комнату, если проснется дядя Юра или журналист - во двор. Главное, чтобы с
двух сторон не пошли...
Оказавшись во дворе, Макс на несколько минут вынужден был отвлечься: из-за
забора выбежал Рябый и потребовал внимания и ласки. Впрочем, пес сегодня
утром был сговорчивый и согласился на компромисс: хватило сушки, чтобы
хвостатый отцепился... то есть, конечно, не отцепился, а просто гремя
цепью сбежал за забор.
Жутко хотелось спать, даже бодрящему воздуху не до конца удалось
справиться с Максовой сонливостью. Наверное, именно поэтому мальчик решил
чуть задержаться. Он шагнул к умывальнику, краем сознания успев удивиться:
почему это вдруг Рябый заворчал, неужели сушка не понравилась? Так других,
уж извините, нету...
Сложил руки лодочкой, подтолкнул снизу пестик умывальника. Зажмурился,
плеснул в лицо водой...
Что ж она такая соленая, вода-то? Или показалось?..
Макс открыл глаза и с ужасом уставился на свои руки: ладони были в крови,
и она стекала дальше, к локтям.
- Кроу моцная, магутная, - сказали за спиной.
И тихонько шевельнулась тень, переломленная забором цветника, - тень,
похожая одновременно и на человека, и на зверя.
- Наследничак, - с явным удовольствием проговорила тень, хрипло
рассмеявшись. - Наследничак!..
2
Всю ночь Игоря мучили кошмары. Как и в предыдущую.
Ч-чертов домик, ч-чертова деревня... и хозяйка эта, и внученок ее - так и
таращатся на тебя, ровно на зверюгу заморскую.
Лежа на спине, глядя широко распахнутыми глазами в белесый потолок, он
уточнил: да, и домик с деревней тоже, таращатся, чтоб их!..
На чердаке кто-то бродил.
Кошка?
Если кошки умеют ходить на двух лапах, то, может, и кошка.
На соседних кроватях храпели Журские, все четверо. Вернее, не так -
храпели трое, с трех кроватей. Но поскольку отец и мать Юрия Николаевича
лежат вместе, поди разбери, спят ли они сейчас на самом деле! А может,
старуха вовсе и не спит, а тоже прислушивается.
Хотя, какая разница? Пусть прислушивается. Если она не умеет читать мысли,
все равно... А кошку свою двуногую - слушайте на здоровье!
Самое смешное, что только что Игорю тоже снилась кошка. Большая, размером
с фокстерьтера кошенция, которая нагло взгромоздилась ему на грудь и
начала душить. Оттого и проснулся.
Но память подсказывала: за этим, запомнившимся кошмаром, были еще и
другие, от которых остались лишь пестрые лоскуты-фрагменты. И как не
старайся, вместе их не сложить, ибо слишком многого не хватает; да и нужно
ли - складывать? Тут бы с тем, что происходит в реальной жизни,
разобраться. Только бы фрагментов хватило!..
Ну, с попытками Журского спровадить отсюда Игоря ясно; хотя поначалу и
купился на этот крючок, теперь уж сомнений нет: Юрий Николаевич попросту
решил разыграть мини-спектакль. К чести Игоря, он относительно быстро
догадался, в чем дело.
И тем самым пришел к следующему, довольно неприятному вопросу: "зачем?".
Он знает Журского не первый год, это человек, которому не свойственно
устраивать дурацкие розыгрыши или манипулировать другими людьми... правда,
всегда существует возможность возникновения ситуации, в которой все
способно перемениться; некие чрезвычайные условия и т.п. Но - что ж это за
условия такие?!
"Выводы, дзелай выводы", - пожурил он самого себя, продолжая всматриваться
в доски потолка.
А выводы, в общем-то, просты и безыскусны. Во-первых, то, что должно
произойти (или, Журский думает, что должно произойти) - это "нечто"
достаточно предсказуемо в своем появлении, не так ли? И значит, либо
Журскому (да и не ему одному, похоже, здесь полдеревни знает о грядущем) -
так вот, либо Журскому известны "приметы", предвещяющие приход "нечто",
либо... ну да, либо его убедили в том, что грядущее грядет. Заумь и
словесные выверты, но в общем - где-то так.
Теперь - что это может быть? Стихийное бедствие? На время которого
следовало бы удалить из деревни Остаповича? И? Лесной пожар? Наводнение?
Землетрясение? Кислотный, черт побери, дождь?!
Ерунда! Если исходить из того, что здесь нечто подобное уже происходило (а
иначе откуда жители деревни знают о "его" приближении?), это было бы
видно. Лесной пожар и наводнение отпадают... хотя последнее... ну, все
равно, маловероятно. Землетрясение? Смешно! О кислотном дожде не будем и
вспоминать.
Так, стихийные бедствия отпадают. За вычетом, пожалуй, возможной миграции
бродячих африканских муравьев... ха-ха, очень смешно. Проехали.
"Человеческий фактор"? Деревня скрытых людоедов, оборотней или лунатиков?
Эпидемия, к которой у всех местных жителей есть иммунитет, врожденный?
Разборки двух местных "блатных" группировок?.. Что наконец?!
И почему так необходимо удалить отсюда журналиста хоть и столичной, но, по
большому счету, "желтой" газетенки? Чтоб лишнего не разнюхал, не
разболтал? Да кому вы здесь нужны?! Разве что, если в полнолуние,
собравшись на главной площади (у вас вообще главная площадь в селе
имеется?!), будете сжигать портреты Президента да антиправительственные
частушки распевать!.. А так - да кому вы сдались, елки-моталки!
И кому нужен он, Игорь Всеволодович Остапович, чтобы трижды (трижды!)
запугивать его и отваживать от этой деревни? Разве что какой-нибудь
врач-подонок с толстым кошельком опыты ставит, проверяет психику
журналистскую на выносливость...
Ох, ну и бред!..
А чего это, кстати, так тихо стало в комнате? Вроде раньше если не
храпели, так хоть дышали, а теперь...
Игорь осторожно приподнялся на локте.
Его кровать находилась за шкафом и секретером, поставленными посреди
комнаты и разделявшими ее на две части. В большей спали Юрий Николаевич и
племянник, в меньшей - кроме Остаповича, хозяева. Лежал Игорь в самом
углу, так что видеть перед собой мог окошко, а за ним - часть цветника.
Теперь Остапович поспешно обернулся - но во тьме ничего не разглядел.
Только когда поворачивался, показалось, будто за оконом кто-то
шевельнулся.
Игорь взглянул туда - нет, никого. Наверное, ветер колыхнул стебли высоких
цветов, похожих на подсолнухи - вот и почудилось.
Но почему в комнате так тихо?
Спустив ноги с кровати, он впотьмах нашаривал тапочки - и внезапно
почувствовал чужие взгляды.
Повернулся, медленно, стараясь не делать резких движений.
Все семейство Журских, даже пацан, стояли, перегородив узкий проход между
кроватями и стенкой шкафа.
- Што гэта... - начал было Игорь.
Осекся.
Они улыбались, и теперь, в лунном свете, пробившемся сквозь сплетение
подсолнухоподобных цветов и занавески, стали видны острые клыки,
заостренные уши и вдавленные носы.
Старуха потянулась к Игорю рукой - и тот в паническом ужасе отшатнулся,
понимая, что никуда, в общем-то, от нее не денется, от этой поросшей
шерстью, когтистой лапы!
...Проснулся он от крика.
Чужого крика.
3
Юрия Николаевича разбудила настоятельная необходимость прогуляться - в
сторону деревянной кабинки, что в саду. Полусонный, он накинул на плечи
рубашку и побрел в нужном направлении.
Уже возвращаясь, Журский отметил некую странность, но в чем дело, еще не
понял. Догадался лишь когда разувался в "печной" комнате, под вешалкой,
где обычно оставляли обувь, прежде чем войти в комнату "спальную".
Максовых кроссовок не было.
Одного взгляда на кровать племянника хватило, чтобы подозрения
превратились в уверенность: мальчишка-таки успел проснуться раньше
остальных и уже куда-то сбежал.
- Черт!
На крик из-за перегородки выбежал Остапович, дико вращая глазами.
Юрий Николаевич рассказывал о случившемся, одеваясь и мысленно проклиная
самого себя за безответственность.
- Чаго, цикава, ты хвалюешся? - удивился (или сделал вид, что удивился)
журналист. - Ну пайшоу хлапчына пагуляць. Дык не у леси ж жывём, ваукоу
няма. Чаго хвалявацца?
Пришлось смолчать.
Но минутой позже Журский вспомнил о "странности", не дававшей ему покоя, и
разразился громкой тирадой неприличностей.
И вместо того, чтобы объяснять другу суть происходящего, поволок его во
двор.
После ночного дождя следы в грязи рядом с умывальником были очень хорошо
видны.
- Видишь вот эти отпечатки? Явно кто-то чужой.
- Ты што ж, усе адбитки абутку, яки у доме ёсць, знаеш? - Остапович был
само воплощение сарказма.
- Нет, но... А-а, ладно. Какая, в общем, разница? Ясно, что хлопец куда-то
смотался. Может, мама его видела?
И они отправились на огород искать Настасью Петровну.
А Рябый, удивленно наблюдавший за людьми, вернулся наконец к себе в будку,
чтобы доесть сушку.
4
- Ты чаго сёння якийсь прышыблены?
- Сон дурацкий приснился, - Макс вздохнул и покрепче ухватился за
велосипед (ему выпало ехать на багажнике). - Зато проснулся вовремя. То
есть, раньше дяди с корреспондентом.
- Я-асна... А мне сны амаль не сняцца.
- Это тебе так кажется. Наверное, просто не запоминаешь.
Дениска спорить не стал.
- Можа быць. Але мне часто сницца жыццё.
- Это как? - растерялся Макс.
- А так. У снах жа бувае такоя, чаго на самам дзеле быць ня можа. А я бачу
тое, што быць можа... магло б, кали гэта здарылася - там, дзе я гэта
бачу...
- Ну ты наговорил. Ничего не понимаю.
- Я тоже, - вздохнул Дениска. - Давай лепей паспяшым, а то скора бабка или
твае родзичы пачнуць нас шукаць. Дык каб меней их хваляваць...
- Да и в "легенду" ж нужно вписаться, - подхватил Макс. - Иначе...
- Привет, хлопцы!
На дорогу выбежал взъерошенный Захарка.
- Куды гэта вы у такую рань?
- Так, - отмахнулся Дениска. - Праветрицца вырашыли. А што там Аксанка?
Шчанёнка не знайшли?
- Не-а, - сразу помрачнел Захарка. - Учора цельный дзень шукали - як у
ваду... А што, сёння ваш карэспандэнт будзе штось рабиць?
Макс иронически хмыкнул:
- Еще бы! Что ж ему, в потолок плевать?
- Дык выхадныя ж...
- У поли ж працують, - вмешался Дениска. - Вось и ён будзе. У поли.
- А...
- Выбачай, дагаворым иншым разам!
Приближался лес, наплывал гигантской зеленой волной, этаким замершим на
мгновение цунами, готовым в следующее мгновение обрушиться и смять,
растерзать, уничтожить - и пронестись дальше, оставляя за собой обломки и
клочья...
- Жутковато! - поежился Макс. - Еще туман этот...
- Ды и мокра, напэуна. Пасля начнога-та дажджа.
Казалось, лес доверху, до самых макушек, залит густым белесым напитком,
тягучим и вяжуще-сладким на вкус.
"Какая гадость. Ну ничего, камень у самой дороги, отыщем!" - Макс
скомандовал остановку, едва завидев знакомые папоротниковые заросли. Во
всяком случае, заросли очень напоминали те, у которых он во вторник видел
ящерицу (а уж с нее-то все и началось!).
Увы, через пару минут, излазив все вокруг и как следует вымокнув в росе,
Макс вынужден был признать: с местом он ошибся, камня поблизости нет.
Они прошли чуть дальше, в надежде, что уж там-то отыщутся те самые
папоротники - но дальше тянулся ряд низкорослых елочек.
- Может, плохо искали? - несмело предположил Макс. - Ну не выдумываю же я!
Вернулись обратно и снова прочесали "подозрительный" участок. Собственно,
прочесывал один Макс - Дениска, разуверившись в том, что им удастся вообще
что-нибудь найти, лениво разглядывал новую паутину, доплетаемую
сноровистым пауком.
"Ладно, чего там... В таком тумане, если и есть он где-нибудь, можем и не
заметить".
Мальчик шагнул к приятелю, всерьез заинтересовавшемуся хлопотами
ткача-искусника, споткнулся о незамеченный корень и, не удержавшись,
шлепнулся прямо в мох.
- О!
- Больно? - участливо спросил Дениска. И потянулся помочь собрать сушки,
выпавшие из кармана приятеля.
- Нет. Погляди, - Макс поднялся с земли и показал в центр моховой подушки.
Та была разорвана, словно нечто пробило ее изнутри; зеленые жгутики,
вырванные и поломанные, неровным кольцом обрамляли прорыв.
- Ну и?..
- Он был здесь.
- Хто?!
- Не кто, а что! Камень! - и в подтверждение своих слов мальчик вторично
указал на дыру во мху. - Он был здесь, я точно помню.
- Значыць, украли, - подытожил Дениска. - Або ж ён сам падняуся ды пайшоу.
- Вряд ли, если б украли, было бы заметно. Мох же в остальных местах
неповрежденный. Да и кому нужен камень?
- И?..
- Не знаю, - развел руками Макс. - Он крошился... может... Нет, ерунда,
конечно, но, может, из-за дождя он... распался?
Дениска покачал головой:
- Ну ты даеш! Фантазия на узроуни.
- Ладно... Ну что, поедем домой, пока не хватились? И выбрось ты наконец
эти сушки!
5
Короче, оказалось именно так, как и думал Игорь. Мальчишки попросту
сбежали куда-то за огород соседки (Гордеичихой ее, кажется, зовут...) - и
там играли, никем не замеченные. А следы, оставшиеся в грязи, - от
той-таки Гордеичихи, ибо она приходила спросить у матери Журского, нет ли
внука у них.
Столько шуму из ничего! И это при том, что обычно в деревне дети могут
целыми днями пропадать неизвестно где - никто и не почешется.
Вообще Журский последними днями какой-то кипешной стал. Вот и сегодня,
вспомнил, что нынче суббота и почта закрыта - так он распереживался, клял
себя за забывчивость и пр. Хотел, понимаешь, брату позвонить. И? Ну в
понедельник позвонит, два дня разницы!
Умеют люди нервные клетки гробить.
Но пускай Журские сами разбираются со своими психозами, Игорь им здесь не
помощник и не врач. У него сегодня планов выше крыши, а времени на все,
как всегда, наверняка не хватит.
...В первом же доме никого не оказалось (захлебывавшийся собственным лаем
пес не в счет). У второго на лавочке сидела дряхлая, как сам мир,
старушенция. Бабуля медленно подняла на Игоря глаза, склонила голову,
приставила к уху ладонь и попросила повторить вопрос. "Круги"? "Ранней"?
Конечно, сынок, были.
И впала в задумчивое оцепенение, из которого Игорю так и не удалось ее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг