пятница, день несложный, еще и с одним "окном" между третьим и пятым
уроками.
На лестничной площадке опять перегорела лампочка. Борис Павлович зажал под
мышкой дипломат и полез в карман за ключом.
Тихо-тихо, как будто эхо из дальнего далека, прозвучала первая нотка
сердечной боли. Как легкий гром грядущей грозы. Как приближающийся топот
сапог, когда в полузабытом детстве пришли за отцом соседского Пашки. Как...
Он торопливо ткнул ключом в нащупанную замочную скважину, лихорадочно
повернул. Перед глазами плавающим пятном маячил двойной червонец Петра I.
Карманы пусты. Нечего бросать рукам-псам, и если сейчас ударит...
Ударило. Пока еще слегка, словно примериваясь, пробуя силы, свои и
противника. Покачнувшись, Борис Павлович налег всем телом на дверь - то ли
чтобы открыть, то ли чтобы опереться...
Схлынуло. Только во рту железный привкус предсмертия.
И, вне всякого сомнения, вот-вот это должно было вернуться.
Загрохотал, падая, уроненный дипломат, раскрылся - посыпались в грязь и
темень чьи-то тетрадки, опалённой бабочкой вспорхнула и рухнула книга.
До того ли ему сейчас?!
Борис Павлович ворвался в квартиру, позабыв закрыть дверь, ничуть не
заботясь о том, что перепугаются Аленка и дети. Потом вспомнил, что еще
слишком рано, дома-то никого и не...
Второй удар оказался сильнее. Борис Павлович медленно притиснулся спиной к
стене и сполз на пол.
Прижал ладонь к груди, стал растирать. "Ах ты, с-сволочь! Что ж ты
творишь! Почему так не вовремя?!.."
Он никогда не был суеверным и тем более - христианином, как его покойная
бабка, но смерть в этот момент показалась Борису Павловичу чем-то живым,
наделенным разумом и злой волей. И он сейчас обращался к ней, умоляя и
требуя отсрочить час своей смерти.
Но, разумеется, никто его не услышал, а если и услышал, то щадить не
собирался. Сердце продолжало пульсировать черной, беспросветной болью,
которая понемногу разливалась по телу, уже подступая к глазам и
заволакивая их мутной пеленой.
Коллекция лежала в соседней комнате, совсем рядом, но попасть туда не было
никакой возможности. Не доползти. Не успеть.
Борис Павлович тяжело перекатился на правый бок, чтобы максимально
уменьшить давление на сердце. Понимал, что вряд ли это спасет его, но...
Он увидел кругляш в сумерках, заполнявших квартиру - сквозь окно в кухне
сюда, в прихожую, падал луч света от фонаря - и выхватывал пластинку
куфического дирхема.
До которой, в отличие от далекой коллекции, Борис Павлович в силах был
дотянуться.
Загребая правой рукой и отталкиваясь сапогами от стены, он пополз к
телефонному столику, над которым висела монетка. На обоях оставались
грязные отпечатки с рельефным рисунком на каблуке.
Наконец, оказавшись под столиком, он вскинулся и, вывернувшись, сумел-таки
сорвать дирхем с гвоздика.
Упал, больно ударившись локтем об линолеум.
И тотчас почувствовал, как приближается третья волна боли. Понял:
последняя, ее не пережить.
Рывком освободил дирхем от разорванной нитки и швырнул в воздух.
Рука появилась моментально, как будто только и ждала этого. В полумраке
она выглядела пугающе, почему-то напомнив Борису Павловичу руку-спрута из
далекого детства.
И время застыло черной янтарной каплей.
Вспомнилось: лет пятнадцать назад на этот дирхем-талисман положил глаз
Слепой Пью. Одно время Борис Павлович носил дирхем на груди, и вот как-то
летом его заметил "пират", углядел сквозь свои темные очечки, пройда! И
мягонько так, осторожно поинтересовался - словно между прочим, - не
продается ли во-он та монетка. А обменять не хотите ли, уважаемый? Ну, как
знаете. Если вдруг передумаете...
Потом он пару раз предлагал Борису Павловичу поменять дирхем на кое-какие
интересные экземпляры. Борис Павлович так и не смог понять, зачем Слепому
нужна его монетка-талисман.
Так и не понял до сих пор.
Наверное, уже и не поймет.
Но эта рука-пес, выскочившая из темноты - рука с короткими массивными
пальцами, с, кажется, почти до корней остриженными ногтями, - ее сложно
было не узнать. Сейчас она, огромная, демоническая, ждала и предвкушала;
тянулась пальцами-щупальцами к падающему в ее ладонь-пасть дирхему.
/"Значит, - сказала Аленка, заглядывая ему в глаза, - тебе нравится?"
"Очень", - и он ничуть не покривил душой.
"Знаешь, я хочу, чтобы эта монетка приносила тебе удачу"./
...приносила удачу.
Третья волна боли стояла в черном дверном проеме, решая, уходить или
остаться.
Он стиснул зубы и прыгнул, не обращая внимания на ноющее тело. Дирхем
поймал уже в последний момент, буквально вырвал из пальцев руки-пса.
Упал, неестественно улыбаясь барельефному мальчику на дверях ванной
комнаты.
И крепко-крепко сжал в кулаке их с Аленкой монетку.
"Ужель владеет человек всем тем, что пожелает? Но нет! Лишь Бог владеет
завершеньем жизни и ее началом".
1 Коран. Сура 53 "Звезда" (24-25). пер. В. Пороховой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг