земной диск, или нет. Меня беспокоят только люди, а не вселенские материи.
- Если сделать проход устойчивым и широким, - поднялся с колен Велемир, -
то людей можно будет увезти через него в новые места.
- Вот это уже дает надежду, - женщина обошла стол и подступила к нему
почти вплотную. - Что тебе для этого нужно, колдун?
- Нужна энергия, которая способна расширить проход и сделать его
постоянным. Мы можем собрать колдунов и подпитать его с этой стороны
ворот, но точно такая же подпитка нужна и с той стороны прохода.
- Я готова дать тебе все, что угодно, колдун: золото, еду, одежду, дерево.
Но у меня нет энергии. Тем более - в чужом мире.
- Понимаю, хозяйка, - склонил голову Велемир. - Мы попытаемся найти ее с
той стороны. Я уже пытался прощупать тамошние земли, и места с высокими
силами там есть.
- Я надеюсь на тебя, колдун, - правительница перевела взгляд на хозяйку
границы и добавила: - А ты умеешь подбирать себе хороших советников.
- Благодарю, правительница.
- Благодарить ты должна не меня, а его. Я надеюсь на вас и жду известий.
Ступайте.
* * *
Автобус, сыто урча, снизил скорость, принял вправо, вежливо позволил
обогнать себя какой-то "девятке", торопящейся в сторону Гатчины, и
решительно развернулся, затормозив у желтого фанерного флажка с надписью:
"Цветочный комбинат". Раздраженно пшикнув, открылась передняя дверь,
выпустила на остановку несколько человек. Вместо них в салон поднялась
только одна женщина. Саша Трофимов посмотрел на часы, на тропинку, ведущую
в сторону поселка, закрыл дверь и тронулся в обратный путь.
Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма - космическая.
Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезал перед
машиной четкий, словно по линейке, треугольник "жизненного пространства".
Бежала из ночи под колеса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и
исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в ее реальность, тихонько гудел
ветер на левом зеркале, прижатом к стеклу форточки.
"Пешка" выбралась на самую макушку Пулковской высоты, за лениво мигающим
светофором мелькнула остановка - пустая - и вдруг все исчезло... Автобус
парил в небе, в бесконечности, в тишине, лишь далеко внизу колдовскую мглу
разрубал сияющий клинок Пулковского шоссе, по левую сторону от которого
бегало, светило, переливалось, перемигивалось множество огоньков. Там жил,
дышал и ворочался гигантский организм аэропорта. А по правую сторону
отдыхала вечность, и покой ее не нарушала ни одна суетливая искорка.
"Пешка" ухнулась вниз, екнуло сердце. Но фары вырвали из небытия убегающий
круто под гору заиндевевший асфальт, руки привычно повернули руль, и через
несколько секунд машина, проскочив поворот на Пушкин, выехала на ярко
освещенную аэропортовскую трассу.
Единственная пассажирка вышла возле метро, взамен сели трое. Правда, все
они ехали до конечной, так что времени на остановки Трофимов не потерял, и
заявился на станцию на двадцать пять минут раньше графика.
- Ну ты гонщик! - Диспетчером на станции сегодня была Зина. Она сурово
погрозила пальцем и быстро закрыла путевку. - Ладно, лети на свою
развозку, еще успеешь.
Но за десять минут выполнить все формальности все равно невозможно,
устраивать ночные гонки по скользким дорогам не хотелось, а потому в час
сорок Саша только-только подъехал к БАМу. Впрочем, расстраиваться у него
причин не было: все равно завтра выходной, так почему бы и пешком не
прогуляться? Не торопясь, Трофимов снял зеркала, подмел в кабине, написал
сменщику записку, прошел врача, сдал путевку в диспетчерскую и отправился
в путь.
Мороз почти не ощущался - наверное, из-за полного безветрия. Небо
отсутствовало напрочь, даже задранный вверх прожектор на будке сторожа
возле гаражей не мог дотянуться до непробиваемых ночных облаков. Саша
мимоходом кивнул скачущим у сетки собакам, обогнул забор стадиона и
неспешно пошагал домой, предвкушая, как выпьет чашечку кофе, заберется под
теплое верблюжье одеяло и тщательно проспится, часиков этак до двенадцати
или до часу. В крайнем случае, до двух. Потом заберется в ванную,
прихватив с собой чашечку кофе и свежую газету, и хорошенько отмокнет в
горячей воде. Потом подсушится феном, пообедает и, прихватив бутылочку
коньячка, отправится к Сереже Близнякову в гости - тот как раз две новые
видеокассеты обещал.
Настроение было благодушным - и воздух от этого казался сладким, холодок
приятным, иней на деревьях переливался серебряными искрами, а фонари
стояли по стойке смирно и услужливо светили прямо под ноги.
До дома оставалось совсем немного, когда послышался радостный звонкий
голос:
- Смотрите, он пришел! Поверил...
Девушка стояла прямо перед Сашей. Откуда только взялась?
- Ну надо же, какой злопамятный! - пожал плечами парень. Из-под
распахнувшегося пиджака стала видна свежая кремовая рубашка. Его подруга в
дубленке улыбнулась и стукнула кавалера кулаком под ребра.
- Дедушка, ты обещал...
Девушка подхватила Сашу под руку, выжидательно глядя на старика. Тот
погладил правой рукой бороду, подумал, потом перекинул из ладони в ладонь
посох, круто развернулся и пошел прочь.
- Синица-а, - протяжно позвал парень, - смотри не проспи!
Тут же снова получил под ребра от своей спутницы, рассмеялся, и они
побежали за стариком.
- С ума сойти, - наконец-то выдавил пришедший в себя Трофимов, - а я
думал, ты мне приснилась...
- И все равно пришел? - Она неловко прижалась к молодому человеку, -
Молодец!
Трофимову стало стыдно. К тому же он совершенно не представлял, что теперь
делать. Не ожидал подобного сюрприза...
- Тебя как зовут? - шепотом спросила она.
- Саша, - и так же шепотом переспросил: - А тебя?
- Синичка.
- Как?
- Синичка.
- Красиво... - Трофимов лихорадочно пытался сообразить, куда можно
пригласить девушку в полтретьего ночи. - Синичка - это имя?
- Да. Тебе не нравится?
- Почему, нравится. И ты, и имя... - Только тут Саша заметил, что они
разговаривают все тише и тише. - Синичка, а почему мы шепчемся?
- Такое чувство, что у тебя в мыслях ералаш, не хочу мешать... - Глазки ее
хитро прищурились, и Трофимов тут же решил плюнуть на все условности. Не
сбегать же от такой красавицы!
- Синичка, ты обещала, что тебя можно будет украсть... - Он решительно
обнял ее за плечо и повел рядом с собой. - Так вот, ты украдена!.. Какая у
тебя шуба холодная...
- Сашок, так ведь зима на улице, не замечал?
* * *
- Только тише, - предупредил Саша, открывая дверь, - мама спит. Проходи
сразу ко мне.
Не включая свет в прихожей, он показал на свою комнату, но Синичка
застряла у зеркала, пытаясь в полной темноте подправить прическу:
- Какое у тебя громадное зеркало! Июньское?
- Что за июньское? Мое!
- Саша, это ты? - донеслось из маминой комнаты.
- Я это, - Трофимов буквально втащил девушку за собой и сказал в коридор:
- Все в порядке, спи.
- Разбудили? Ой, извини меня пожалуйста...
- Ничего, просто она за меня волнуется, вот и не спит.
Саша включил свет, Синичка испуганно вскрикнула:
- Как ярко!
- Это тебе после темноты кажется. Кофе будешь? - не дожидаясь ответа,
хозяин сходил на кухню и поставил чайник. Когда вернулся, то обнаружил,
что девушка, так и не сняв шубу, пытается что-то разглядеть на экране
телевизора, прикрываясь ладонью от света люстры.
- Синичка, ты чего?
Девушка шарахнулась от "одноглазого друга", зацепилась за край ковра и
плюхнулась на диван.
- Извини, - прошептал Саша, - я не хотел тебя испугать.
- А я и не пугаюсь!
- Заметно.
- А правда, - она показала пальцем на телевизор, - что эта штука всякие
вещи показывать может?
- Боже, Синичка, ты что, с Луны свалилась?
- А что, очень заметно?
- Да нет, - засмеялся Саша, - только когда разговариваешь. Хочешь, я видик
запущу?
- Видик? - удивилась она.
- Понял, - включился Трофимов в ее игру, - у вас на Луне их нет.
Он пошарил по полке и после некоторых колебаний поставил фильм Сталлоне
"Изо всех сил". Девушка уставилась на экран, словно первый раз телевизор
видела. Саша потоптался рядом, пожал плечами и отправился за обещанным
кофе.
За то время, что он наполнял чашки и делал бутерброды, она даже не
разделась.
- Сашок, как здорово! Они как настоящие! - Ее детский восторг не мог не
вызвать ответной улыбки, - Ты, наверное, жутко богат?!
- Я-а? - изумился Трофимов. - С чего ты взяла?
- Я же вижу: зеркало выше головы, свет в комнатах как днем, ковры везде на
полах, "видик". Откуда столько всего у простого человека?
- Скажешь тоже, богач, - удивился Саша, ставя чашки на журнальный столик.
- Зеркало магазинное, ковры синтетические, а магнитофон с телевизором
куплены на обычную зарплату. Водителем я работаю, на автобусе. Есть у вас
на Луне такие?
- Я знаю, это такие большие сараи на колесах? В них людей возят? Давно
знаю. И тебе так много платят?
- Скажешь тоже - много. Ты лучше на свою шубу посмотри, за такую сотню
видиков дадут!
- Неправда, она обыкновенная, из шкурок.
- Понял, - покорно согласился Саша, прихлебывая кофе, - у лунатиков свои
причуды. Кстати, ты в шубе еще не сварилась? Может, снимешь?
- Ой, извини, сейчас. - Синичка сняла шубу, кинула ее в кресло.
Перехватила удивленный взгляд и тут же попыталась оправдаться: - У нас все
так одеваются! Тебе не нравится? А что носят у вас?
Платье ее напоминало несколько кусков яркой ткани, намотанных на манекен.
- Нет, почему? Нравится.
- Саша, я все чувствую. Я тебе такая не нравлюсь?
- Нет, нравишься.
- Значит, платье не нравится! А у вас какие носят? - Она повернулась к
экрану, на котором грузовик как раз давил легковушки.
- Нет, туда не смотри, там только проституток показывают. Лучше я у
мамочки "Бурду" стащу.
Допив свою чашку, Трофимов прокрался в соседнюю комнату, тихонько достал
из шкафа несколько журналов и принес Синичке, а сам пошел варить новую
порцию кофе. Точнее, кипятить воду - кофе он употреблял растворимый.
Вернулся минут через десять. Гостья внимательно изучала последние визги
моды, не забывая, впрочем, посматривать за телевизионными приключениями.
- Ну как, птичка-синичка? - спросил Трофимов, присаживаясь рядом.
- Красивые. Несколько странноватые, правда, - она подняла глаза на Сашу. -
Тебе какое платье больше всего нравится?
- А тебе?
- Нет, Сашок, я хочу, что б тебе нравилось.
- Ты мне и так нравишься.
- Это правда, - не спросила, а скорее сообщила она. - Как хорошо, что ты
мне поверил. Пришел. - Она опустила журналы на колени, осторожно
дотронулась указательным пальцем до своего виска, потом до виска Саши,
нежно провела пальцами по его бровям, по щеке. - А я сразу почувствовала,
что... что... - она замялась. - Не знаю, просто, очень захотелось до тебя
дотронуться. Хотя бы прикоснуться.
Молодой человек поймал ее пальцы губами.
- Как хорошо, что ты пришел...
Саша немного поколебался, потом решительно обнял ее и поцеловал. Журналы
громко шлепнулись на пол. То ли от кофе, то ли от усталости закружилась
голова. А может, и от поцелуев. Они сжимали друг друга целую вечность,
забыв о времени, пока вдруг громко не хлопнула дверь на лестнице.
- Что это? - вздрогнула Синичка.
- Сосед на работу пошел, ему далеко ехать.
- Саш, - она повернулась к окну, - так уже утро!
- Какое утро, темень на дворе!
- Ой, мне бежать нужно, - она метнулась к дверям, вернулась, пронзительно
взглянула ему в глаза, словно хотела заглянуть куда-то глубоко внутрь,
быстро поцеловала, опять бросилась к двери.
- Стой, шуба!
- А? - она недоуменно посмотрела на него, на кресло, подхватила шубу, но
Саша успел поймать девушку в объятия:
- Куда ты торопишься? Ну подожди немного!
- Я не могу, Сашенька! - она чмокнула его в губы и решительно освободилась
из рук.
- Постой, хоть телефон оставь! Где мне тебя искать?! Как увидеть?!
- В следующее полнолуние, на том же месте.
- Целый месяц?! А раньше?
Она молча сражалась с дверным замком.
- Постой, я провожу.
- Не надо, Саша, нельзя, - замок наконец поддался, она выскочила из
квартиры и тут же вернулась: - Сашенька, милый, не сердись. Я тоже не хочу
расставаться, но надо бежать.
Синичка бросила в сторону окна загнанный взгляд, но все равно шагнула в
квартиру и крепко обняла молодого человека:
- Не сердись!.. Постой, ты ведь людей возишь? А ты можешь отвезти нас на
остров с двумя факелами? Он здесь, в устье реки. Тогда я смогу в следующий
раз снова отпроситься!
- С факелами? Васильевский, что ли?
Вместо ответа она чмокнула его в последний раз и выскочила за дверь.
* * *
Проснулся Олег за несколько минут до звонка будильника в полуодуревшем
состоянии. Нет, он не наелся мухоморов, и не облопался жареной свининой:
будучи в своем сне Господом Богом, Олег, как оказалось, не просто не
нуждался в пище, а был физически не способен есть. Но уж насмотрелся на
разгул страстей досыта, до того, что от зрелища празднества и сам охмелел.
Он пел со всеми песни, и танцевал под крупными белыми звездами с
разгоряченными девками, ощущал нескромные взгляды женщин... Но в конце
концов все дорадовались до того, что не вязали лыка, и к утру просто
рухнули, кто где был, словно вампиры, попавшие под удар священных
солнечных лучей. Даже Дьявол забрался в мягкий высокий стог и завернулся
там в свой толстый плащ.
А Создатель - проснулся.
Он встал, нажал кнопку будильника, сладко потянулся. Голова гудела, как с
похмелья. Похоже, мухоморы вредно не только есть - на них и смотреть
опасно. Потом Олег отправился на кухню, заглянул в холодильник и отрезал
толстый шмат колбасы: после бурного ночного застолья хотелось прожевать
что-то реальное. Потом поставил на огонь кастрюлю с молоком для каши и
чайник. Отошел к окну.
За покрытым изморозью стеклом кружились снежинки. Вяло и неторопливо. Так
ведь двор - колодец. А на улице наверняка ветрюга хлещет. И снег, несмотря
на холод, мокрый и липкий. А еще - грязно-бурый, вылетающий из-под колес
машин и насмерть прилипающий к брюкам. Нет, мир, который создал Он,
намного лучше.
Хотя рамы и были оклеены на совесть, от окна все равно тянуло холодом.
Зима. В квартире такой холод, что Танюшка уже почти месяц с головой под
одеялом спит. Как только не задыхается? Вот бы забрать ее с сынишкой в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг