненарушаемого Закона.
Однако - плох тот учитель, что не найдет пути к ученику. Пусть даже и
велика опасность решения - сделать УЧИТЕЛЕМ УЧЕНИКА. Заставить его познать,
КАКОВ он, жребий ведущего за собой младших, зависимых. Жребий того, кому
предстоит схватиться с Врагом - порожденным Тьмою Оршаном, Богом-Демоном,
пожирающим людские души.
ТОГДА юный "сэнсей поневоле", быть может, и ответит на странный вопрос
мудрого Спящего патриарха. На вопрос, ответ на коий найдется лишь в
последнем бою сил Добра и Зла...
УДК 821.161.1-312.9
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
(c) Э Г. Раткевич, 2002
(c) ООО "Издательство ACT", 2002
Всем Ученикам,
сколько их было, есть и будет -
с искренним и благодарным уважением
Часть 1.
УЧИТЕЛЬ МОЕГО УЧИТЕЛЯ
Все хорошее когда-нибудь кончается. Например, свежие, не гнилые
объедки. Милостыня, брошенная щекастым недорослем, решившим спьяну
покуражиться перед первой в жизни женщиной своей щедростью неслыханной. Или
найдется все на той же помойке пара драных сандалий - отличные были
сандалии, как сейчас помню. Все хорошее когда-нибудь кончается.
Когда меня учитель Дайр на помойке этой самой подобрал и в школу
приволок, к дармовым питью-жратве, я был железно уверен, что это очень
скоро кончится. Не кончилось. А уж когда мастер Дайр стал учить меня, как
драться по-взаправдашнему, я и вовсе уверился, что скоро надоест ему новая
игрушка. Теперь-то уж точно надоест. Опять ошибся. Спать ложусь - все на
месте, утром глаза открою - ничего никуда не делось. Год прошел, другой на
исходе - а оно все не кончается. Куда там - мастер меня со временем и вовсе
усыновил. Негоже ведь, чтобы лучший ученик, имеющий право на звание
мастера, краса и гордость школы, при одной кликухе щеголял, без имени
родового. Когда я сам начну своих учеников бегом гонять, оно мне очень даже
пригодится.
Это неправда, что к хорошему быстро привыкаешь. Я вот привыкал долго.
Годами. И все-таки привык. Размяк. Расслабился. Уверился. Слишком уж долго
хорошее не кончалось.
До того самого дня, когда в нашей школе появился высокородный Майон
Тхиа.
Мастер Дайр, не в пример другим учителям, за богатенькими учениками не
гонялся. Он мог себе это позволить: школа существовала за счет королевской
казны. Понять не могу, что заставило учителя принять в школу избалованного,
изнеженного, выхоленного наглеца. Тем более, что поздновато начинать
всерьез в пятнадцать-то лет.
Я невзлюбил Тхиа с первого дня, с первой минуты - но неприязнь свою
прятал тщательно. А вот Тхиа - дело другое. Он и сразу нос выше сосен
задирал - а уж когда ему доброхоты во всех подробностях объяснили, кто я
есть, кем я был и на какой свалке мне место, кабы не прихоть учителя...
Майон Тхиа был несметно богат и чудовищно родовит. Единственный
наследник - и этим все сказано. И как он должен был стерпеть, что здесь он
пока никто и зовут его никак? А право распоряжаться им принадлежит не
только учителю - это само собой! - но и старшим ученикам, а главное -
лучшему из них. Безродной твари. Крысе помоечной.
Он и не стерпел. Терпеть отныне приходилось мне. Никто из учеников со
мной давно уже не связывался. Боялись. Да и по рангу не положено. Но к
Майону Тхиа это не относилось.
Он ни разу не опустился до площадной брани. Речь его всегда оставалась
благовоспитанной и даже чопорной. Ругань уравняла бы нас. Нет, он не
опускался до моего уровня. Он разделывался со мной сверху - оттуда, с
немыслимой высоты своей знатности и богатства.
Драться он еще не умел - зато отлично знал, куда надо ударить. Ударить
словами. Он не выискивал у меня слабых мест в долгой беседе. Нет, он чуял,
он попросту знал, что и как мне придется больнее всего - и говорил именно
это. Небрежно, как бы походя. И вежливо улыбался. Всегда улыбался.
Вот эта самая улыбочка после очередного оскорбления меня в конце
концов и доконала. Уже и не помню, что он мне такого сказанул в тот раз. К
словам я начал понемногу привыкать, и сами по себе слова... да нет, мерзко
было другое.
Высокородный господин Майон Тхиа смотрел на меня и улыбался. Сколько
уже раз я видел эту его улыбку - но сегодня во мне что-то сломалось.
Я тоже посмотрел ему в лицо.
Ехидный прищур светлых глаз. Четкие, изящные, словно узкой кистью
выведенные брови. Тонкий надменный нос. И улыбка, достойная уст молодого
Бога, завидевшего опарыша в куче навоза. Неповторимо прекрасная в своем
изгибе улыбка высокородного господина, уверенного в полной и нерушимой
безнаказанности.
Я ударил прямо по этой улыбке - без замаха, коротко и страшно. Тхиа
отлетел на добрых пару шагов и рухнул, даже не вскрикнув - нечем ему было
кричать - а я рванулся к нему и поднял его ошалевшее от внезапной боли тело
пинком. Поднял туда, где его уже ждал мой кулак. Туда, где я отплачу ему за
все. Я, сирота. Я, тварь. Я, крыса помоечная. Я хлестал его наотмашь по
высокородным привилегиям. Я дух вышибал из его несметного богатства. Я
сворачивал челюсть его сытым, гладким, холеным речам, сокрушал в прах
тяжелые фолианты с золотым тиснением и проламывал насквозь мягкие
постельки, застланные шелковыми пуховичками. Я был не в себе, я был не
собой - я был голодом и унижением, гнилыми лохмотьями и зуботычинами... и
они не могли позволить их высокородию оскорблять себя.
Наверное, я бы убил его. Потому что хотел. И хотел, чтобы он знал, кто
его убивает. Только потому он был еще в сознании. Ну, это ненадолго. Он
лежал на каменных плитах двора, давясь и кашляя кровью, и я занес кулак в
последний раз. И в последний раз посмотрел ему в лицо - чтобы запомнить,
каким оно было и больше уже не будет.
Да, я посмотрел... и ничего не увидел. Ни прав, ни привилегий, ни
древней родословной, ни казны несметной. Не было ничего. Был мальчишка.
Сопляк. Новичок. Насмешник, неспособный пока еще дать мне сдачи... которого
я только что избил с такой ошеломляющей жестокостью... я ведь и правда
убить его хотел... а он не мог мне сопротивляться, совсем не мог, совсем...
уж если никто из старших учеников не насмелился меня остановить - где
ему... скорее мотылек даст оплеуху горной лавине.
Кулак мой разжался сам собой. Я еще не знал, что же мне, скотине,
теперь делать. И не успел узнать.
Никто из старших учеников не полез мне под горячую руку. Храбрости не
хватило. Зато у кого-то хватило ума сбегать за учителем Дайром.
Я встал и повернулся к Дайру прежде, чем он велит мне это сделать. За
спиной у меня лежал Тхиа, передо мной возвышался учитель, а я стоял между
ними и желал только одного - чтобы у меня разорвалось сердце. Чтобы
милосердные Боги позволили мне не быть.
- Странно, Кинтар, - негромким бесцветным голосом сказал мастер Дайр.
- Никогда не замечал за тобой. Оказывается, тебе нравится избивать тех, кто
слабее тебя.
Пальцы его легли на пряжку ремня, и она еле слышно щелкнула.
- Похоже, тебе пора напомнить, как себя чувствует тот, кто не может
сопротивляться.
Пояс скользнул в руку мастера Дайра беззвучно, и впервые за эти годы я
вновь ощутил, как у меня враз слабеют колени, как наливаются свинцовой
тяжестью страха губы. Потому что мастер Дайр с самого первого дня никогда,
никогда меня не бил, и тем более не... потому что он нас никогда...
Я был выдран боевым поясом. Со всеми пряжками, накладками и прочим,
что к боевому ремню полагается. Выдран у всех на глазах - как только что у
всех на глазах я сам избивал Тхиа. С той же ненавистью, с той же
ошеломляющей жестокостью и мстительной изобретательностью. С тем же точно
желанием унизить и причинить боль. Вот только я так и не дал Тхиа потерять
сознание - а меня избили до беспамятства.
В чувство я был приведен двумя короткими пинками - под ребра и в
челюсть.
- Между прочим, именно так себя Тхиа и чувствовал, - еще более
бесцветным голосом сообщил Дайр. - И ведь тебе это нравилось, Кинтар?
Тхиа... мотылек, на которого обрушилась лавина... и лавине это и в
самом деле понравилось...
Я ничего не ответил мастеру Дайру. Не до него мне было. И плевать, что
за подобную дерзость меня могут еще как-нибудь наказать. У меня не только
желания отвечать, но и сил не было: силы мне нужны, чтобы встать.
Встать я все-таки сумел. И оглядеться. И найти взглядом Тхиа -
избитого в кровь, жалкого, бледного от потрясения. Даже когда я занес кулак
для последнего, смертельного удара, в глазах Тхиа не было такого ужаса.
Я сглотнул кровь из прокушенной губы, преодолел несколько шагов,
отделявших меня от Тхиа и рухнул перед ним на колени. Перед высокородным
Майоном Тхиа, так давно желавшим поставить на колени дерзкого нищеброда?
Черта с два - перед беззащитным сопляком, которого я едва не убил за пару
насмешек и наглую улыбочку.
- Прости, если можешь, - сказал я, стараясь говорить отчетливо. - Это
я не потому, что меня наказали... правда... я сам... я не должен был...
Слова не шли мне на ум. Вместо них пришло беспамятство.
Очнулся я уже под вечер, в своей постели. Кто-то принес меня сюда,
уложил лицом вниз - а потом, хвала Богам, оставил меня одного. Иначе мне
трудно было бы плакать.
Когда-то, когда мальчишки из другой, не нашей помоечной ватажки,
ловили меня все скопом и оставляли избитого в самой грязной луже, какую
могли сыскать, я кусал губы или щипал себя за руку - это помогало
оттягивать боль в сторону. Теперь все было по-другому. Боль сама была
оттяжкой. Она хоть немного оттягивала от меня мою ненависть к себе. Мастер
Дайр был прав. И сделал то, что должен был сделать. Для тех, кто любит
мучить, лекарство одно - боль. Как можно быстрее - пока еще не поздно. Без
малейшей жалости. И при всех. Чтоб каждый видел и запомнил: безнаказанным
мучитель не останется.
Притом же я понимал, что за бешенство овладело мастером Дайром.
Самозабвенно воспитывать бойца, воина - и вдруг увидеть, как боец
превращается в пьяного насилием палача... и увидеть лицо Тхиа... вот только
моего лица в эту минуту мастер Дайр не видел - иначе просто оставил бы меня
в руках моей совести... и это было бы в тысячу раз хуже... навряд ли я смог
бы хоть когда-нибудь еще подумать о себе без омерзения... я ведь даже и
сейчас не могу.
Прохлада. Что-то прохладное коснулось моей спины. Что-то, унимающее
боль... зачем?
С огромным трудом я повернул голову.
Возле моей постели на коленях сидел Тхиа и осторожно касался моих ран
мягкой тканью, смоченной целебным раствором. Я смигнул, отказываясь верить
своим глазам - но видение не исчезло. Мокрое от пота видение,
иззелена-бледное. Оно сглотнуло - и только тогда я понял.
- Оставь, - прохрипел я. - С сотрясением мозга лежать положено.
- Не бойся, - с великолепной иронией возразил Тхиа, - я не блевану
тебе на спину.
Ах, вот как мы теперь говорим? Раньше высокородный Майон Тхиа сказал
бы "меня не вырвет". Или даже "не стошнит". Он заговорил не на своем языке,
а на моем. Это словечко стояло поперек всей его чопорной благовоспитанной
речи. Да, но сама эта речь...
- Ох, ну и ядовитый же у тебя язык, - против воли усмехнулся я.
Рука Тхиа дрогнула, едва не опрокинув мисочку с целебным зельем.
- Я не смог, - тихо и мучительно произнес он. - Ты переступил через
себя и попросил у меня прощения там, при всех... а я не смог... вот так,
при всех... а ведь все из-за языка моего ядовитого вышло... веришь, я не
хотел?.. честно не хотел, веришь?
- Верю, - ответил я. - Хотеть получить по морде трудно.
- Я не хотел, - повторил Тхиа. - Сам не пойму... я ведь со своими
вассалами так никогда, понимаешь?
- Понимаю, - вздохнул я. - Будь я твоим вассалом, этого никогда бы не
случилось. Как прирожденный аристократ, ты никогда не оскорбишь низшего.
Будь я твоим вассалом, я был бы сыт, одет и обут за твой счет и наслаждался
уважительным обращением. Но я не твой вассал и никогда им не буду.
Тхиа опустил голову.
- Я оскорблял не низшего, - очень тихо сказал он. - Равного. Или
даже...
Он снова сглотнул, закусил губу и продолжил обрабатывать мою спину.
Молча.
Зелье у него было отменное. Назавтра я уже смог встать и даже выйти из
комнаты. И разумеется, первое, что я услышал, едва проснувшись, был голос
Тхиа - а как же иначе? Вот уже три месяца, как звук его голоса будит меня с
утра пораньше - так почему сегодняшний день должен стать исключением?
- Вы своим языки поганые об Кинтара вытирать не смейте! - голос Тхиа
за кустами звенел такой яростью, что листва дрожала. - Он лучше вас всех
вместе взятых! А кто на него пасть откроет - порву. Сам порву, ничего
мастеру на скажу, хоть бы вы мне все тут морду набили - я не побоюсь!
- И правильно не побоишься. - Я выломился через кустарник, и трое
старших учеников в ужасе отпрянули. - Потому что теперь бить тебе морду
буду только я - и только после того, как ты научишься давать мне сдачи.
Покинув перепуганных старших учеников и растерянного Тхиа, я
пристроился под соседним кустом в тени и полузадумался, полузадремал - да
так основательно, что когда из трапезной раздался сигнал к завтраку, я и с
места не сдвинулся.
Предрассветную тренировку я благополучно провалялся в полузабытьи, на
завтрак не пошел - но к учителю явиться я просто обязан. Не для продолжения
вчерашней взбучки - хотя если мастер сочтет нужным ее продолжить, не
ученику с ним спорить. Просто у всякого ученика есть обязанности - а у
первого ученика они есть тем более. И то, что на мне живого места нет,
необходимости исполнять их не отменяет. Это новичку бы позволили отлежаться
после такого... хотя нет. По той простой причине, что новичку, пусть даже и
за самый немыслимый проступок, и половины бы такого не досталось.
Я глубоко вдохнул, выдохнул, разжал стиснутые зубы и ровным шагом -
ровным, не ковыляя, не падая и не останавливаясь! - направился к учителю.
Дойдя до двери, я поднял было руку, чтобы постучаться - и не постучался.
Учитель Дайр был не один. Да не просто не один. Тхиа и здесь опередил
меня. Вот же проваль! Неужели я больше никуда не могу пойти, чтобы не
наткнуться на треклятого мальчишку?
- Вы несправедливы, учитель, - заявил Тхиа.
Идиот, трижды идиот! Мало тебе, что я тебя вчера взгрел? Хочешь, чтоб
тебя в довесок еще и как меня взгрели - по твей мерке, конечно? А ведь за
такие заявления могут, будь ты хоть сорок раз новичком. И на благородное
происхождение не посмотрят. Я же вот не посмотрел...
- Ученик Майон Тхиа, - сухо оборвал его мастер Дайр, - не изволь
забываться. Не тебе судить, что справедливо, а что - нет.
- Вы несправедливы, учитель. - Да что ж я, так сильно вчера сопляка по
голове приложил, что последний ум вышиб? Не иначе... - Вы наказали Кинтара,
а виноват во всем я.
Молчание. Долгое.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг