то еще зрелище! - и спросил грудным рычащим голосом:
- Что-нибудь еще, повелитель?
Я задумался. Вызывать демонов слишком тяжело и накладно, так что
следовало мобилизовать свою фантазию и попытаться вспомнить, что же я еще
хочу или захочу в ближайшее время узнать.
- Да нет, пожалуй, Хризаург, это все, о чем я желал...
Он ухмыльнулся, очень осторожно, краешком ороговевших губ. Наверное,
мог бы сдержаться - да вот не захотел, и теперь я знал, что главного
вопроса, того, которого он ждал - и боялся, - я до сих пор не задал. Ну
так не беда, задам.
Хризаург догадался, что сам себя перехитрил, но проявлять недовольство
не рискнул. Все еще надеялся.
- Впрочем, мил демон, погоди, - я задумчиво потер подбородок ("Что же
он такого мог скрыть?"), - сдается мне, ты не все рассказал.
Хризаург развел руками - мощными коричневыми конечностями о трех
пальцах на каждой:
- Спрашивай.
Легко сказать "спрашивай". Знать бы о чем.
Я поднялся с плетеного кресла, подошел к краю балкончика и поневоле
залюбовался картиной, что открывалась внизу. Там плескалось море,
сине-зеленые волны обрушивались на влажноватый песок, погружались в него и
отступали прочь. И никаких жестяных банок, осколков стекла, бумажных
фантиков от липких конфет и прочей атрибутики пляжа земного. Благодать.
Правда, если забыть о ждущем позади Хризаурге и о том, что он уже успел
мне рассказать (вернее, о том, что я смог у него выспросить - сам бы демон
ничего мне говорить не стал, только фыркнул бы, метнул молнию и смотался
от греха подальше). А забывать обо всем этом мне сейчас было не с руки,
хотя и очень хотелось.
Обернувшись и облокотившись на каменное ограждение, я пристально
посмотрел на вопрошаемого:
- Скажи, о чем ты подумал, когда усмехнулся краем губ - когда я тебе
сказал, что больше ничего не желаю услышать?
Задавать вопрос следовало как можно точнее, иначе Хризаург вполне мог
начать пороть всякую чушь, ложью не являющуюся, но и к делу не
относящуюся.
Демон тяжело вздохнул:
- Может быть, ты предпочтешь не задавать этого вопроса?
- С какой это стати? - Я подался всем телом вперед, удивленный
последними словами своего собеседника.
Да, демоны пытались увиливать от ответов, но вот так запросто
предложить мне отказаться от него - нет, что-то все-таки творилось в этом
проклятом мире!
- Когда ты придешь туда, тебе самому все станет ясно, а мне этот ответ
может стоить слишком многого. Даже жизни. - По его мощному телу пробежала
легкая дрожь, и я понял, что Хризаург боится.
Он, наверное, думал, что я заставлю его говорить. А может быть, этот
чертов хитрец знал меня слишком хорошо. В общем, я отпустил вопрошаемого,
стараясь заглушить в душе тоненький голосок беспокойства: "Деталь, ты
упустил о-очень важную деталь".
Отпустил и пошел собираться в путь.
Записка лежала на столе, прижатая сверху гладким камешком с морского
берега. Сначала я не заметил ее, погруженный в свои мысли, и мог вообще
уйти, так и не обратив на нее внимание, но внезапно окно рядом со столом
тонко дзенькнуло, просыпая прямо в комнату разноцветную стеклянную крошку,
- я обернулся.
Столовая комната, в которой все это происходило, была моей любимой -
отчасти потому, что в окнах здесь сверкали сочными, солнечными красками
витражи, отчасти же благодаря небольшому балкончику, позволявшему
лицезреть море. Именно на балкончике я предпочитал вызывать демонов,
подтверждением чему и была сегодняшняя беседа с Хризаургом. Когда же в
вашей любимой комнате рассыпается в крошево лучший витраж, сколь сильно бы
вы ни были погружены в тяжкие мысли о судьбах мира, обернуться придется.
Я обернулся.
Ровный листок, чуть загнутые края, плотная ворсистая бумага и ряд косых
букв. Ах да, еще небольшой окатыш, придерживающий послание.
Под окатышем обнаружилось влажное пятно, расползшееся по краю листа, -
видимо, камень подобрали на берегу совсем недавно. Может, именно это и
вызвало улыбку у Хризаурга? Пока я беседовал с ним, кто-то сумел
прокрасться в башню, оставить послание и исчезнуть.
Неизвестно почему, но я знал: искать гонца не стоит. Просто не имеет
смысла, потому что всякие поиски окажутся безрезультатными.
Ладно. Так что же нам пишут?
А писали следующее: "Твое поведение начинает меня раздражать. Сиди и не
рыпайся, а то ведь всякое может случиться. Горные цветки имеют обыкновение
вянуть". И подпись - "Недоброжелатель".
Нет, то, что он хам, я понял еще по разбитому витражу. Вот то, что он
дурак, - это было приятным открытием. Хотя... Кто знает, возможно, именно
такой реакции мой "недоброжелатель" и добивается?..
Все равно. Решение принято, и записка, по сути, ничего не меняет.
Почти ничего. Потому что с этого момента я пообещал себе быть более
осторожным.
Это только в глупых сказках герой, услыхав о необходимости отправляться
в дорогу, кричит: "Коня!" - и прыгает в седло, позабыв даже запереть за
собою дверь. Мне же, во-первых, некому было кричать что-либо подобное;
во-вторых, кони в Нисе не водятся. И наконец, в-третьих, в отличие от
сказочного героя, которого в конце пути ждала должность придворного принца
и соответствующие апартаменты, мне хотелось вернуться обратно в башню и
найти ее целой и невредимой. В общем, собирался я долго.
Мое пристанище находилось на южной оконечности горной цепи Сиаут-Фиа,
нависая прямо над морем, что разделяет Ивл и Срединный материк. Когда-то
давно приплывшие сюда эльфы-первооткрыватели долго присматривались, где же
лучше устроить свой форпост, да и выбрали эту скалу, превратив ее с
помощью гномов в высеченную из камня башню. Потом настали смутные времена
Великой Тоски, поселенцы немного поспорили, да и подались - кто обратно на
Срединный, а кто и на запад Ивла, к Валлего - одному из двух крупнейших
южных портов Ивла. А потом пришел я и решил, что лучшего места для дома
мне не найти.
Привести башню в порядок оказалось непросто, но в конце концов я с этим
справился. Потом еще некоторое время ушло на то, чтобы обзавестись
необходимой мебелью, посудой и всем прочим. Вечный Странник обретал дом.
Правда, прожил я здесь недолго. Дела, как всегда, подхватили меня за
шкирку, выволокли из угла, в котором я чувствовал себя полностью
отгородившимся от всех забот, и швырнули в самый центр водоворота по имени
Жизнь. Хочешь не хочешь, а поплывешь... И вот теперь снова приходилось все
бросать и возвращаться.
В конце концов я убедился, что в мое отсутствие проникнуть в башню
постороннему будет несколько проблематично, еще раз пересмотрел дорожный
мешок, проверяя, все ли необходимое взял, - и вышел на старую узкую
тропку, ведущую вниз, к берегу моря. Путь предстоял долгий, и проделать
его иначе как пешком не представлялось возможным. Уже стоя внизу и глядя
на закрывавшую полгоризонта башню, я - в который раз - подумал о том, что
демоны почти никогда и никого не боялись.
Оборвал мысль и пошел вниз, задумчиво глядя на плещущиеся у ног волны
прибоя.
Мы рано или поздно все умрем.
И в землю ляжем или пеплом по ветру
развеемся. Но, друг, пока живем,
мы пьем до дна всех бедствий чашу полную.
Хоть лжет мудрец, и выбор есть всегда:
коль хочешь - то сгоришь, а хочешь -
будешь вечно тлеть.
И если в жилах кровь, а не вода,
умей, раскрывши дверь, достойно встретить смерть!
8
...Состав биографии наряду со встречающимися
в ней действующими лицами требует еще и участия
тайной неведомой силы, лица почти символического,
являющегося на помощь без зова...
Борис Пастернак
Ренкр сжимал рукоять меча обеими руками, внутренне приготовившись к
смерти. Поэтому, когда его резко толкнули в спину, отшвырнув в сторону,
долинщик просто-таки опешил от подобного обращения. Тем более что сзади
никого не должно было быть.
Он облегченно вздохнул, когда понял, что при падении не изрезал себя на
кусочки своим же клинком, - поднялся и, развернувшись, посмотрел вокруг.
В мрачном полутемном коридоре, который освещали несколько крупных
фосфоресцирующих пауков размером с кулачок младенца, стоял альв, одетый во
все черное. Подобный наряд делал пришельца почти незаметным в
нагромождении ломаных теней тоннеля. Шагах в трех-четырех перед
незнакомцем яростно шипела льдистая змея, та самая, которой удалось
протиснуться в коридор. Обнажив меч, обладатель черных одежд шагнул
навстречу рептилии; змея сделала выпад, пришелец уклонился и, в свою
очередь, рубанул тварь мечом. Затем - повторил то же еще раз. Змея
отчаянно зашипела, отпрянула, разбрызгивая по стенам голубую кровь, после
чего рухнула на пол и замерла.
Ренкр решил, что его собственная смерть откладывается. Потом
внимательнее присмотрелся к незнакомцу... Да, все одно к одному.
Пришелец
/Темный бог/
вытер черный клинок замшевой тряпицей, извлеченной из мешочка на поясе,
вложил меч в ножны и повернулся к Ренкру. Внимательно осмотрел парня с
головы до ног, улыбнулся - не то чтобы очень уж приветливо, но по крайней
мере и не особенно угрожающе - и заметил:
- Симпатичная тварь. Здесь поблизости должен быть целый котлован,
битком набитый такими. Случайно не знаешь, где он?
Ренкр покосился на дохлую змею и вдруг увидел, что тело ее начало
изменяться. Потемневшие чешуи кусками отваливались от туловища и плыли в
тягучей вязкой жидкости, в которую превратилась туша. Эта жидкость начала
пузыриться и медленно наплывать на альва в черном.
В общем, ответить на вопрос парень так и не смог. Его собеседник
догадался, что у него за спиной творится что-то неладное, обернулся,
молниеносно выхватывая меч, чтобы посмотреть на это неладное, а потом
громко и непонятно выругался. И отошел подальше, так и не вкладывая клинка
в ножны, хотя было непонятно, чем тот сможет помочь в случае проявления
агрессии со стороны... лужи.
- Слушай-ка, дружище, - сказал незнакомец, - не знаю, как ты, а я,
пожалуй, пойду отсюда - и как можно дальше. Боюсь, в котлован сегодня мне
уже не попасть.
С этими словами он зашагал по коридору прочь.
Ренкр спрятал меч, еще раз опасливо взглянул на лужу (та не подавала
признаков жизни, только тихонько булькала и пускала пузыри), мысленно
соглашаясь с тем, что идея убраться отсюда подальше достаточно разумна.
Кроме того, долинщика страшно заинтриговал незнакомец. Теперь он не
казался парню Темным богом, по крайней мере, мощи, о которой упоминал
Монн, в пришельце не чувствовалось. Да и речь незнакомца мало
соответствовала Ренкровым представлениям о богах. Предмет его нынешних
размышлений, как оказалось, ушел недалеко. Он стоял, прислонившись к
покрытой капельками влаги стене коридора, и ожидал Ренкра.
Дождавшись, незнакомец повернул к нему свое загорелое лицо:
- А теперь рассказывай, кто ты такой?
Это прозвучало как приказ, вернее, это и был приказ. А за последнее
время Ренкр слишком устал от приказов, в особенности от собственных, - от
чужих же он просто отвык. И привыкать не собирался.
Парень стоял перед пришельцем и нахально, в упор рассматривал его.
Он был загорелым и широкоплечим, этот дерзкий незнакомец. Его черные
волнистые волосы опускались на плечи, а густые брови почти срослись над
острым, с горбинкой, носом. Тонкогубый рот сжимался в усталой
снисходительной улыбке, а глаза... Они оказались самыми странными в
незнакомце. Глаза были темно-карие, глубокие, их взгляд оставался цепким,
скучающим и усталым одновременно. Все остальное: черные невысокие сапоги,
черные штаны и куртка, черный плащ и черный пояс с черными ножнами, - все
казалось малозначительным по сравнению с этими глазами. Словно в них
застыла сама вечность.
Незнакомец пошевелился, рукав куртки чуть съехал, и Ренкр увидел, что
вся кожа альва на запястье и ладони покрыта шрамами. Это жуткое зрелище
отвлекло парня от мягкой туманной мысли: "Где-то я его уже видел".
- Ты неблагодарен и невежлив, - заметил незнакомец.
- Я не просил помогать мне, - отрезал Ренкр.
- Не просил, - согласился пришелец. - Но помощи моей был рад, тем более
что пришлась она как нельзя кстати.
- С чего ты взял? - огрызнулся парень, понемногу выходя из себя от
слишком самоуверенного тона собеседника.
- Облегчение. Облегчение в твоих глазах, когда ты понял, что со змеей
покончено. А теперь расскажи мне, кто ты такой и что ты здесь делаешь.
- С какой стати я должен тебе что-либо рассказывать? И зачем тебе это
нужно?
- Мне скучно, а это, возможно, поможет мне развеять скуку.
- Но кто ты такой? Сперва расскажи о себе.
Незнакомец медленно, словно забавляясь, покачал головой.
- Только после тебя. Может быть, расскажу.
- Я не стану выполнять чьих-либо приказов. Я ухожу. - Ренкр шагнул
вперед, но черный альв легко и быстро пошевелился, загораживая собой
коридор и все так же невозмутимо рассматривая своего собеседника.
- Ты не уйдешь, - спокойно сказал пришелец.
- Уйду. Если понадобится, я убью тебя, но уйду своей дорогой.
- Нет.
В Ренкре тугой пружиной развернулось упрямство. Он сжал губы.
- Ну что же... - Долинщик обнажил клинок и сделал шаг вперед. -
Защищайся.
Незнакомец покачал головой и не двинулся с места.
- Змея тебя съешь! - взорвался Ренкр. - Ты что, оглох?
Ответа не последовало. Взбешенный, парень поднял клинок, намереваясь
приставить его к горлу незнакомца, но тот неожиданно пошатнулся и нарочно
(нарочно?!) рухнул на меч. Лезвие легко вошло в горло пришельца, и оттуда
сумасшедшим фонтаном брызнула кровь.
Ренкр выругался и потянул оружие на себя. Меч выскользнул из мертвого
тела, и оно рухнуло на парня, потом содрогнулось - и свалилось на пол.
Долинщик растерянно посмотрел на свою нечаянную жертву и увидел, как она
внезапно окуталась расплывчатым колебанием воздуха, похожим на то, которое
возникает вблизи от костра. И там, за этой зыбкой пеленой, что-то
шевелилось.
СТРАННИК
Совершенно случайно в голове всплыла фраза, звучавшая в каком-то
сказочном фильме на Земле: "Бессмертный я, бессмертный. Только кафтан
порвал!.." Впрочем, паренек скорее уж не порвал, а беспощадно выпачкал
свою - да и мою - одежду в крови.
Разумеется, процесс регенерации проходит болезненно, и, в общем-то,
никаких особых причин лишний раз бросаться грудью на клинок у меня не
было. Просто этот вариант казался самым эффективным, чтобы убедить парня.
А мне требовалось с ним поговорить, - похоже, он что-то знал о котловане.
Когда все закончилось, я привстал, с сожалением глядя на испорченную
куртку и с интересом - на своего "убийцу". "Убийца" держался неплохо: он
немного отошел от меня и выставил перед собой клинок - грамотно выставил,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг