- Вы мне льстите. Ну и что? Мы записывали розыгрыш для Штаба?
- Ему это смешным не показалось. Дело в том, что вы не слышали всю пленку.
Ваши реплики очень удачно вписались в общий... сюжет. Я специально нанимал
драматурга. Поверьте, это хороший драматург.
- Каменный век какой-то. Любая экспертиза... - Горшков поправил ремень и
незаметно тронул микрокнопку под пряжкой.
- ...установит, что ваша смерть наступила в результате ранения в голову, -
подытожил Нуркин. - Полагаю, это будет контрольный выстрел.
- Вы потеряли ощущение реальности. На этом наши с вами контакты
заканчиваются. Я поручу секретарю переадресовывать ваши звонки начальнику
отдела безопасности.
Горшков достал из внутреннего кармана мобильный телефон и потыкал в него
пальцем. Панель засветилась, но связи не было.
- Если ваш тревожный маяк не работает, почему должна работать трубка?
Можете просто помахать ему рукой. - Нуркин обернулся на ехавшую сзади
машину. - Вообще-то стекла у меня тонированные. Боюсь, не разглядит.
- Странно. Меня дважды хотели убить, и купить тоже хотели, но вот
завербовать...
- Все когда-нибудь происходит впервые. Должность директора департамента
ПРТВ и неограниченные полномочия в этой сфере - разумеется, при условии
взаимопонимания.
- Директор чего? - не понял Горшков.
- Главный по печати, радио и телевидению. Это вы. В скором будущем.
- Владислав, я не...
- Борисович.
- Владислав Борисович. Все равно я не настолько безумен, чтоб... хотя бы
продолжать этот разговор. Любезный, останови-ка, - обратился он к шоферу.
Тот посмотрел в зеркало и прибавил скорости. Оба джипа и "Роллс-Ройс"
Горшкова сделали то же самое. Водитель приосанился и еле сдержал довольную
улыбку. Боссу было приятно, и от этого ему было приятно вдвойне.
- Ты глухой? - крикнул Горшков.
- И слепой, и немой, - добавил Нуркин. - И как таким только права дают?
Безобразие.
- Все равно скоро приедем, - мстительно произнес Горшков. - И вы будете
иметь дело с моей охраной. А если со мной что-то...
- Пока вы у меня в гостях, можете не переживать. Это произойдет позже, и
не здесь, а где-нибудь в Австрии. Вам же придется скрываться. О, вы не
знаете, какая это горькая доля - быть изгнанником.
Горшков достал вторую сигарету и все-таки закурил.
- Ты забыл назвать сумму.
Нуркин вытащил из-под сиденья кейс и нажал на замки. Горшков увидел ровные
ряды пятисотрублевых банкнот.
- Все, что влезло в чемодан, - сказал Нуркин. - Остальное в багажнике. Там
больше.
- Он у тебя полный? Полный наличных?! - воскликнул Горшков.
- Если не хватит, дам еще. У меня их много.
- Фальшивые?.. - с ужасом догадался Горшков.
- Никто не отличит. Гравер, инженер, технолог - все бывшие работники
Гознака. У нас собралась превосходная компания.
- Владислав, ты сошел с ума... Подрыв экономики, за это дают пожизненное...
- Первое, - назидательно произнес Нуркин. - Открою тебе секрет:
руководство московского ОБЭП...
- Ясно, переходи ко второму.
- Второе, про подрыв экономики. Это то, к чему я стремлюсь - в том числе.
Экономика у нас будет новая. Другая. Лучше.
- Ты сошел с ума... - завороженно повторил Горшков.
- И третье, - повысил голос Нуркин. - Это ты должен был узнать раньше.
Гораздо раньше. "Ощущение реальности", - передразнил он. - Дорогой Друг,
реальность, которую ты...
Его прервал писк спутникового телефона. Выслушав, Нуркин озадаченно надул
губы и тут же перезвонил. Горшков заметил, что номер, который он набирает,
состоит из двенадцати цифр. Запомнить все ему не удалось.
- Сашок... - молвил Нуркин. - Этот ополченец... Рогов? Роговцев?.. Так
вот, он до того обнаглел, что вступил в партию... В какую, Сашок! Ты что,
с похмелья? В нашу. В нашу партию вступил... Вчера. Сегодня утром на
сервер пришла его анкета. Ты представляешь, он там даже не изменил ничего.
В анкете. Все указал: и домашний адрес, и... Да, кураж я оценил, но... Это
похоже на черную метку... Смешно? А мне не очень. Позаботься о нем, Сашок.
Ради такого дела я даже готов потерять одного из сторонников... Да... А
это уже твои трудности. Все.
Нуркин воткнул трубку в гнездо и рассеянно заморгал.
- Третье, - подсказал Горшков. - Про реальность.
- Я помню. Никак не соображу, с чего начать... Однажды на мой кортеж
напали террористы. Это было не здесь, а...
Первый джип неожиданно вильнул вправо.
- Что там у них? - нервно спросил Нуркин. Шофер приложил палец к левому
уху и передал:
- Скаты пробило, сразу два. Замыкающую машину перегонят в голову, а в
хвосте пойдет "Ролле-Ройс".
- Мне это не нравится.
- В лесу останавливаться нельзя, Владислав Борисович. Они нас потом
догонят.
Впереди, метрах в пятистах, маячили "Жигули" с темно-зеленым прицепом.
Прицеп болтало из стороны в сторону, но "жигуль" ехал не меньше ста и
левой полосы не покидал.
- Дачники, Владислав Борисович, - отозвался на его мысли водитель. -
Сейчас ребята их шуганут.
Легкий "Мицубиси-Паджеро" быстро перестроился и включил сирену, но через
секунду мигнул поворотниками и тоже съехал на обочину.
- Что за черт! - вскричал Нуркин. Водитель снова прижал наушник.
- Велели двигаться дальше, - сказал он.
- Шины, да? А у нас почему не лопаются?
- Успокойся, Владислав, - проговорил Горшков. - Меня однажды отсекали от
охраны, это происходит по-другому.
- Владислав Борисович, - резко произнес Нуркин.
Когда до "Жигулей" осталось меньше ста метров, шофер посигналил, но
дачники и не думали уступать. Колымага настойчиво перлась в левом ряду.
Прицеп мотало и подбрасывало, а грязный тент полоскался, как знамя.
- Обойди его, что ли.
- Нельзя. Эти чайники иногда такое... Внезапно тент откинулся, и из-под
него выглянул какой-то парень.
- Во дают... - брякнул шофер.
Парень в прицепе весело помахал обеими руками и облокотился на скомканный
чехол. Затем достал снизу яблоко и, потерев его о майку, надкусил.
- Отклейся от этого психа, - приказал Нуркин.
- Сейчас; я запрошу охрану.
Доев яблоко, молодой человек запустил огрызком под колеса и потянулся за
вторым. Он поводил рукой где-то у колена и вдруг поднял из-за бортика
длинное ружье.
Шофер ударил по тормозам, и Нуркина швырнуло на переднее сиденье. Через
долю секунды его откинуло назад - это в них врезался не успевший
среагировать "Роллс-Ройс" Горшкова. И еще через мгновение, почти
одновременно, он ощутил третий толчок, правда, не понял, от чего.
"Вольво" развернуло на девяносто градусов и понесло кувырком - с колес на
двери, с дверей на крышу, опять на двери и снова на колеса.
Нуркин вцепился в сиденье, но, сорвав ногти, отскочил к потолку и запрыгал
по салону. Вместе с ним, натыкаясь на пружинящие спинки, колотился
Горшков. Пристегнутый ремнем водитель сидел на месте и истошно орал.
Сквозь выбитые окна Нуркин видел черно-синюю карусель земли и неба, слышал
скрежет металла об асфальт, чувствовал запах горящей резины. Страх
почему-то отступил, мысли неожиданно упорядочились и потекли в ускоренном
темпе.
Черная метка, это она... но о поездке никто не знал... но четыре шины...
но никто же не знал... из своих - никто... из Ополчения - тем более... его
просто нет... это чужие... это не за ним... неважно... выжить... он уже
умирал, это не страшно... но выжить... выжить... ведь это не за ним...
- Падла! - выдохнул Нуркин, хватаясь израненными пальцами за подголовник.
Автомобиль продолжало тащить по дороге, долго, невообразимо долго крутить,
корежить, царапать, и Горшков - прогоревший туз, вонючий сноб, виновник
катастрофы, - перелетев на переднее сиденье, продолжал содрогаться,
разбрызгивая повсюду густую, липкую кровь.
Наконец инерция погасла, и машина, замерев в верхней точке, со скрипом
рухнула на асфальт.
Жив?!
Нуркин подергал ручку, но дверь заклинило. Он уперся в нее пятками и
застонал от натуги. Дверь не поддалась. Он попробовал вторую - то же
самое. Путаясь в разорванной обивке, Нуркин повернулся к заднему окну, но
оно было сплющено в узкую бойницу,
- Владислав Борисович... - еле выговорил водитель. - Владислав Борисович,
вы целы?
- Все, нет выхода! - захохотал он. - У меня нет выхода!
Сквозь дыру в крыше он видел, как к "Вольво" несется стрелок из прицепа.
Парень спешил, но его ноги отрывались от земли так медленно, словно он
бежал под водой. Краем глаза Нуркин заметил хромированный обруч -
вращаясь, железка неторопливо опускалась в кусты и все никак не могла
упасть.
- Это по твою душу, - монотонно произнес Нуркин. - Это же твои киллеры,
меня-то убивать не станут. Меня убить невозможно!!
Он положил руки на горло сидевшего впереди Горшкова и сжал - со всей
ненавистью, что в нем жила. Обруч по-прежнему вертелся над кустами. К
парню с ружьем присоединились еще двое, но так же, как он, они еле
двигались.
Отпустив Горшкова, Нуркин рванул его за волосы - голова запрокинулась
назад, и он узнал в нем своего шофера. Он ошалело перевел взгляд - мертвый
Горшков находился на другом сиденье.
Потрясенный этим открытием, Нуркин снова посмотрел на обруч - тот уже
лежал в траве. Бегущие люди сбросили оцепенение и тут же оказались рядом.
- Что?! Это вы? Вы за мной? Нет!! Меня уже убили... - захрипел он, пряча
лицо в ладони. - За одно и то же два раза не казнят...
Сейчас ему скажут: "Именем Народного Ополчения". У них традиция. И
выстрелят. Наверно, в затылок.
- Ненормальный какой-то, - пожал плечами Кирилл.
И выстрелил в затылок.
* * *
С утра интереса к телевизору никто не проявлял, но к двенадцатичасовому
выпуску новостей все трое случайно собрались у экрана. Древняя "Радуга" в
корпусе из ДСП долго грелась, потом пришлось ковыряться с антенной и
подстраивать цвета. Когда изображение стало более-менее приемлемым, уже
шла заставка.
Владислав Нуркин мертв - это первое, что сказал ведущий после того, как
поздоровался и, естественно, улыбнулся.
Костя ждал картинку, но ее так и не показали - по словам диктора, милиция
блокировала шоссе, и ближе чем на три километра журналистов не подпустили.
Подробный рассказ о гибели основателя партии Прогрессивного Порядка
обещали дать в воскресенье, в авторской программе Сидорчука.
- Вы чем-то недовольны? - поинтересовалась Людмила. - Обидно, что его
прикончил кто-то другой?
- Нам по-всякому годится, - ответил Константин, поспешно рисуя на лице
радость и удивление. - Этой сволочи больше нет! Гори в аду, гнида! -
добавил он, стараясь не переборщить.
- Да, туда его, - невнятно произнес Петр и выключил телевизор. Он выглядел
так, будто решался на визит к стоматологу.
Костя осторожно глянул на Людмилу и прочистил горло.
- Жара. Пивка бы. Хорошо бы.
- Ну, - выдавил Петр, отклеивая сухой язык. - Сходи, а?
- А что, схожу, - сразу согласился Костя.
- И меня заодно проводишь, - поспешно бросила Людмила.
- Да, проводи, - совсем не по-джентльменски попросил Петр.
Торопливо собравшись, Людмила подошла к двери и топнула ножкой. Константин
оторвался от баула с оружием - она сурово посмотрела ему в глаза и
отрицательно покачала головой. Он взвесил в руке новенький "ПМ" и бросил
его обратно в сумку.
- Побольше возьми, - крикнул из комнаты Петр.
- Чего?
- Пива.
- А-а... Конечно.
Очутившись на лестнице, Костя с Людмилой одновременно вздохнули.
- Ты должна была оскорбиться, - проговорил Константин. - Он так тебя
спровадил... Это даже неприлично.
- Я и оскорбилась, - ответила она. - Передай своему командиру, что он
козел драный.
- Он мне больше не командир... Да, забыл спросить. Как вчера прошло?
- О чем это ты? - насторожилась она.
- Петр намекал, что вы с Настей... в общем...
- Это не он намекал, а ты.
- Неужели?..
- Заткнись, а то дядюшке пожалуюсь - он тебя пристрелит.
Костя вдруг подумал, что Петр может наблюдать за ними из окна, и повел
Людмилу к проспекту, где ездили хоть какие-то машины. На их улицу никто
почему-то не заезжал, и быстро обнаглевшие пешеходы бродили прямо по
мостовой.
Пройдя мимо череды продуктовых магазинов, Константин обратил внимание, что
среди них нет ни одного работающего. Витрины, дабы не искушать народ, были
прибраны, а некоторые завешены брезентом. Желтая бочка со словом "Пиво"
валялась на боку, под ней, высунув тонкий язык, лежала придавленная кошка.
- Жалко... - тихо произнесла Людмила.
- И людей тоже, - сказал Константин. Он остановился у таксофона и достал
магнитную карту.
- Кто будет звонить?
- Ты начал, ты и...
- Чей он родственник, мой или твой? Она сунула карту в прорезь и вручила
Косте трубку.
- Набирай.
У Немаляева было занято. Людмила недоверчиво послушала короткие гудки и,
сбросив вызов, нажала "повтор". Снова занято.
Она порылась в сумочке и вытащила плоскую пачку сигарет. Константин
отогнал от себя дым и снова набрал номер.
- Сан Саныч? Я готов, - проговорил он и, озадаченно уставившись на трубку,
повесил ее на рычаг.
- Ну?
- Приедут через две минуты.
- Куда приедут?!
- Сюда.
Людмила как раз докуривала, когда перед ними затормозил инкассаторский
броневик.
- Спасибо не труповозка, - заметил Костя.
Тяжелая дверь неправильной формы отползла вбок, и на тротуар спрыгнул
молодой мужчина в светлом костюме.
- Я его знаю, это Сапер, - сказала Людмила. - Петр его так называл.
- Из инженерных войск? - переспросил Костя.
- Из дядиных.
Не говоря ни слова, Сапер посторонился и помог Людмиле взойти на высокую
подножку. Оказавшись в машине, Константин закашлялся - внутри было душно,
как в бане, и нестерпимо воняло бензином. Сапер залез последним, и
броневик сразу тронулся.
Кроме них, в кузове находилось трое автоматчиков - двое на узких сиденьях
по бортам и третий сзади. Не жалея брюк, он пристроился на пыльной запаске
и держал "АКС" стволом к бойнице. На полу, то и дело ударяясь друг о
друга, перекатывались два гранатомета. Толстые треугольные окна были
намеренно измазаны чем-то жирным, и сквозь них пробивалась лишь смена
света и тени.
Константину захотелось узнать, действительно ли на улицах так опасно или
бандиты пижонят, но он решил, что этот вопрос не имеет смысла. Всю дорогу
они с Людмилой молчали, и Сапер, похоже, был им за это благодарен.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг