- А чего ты у меня водку не отнял, если я ее собирался водой из-под крана
разбавить?
- Я и начал отнимать. А ты говоришь, не трогай, я сейчас из водопроводной
воды классного винища наделаю, как Иисус Христос. Все, думаю, у Игоря
крыша поехала. Я и сам к тому времени был уже веселый, думаю, хрен с ним,
пусть сто грамм на ерунду изведет, зато развлекуха какая. Я хотел еще
Пашку позвать, только не успел, ты уже водку в вино превратил, и я
подумал, лучше Пашку не звать.
- Он что, так ничего и не знает?
- Ничего. Я ему сказал, что это я винище заказал, что у меня есть
знакомый, который работает на подпольном винзаводе, и там гонят классную
трансгенку, стоит она копейки, а качество зашибись. Качество, кстати, и
вправду зашибись.
- Мда... - протянул я. А что тут еще скажешь? Не рассказывать же всю
историю того, как меня чуть не ********* гопники, как я устроил им
Освенцим, и что я до сих пор не могу понять, как все это делаю, и что я не
могу понять, что я еще могу делать, и что мне вообще с этим делать. Я мог
бы устроить исповедь минут на двадцать-тридцать, только я знаю, чем бы все
это закончилось. Егор бы меня внимательно выслушал, задал бы пару вежливых
вопросов, сказал бы, что все это круто, а потом спросил бы "А меня ты
научить можешь?"
- Игорь, а ты понимаешь, как это происходит? - спросил Егор.
- Нет. Абсолютно.
- А что чувствуешь при этом?
- По-разному. Иногда ничего, чаще всего ничего. Иногда будто какую-то
вуаль сдергиваю или там натягиваю на какой-нибудь предмет. Иногда будто у
меня в мозгах что-то вроде насоса.
- И давно это у тебя?
- Неделю.
- А как появилось?
- Внезапно, - и я замолчал.
Егор тоже помолчал и спросил:
- Не хочешь рассказывать?
- Не хочу. История неприятная и гнусная.
Некоторое время Егор молча пил пиво. Я не выдержал:
- Да не знаю я, как это у меня появилось! Возвращался домой поздно
вечером, никого не трогал, ********* гопники, начали меня *******, я
что-то сделал и они разбежались. А потом я сидел на лекции у Моисеича,
стал рисовать на виртуальном дисплее всякую ерунду, а она произошла в
реальности. А потом оказалось, что я могу делать и другие вещи. А с чего и
почему - не знаю, с пришельцами не общался, душу дьяволу не продавал,
чудесных озарений не испытывал, просто оно появилось и все.
Я замолчал. Егор тоже молчал. Было видно, что ему очень хочется задать
вопрос, но он колеблется: с одной стороны, я на него наверняка не отвечу,
да и обидеться могу, а с другой стороны, если не наберешься смелости
задать такой вопрос, потом будешь корить себя всю жизнь. Я ответил на этот
вопрос, не дожидаясь, когда он будет задан.
- Не знаю.
- Что не знаешь?
- Могу ли тебя научить тому же самому. Ведь ты это хотел спросить?
Долгая пауза
- Попробуешь?
- Не знаю. Боюсь.
- Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.
- Не уверен, что это возможно. И я не только поэтому боюсь, я вообще
боюсь. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а
сейчас я себя чувствую... ну как пьяный за рулем "Феррари", пока едешь по
прямой, все круто, а как начнется... ну, колдобины, там, или гололед...
- Ладно, не хочешь - не пробуй. А деньги ты можешь добывать?
- Не пробовал.
- А что так?
- Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша
заварилась, больше вообще ни о чем не думал.
- Любишь ее?
Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.
- Не знаю. Наверное, да.
- Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит... - Егор вздохнул, - Я так
понимаю, из борделя ты ее заберешь?
Лучше бы я заругался.
- Да иди ты в ****, ты уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?
- Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так
резко на всякие намеки. Ты не волнуйся, я никому не скажу, мне на это
наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая.
Или ты сам по этому поводу комплексуешь?
Я обдумал вопрос и решил, что я, похоже, комплексую. Но признаваться в
этом не стал. Вместо этого я спросил:
- Так тебе, значит, деньги нужны?
- А кому они не нужны? - ответил Егор не слишком уверенно.
Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем
лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:
- Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас?
Я кивнул. Егор испуганно заговорил:
- Да не напрягайся ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если
тебе в напряг, так не напрягайся, я не обижусь, ты же мне не обязан ничем.
Если тебе тяжело - так и хрен с ними, с этими деньгами.
- А что, у меня лицо какое-то странное было?
- Да уж, - Егор вздохнул. Оно как бы... замерцало, что ли. Как будто через
матовое стекло смотришь.
- Ни хрена себе! Ладно, буду иметь ввиду.
Егор поколебался и спросил:
- Так что, не получилось у тебя?
- Не знаю еще. Команду я отдал, оно ее обрабатывает.
- Оно - это то самое, которое...
- То самое, которое.
- Тебе кажется, что это не ты? Что это что-то другое в тебе?
- Не знаю я точно. Я вообще ничего не знаю теперь.
Я открыл очередную бутылку, налил себе пива и отхлебнул. Я уже заметно
опьянел, но время трезветь еще не пришло. Я отхлебнул еще.
Минут пять-семь мы сосредоточенно пялились в телевизор, а потом внутри
моего мозга появилась длинная последовательность букв и цифр. Я вопросил,
что это такое, и получил ответ. Не все из этого ответа я понял, но того,
что понял, было достаточно. Я сказал Егору:
- Принимай номер счета.
- Чего? - переспросил он, явно не поняв, в чем дело. Он, кажется, ожидал
увидеть, как перед нами материализуется чемодан с наличными.
- Телесвязь включай в режиме защищенного соединения.
Егор включил телесвязь, мы установили защищенное соединение, и я передал
данные во внешнюю память Егора. Он спросил:
- Это что?
- Номер счета. Счет рублевый, количество денег на счету не ограничено.
Класть деньги на него нельзя, получать информацию - тоже. Снимать можно
без ограничений. Пин-кода нет, счет на предъявителя.
- И в каком банке такая услуга появилась?
- Не знаю. Честно говоря, и знать не хочу. Думаю, такого банка не
существует и счета тоже не существует. Но деньги снимать можно.
- Как?
- Что как?
- Деньги как снимать?
- Обычным образом, как с любого нормального счета, только пин-код не
вводишь.
- Это все оно тебе сказало?
- Какое оно?
- Ну это, которое... ну которое не ты.
- Ну да, оно. Только не сказало, а... да неважно это.
Егор надолго замолчал. Я подумал, что он мне не поверил, что он думает,
будто я над ним издеваюсь. Прошло несколько минут, может, две, а может, и
все пять. Мы молча сидели и тупо смотрели в телевизор, который
переключился на финансовый канал, я и не заметил когда. Егор курил, я пил
пиво, телевизор сообразил, что показывает что-то не то, и переключился на
эротику. Я удивился, и телевизор переключился на мультики, сериал про Тома
и Джерри, говорят, его показывают уже почти сто лет, и люди все еще его
смотрят.
На кухне раздалось позвякивание, Егор поднялся, и через минуту вернулся с
охапкой "Гиннеса". Он выглядел удивленным, даже чуточку прибалдевшим. Он
сказал:
- Сработало, однако.
Мы выпили за то, чтобы чудеса происходили почаще (я уточнил: хорошие
чудеса), потом мы выпили за то, чтобы плохие чудеса происходили пореже,
потом Егор предложил выпить за наше с Маринкой семейное счастье, а я
послал его куда подальше, и дальше мы пили без тостов. Егор заказал
натуральные креветки по штуке за килограмм, я сварил их в микроволновке,
они оказались ничуть не лучше трансгенных, но все равно, когда кушаешь
натуральные продукты, чувствуешь себя крутым, я поделился этой мыслью с
Егором, он сказал, что это все пальцы веером, и вообще, по его мнению,
"Гиннес" - отстой, а я с ним не согласился, потом мы стали заказывать
разные дорогие пива по две бутылки каждого, а потом я почти ничего не
помню. Последнее, что я помню - это как Егор сказал мне:
- Игорь, если тебе нужен апостол, я к твоим услугам.
Меня это рассмешило, Егор тоже посмеялся. Я подумал, не убрать ли
опьянение, а потом подумал "какого хрена?" и ужрался окончательно.
Глава шестая, в которой почти ничего не происходит
Ночью мне приснились дети-мутанты. Пасмурное небо, холодное серое море,
пронизывающий ветер, но мне почему-то совсем не холодно. Холодный серый
пляж, не песчаный и не из гальки, а словно из обломков серого кирпича. Или
гранита, с такого расстояния не разберешь. Дети-мутанты, их немного, не
больше двадцати, я не различаю подробностей, я просто знаю, что это
дети-мутанты. Они стоят неровной шеренгой и неподвижно смотрят в море. Они
чего-то ждут. Я смотрю на них со стороны моря, но я не в воде, а над
водой. Невысоко, всего в одном-двух метрах, впрочем, я не смотрю вниз, и
поэтому не могу точно оценить высоту. Вдали невысокие серые горы. Нигде ни
травинки. Ничего не происходит.
* * *
Суббота. Утро. Я дома, в родной постели. Мне хреново. Я обращаюсь
мысленным взором внутрь себя, на секунду меня передергивает, я словно
вздрагиваю внутри, и вот уже не осталось никаких следов похмелья. Я бодр и
весел.
Я иду на кухню и вижу мрачного Егора. Я протягиваю к нему руки и говорю
"рэкс-пэкс-пэкс". Егор вздрагивает, кофейная чашка выпадает из его
пальцев, он подпрыгивает, не удерживает равновесия и грузно шлепается на
пол. Я хохочу. Егор ругается, встает, и некоторое время стоит неподвижно.
Я беру тряпку и вытираю кофейную лужу. Егор говорит:
- Ты и это тоже можешь?
- Я все могу, - говорю я. Мне хорошо.
* * *
В субботу у Маринки выходной. Как только я выпроводил Егора, порывавшегося
растянуть попойку на второй день, я позвонил ей. Мы мило поговорили. Она
сказала, что у ее мамы все в порядке, насколько у нее вообще что-то может
быть в порядке. Ее перевезли, только не в кремлевку, а в центральный
госпиталь ФСБ, что даже лучше. Ее постоянно осматривают врачи, которые не
говорят ничего конкретного, но похоже, что у нее действительно все хорошо,
и через несколько месяцев она будет совершенно здорова. Но вряд ли ее
выпишут раньше чем через полгода, потому что врачи хотят досконально
разобраться, почему и как она выздоровела, и это будет очень круто, может
быть даже коровье бешенство научаться лечить, и все это благодаря
Маринкиной маме.
У самой Маринки тоже все хорошо. Кто-то из братьев посмотрел те новости, и
теперь вся семья выражает ей радость по поводу чудесного исцеления.
Карабас-Барабас даже сказал Маринке, что она вовсе не обязана работать в
борделе, и что если она не хочет, то пусть так и скажет Борману, и Борман
ей ничего не плохого не сделает, семья будет платить ей пенсию, а она
будет спокойно учиться, получать образование и вообще у нее будет
замечательная жизнь.
Я поинтересовался, что Маринка сама думает по этому поводу, она сказала,
что ничего еще не решила, что, с одной стороны, бордель ее достал, а, с
другой стороны, работа там не самая плохая и вообще ей эта работа в целом
нравится, хотя иногда напрягает. Тут Маринка наконец сообразила, что мне
вряд ли понравится, если она будет продолжать там работать, и сказала, что
она бы уволилась, но надо же как-то зарабатывать деньги, а ничего другого
делать она не умеет. Я заявил, что это не проблема, и деньги у меня есть.
Маринка поинтересовалась, откуда у меня деньги, я многозначительно
промолчал, а она спросила, почему, раз я такой богатый, я целый год хожу в
одном и том же костюме. Я сказал, что это мой стиль жизни, и, если она мне
не верит, пусть продиктует номер своего личного счета, и я переведу туда
столько бабок, сколько ей надо. Я вспомнил, что, согласно фильмам про
мафию, когда девочку забирают из борделя, полагается платить выкуп. Я
предложил Маринке заплатить за нее выкуп, а она сказала, что в данном
случае, скорее всего, ничего платить не придется, а вообще выкуп за
девочку, тем более такую красивую, как она, бывает очень большой и что
вряд ли у меня хватит денег ее выкупить. Я спросил, сколько денег
потребуется, и она назвала сумму. Сумма действительно впечатляющая, неделю
назад я бы расстроился.
Я еще раз попросил ее продиктовать мне номер ее личного счета. Я уже знаю
номер счета Маринки, я узнал его, войдя в сеть в режиме бога (бога?
гм...), но она не знает, что я знаю, короче, я попросил ее продиктовать
номер, а она отказалась. Она сказала, что не нуждается в моих деньгах,
хотя она, конечно, рада, что у меня появились деньги, и странно, что по
мне этого не видно, но это неважно. В общем, мы мило болтали о всякой
ерунде, потом я спросил Маринку, можно ли мне к ней сегодня приехать, она
сказала, что, конечно, можно, но только вечером, потому что днем она
поедет к маме, а вечером - пожалуйста.
Большую часть дня я провел в виртуальности, убивая время. Я просмотрел
новости, почитал анекдоты, полазил по хакерским конференциям (почему-то
там собираются одни ламеры), даже посмотрел немного порнуху - бесплатные и
абсолютно легальные анимационные фильмы, в которых рекламы больше, чем
порнухи. В какой-то момент я подумал, что неплохо бы и мне завести такой
же счет, как у Егора. Я завел свой собственный неистощимый счет, это
оказалось совсем несложно, вся процедура заняла не больше минуты.
Интересно, оно, что, обучается?
Вечером я приехал к Маринке, мы сразу же завалились в постель, все прошло
прекрасно, Маринка снова сказала мне, что я замечательный любовник, а я
снова сказал, что я еще только учусь, потом мы пошли на кухню, и я заказал
настоящего французского вина из натурального винограда. Оплачивал вино я
со своего нового счета. Мы пили вино, болтали о ерунде, а потом снова
завалились в постель. Я заснул, но ненадолго, и, когда я проснулся, мы
сделали это еще раз. Маринка сказала, что ей никогда не было так хорошо. И
еще она сказала, чтобы я даже не думал покинуть ее, она этого не выдержит.
После этого я заснул и спал до утра.
* * *
Мне приснился совершенно безумный сон. Ключи падают на землю. Самые разные
ключи, маленькие, от английских замков, побольше, сейфовые, совсем
большие, не знаю от чего, от сундуков, что ли? Земля серая и все серое и
ключи серые. Когда ключ касается земли, раздается звук. Это не стук, не
звон, это вообще ни на что не похоже, это просто звук. В нем нет ничего
страшного, но есть что-то волнующее. Почему-то к этому звуку подходит
слово "скрученный". Почему?
И почему мне кажется, что скоро что-то произойдет?
* * *
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг